Потом дед с бабушкой уехали в деревню и доживали последний год жизни там. Игорь встретил новый день рождения без них: они лишь позвонили и перевели деньги на подарок маме на карту. Мама перевела деньги в шмотки и подарила Игорю. Вскоре дед с бабкой умерли. С разницей в три месяца. Тот год был черным для Игоря, для них всех. Папа сильно пил, мама охладела, стала отстраненной. Со смертью деда с бабкой день рождения для Игоря потерял смысл. А когда в этот день предки стали приглашать домой своих друзей, Игорь его возненавидел.
Мама с утра подарила свитер. На зиму. Поелику зима маячила в отдалении (в будущем), свитер мог быть впору старшему брату. На вырост, в общем. Мама тут же заставила Игоря померить свитер, и он померил свитер. Молча поприветствовал в зеркале себя в слегка мешковатом свитере. Поблагодарил маму за подарок, убрал свитер в шкаф. В этом плане мама была чертовски предсказуемой, другие подарки, кроме как шмотье, она не признавала.
А вот отец приволок перспективно выглядящую коробку, и там обнаружились наушники. Оранжевого цвета, накладные, все по-взрослому. К тому же оказалось, что они беспроводные. Блютуз у Игоря имелся и на ноуте, и на смартфоне. Теперь он теоретически мог слушать музон из любой точки квартиры, за исключением того, что особо по дому он не слонялся. Предпочитал свой угол и даже ел там (пока мама на работе и не палит). Наушники — вещь, без дураков! Игорь возрадовался зело, но постарался не прыгать от счастья, чтобы не уязвить маму с ее свитером.
Первым завалился дядя Саша с новой женой. Дядю Сашу Игорь знал, жену — не знал. И бывшую жену — не знал, они давно развелись. Дядя Саша был партнером отца по установке пластиковых окон и дружбаном по жизни. Дяде Саше было под сорок; сколько Игорь его помнил, «дядей» тот не хотел становиться категорически. Когда-то Игорь имел членский билет и пару раз составлял взрослым компанию на рыбалку. Если им доводилось ехать в одной машине, дядя Саша балаболил исключительно о бабах. Дядя Саша — этакий гоголь, который перед тем, как выйти за дверь, погружается в ванную с парфюмом, даже если собрался на рыбалку. Он и сейчас развонял, как Парфюмер своей тряпкой, Игорь аж прослезился, но ниц падать не стал. Так-то нормальный дяха, но Игорь избегал с ним общаться. А как его звать-то вообще? На «дядю» тот быковал, а «сашкать» у Игоря язык не поворачивался.
Жена называлась тетя Света. Была блондинкой, носила штаны «обосралась и иду» и пирсинг на носу. Пирсинг ей удивительно шел, штаны — не шли. Раза в два моложе дяди Саши. Наверное, тоже поначалу звала его «дядей», но потом он объяснил, что не нужно этого делать, и они поженились. Тетя Света с ходу всех полюбила и умудрялась улыбаться тоже всем сразу.
- А у вас животных нет?- поинтересовалась она, оглядываясь.
- Двое,- не моргнув глазом ответила мама.- У одного — день рождения.
Тетя Света вылупилась, а Игорь прикусил губу, чтобы не хохотнуть. Мама была старше этой тети, но выглядела на порядок эффектней. Наверное потому, что одеваться умела. Юбка до колен — не слишком короткая, но и не длинная. Открытые плечи, но тоже в меру. Волосы уложены. Вообще, мама вызывала всегда у Игоря двоякое чувство. Она часто напоминала снежную королеву, у которой все выверено до сантиметра — как длина юбки и высота каблуков. В то же время Игорь чувствовал в ней внутренний огонь революции, и он недоумевал, почему мама так упорно его прячет.
- А у меня собака и два кота,- щебетала тетя Света.- Теперь вот к Саше переехала, а их куда же? С собой, конечно. Не привыкли только еще на новом месте, депрессия. Владлен еще поспокойнее. Владлен — это старший кот. Я вообще люблю животных. Я думала еще третьего котика завести, но Саша против.
«Я бы тоже был против»,- подумал Игорь. Дядя Саша никогда за котами не увивался, все больше за кисками. Вот мама, к примеру, терпеть не может собак, а папа любит, но не заикается. Зато мама мечтает о попугайчике, а папа звереет от одной мысли об этом, и мама давно не заикается тоже. Это называется семья. А на хрена козе баян, и зачем жениться на зоозащитнице, Игорю тоже не совсем понятно. Ну, они взрослые, им виднее. Особенно дяде Саше, тот уверен в себе гарантированно, судя по победному виду.
- У нас в деревне однажды нарисовалась псина,- подхватил отец.- Мы ее Белкой прозвали. Она белая была когда-то, если отмыть… Приблудная, ходила по дворам, клянчила. Местные собаки ее гоняли, но люди подкармливали. Иногда, если дождь, кто-то в сарай пускал. Однажды сдохла Белка посреди дороги. А мы как раз в футбол играли и видели. Шла спокойно, потом стала вдруг свой хвост грызть, потом задние ноги, прям до крови. Потом сдохла. После этого за полгода половина деревенских собак вымерла. Что за заразу разнесла, никто толком и не узнал, да и не пытались особо. А может, проклятая была.
