сестра, с родителями — девятеро...
Он внимательно посмотрел на меня и спросил:
- Я Вас этим моим разговором не утомляю?
- Нет, нет!, что вы! Говорите, мне даже очень интересно. - Я понял, что ему надо выговориться, как бы от чего-то, переполняющего его сверх меры, освободиться и мне захотелось ему в этом помочь...
-...Жили мы в обычном шахтерском поселке, на окраине Макеевки. В округе кроме трех шахт не было никаких других предприятий, все жители поселка работали или шахтерами, или в организациях их снабжения и обслуги. Так получилось, что в шахте отработали не только мой дед и отец, но и я, около пяти лет, и еще четыре брата, но об этом потом.., хотя можно и сейчас....
Было явно видно, что ему проговаривать эти его же воспоминания, самому же доставляет удовольствие или, определенно, приносит ему какое-то облегчение — это точно... Он достал из кармана брюк носовой платок и вытер свои, почему-то влажные, ладони, - хотя в вагоне было по-утреннему свежо..., - потом он аккуратно его сложил и положил перед собой на столик...
- Отец с матерью работали, а, почти все, домашнее «хозяйство» было на мне: и магазины, и ползунки, и молоко, и манная каша, и уборка, и даже стирка, - по мелочам, - и глаженье, и просто постоянный за ними уход и внимание. У меня практически не было свободного времени, я совершенно не имел возможности просто пойти и погулять, как это делали все пацаны моего возраста: школа, магазины, - тогда везде были очереди, - дом, ...уроки, которые я делал как попало. Но!, получал нагоняи я за всех сразу, «за все, в чем был и не был виноват». Учился я конечно, не ах: тройки вперемежку с четверками, пятерки только по труду, пению, рисованию и физ-ре...
Я смотрел на него и по его лицу понимал: что он уже не совсем мой сосед-попутчик, который едет со мною вместе, в одном купе. А он там.., где-то далеко, далеко, - в тех событиях, о которых он мне рассказывает, - улетев от реальности на много лет назад, - наверное, в свое детство... Он снова взял платок и снова протер свои ладони:
- Однако, потом, со временем, когда все мои братья стали потихоньку, не заметно подрастать, мои обязанности по дому постепенно были распределены между всеми остальными детьми и мне стало легче. А когда я пошел работать, - а работать я пошел рано, - то все мои прежние обязанности от меня как-то, тоже незаметно, ушли и вовсе.
Но, прежде чем я пошел работать, я пробовал учиться. Закончив восемь классов, я попробовал поступить в один очень престижный техникум, но по зрению меня не пропустили, у меня было очень плохое зрение, - осложнение после гриппа, - и тогда я поступил в торговый техникум, там требования к зрению были попроще. Но проучившись почти три семестра, я его бросил, - это оказалось не по мне, не для меня. И я пошел работать на шахту, сначала учеником мастера связи, потом курсы электрослесарей, потом дежурный электрик участка, потом курсы повышения, потом мастер — наладчик шахтной автоматической аппаратуры, - «автоматчик». Работа была не тяжелой и очень для меня интересной, но я же уже говорил, что у меня было плохое зрение. И, пока у нас, по соседству, жил врач-терапевт, - хороший был человек, - то, он мне, - «по блату», - каждый год делал медсправки и с этим все было в порядке. Но, однажды он куда-то переехал, в другой город, и я стал думать, что мне делать дальше...
2.
Мне нравился его стиль повествования, но особенно меня заинтересовало его содержание, собственно, то о чем он мне так интересно рассказывал. Я совершенно забыл про свои газеты, которые я планировал сразу же прочитать и про свою умную книгу, с закладками... Я было снова приготовился его дальше слушать, но тут, в наше купе снова постучали... Мы еще не успели сказать: - Да., - как дверь открылась и к нам вошла целая делегация: впереди молодой парень и такая же молодая девушка, в ж\д униформе, а сзади них, в коридоре, стояла наша проводница, с тележкой в руках, доверху наполненной какими-то пакетами...
- Добрый день дорогие наши пассажиры! Мы рады вас приветствовать от лица всей компании Российских железных дорог и от всей души вас поздравляем с Великим праздником Победы и желаем вам всяческих успехов и крепкого здоровья!
Парень это выпалил как из автомата и, повернувшись к девушке, взял у нее из рук пакет, поставил его нам на столик и добавил еще:
• Это вам маленький подарок от РЖД в честь такого праздника!...
Сначала мы оба от неожиданности просто открыли рот.., но быстро поняли в чем дело, справились с собой и стали, в ответ, их благодарить, и поздравлять тоже... Однако, они быстро засобирались, «откланялись» и дружно двинулись по коридору дальше, на прощение парень крикнул:
• - Только, пожалуйста не курите в купе!
Далось им это курение, - подумал я, закрывая за ними дверь. Потом посмотрел на себя в зеркало, поправил ворот рубашки и тут же предложил моему попутчику заглянуть в пакет: что там?, любопытно, однако?.. А, там было: одна алая гвоздика, три Георгиевские ленточки, маленькая бутылка водки, пакетик с какими-то конфетами, три мандаринки и большая поздравительная открытка, - надо же, всем угодили и пьющим и не пьющим, молодцы!, - подумал я. Как говорят: мелочь, а приятно! Сервис, однако...
Я выложил все это на свою свежую газету, разложив её на столике, и прищурив глаз предложил:
- А, что, может быть и правда?.. Я хоть и не пьющий, - почти, - но сегодня по маленькой можно, праздник все таки... Да и за знакомство, - я протянул ему руку и представился: - Андрей.., я думаю, что этого будет достаточно, мы ведь примерно одного возраста, одного времени?..
