Каба́.

Возможно — это, или же что-то вовсе иное втолковывала Надежда Павловна шокированной паре Атоевых на пороге школы. Никому не удалось подслушать. Родители Анзура внимали Классухе с видом побитых дворняг, мама утирала слезы. Потом они распрощались и с виду распрощались весьма мирно. Атоевы были не той породы люди, чтобы закатывать истерики и крушить стены, даже если их сын в реанимации. Сейчас бы пригодилась пресловутая горячая кровь, и общество встало бы на их сторону; но, возможно, у них просто не осталось на это сил. Или они верили законам и стране, куда приехали на чужбину. Быть может, религия сделала из них фаталистов. Или они были просто слабы по жизни. Во всяком случае на тот момент родители Анзура предоставили разбирать вопрос компетентным органам.

Органы поегозили, да слились. Уже назавтра Классуха расправила плечи и вернула масть: вновь коридоры школы наполняла пресловутая ржаура. А через две недели рыжины стало вдвое больше: возник Кореянин. Пришел такой на уроки и ходил величаво. Он реально очень гордился содеянным; по просьбе некоторых трудящихся Димастик рассказал, как развивались события за последние две недели. Ну да, приходили менты. Ну да, напрягали. Ну да, поставили на учет в ПДН. Ну да, приходили из опеки. Тут вообще прикольно вышло, из опеки приперлась мамкина одноклассница, так что попили чай и поржали. Ну да, возможно, будет суд. И фули? Ему 12 лет, какой с него спрос? Уголовку не пришьют всяко. Учет в ПДН нигде не фиксируется. Максимум, выпишут штраф матери, если предки чуркобеса не пойдут на мировую. Но Димон сомневался, что дойдет до суда. При нем мамка звонила людям и нажимала на рычаги, так что все тип-топ. Походит в ментовку полгодика, и все слезут. Чуркобес вроде оклемался, родных узнает, дебилом не стал, так что заживет, как на собаке. Будет знать зато.

Анзур Атоев больше никогда не появился в школе №20. А его предки — таки да, приходили. Один раз всего, спустя месяц, когда на улице уже лег первый снег, и Анзура выписали из больницы. Может быть, они приходили поинтересоваться, где же обещанная справедливость? Ведь только по счастливой случайности Анзура не убили, он не стал инвалидом, хотя ему еще восстанавливаться самое малое полгода. Поставили хулигана на учет? Выговор объявили Классухе? И что — все? Это и есть справедливость по-российски? Не стоит ли в таком случае призвать справедливость по-таджикски: в городе достаточно сильная азиатская диаспора, стоить придать этой поганой истории религиозный окрас, бошки полетят строем, и скандал не ограничится границей города?

Может, это. А может, они просто пришли за документами, поскольку Анзур не собирался возвращаться в школу с фашистским оттенком. Кореянин лохматил, что предки чуркобеса ссыканули и пошли на мировую, мамка пригрозила им проблемами с миграционкой. Врал. У Атоевых гражданство РФ. Но, как бы то ни было, способов заткнуть рот Атоевым существовала масса. И потом, что вы хотите? Прилюдной казни? Классуха и Сынъ получили по заслугам, по степени содеянного, согласно законодательству. Все, вопрос закрыт.

Были люди, кто не считал, что вопрос закрыт.

Никто не знал, сколько денег было вложено в ответную спецоперацию и кого наняли для воплощения задуманного. Никто не знал, кто конкретно стал инициатором мести. Родители Анзура? Почему нет? Только потому, что слову «таджик» менталитетом и телевидением придан образ торгаша и плиточника? Даже если и так, кто знает, какие были у Атоевых знакомства в своей среде. А может, ответ стоило искать в том, что Игорь увидел ненароком в тот день, когда приходили Атоевы: они стояли на улице, на порядочном отдалении от школы, а рядом с ними стояла Марта Точилина и что-то им внушала. Или же за всеми последующими событиями стояли вовсе посторонние люди? В любом случае, процедура карательной операции была исполнена столь филигранно, что захватывало дух.

Одно Игорь точно знал. Родители Анзура попросили. Они не могли не попросить. Сидя в палате рядом с постелью, на которой лежал их избитый, покалеченный, бессознательный сын, они попросили, попросили всем сердцем. И любой бы попросил, не важно, какая будет за это плата. Они попросили, и их желание исполнилось.

Каба услышала их.

Неожиданно в Двадцатке всплыли скриншоты переписки Димона Шиляева и Матери. Скрины выложил якобы бывший выпускник школы, который, как и все, видел жестокое видео, который, как и все, переполнен возмущением от бездействия властей, но который, не как все, решил что-то сделать и самостоятельно восстановить справедливость. Бывший выпускник под именем Марк Захаров (что символизировало и выдавало юмор) пояснил, что ему удалось вскрыть переписку Димона с Надеждой Павловной. Когда «Марк Захаров» увидел, о чем была эта переписка, он счел своим долгом ее обнародовать: пусть сообщество решает, что делать дальше. Впоследствии, конечно же, выяснилось, что никакого выпускника Марка Захарова отродясь не было, его страница Вконтакте была заблокирована, и даже запрос в администрацию Дурова вряд ли принес бы результат. Сие изначально выдавало масштаб операции. По сути, любой ламер, мало-мальски поднаторев, вполне способен взломать страницу ВК и спереть домашнюю порнуху. Однако сделать это вот так, не оставив абсолютно никаких следов, под силу не каждому.

