До этого времени научных (технических) Истин как таковых – исключением здесь, конечно, являются геометрия, математика, астрономия, логика и сама философия – просто не было, поскольку предшествующее античное познание, подавленное схоластикой Средневековья, не имело выхода (за небольшим исключением) в реальную жизнь. Это познание нельзя было соотнести с чем-либо реально существующим, оно не могло ни объяснить реалии, ни сотворить их. Так что если Истина есть та новизна, что открывается нами в «просвете бытия» и если красота становится очевидной нам вместе с открытием Истин, то вполне понятным становится обнаруженное и вполне осознанное только в XX веке положение о том, что одним из подтверждений истинности какой-либо научной теории (Истины) – наряду с простотой – является ее Красота.
Как писал Хайдеггер в «Положении об основании»:
«...красота не является каким-либо свойством, которое словно приданое придавалось бы сущему. Красота – это высочайший способ бытия, т. е. здесь: чистое из-себя-распускание и сияние…»95.
Обнаружив какие-либо новые свойства известных нам объектов, или создав своим интеллектом комплекс взаимосвязей между последними, мы сразу же «видим» открывшуюся нам новизну в форме объективной идеи. Развертывание этой идеи в процессе ее созерцания как раз и есть «распускание» красоты, а постепенное понимание ее сути нашим сознанием создает впечатление «сияния». Недаром ведь внезапное осознание какой-либо совершенно новой – научной или технической – идеи называется озарением.
И нам остается только согласиться как с Хайдеггером в том, что «Красота – это высочайший способ бытия», так и с Шеллингом:
«… что есть красота, если не полное, лишенное недостатков бытие?»96.
Бытие – это не пребывание сущего в пространстве и времени, – поскольку должно же быть время и место, где бы оно пребывало – Бытие – это явление той новизны, которая призвана быть. И в то же время это то, что не успело еще «истратить» себя на обновление сущего. Так что Бытие – это не процесс пребывания сущего, а процесс прибывания, накопления сущести, смысла в нем, то есть накопления новых свойств, взаимосвязей, а, следовательно, и ценности. И этот процесс называется «бытием» сущего или его становлением. И не важно даже, что является предметом созидания: мысль ли это, понятие, представление или отдельные объекты-сущие (вещи).
Важно лишь то, чтобы они являлись производными объективной интеллектуальной идеи. Вне идеи объекты-сущие не возникают, не обновляются, то есть они не приобретают ни новых свойств, ни новых взаимосвязей, ни новых функций. Поэтому новый смысл и новую дополнительную ценность они могут обрести только во взаимодействии и взаимосвязи с другими объектами. В противном случае их существование, – но не Бытие – будет находиться в сфере уже известного, а потому и старого.
Что же касается так называемого «чистого» бытия (Бытия самого по себе), то это – возникновение новизны в форме объективной идеи, еще не обремененной своей связью с теми сущими, которых она уже выбрала быть объектами своего воздействия-обновления. То есть «чистое» бытие – это объективная интеллектуальная идея в момент своего явления в наше сознание в акте инсайта (или интуиции) вплоть до «момента» начала раскрытия идеи в мысль и обнаружения тех объектов-сущих, из которых она состоит. И только в этих актах, а не в каких-либо других, объективная идея может явиться в «свет» (Хайдеггер). Она не может обнаружить себя ни посредством чувственного восприятия и запечатления воспринятого, ни посредством процесса рационального мышления и получения каких-либо логических выводов. Только дарованное нам природой интеллектуально-иррациональное мышление способно ее обнаружить и предъявить ее нам.
Вот почему к нашей интеллектуально-креативной способности производить (изобретение), обнаруживать (открытие) и «понимать» (эстетическое восприятие) новое можно применить формулу: все начинается с идеи, и нет ничего кроме нее, что было бы в начале чего-либо нового. Более того: только объективная идея и есть сама новизна и ей не предшествует что-либо новое – она сотворена из обломков старины. И даже то, что из нее следует, также уже не обладает новизной: едва успев нас удивить и поразить своим блеском, оно тут же становится как бы странно знакомым и старым.
(В связи с этим вспоминается бытующее ироническое представление о трех стадиях «признания» какого-либо научного открытия: «этого не может быть», «в этом что-то есть», и: «да кто же об этом не знает – ведь это так просто»).
И если мы согласимся с тем, что красота и Истина (выражением которых является объективная интеллектуальная идея) понятия тождественные, – а противиться этому у нас нет никаких оснований, – и согласимся с тем, что искусство и Бытие это те сферы человеческой деятельности, единственно в которых осуществляется генерирование новизны в виде объективной идеи, то приведенную выше формулу можно записать следующим образом: все начинается с красоты и нет ничего кроме нее, что было бы в начале чего-либо истинного и нового. Искусство – среда деятельности, в которой не только возникает прекрасное, но и сотворяется само Бытие.
