Курортный роман с элементами готики

продолжал оставаться все тем же, неуклюжим палашом…
Раз уж я обнаружил свое присутствие словом, пора было переходить и к делу, а потому я решительно подавил ментальное поле Олега и полностью включился в поединок.
На этот раз, я действовал совершенно иначе, чем в предыдущем поединке, так как, к моему боевому опыту «рукопашника», присоединился немалый арсенал фехтовальных приемов, известных Олегу. Инициатива полностью перешла в мои руки, и уже я, теснил противника к середине залы. Граф, не теряя хладнокровия, отражал мои атаки, и продолжал медленно отступать к противоположенной зеркальной стене. Внезапно, перейдя в контратаку, он обрушил на меня сильнейший рубящий удар сверху и… его шашка, парированная лезвием моего клинка, почти у самой гарды, разлетелась на две части… И, опять, я не смог нанести завершающий удар: меня остановила прорвавшаяся ментальная сущность Олега.
Граф, меж тем, отбросив бесполезный обломок, внезапно шагнул в сторону и скрылся за одной, из стоящих рядом, мраморных статуй… Осторожно заглянув за нее, я там никого не обнаружил. Повел глазами по зале: графа нигде не было видно. Впрочем, в зарослях сада было, где скрыться…
- Ваше сиятельство, где Вы?! Полно ребячиться. Возьмите новое оружие и продолжим! 
- Я здесь. - внезапно раздался голос графа, - И, с удовольствием, воспользуюсь Вашим любезным приглашением…
И тут, я увидел графа: он вышел из-за той же статуи и приблизился ко мне, но руки его были пусты… Неожиданно легко, он изогнулся, и ловким движением левой руки, извлек из-за голенища ботфорта, горский кинжал. В моей голове промелькнули одновременно две мысли: одна Олега – «Кинжал против палаша – не оружие…», и вторая, как воспоминание – «…зеркал следует сторониться – они опасны». Ни секунды более не размышляя, я провернул клинок на «обратный хват» и с коротким шагом нанес резкий  удар назад и вверх…
Не оборачиваясь, я увидел, как лезвие почти наполовину ушло в грудь графа… Кинжал выпал из его рук, но он был еще жив. Ментальность Олега, попыталась, было, вмешаться, но я, твердо держа клинок, резко сделал поворот кругом, через правое плечо и лезвие, рассекая грудь графа слева направо, легко вышло из его левого бока. Когда граф падал  к моим ногам, он  был уже мертв…  Я наклонился к нему: и плоть и кольчужные кольца, лезвие рассекло, как масло… Аккуратно обтерев клинок о рубашку графа, я вложил его в ножны.
Поединок был закончен. Но, впереди меня ждала Маргарита.     

