Дядя Радик подарил открытку. Хороший дядя Радик, хоть не надо притворяться и мямлить «спасибо». Дядя Радик стал сразу же озираться, ища, где есть выпить. Потом мужики нырнули на кухню, бахнуть по второй (а кто-то по первой), пока все ждут доставку пиццы, а Игорь свинтил в свою комнату.
Он тут же нацепил новые наушники и врубил музон. Игорь всегда был меломаном, но фанатом стал не сразу. Его папка с музыкальными группами занимала чуть ли не половину жесткого диска, он просто слушал все подряд, все, что нравилось. Настоящим прорывом для него стало знакомство со страницей Вконтакте одноклассницы Марты Точилиной. Марта была одиночкой в классе, как и он сам, имела «готический» прикид, чем-то напоминала тетю Нину, и тоже была ярой меломанкой. Игорь очень быстро убедился, что он может полностью доверять рекомендациям Марты, которые та выставляла на странице. Они не общались. Игорь ни разу не написал Марте, даже не ставил лайки. Марта, даже если у нее и стояло приложение «Мои гости», тоже никак не реагировала на его частое появление на странице. Именно через Марту Точилину Игорь плотно подсел на финскую музыку: сначала Him, Ruoska, затем Nightwish, Amorphis. Но все вдруг померкло, стоило Игорю услышать творчество группы Apulanta. Впервые в жизни Игорь стал фанатом.
Он и сейчас слушал эту группу, композицию под названием «Понедельник». Музыка в наушниках ощущалась совершенно иначе, нежели в колонках; это как подслащенный чай отличался от чая без сахара. Игорь сидел перед ноутом, рассеянно просматривая анкеты Вконтакте, наслаждаясь кайфом от папиного подарка. До тех пор, пока боковым зрением не заметил движение. В дверях возник отец. Игорь стащил наушники.
- Игорюня, ну ты чего! Пошли, именинник, ради тебя собрались.
Видимо, это означало, что жратву уже подвезли. Игорь вырубил музон и пошел. Раз ради него, куда деваться.
Расположились в родительской комнате, кто где приткнулся. Часть еды отгрузили на кухню, часть свалили на журнальном столике по принципу шведского стола. Дядя Леша, развалившись на диване и почесывая брюхо, уже уминал пиццу. Дядя Радик лакал пиво из горла, сидя верхом на стуле. Папа и мама пока ходили туда-сюда с приборами. Тетя Света присела на уши тете Нине со своими блошистыми.
- Владлен – старший. А младший – Леон. Леон – рыжий, Владлен – серенький. У Леона аллергия, так что корм у него специальный. А Владлен здоровый, но почему-то боится высоты. Сам не лазит, а посадишь — начинает плакать. Ветеринар говорит, что это нормально. Просто особенность такая.
Дядя Леша, который имел в Твиттере аккаунт «Тупой Кот», доел кусок пиццы, вытер рот и руки салфеткой и доверительно придвинулся к дамам.
- Кот — тупой,- изрек Тупой Кот, и тетя Света осеклась.
- В смысле?!- Она мигнула пару раз и насупилась.- Зря вы! Очень умненькие котики.
Дядя Леша отмахнулся.
- Не о том! Кот — тупой. Не твой кот, а в принципе. Говоришь: не ложись на постель. Вон у тебя место есть, кошкин дом купили, спи там. Все равно ложится на постель, гнида. Наказывать бесполезно, будет срать в тапки. Проще убить, чем воспитать.
- Ну и правильно!- возмутилась тетя Света.- Кошки ищут место, где потеплее и помягче.
- Вот и я о том!- мудро воздел палец дядя Леша.- Пофиг, что нельзя, пофиг, что накажут опять, буду все равно лезть на постель. Там же теплее и мягче.
Игорь перевел взгляд на тетю Нину. Тетя Нина прятала улыбку, отпивая из пластикового стаканчика. Мимо прошла мама, заняла свободный стул у окна. Отец возился на кухне.
- Для того мы и называемся хозяевами!- зацепилась тетя Света.- Нужно воспитание, нужен подход. Не все так просто. Сказал - не лезь, и что, кошка прям сразу должна понять? Человек, что ли? Нужно создать условия!
- Что значит — подход?- удивился Тупой Кот.- Воспитание — это ущемление прав кота. Кот разве существо второго сорта, которое нужно воспитывать?
- Вы передергиваете!- Тетя Света пошла красными пятнами. Дядя Саша заерзал на подлокотнике. Прочие уже давно привыкли к закидонам дяди Леши и не обращали внимание, посмеиваясь. - Раз берешь животное, будь готов, что оно будет спать на постели. Зачем брать тогда вообще?!
- Что значит — зачем?- удивился дядя Леша вдругорядь.- Пусть на улице умирает, так получается? Или во вшивом питомнике?
- Раз хотите спасти животное, будьте готовы создать ему условия!- отрезала зоозащитница.- Иначе действительно нет смысла – в питомнике или дома.
- А это уже ущемление моих прав,- веско добил дядя Леша.- Я готов поделиться пространством с котом. Я готов кормить кота, готов поить кота, готов гладить кота, играть с котом, убирать дерьмо кота, лечить кота. Но не спи, сволочь, на постели! А кот готов все это похерить. Готов рискнуть всем и оказаться на улице. И ради чего? Ради вшивого «теплого местечка»? Кот — тупой!
- Хорош, Леха, про кота,- недовольно вклинился дядя Саша, а дядя Радик издевательски заржал.