И так как Бытие – это создание, обнаружение или «понимание» чего-либо нового, то оно и есть искусство. Создавая своим интеллектом нечто новое, мы занимаемся не отдельно искусством и отдельно сотворением Бытия, мы занимаемся, если можно так выразиться, искусство-Бытием, поскольку в основе функционирования как того, так и другого лежит объективная интеллектуальная идея-новизна, понимание которой, соответственно, происходит либо на бессознательном уровне, либо на сознательном, когда мы способны развернуть ее в мысль.
И читатель вовсе не ошибется, если поймет автора в том смысле, что последний полагает: искусством является все то, что причастно к сотворению новизны через посредство объективной интеллектуальной идеи. Других путей созидания интеллектуальной, а вместе с ней и материальной новизны просто нет в природе человеческого мышления и существования.
Таким образом, Бытие – это искусство созидания новизны во всем ее многообразии, а искусство – это Бытие той новизны, благодаря которой это многообразие становится возможным. Отсюда тождественность искусства и Бытия, впервые замеченная и сформулированная уже Платоном хотя бы в следующих выражениях из «Софиста» и «Пира», соответственно:
«Творческое искусство... есть всякая способность, которая является причиной возникновения того, чего ранее не было»97.
«...творчество – понятие широкое. Все, что вызывает переход из небытия в бытие, – творчество, и, следовательно, создание любых произведений искусства и ремесла можно назвать творчеством, а всех создателей – их творцами». (Там же, стр. 135).
И если, наконец, мы возьмем расхожую фразу о том, что «бытие определяет сознание», но под Бытием будем уже понимать не нашу обыденную материально-духовную жизнь, а явление идеи-новизны в мир и обновляющее воздействия последней на сущее, то нам станет ясным, что, действительно, Бытие определяет сознание, поскольку только Бытие, то есть зарождение совершенно новых объективных идей, формирует наше сознание. Оно наполняет и обновляет наше сознание новыми идеями, мыслями и представлениями, посредством которых логика уже может манипулировать разного рода материальными и духовными объектами-сущими. Представим хотя бы на мгновение, каким бы «узким» было наше сознание, не владей оно знанием, представленным ему самим Бытием, и мы сразу поймем, насколько не только наше сознание, но и вся наша материально-духовная жизнь определяется и направляется Бытием.
Более того, как мы покажем в Части 111, наша жизнь направляется не только нашим Бытием, но и, в первую очередь, Бытием социума. И поскольку наше продуктивное мышление не причастно к тому, что творится в социуме втайне от нашего сознания, то этот процесс – как и процесс творения новизны в нашем собственном бессознательном – назван нами как Бытие само по себе, то есть Бытие, к которому не причастен наш процесс манипулирования сущими на сознательном логическом уровне.
И поскольку в фундаменте как искусства, так и Бытия лежит интеллектуальная новизна, единственным представителем которой является объективная идея (как выражение самого Бытия), то, исходя из этого, можно яснее себе представить, что такое сущее. Сущее – это уже существующее, в какой бы форме – материальной или духовной – оно не было представлено. Становление сущего, которое названо вводящим в заблуждение словосочетанием «бытием» сущего, это процесс его возникновения или обновления за счет нового взгляда на его свойства и его взаимосвязи с другими объектами. (Напомним еще раз: «бытие» сущего – это бытие человека в процессе создания им – в его уме – нового сущего). Но эти взаимосвязи объектов, свойства последних и сами объекты становятся нами видимыми в новом свете только в том единственном случае, если они объединены какой-либо нами же сотворенной (обнаруженной) идеей. И только идея, развернутая в мысль, обнаруживает обновленный статус объекта-сущего, новизна которого заключена в том ранее не известном взаимодействии, в которое способен вступить данный объект посредством проявления какого-либо из прежде нам известных или обнаруженных свойств.
Так что «бытие» или становление сущего – это «видимая» часть воздействия невидимого Бытия на сущее. Новое сущее – это результат такого воздействия. То есть Бытие продолжает «жить» (быть) в процессе становления сущего. Оно преобразует сущее, и процесс такого преобразования понимается нами как становление. Причем «степень» становления сущего мы можем обнаружить, если сравним новое сущее (положим, кусочек мела) с тем «старым» (известняк, послуживший основой мела), которым оно было до того как подверглось воздействию объективной идеи, в которую «старое» сущее входило одним из объектов. И не обязательно чтобы все объекты подвергались обновлению посредством то ли вступления в новые взаимосвязи, то ли использования каких-либо новых свойств. Достаточно и того чтобы эта новизна хотя бы в самой малой степени присутствовала в объективной идее.
Обновленность