Загодя можно отметить, что рука «Марка Захарова» прослеживалась на протяжении всей операции. А потом он исчез. Бесследно.

<Дима Шиляев>: Мам, привет! Свежие новости с фронта))

<Надежда Шиляева>: Рассказывай.

<Дима Шиляев>: Кароч, Светка Зотова домашку за бабки делает. Сам слышал, она Максу Сапожникову делала. Всяко еще кому-то.

<Надежда Шиляева>: Понятно. Возьму на заметку. Надо же, а с виду девочка-припевочка.

<Дима Шиляев>: Ну, кароч, я тебе сказал. И Воробьев тебя опять назвал Рыжей)) Это так, на завтрак.

<Надежда Шиляева>: На десерт. Ты хотел сказать — на десерт.

<Дима Шиляев>: Ага, ладно, давай!

Двадцатка, мать ее, взорвалась!! Вся эта цепочка «сын-мать-учитель-ученик» никогда не была ярко выраженной. Кореянин даже несколько раз предупреждал о предстоящей контрольной. Классуха спецом его не выделяла на уроках. Ставила четверки и зарубалась перед другими учителями — ну да, а что в этом удивительного? Это-то как раз народ понимал. Как по-другому? Но все-таки нет-нет да проскальзывали разговорчики. По-тихому. Они ведь живут под одной крышей, Классуха и Сынъ. О чем там Димон базарит со своей матушкой дома? Димон вполне мог работать на два фронта, с понтом предупреждать о контроше, а самому под шумок сливать Классухе инфу. Народ умный пошел, даже в шестом классе ребята разумели, как делается политика в этой стране. И вот теперь — скрины! Настал час реванша для Лены Козленко. Димон «Кореянин» Шиляев — стукач!

«Марк Захаров» знал, что делал. Он не просто выставил Кореянина стукачком. В этих нескольких фразах он умудрился задеть самых отчаянных парней в классе — Воробьева и Сапожникова. Как минимум ко мнению одного из них в классе прислушивались. Кощей Сапожников тут же выставил в Двадцатке опровержение. Да, Светка помогла ему с домашкой — что такого? Кто тут предъявляет? Но она не за деньги ему это сделала, а за то, что не могла себе Фотошоп крякнутый установить, а Макс помог. Одноразовая сделка, все путем. Нет никакого бизнеса, о чем там Кореянин физдел, никому больше Зотова домашку не делает и не собирается. И вообще — за Светку порву, сучара Салат-По-Корейски, хоть ты и сын Классухи, пофиг теперь.

Не рад был и Воробьев заметками о нем самом. Он, правда, в Двадцатке отмалчивался. Также не последовало никаких комментариев от Лены Козленко, хотя Игорь был уверен, что Саранча вцепится в возможность отыграться. Как оказалось, и Лена, и Леха были дальновиднее прочих и понимали, что это только начало. Не по годам развитые и матерые альфа-самка и альфа-самец, они просто примеривались и выжидали удобный момент, чтобы атаковать наверняка. Пока же все произошедшее с виду смахивало на очередную сенсацию-однодневку.

На следующий день первым уроком стояла математика. Игорь уселся за парту рядом с Романом Гунько и принялся изучать класс. Кореянина пока не видно. Классуха — придет после звонка. С виду все как обычно. Только вот Светка Зотова не сидела на своем обычном месте, а ее обычное место маркировалось как раз по соседству с Шиляевым, они сидели бок о бок уже около года. Ее посадила туда сама Классуха, Светка не возражала, Кореянин до нее не докапывался никогда, потому что по Светке сох Макс Сапожников, а Димон боялся Макса как кот пылесоса. Получается, Кореянин заложил свою соседку по парте. Браво, «Марк Захаров». Зотова не сидела сейчас рядом с Максом, как можно было предположить, она сидела за задней партой рядом с Лехой Воробьевым.

Как ни в чем не бывало ввалился Кореянин и плюхнулся за парту. Видок у него был такой, словно он вчера шлялся по барам. По нему верилось, что в Двадцатку тот вчера не заходил, и новости обошли его стороной. На миг воцарилась тишина, все как один воззрились на Кореянина, выдавая тщательно скрытую нервозность. Но класс понимал, что сейчас не их война, и постарался не афишировать, возобновив дела. Кореянин ни черта не заметил, улегся на парту и закрыл глаза, пытаясь доспать чуток перед звонком. Лишь Макс Сапожников продолжал злобно буравить взглядом новоиспеченного стукача.

Звонок прозвенел, вошла Классуха, задорно полыхнув ржаурой. Ее чуть менее рыжий сынуля продрал глаза и с усилием принял сидячее положение. Народ расселся по местам.

- Кого нет?- привычно воззвала Классуха, подходя к столу. Судя по всегдашнему бравому виду, ей тоже неизвестны последние новости из Двадцатки. Очень странно. Новости разлетаются молниеносно; даже если бы Классуха вчера проморгала Двадцатку, кто-то бы обязательно уведомил по Ватсапу. Стало быть, никто не уведомил. Даже из соратников-учителей. Или не так много у Классухи было сторонников в школе, как она полагала…

- Все вроде,- зашелестели лениво.

- Как все?- удивилась Классуха.- Зотовой нет. Что с Зотовой?

- Я здесь!- откликнулась Светка с задней парты.

- Почему пересела?- осведомилась Классуха равнодушно, не особо интересуясь ответом.- Вернись на место.