                                                                LXII

-…Меня ждет Маргарита. Поединок закончен. Однако, старый каналья пытался использовать систему зеркал в зимнем саду. В результате искусно устроенной оптической иллюзии, я чуть было не отправился на тот свет, с кинжалом между лопаток…Каков подлец! Да ладно – о мертвых либо хорошо, либо ничего… Это был самый странный поединок в моей жизни. Сначала я, как кадет-первогодок, старался проткнуть графа, явно подставляясь под рубящий удар (как будто, черт меня толкнул в эту нелепую атаку!). В результате, я на ровном месте запутываюсь в своих собственных ногах и падаю, невольно сбивая с ног графа. Благо, навыкам падения нас обучали на курсах вольтижировки, в Пажеском, и я вышел из падения прямо в позицию. Какое усилие воли мне пришлось приложить, чтобы, не прикончить  негодяя, распростертого, у моих ног! Затем, меня снова понесло в безумную атаку, словно кто-то толкал меня в спину, с тем, чтобы я напоролся на подставленную шашку графа. Результат – испорченный колет (что скажет Маргарита, увидев меня в таком виде?) . Затем, этот странный разговор с графом… О какой избранности он спрашивал он меня?.. О том, что, Маргарита избрала меня своим амантом?.. И, почему я ответил о какой-то первой миссии? Ничего не понимаю! В голове все путается… Может я хотел сказать, что Маргарита моя первая пассия (хотя, какая , к черту первая?) сиречь, любовь?.. Когда он сказал, что она будет последней, я хотел ответить, что на все воля Господня, но почему-то сказал это по-татарски… Однако, любо-дорого, как я фехтовал после этого! А его расколовшаяся шашка? А еще говорят, что палаш становится церемониальным оружием! Это настоящее оружие - достойное мужчины, рыцаря. Доказательством тому, и последний удар, прошедший сквозь кольчугу и плоть, как сквозь масло! Перед тем, я, однако, вновь поблагородничал, но он преподнес мне достойный урок, едва не стоивший мне жизни. Как до меня дошло, что противник позади меня, а я пялюсь на зеркальное отражение?! Это было как озарение! Поистине, Господь сегодня на моей стороне!.. А, вот, что будет завтра?.. Дуэль без свидетелей – убийство первой степени, при отягчающих обстоятельствах… Вечная каторга… Но завтра – будет завтра. А сегодня – меня ждет Маргарита…
Так думал молодой повеса, идя по анфиладе комнат к «предмету своей страсти». Но вот уже и Голубая спальня… Портрета на стене еще нет, но «оригинал» живописно возлегал на голубых простынях, в том же платье, что и на портрете и с бирюзой на шее и в ушах, но рядом, с ней стоял какой-то мужчина… Позвольте, да это же, его сиятельство – живое и невредимое! И, в руках его - два хрустальных бокала, с красным, как кровь, вином, один из которых, он уже подает Маргарите. Поручик, при виде ожившего покойника, попытался, было, упасть в обморок, но, некоторым образом, это его состояние, буквально развязало мне руки. Выхватив клинок из ножен, я сделал гигантский прыжок, и снес одним ударом оба бокала из рук графа. Красное вино обагрило его рубашку, так же, как и ранее, кровь… Маргарита, запоздало взвизгнула, а я направил  острие к горлу незадачливого отравителя… Прежде чем я успел что-либо  сказать или сделать, черты лица графа и его одежда неуловимо изменились: передо мной стоял мой старый знакомец, имеющий тысячи имен, но милостиво разрешивший именовать себя Князем…
Он слегка отстранился от клинка и миролюбиво произнес:
- Ну, полно, полно… Не будете же Вы тыкать этой железякой в безоружного?.. И не я пытался отравить Вашу возлюбленную, а всего лишь, ныне покойный… Просто я немного сместил рамки времени. Я, вообще, редко делаю что-либо сам. Разве что, в особых случаях, как, например, с Вами… Ничего личного, как говорится. Просто каждый делает свое дело. А тут, если хотите, было дело принципа… Ну, что ж, на этот раз - не получилось…Да и ладно! – он виновато развел руками, - В первый раз, что ли?.. В следующий раз, придумаем что-либо более оригинальное… А за сим, разрешите откланяться. С Вами, крестничек, мы еще обязательно свидимся… Как и с Вами, моя милая диссиденточка.  Вам же, господин Урусов, по всему, в ближайшем будущем, предстоят дальняя дорога и казенный дом… А пока, приятного вам всем времяпрепровождения… де-кварто!  Оревуар! –  он громко расхохотался и двинулся по анфиладе, мелодично напевая себе под нос: «Дин-дон, дин-дон. Слышен звон кандальный…». Затем, шаги и звуки, издаваемые им, окончательно растворились в ночной тишине…
Тут, нервная система бедного поручика не выдержала всех этих метаморфоз, и он грохнулся в обморок, увлекая за собой, естественно, и меня… 
Очнулся он от легких пощечин, которые щедро отвешивала неведомо как сохранившая присутствие духа, Маргарита:
- Олег! Милый! Что с тобой? Ты ранен?!
- Марго?.. Успокойся, я не ранен… Просто порван колет…Со мной уже все в порядке… Так, легкое головокружение. – сказал он, поднимаясь с пола.
- Милый, приляг на кровать… Хочешь я дам тебе соли? Олег, я ничего не понимаю! Кто был этот странно одетый человек?.. И куда подевался мой муж?.. Я посылала к тебе служанку, с тем, чтобы ты отменил визит. Граф так неожиданно возвратился из поездки и довел меня до истерик, своими подозрениями… Он искал тебя здесь, но, естественно, никого не нашел. Когда ты так неожиданно появился, мы уже было почти  пришли к примирению. В знак его он предложил выпить бургундского…
- В бокалах был яд. – сказал я, - Не спрашивай меня, откуда я это знаю. – добавил Олег, - Но я уверен в этом. Я чувствовал это…
- Но где граф? И кто был этот человек?
- Человека, принявшего обличье графа и пытавшегося отравить тебя, вряд ли, можно назвать человеком… Скорее всего, это какое-то дьявольское отродье…Что касаемо графа… то он мертв.
          - Как …мертв? – Маргарита смертельно побледнела.
- …Он ждал меня… И, у нас была дуэль в зимнем саду…Разрезанный колет – это след от его шашки…
- Господи, он мог убить тебя! – Маргарита всплеснула руками.
-…Да. Во время поединка, Господь трижды оберегал меня от, казалось бы, неминуемой смерти… В последний раз, он спас меня от предательского удара в спину. Я вынужден был защищаться и…
- …Боже, что же теперь будет? – в отчаянии, Маргарита ломала тонкие пальцы.
- Успокойся родная! – Олег (или я, не знаю, кто точно) нежно поцеловал ее в висок.- Главное, мы оба живы… А завтра… я сдамся властям. Потом суд, Сибирь, каторга… Но, это все потом, завтра… А сегодня я хочу любить тебя… Сегодня наша ночь…
- Олег! – Маргарита нежно прижалась к нему, - Я хочу чтобы ты знал: куда бы, не забросила тебя Судьба, я не покину тебя… Я буду с тобою рядом.
- Спасибо, любимая! Но, все это потом, завтра… А сейчас, я хочу быть с тобой…Может быть, в последний раз…
   
