расскажу..., а давай-ка вернемся немного назад. Начну, пожалуй, издалека.
3.
..У нас был очень дружный дворовый «коллектив», - который в простонародье, среди наших местных бабулек назывался: или «банда», или «шпана». «Коллектив» состоял исключительно из мальчишек, потому, что девчонки в нашем дворе были или значительно моложе, или значительно старше нас, как нам это тогда казалось. Не буду перечислять все, что мы творили и вытворяли, - как во дворе, так и за его пределами. Скажу лишь то, что когда мы выросли и уже, почти все, окончили школу, и стали, кто - где-то учиться, а кто и работать, то главным нашим занятием было: летом с утра, до вечера сидеть с гитарой на берегу речки, нырять с вышки и плавать, на другой берег. А, в другое время года, главным образом по вечерам, единственным нашим занятием было - игра на гитаре и песни под её аккомпанемент, в нашем или соседнем дворе. Вот тут я впервые и познакомился с нотной грамотой, со стихами Есенина и Блока, песнями Высоцкого и Окуджавы. Но, самое главное, - именно тогда, - я открыл то, что у меня сильный и очень высокий голос: вплоть до верхней соль-диез третьей октавы. Но об этом я узнал попозже, когда меня пригласили играть и петь в местный ВИА, а тогда я пел просто в свое удовольствие и к удовольствию «шпаны»...
И вот однажды на одном из таких импровизационных «концертов», в соседнем дворе, - так у нас было принято: то они у нас во дворе, то мы у них, - к нам обратилась одна очень молодая женщина за помощью: у неё, в квартире, возникли какие-то проблемы с электро пробками. Это просьба была направлена явно ко мне, как к единственному среди всех остальных, электрику. Но, как раз, в это самое время, подошла моя очередь играть и петь, и помочь ей отправился один из моих очень близких друзей: кто из мужчин не разберется с этими пробками, - сущий пустяк... Но, в тот вечер он к нам так и не вернулся... Что ж, решили мы: пусть ему повезет больше, чем нам... И ему повезло: она оказалась «разведенкой», которая переселилась к нам совсем недавно, из другого города...
Вот тут и началось то, о чем я теперь вспоминаю как сон, как наваждение, как что-то такое, чего не могло, не должно бы никогда со мною произойти.., но произошло...
Мы стали к ней приходить в гости, чуть не всей нашей компанией. У неё здесь не было никого из знакомых или кого-то из родственников и мы ей с лихвой заменяли и одних, и других, и третьих. А нам, в свою очередь, было где посидеть, когда на улице было дождливо и прохладно или наоборот, нещадно палило солнце. ...У неё был маленький сын, но мы его почти не видели, потому, что он все время находился в круглосуточных яслях. Потом мы узнали, что её бывший муж был военный и они совсем недавно развелись и разменяли квартиру... Словом, в нашей компании появилась женщина, а это, как известно, - и на корабле, и на суше, - не к добру. Так оно потом и вышло...
Поезд, видимо, наконец, выбравшись из длинной череды стрелочных переводов, выскочил на прямую и набрал полный ход. Он, громко гудя, со свистом пролетал под мостами и прочими путепроводами, в окне часто замелькали деревья, мачты и опоры электропередач, и покосившиеся столбы бывших линий связи, чередующиеся с широкими полями и длинными придорожными посадками... Я внимательно слушал Алексея, совершенно не интересуясь тем, что происходит там, за окном:
- Как-то совсем незаметно я стал к ней привязываться, все больше и ближе, и все сильнее к ней привыкать. Мой дружок, к этому времени к ней совершенно охладел и она к нему. А наши с ней встречи стали уже не просто так, а уже со «смыслом». Я думал, ну и что?, - это пройдет. Она свободная женщина и без обязательств, и я тоже, нам можно и без глубоких чувств, тем более, что она собиралась вскоре уехать к себе на родину, к родителям, в Кемерово, кажется... Но, я ошибался. В скорости она сделала как-то так, что вся моя компания перестала к ней ходить, а я наоборот стал у нее завсегдатаем... Я перестал «тусоваться» с друзьями и просто ушел с головой в наши с ней отношения... Через несколько месяцев я уже просто без нее не мог, я уже почти полностью к ней переселился... А спустя еще некоторое время, под Новый год, - я ей сделал предложение, к большущему удивлению моих друзей, с которыми, к тому времени, я уже почти полностью потерял всякую связь...
Потом нас всех, всю нашу «шпану», судьба безжалостно разметала по тогда еще очень большой стране, по большому «Союзу». ...Двоих убило в шахте, один сгинул в тюрьме, ещё один стал металлургом, мой дружок стал врачом, еще один друг - полковником КГБ, ну и я, в конце концов, тоже уехал, и сейчас, с ними, - с теми, кого совсем недавно нашел, - только переписываюсь в инете, в соцсетях...
Он, видимо засиделся в одном положении и поэтому сменил позу. Поудобней уселся на своей полке и, закинув ногу на ногу, и, скрестив на груди руки, опять так же, смотря в окно, продолжил:
-...Ровно 31 декабря, на Новый год, мы расписались, а еще, через семь месяцев, у нас родилась дочь. ..Мы обменяли свои «однушки» на одну «двушку», она бросила работу, потому, что моих средств было вполне достаточно для нашего совсем безбедного существования и даже для её «излишеств». Она, как маньяк, все время покупала, тогда очень модные и престижные, ковры и хрусталь, а потом просто дорогие и модные шмотки, «из-под полы», это ей доставляло большое удовольствие. Относительно меня, её волновало только одно: она страшно меня ревновала к моей популярности, ей казалось, что все мои поклонницы только и думают о том чтобы со мной переспать. И она в конце концов «накаркала».