Он тоже встал и тоже протянул мне руку:
- Вполне! Алексей, - и тут же добавил: - Пожалуй, что да... Я не против, праздник Великий! - Потом он достал свой пакет, вынул из него кульки, с курицей, пирожками, чебуреками и шаурмой, - Вот, у меня закуска только такая.., - и как будто оправдываясь, добавил: - Я ведь прямо с ночного дежурства... Позвонили среди ночи.., я только переоделся, захватил документы, деньги, и ничего другого не успел...
У меня в голове возник вопрос и я не удержался, и спросил:
- А, почему не самолетом?.. Вы..., то есть, ты(!) уж прости, все таки, так было бы быстрее? Или я чего-то не знаю?
- Вот именно, не знаешь. Просто теперь туда не прилететь, потому, что эти придурки разбомбили весь аэропорт — это раз! И два: там где стреляют никто вообще не летает, даже военные..., понятно почему. А в Ростов, на ближайшие два дня свободных рейсов не было, все забиты, у них там тоже какие-то заморочки... Вот и пришлось поездом. Да, и какая теперь разница!?.. Я, ведь уже, все равно, ничем не смогу помочь: все уже поздно, «поезд ушел»...
В это время я достал свои!, продовольственные припасы. Моя жена знает в этом толк и всегда мне положит, именно то, что мне и нужно в дорогу, только всегда больше, чем этого мне требуется. Но это, уже в ней, неистребимо... А еще она всегда кладет мне бутылку коньяку, всегда именно Армянского, «на всякий случай», а случаи и правда бывали всякие и разные. «На худой конец», коньяк уходит как презент или подхалимский подарок...
Все выложив, мы с грустью посмотрели на все это чрезмерное изобилие и решили, что значительную его часть надо вернуть назад в пакеты, потом, как-нибудь , когда понадобится, к ним вернемся...
Пустые и чистые стаканы, из тонкого стекла, стояли, в подстаканниках, на столе, в маленьком подносе, вместе с пачкой, не то печенья, не то вафлей и кусочками оригинально упакованного дорожного сахара, и двумя маленькими чайными ложечками... Сервис, однако...
- Ну, что? Не чокаясь, - за тех кто не вернулся? Или, с начала за главное, за Победу? - и я вопросительно посмотрел на Алексея...
Мы оба встали...
- За Победу!
...Я давно не пил и водка сразу же ударила мне в голову.., стало как-то легко и приятно, а главное, наконец, перестала болеть моя голова, которая не давала мне покоя уже второй день. А, еще мне, почему-то, очень сильно захотелось узнать, что же было дальше, потом, - ведь наш разговор прервали, - и я теперь уже смело его об этом спросил:
• - А, что же было потом, после шахты?
Он немного задумался, погладил двумя ладонями свое лицо, как будто умывался...
- Потом... Потом я стал думать что мне делать дальше, работать в шахте мне запретили врачи, а найти другую достойную работу с таким зрением мне было не возможно, кругом одни шахты... К этому времени я закончил 11 классов вечерней школы рабочей молодежи и тогда я решил пойти учиться на фельдшера в медучилище, там требования к зрению были не такие строгие. Отмечу еще то, что я к тому времени закончил несколько различных курсов: телерадио мастера, киномеханика, даже игры на флейте, в местном ДК. И это всё мне очень пригодилось позже, особенно последнее. Потому, что именно оно, почти на десять лет, стало моим основным занятием в жизни и главным источником моего дохода.
Я учился и работал, на пол-ставки электриком, в нашем же общежитии при училище. И еще занимался разными халтурами и, конечно же, помогали родители. Потом, когда я уже учился на последнем курсе, меня заметили и пригласили в местный ВИА. И тут в моей жизни все круто поменялось. Немаловажно было то, что моё материальное положение сразу же значительно улучшилось. И, со временем, это занятие стало моим основным. Мы, с ансамблем, почти каждую декаду давали по одному, два выездных концерта и два, три бал-концерта, а летом и по более. Деньги, - приличные, по тем временам, деньги, - в моём кармане никогда не переводились. Казалось бы жизнь, снова наладилась... Но это, как потом выяснилось, был всего лишь первый серьезный зигзаг в моей жизни..., потом их было не мало...
Он, на время, замолк, задумался... Но, тут же оживился, потер ладонь о ладонь и потом, как-то легко, как будто это рассказывал сам себе, улыбнулся и продолжил:
- После окончания училища, я стал работать в местной санэпидстанции, помощником главного санитарного врача района, - а точнее, врачихи. Я сам точно не знаю, за какие такие заслуги?, но я очень быстро стал её любимчиком. У меня с ней ничего такого не было, она меня лелеяла, как сына, которого она не так давно потеряла, а еще ей очень нравилось как я пою. Мы тогда часто устраивали всякие корпоративчики и встречи по «обману опытом», тогда это было так принято даже можно сказать модно... Работы было не много и работа была легкою, потому, что была бумажной, но я, все таки, просто разрывался между ней и музыкой. И примерно через года полтора, я все таки решился и выбрал окончательно музыку...
Алексей снова смолк, потом, как будто заговорщически, с прищуром, посмотрел на меня и предложил:
- Ну, что?, пожалуй, еще по одной?..
Я согласился, и разлив остатки водки, достал бутылку коньяку и торжественно поставил её на столик... Вот и снова «случай» подвернулся, а главное, мне теперь будет что рассказать жене: «как я провел лето»... Прочитав название коньяка, Алексей впервые по настоящему улыбнулся:
- Надо же! Мой любимый! У меня с Арменией связан целый отрезок моей жизни... Но, об этом потом, сейчас я тебе
