Вечером они отведали местной еды, накурились местной «травки», побродили по территории, познакомились с неофитами – инициатором выступал Денис, который, казалось, мог надувать щеки на любом языке,- а когда зашло солнце, и они расползлись по своим комнатам, в дверь Дениса и Виктора постучали. Гостями оказались две индийские девочки, которым по виду было не больше четырнадцати.
Обе гостьи – это был дар, как знак особого расположения гуру, и кто такой Витяй Петров, бывший колдырь, чтобы судить местные традиции и нравы? Они выпили чаю для приличия, а потом завалились в постель. Возможно, в чай было тоже что-то намешано, а может, хватало уже принятого ранее, как бы то ни было, все прошло как в тумане. Поутру Виктор толком и не мог вспомнить детали, его лишь мучал вопрос, не трепался ли он вчера про диоксиданты.
Началось полноценное, большей частью – приятное пребывание в ашраме. Пребывание, наполненное музыкой, танцами на природе, медитациями подле водопада и в групповом зале, прогулками и неторопливыми беседами. Сим познавались тайны бытия.
Но каждый вечер перед сном Денис и Виктор открывали двери гостьям, и к ним в комнату входили две девочки. Каждый раз новые. Не старше 14 лет. Или даже 13-ти. И в последующие разы Виктор Петров уже помнил все детали четче некуда.
Денис Сомов любил разглагольствовать пространно, а Виктор Петров любил слушать. Они много времени провели друг с другом и приятно сдружились, и в один из дней Виктор отважился затронуть наболевшее.
- Я никогда бы не подумал, что у меня может быть склонность к суициду. Знаешь, что я чувствовал, когда летел с моста? Радость. Свободу. Жалел только, что покурить напоследок не додумался.
- Бог привел тебя на мост и поставил перед выбором,- заявил Денис.- А меня Бог заставил проехать мимо для подстраховки. Может, я тем самым очистился от скверны и от прошлого, что тебя спас. И я знаю, как тебе очиститься тоже!- Он подмигнул, а на следующий день потащил Виктора к Чандану.
Для личных бесед Чандан приглашал людей в свои покои, там у него имелся «предбанник» с диваном и пуфиками, на которых было удобно вести высокие беседы; Денис часто туда нырял, а Виктор не был ни разу, ему было без надобности. Теперь же, по мнению Сомова, надобность возникла острая. Гуру полулежал на диване и говорил он по-английски, Денис переводил туда и обратно.
- Каждая мифология содержит в себе сведения о существах, исполняющих желания. В христианстве есть такое очень важное понятие, как ангел-хранитель. Это существо, которое Богом приставлено к человеку при рождении, существо это следует за человеком на протяжении жизни, оберегает его, помогает принимать верные решения, насылает провидческие сны. Иногда, в критических ситуациях, если ангел-хранитель достаточно сильный, а человек достаточно искренне попросит, то желание может исполниться. Так учит ваша религия. Она учит в корне неверно, и думать так – очень опасно. Русские так называемые язычники лучше понимали картину мира, они еще не были так заморочены книгами. Они знали то, о чем мы в Индии и вовсе никогда не забывали. Многие существа и тени в силах исполнить желания человека. И далеко не все они дружественны. В древних арабских сказках встречается существо – гуль. Гуль бродит в темноте и прислушивается к человеческим стенаниям. Особенно он любит питаться человеческой местью. Человек в сердцах может пожелать разное. Чего только не подумаешь в гневе, так ведь? Это же всего лишь мысли, это всего лишь эмоции, ничего страшного, если я скажу «чтоб ты сгорел». Это же не значит, что я пойду кого-то поджигать. Но вот проходит время, гнев давно улегся, обида забылась, да и не такая уж она была обида, а человек, которому пожелал зла, берет и погибает в пожаре. Что произошло, как так могло случиться, это же просто совпадение?! Обратите внимание, как умеет выкручиваться человек. Если исполняется позитивное желание, он говорит: ангел-хранитель меня услышал. Если же вдруг сбылось плохое, то люди говорят: совпадение! Или говорят: Бог наказал! Связь ведь налицо, это простая схема: пожелал – исполнилось. Но нужно обязательно свалить все на Бога, потому что с Бога и спросу нет. Но то – гуль. Тот, кто стережет в темноте и прислушивается к ночным шептаниям, и ему все равно, мужчина или мальчик, женщина или девочка, он готов исполнить. Но где вы встречали людей или существ, которые бы делали что-то просто так? За все нужно платить, так это говорится. Поэтому с желаниями нужно быть очень осторожным. Очень многое зависит от того, кто услышит. Иногда самое благородное желание может воплотиться так, что принесет страдания и муки. Я покажу вам желания. Пройдемте за мной.
Чандан важно надул щеки и отправился в дальнюю комнату, вход в которую был задрапирован шторой. Он отодвинул штору, и все трое нырнули туда. У задней стены было оборудовано нечто вроде алтаря, а над ним чередовались полки с расставленными на них стеклянными сосудами. Все сосуды были разной формы и величины, имели мутное, непроницаемое стекло и были закупорены.
Чандан указал на них.
- Перед вами – желания людей. И эти желания направлены правильным адресатам. Здесь они в безопасности. Я сам не знаю, что конкретно там написано. Я не читал. Я всего лишь посредник. Тот, кто исполняет желания, будет решать, стоит просьба того, чтобы быть исполненной, или нет. По рассказам людей, которые здесь побывали, почти все – исполнились.