Он снова, закрыв глаза, сильно потер ладонями своё лицо, как будто умываясь... Потом оперся локтями о столик и подпер подбородок и щеки ладонями рук... И, уже привычно безразлично смотря в окно, словно он там видел все то, что говорил мне, продолжил:
-...Музыканты народ особый, многочисленные «левые» связи без обязательств — это у них как профзаболевание, в порядке вещей. Вот и я однажды сдался и тоже покатился по этой скользкой дорожке. Я старался все делать осторожно и аккуратно, не «набирал очки», не наглел и не афишировал. Но она, каким-то своим женским чутьем, все равно подозревала, догадывалась, что тут что-то не так... Но поскольку никаких реальных доказательств не было, я смело ей говорил: что они — это да, гуляют, а я — нет, я честный... Но, ничего не проходит даром, это все мне с лихвой «икнулось» и «аукнулось» потом... Да, можно сказать, и до сих пор «икается»...
Видимо, у него пересохло во рту, он открыл бутылку минералки и налил себе почти полный стакан. Быстро, большими глотками, выпил. Потом поставил стакан на столик и отодвинул его в сторону, ближе к окну:
-...Сначала я был просто солист-флейтист, но уже через два года, я стал художественным руководителем ансамбля. Потом, когда я заочно окончил институт культуры, стал директором этого Дома культуры, и пройдя еще несколько ступеней роста, вскоре «дорос» до зав. отдела культуры... Но, не на долго.
...Время тогда было бурное, конец 80х, с одной стороны перестройка, демократизация, гласность, а с другой еще были парткомы и секретари по идеологии. Вот с этим, - точнее с этой, - идеологом у нас и возникли разные представления о культурно-просветительной работе. Забавно вспомнить! Мы писали друг на друга статьи, в местной прессе, - тогда это уже было можно, - под псевдонимами: она "Кубикова", а я "Рубиков". Демократизация, перестройка, гласность — это на словах, конечно, поддерживали все!, но многие чинуши — поддерживали так, как веревка повешенного... Поскольку я хорошо сознавал разницу «в весовых категориях», я решил уйти сам, как говорят: "без крови". И я выбрал момент и тихо ушел, опять же, как говорится: «по согласию сторон»... А, потом.., но об этом по позже, потому, что это «потом» случилось сразу же после моего развода с женой, а об этом надо бы рассказать поподробнее...
4.
- К этому времени мы с женой настолько охладели друг к другу, что я порой вовсе перестал приходить домой и оставался ночевать на работе. В своем кабинете - редко, не удобно было перед сослуживцами, а чаще в кабинете медсестры или в тренажерном зале, в любом общежитии, все заведующие общежитиями подчинялись мне по линии культуры, но наиболее чаще всего в бильярдной спорт комплекса... И вот однажды я поздно вернулся домой: дома никого... Дети у моих родителей, а где она?.. Было лето, я вышел на балкон покурить, - я закурил поздно, когда и загулял, в 27 лет, - а бросил, где-то в 45. Свет я не включал, он мне был не нужен, я стоял, курил и думал: где же она может быть?.. Как вдруг я вижу к нашему дому подъезжает мотоцикл и на заднем сидении сидит она - моя жена... Она слезла с мотоцикла, и они поцеловались... Разговора не было слышно, но тут и так все ясно. Он уехал, а она вошла в подъезд...
Я почти как в реале себе представил эту картину, «примерил» её на себя.., и мне сразу же стало как-то сильно не по себе: какой, все таки кошмар!, - видеть всё это самому, своими глазами.......
Одна беда не ходит, другую с собой водит, а третья у них всегда на хвосте виснет... Я снял квартиру и мы, втихаря, чтобы не знали мои родители, «разбежались». Вот тут и пошло, и поехало. Я в скорости потерял голос. Это был для меня удар не слабее предыдущего, - у меня был диапазон полные три октавы, а это ого-го!, и мне это очень дорогого стоило. Я знал, что от сильного волнения и переживаний, такое случается, но я никак не мог допустить, что такое может произойти со мной. Произошло... Потом в больницу попал один мой брат, с пробитым легким, - несчастный случай, а следом случилась беда и похлеще всех предыдущих: какие-то пьяные идиоты, - ни про что, ни за что, - убили брата Серёгу... Все в течении трех месяцев...
Большая беда на какое-то время вытеснила мои более мелкие ревностные переживания и мы сошлись снова. Но, потом, как я не пытался все забыть и простить, - в конце концов, - у меня так и ничего не вышло. Гордыня — великий грех... Чтобы как-то отвлечься, все забыть, я даже дважды уезжал на Угрюм-реку, - работал там с геологами, - думал разлука, смена обстановки, вылечит. Но, но, но. Увы! ...Почему-то в самом начале моей взрослой жизни, видимо по молодости, я считал, что любовь и верность, этой любви, приходит один раз и на всю жизнь. Но это не так, вовсе не обязательно. Оказывается, это возможно и не раз, и не два, и не три... Влюбляешься совершенно случайно и только в то, что у тебя, - по воле случая, - оказывается перед глазами. А то, чего не видишь, так и остаётся где-то в стороне от твоего внимания, и живёт само по себе: как другая красивая музыка, другие цветы или страны, как небо, как звезды, которые ты почему-то упорно не замечаешь до поры, до времени...
Всё кончилось тем, что я бросил все: рассчитался, взял два рюкзака своих вещей, квартиру и все остальное оставил ей, и уехал, что называется, - куда глаза глядят... Позже, когда я для всех потерялся на целых пол-года, я узнал, что и она тоже, вскоре, уехала с детьми, к себе на родину, к родителям. И вот, за какой-то очень короткий период, моя жизнь снова резко изменилась и многое в ней