       



























                                                                LXIII

Скажу сразу: «квартета» не получилось. Любовь – это дело двоих: все, что больше числом, можно назвать как угодно, только не этим словом. И если, то,  что происходит  с числом людей, большим чем двое, опосредованно, как-то и можно связать с Любовью, то эта связь, примерно такого же характера, как если бы это понятие сопоставлялось с онанизмом.
Их было двое, и они любили друг друга, так же, как мы с Маргаритой. Если б можно было просто встать и уйти – я бы тотчас так и поступил. Ибо, это была - их Любовь. Но, к сожалению, это было невозможно: мое сознание было накрепко связано с сознанием Олега и нашим общим телом. Видимо, так же, дело обстояло и с Маргаритой. Хотя, скорее всего, узы, связующие ее, были еще прочнее – ибо они были кровными.
Единственное, что мне оставалось, так это, как можно более самоустраниться, с тем, чтобы все шло своим естественным ходом. Но и это не получилось у меня. Я - никак не мог оставаться бесстрастным наблюдателем: ведь то, что, происходило со мной, отнюдь, не было просмотром фильма эротического содержания. Да и как могло быть иначе – передо мной была Маргарита! Пусть она была одета в старинное платье, пусть у нее была иная, непривычная для меня прическа, пусть она называла меня Олегом, но – это была она! Это было ее,  такое знакомое мне, тело, это были ее руки, обнимающие меня, это были ее бездонные глаза, хранящие множество тайн, кроме одной – ее Любви ко мне. Я не в силах был отказаться от всего этого!
Я все еще искал выход, а ее руки уже ласкали меня, ее губы искали мои губы… И я сделал то, что должен был сделать, в этой ситуации – я потерял себя, я полностью растворился в сознании Олега, меня не стало…
Нужны ль слова?.. Да, видимо, нужны. Но для того, чтоб, только звуки эти, ласкали слух прелестницы моей. Все остальное скажет тело, право - оно красноречивее меня. Как многое сказать умеют руки! Будь даже ты - бездарным музыкантом, владея столь прекрасным инструментом, как