Чандан торжественно надул щеки и проследовал к массивному столу. Он открыл верхний ящик, и в нем оказалась надорванная пачка бумаги – обычная компьютерная бумага с логотипом «HP» на упаковке. Чандан выудил из пачки несколько чистых листов и протянул их Виктору.
- Возьми. Напиши свою историю. Не прошлую, но – будущую. Напиши историю так, как ты хочешь, чтобы она была. А потом приноси сюда, и мы передадим твою просьбу по назначению.
И Виктор, мать его, написал! У него ушел всего лишь час на то, чтобы исписать три листа формата А4 с двух сторон бисерным почерком. Едва он сел за стол, как сразу понял, о чем следует писать, хотя ранее об этом не задумывался. Он знал, что хочет помогать людям. Потому что из своей собственной судьбы он выудил ценные уроки, и ему бы хотелось дальше развиваться в этом направлении и приобретать больше знаний, больше уроков. И спасать других, кто оказался на мосту над рекой. В каком возрасте лучше всего помогать заблудившемуся человеку? Когда легче его скорректировать и навести на правильный путь? Чем раньше, тем лучше. В детстве. Виктору повезло, что он встретил Сомова и приехал в Индию, но таких как он – единицы, а многим – не повезет. А должно повезти. Виктор будет счастлив, если он хотя бы уравняет это количество. Это – благородное желание. А за благородные желания не наказывают сумасшествием, ведь так? Игорь Мещеряков бы хмыкнул.
Он писал. Писал о том, как он вернулся в шиномонтажку после долгого отсутствия. Как он скопил некоторую сумму, которая помогла ему поступить заочно в вуз. Как он совмещал в себе два совершенно разных мира – мир трудяг и мир интеллигенции. И как он читал – читал запоями, читал все подряд, наверстывая упущенное, читал, чтобы соответствовать новому миру, в который он рвался, читал, чтобы сбросить оковы и выбраться из комнаты-каземата, читал, чтобы научиться постигать истины.
Игорь Мещеряков бы хмыкнул.
Виктор попросил. Впервые в жизни. Попросил и написал свою просьбу на бумаге. Попросил, потому что доверился Чандану, которому отнес свои зарисовки. Учитель при нем свернул листы в трубочку, пропихнул в горлышко мутного сосуда бутылочного цвета – воспоминание резануло Виктора, он вспомнил бухло и свою последнюю пассию… Потом Чандан закупорил горлышко сургучом и поставил сосуд на полку к остальным.
И все исполнилось. Кто-то услышал его просьбу, или прочитал написанное, и постановил, что желание – достойно воплощения, и Виктор получил ту жизнь, которую сочинил для себя. Он получил ее в деталях. В тот день, корпя над своим трудом, он был сосредоточен на карьере и своих внутренних импульсах. Он совершенно упустил из виду, что со временем, даже после столь страшных потрясений, человек все равно начинает тяготеть к семье, к детям. Он запамятовал об этом написать, и случилось буквальное: он так и не обзавелся семьей.
Больше Виктор никогда не был в Индии. Он больше никогда не слышал о Чандане Чоудари, и он больше никогда не встречался с Денисом Сомовым. Они расстались там же, в ашраме, и шофер-индус отвез Виктора в аэропорт уже одного. Он даже не знал, вернулся ли Магистр Сомов в Россию или остался в Индии навсегда. Однажды он попытался найти страничку Дениса в соцсетях, но тщетно.
Подозрение, что не все так безоблачно, как вещал Чандан, что не все так просто с желаниями и со сделками, настигло Виктора после того, как погибла его сестра. Все произошло так, как он и рассказывал Игорю. Когда Виктор смог встать на ноги, переродился, научился смотреть в глаза людям смело и трезво, он попытался исправить ту малость, которую еще мог. Наладил отношения с Леной, которая стала Ковальчук, повторно выйдя замуж и родив… прекрасного мальчишку. Виктор ходил стричься к ней в салон, и хотя Лена сама уже не стригла, занимаясь управленческими делами, для Виктора она делала исключение. И к сестре он тоже попытался навести мосты. За прошедшие годы старшие Петровы перешли в мир иной, а квартира – перешла в Светкино распоряжение. Виктор отписал ей свою долю, потому как уже выплатил ипотеку на собственное жилье. Он заскакивал к Светке поболтать время от времени. И в тот день он тоже заскочил. Это не было внезапным визитом, они договаривались накануне, но Светка его спровадила, сославшись на изменившиеся планы. А потом ее нашли мертвой.
[justify]Он справился с искушением забухать и забыться. Похоронил сестру. Похоронил вопросы и сомнения. Вновь ушел в работу. Изображал из себя успешного человека, который сжег пюпитр и сцену и присоединился к соловьям. Полюбил ночи, проводимые в одиночестве, ибо после Индии к нему почти не захаживали женщины. Виктор Петров увлекся компьютерными играми, к которым никогда прежде не имел склонности. Это была его терапия, его способ не думать. Не вспоминать Дениса Сомова и Чандана Чоудари, не спрашивать себя: а были ли Денис и Чандан? Ведь даже остросюжетные истории имеют свойство тускнеть. Словно и не с ним это стучилось… Словно и не он брел из больницы в своей поношенной одежде и залатанных ботинках, потому как ему не хватало денег на нормальную обувь. Брел с пакетом сменной больничной одежды, худой, потерянный, страдающий от синдрома отмены, вспоминающий презрение врача и медсестер в больнице, особенно той