- У него нет кота,- заметила со своего места мама.
- Нет кота?- Глаза тети Светы сверкнули, еще немного, и она будет готова убивать.
- Нет места для кота,- вежливо поправилась мама, вероятно, намекая на нелегальное положение дяди Леши. Тот благодушно потянулся за новым куском пиццы.- Кроме постели. Было бы место, был бы кот.
Тетя Нина покосилась на маму и промолчала. Игорь мысленно пожал плечами, не понимая этих взрослых намеков.
Возник отец, и внезапно в комнате стало ужасно тесно.
- Народ, хорош базарить, давайте о главном! - воззвал отец.- У нас сегодня не просто именинник, а совершеннолетний именинник.
Все уставились на Игоря, его же праздник. Тот порадовался, что хоть пиццу успел доесть, пока было «про кота», а то сидел бы сейчас с куском недожеванной пиццы, как застигнутый воришка, у всех на виду.
- Я помню, мать мне все время повторяла одну и ту же фразу,- заговорил отец.- «Надо быть в ладу с самим собой». Я никогда не понимал, что это значит. Что это такое? Я сам с собой не ссорился, чтобы мириться и в ладу быть. А если кто-то не в ладу, что делать? Перед зеркалом садиться или писать письма самому себе? Хех! Да я и не задумывался, мало ли что старики там гундят. В ладу, не в ладу. Все это возраст, мы молодые — все такие, ничего, как говорится, личного. Думаем только задним местом, это мне тоже, кстати, мама повторяла. Но теперь я вроде начинаю понимать, что это такое, жить в ладу с собой. Не до конца еще, только краешек. Теперь я согласен, что это действительно важно.- Он помолчал и добавил:- Я не хочу ничего менять, вот в чем суть.
«Как будто не мне говорит,- резко подумал Игорь.- Как будто не мне, а кому-то другому. Может, себе. Может, кому-то из присутствующих. Или маме? Или кому-то, кого нет в комнате...»
Отец поднял голову и посмотрел Игорю в глаза.
- Игорюня. Желаю тебе, чтобы ты жил в ладу с собой.
В горле встал ком. Игорь Мещеряков внезапно осознал, что слишком возомнил о себе с этими проклятыми книгами. Посчитал себя слишком умным. Слишком начитанным. По-любому умнее и начитаннее предков. И если маму он часто не догонял, то отца он вовсе недооценивал, считая того поверхностным и плоским. И сейчас у него защипало в носу от раскаяния. Потому что отец оказался не просто проницательным. Он оказался достаточно зорким, чтобы оценить внутреннее состояние сына и передать ему, как эстафету, слова бабушки.
- За тебя, Игорюнь! - заключил отец и поднял пластиковый стаканчик с коньяком.
- И за стариков, которые гундят,- добавила тетя Нина. Она выглядела очень серьезной и меланхоличной.- И которыми мы все тоже постепенно становимся.
Отец опрокинул стаканчик и хлопнул себя свободной рукой по колену.
- Пороговая третья пройдена!- возвестил он, ни к кому конкретно не обращаясь, а Игорь непроизвольно вдруг вспомнил Алика-Фонарика.
- А я тебе говорю: записывай себя!- откликнулся дядя Саша. - Камер везде натыкай и записывай. А утром — прокручивай.
Отец перевел взгляд на тетю Свету и пояснил, чтобы та тоже была в курсе и не сидела, как ворона Кагги-Карр. Раз уж она примкнула к их импровизированному сообществу (судя по ее мышлению, ненадолго).
- После третьей рюмки ничего не помню. Без исключений. Такой уж организм. Не важно, что я там пью, любой напиток подходит. Даже пиво. После третьей бутылки то же самое. Наутро в голове чистое поле. Если выпью одну рюмку или две, то все норм. Три – отрезает! Мне вот пацаны говорили, что у многих так, но потом постепенно они что-то все равно вспоминают. А у меня бесполезно, даже если мне рассказывают подробности, ничего не могу вспомнить. Только верить словам остается. Хех! Так что тост Игорюне я завтра по-любому вспомню, а то, как тебе все это рассказываю, - уже не вспомню. В следующий раз могу начать заново рассказывать.
Игорь прикусил ухмылку. Было дело, проходили. Так-то астральные провалы отца его не слишком напрягали, да и маму тоже, но пару раз отец Игорю доставил. Однажды мама куда-то слиняла и оставила их вдвоем. Отец пил пиво и хотел посидеть в инете, но Игорь разве даст? Игорь тогда еще не настолько зомбировался книгами и чем-то напоминал живого ребенка, если приглядеться: крутился рядом, пихал невзначай под локоть, приставал с вопросами, а когда исчерпался — начал канючить какую-нибудь историю. Отец мазался-мазался, потом сдался.
[justify]- Игорюнь, я тебе рассказывал, что бабушка во время войны партизанила? Нет? Ну, слушай тогда. Она совсем молодая была, даже школу не успела закончить, а тут война. Многие деревенские в партизаны подались, многие погибли. На возраст не смотрели тогда, все воевали, кто мог. Книга есть такая, «Молодая гвардия» называется. Ты когда подрастешь, почитай. Там про бабушку не написано, но она такая же была. Помнишь, мы с тобой на железку ходили в деревне, где перегон? По этой железке немцы свои составы с оружием гоняли, а бабушка с другими деревенскими их подрывала или под откос пускала. А потом она попалась. Привели ее в деревню,