- Ужасно!- Тетя Света позеленела, приняв к сердцу, и ее штаны отвисли сильнее.- Так вот всегда и бывает. Все наше равнодушие, все к нам и возвращается. Приютил бы кто-нибудь бедняжку, все бы и обошлось.
- Угу.- Отец хмыкнул.- Или бы люди начали дохнуть тоже. С тех пор деревенские приблудных собак или травят сразу, или отстреливают.
Тетя Света покачала головой. Думы о людской черствости, об обездоленных собаках и животных поглотили ее.
Игорь поблагодарил за подарок. Нарды были не пришей к кобыле хвост, завернет в подаренный свитер. Пусть греются. С кем ему играть, с попугаем?
Следом нагрянули дядя Леша и тетя Нина. Дядя Леша был толстый и в очках, тетя Нина — худая, яркая и загадочная. Вместе они состояли в гражданском браке, кажется, года три. Игорь краем уха слышал, что окружение делает ставки: загс или разбегутся? Тетя Нина была маминой подругой. Дядя Леша — за компанию вхож, куда ж его деть? Дядя Леша был гусь. Даже Игорь, равнодушный к чужому белью, с него офигевал. Дядя Леша имел аккаунт в Твиттере под ником «Тупой Кот». И он был профессиональным троллем. Официально нигде не работал — самозанятый. Однако налоги ему не грозили, потому как его доход юридически доходом не считался. Зарабатывал дядя Леша тем, что колесил на тачке по всей области и заходил в заведения. В кафе, рестораны, гостиницы, автомойки, магазины, пекарни — любые, где вывеска. А когда заходил, начинал канить. И канил он до тех пор, пока не выводил из себя всех присутствующих, провоцируя на необдуманные действия. Дядя Леша возвращался и преспокойно подавал заявление в суд, а обвинение подкреплял видеосъемкой, которую дублировал в Твиттере. Разумеется, видео было аккуратно вырвано из контекста. Он судился со всеми: с магазинами, с автосервисами, с частными и государственными конторами, с ГИБДД, с поликлиниками, с дорожными службами, с соседями, с бывшими приятелями, которые должны денег (а скорее — он им). Он мог найти повод посудиться даже с уличным промоутером или Дедом Морозом. Несколько раз он выигрывал в суде крупные и денежные дела, в остальном — по мелочи. Папа говорил, что до поры до времени. Грохнут однажды. Если не на месте конфликта, то выследят где-нибудь на трассе и грохнут. Поэтому тетя Нина и не выходит за него, кому охота вдовой оставаться, тем более что у дяди Леши нет ни фига в имущественном плане, он у нее живет.
Тетя Нина… Что ж, тетя Нина — отдельная тема. В общем и целом Игорь не сильно интересовался противоположным полом. Хотя голых теток в интернете рассматривал, что бы там Петров себе ни думал. Но больше с познавательной стороны. Исподтишка он поглядывал на голые ноги девчонок в школе — тех, кто постарше, на сверстниц не глядел. Но тоже скорее сравнительно. Так что с ориентацией у него — все ок, с либидо — пока не ок.
А вот тетя Нина… Тут другое. Давным-давно он часто проводил с ней время и ночевал у нее, как у ближайшей подруги семьи. И однажды он кое-что сделал. От осознания содеянного его скрутил огненный обруч стыда и не отпускал долгое время. Похуже, чем прогулянная тренировка и подстава Имовича перед мамой и перед опекой. Он постарался затолкать память об этом в угол самой пыльной антресоли. Он старался не думать, не вспоминать, но эмоции прорывались даже сквозь захлопнутую дверцу шкафа.
Как-то раз тетя Нина приснилась ему голой. Причем ниже шеи он ее не видел, только лицо; но он был уверен, как это бывает во сне, что на ней — ничего, кроме цепочки на шее. Тетя Нина буравила его своими черными глазами, в обрамлении черных волос… Она часто так делала — смотрела загадочно и молчала, по части загадочности она могла дать фору даже маме. Игорь ожидал во сне, что сейчас тетя Нина спросит его о том, что он сделал тогда, пока она спала пьяной, и от того, каким будет его ответ, зависит продолжение сна. Тетя Нина подступала ближе, Игорь ощущал в животе строительный перфоратор. А потом он — обоссался. Вернее, это он так подумал, потому что из его писюна выстрелило струей — прямо в направлении голой тети Нины. Игорь хотел посмотреть вниз, испытывая одновременно ужас от того, что обмочил тетю Нину, но и предвкушение, что он увидит ее ниже пояса… А потом он проснулся. И он правда обоссался, но в следующую секунду он уже знал, что это не так. Он читал об этом во всяких статьях и форумах, так что теоретически был готов. Да и на ощупь жидкость была явно не мочой.
Тетя Нина никогда не носила юбки, только джинсы. Игоря это уязвляло больше всего. Раньше он часто видел ее в коротком домашнем халате, но ему пришлось спрятать и это воспоминание, чтобы оно не вытянуло другое. Постыдное. Мерзкое. И порочное.
Дядя Леша и тетя Нина подарили деньги. Дядя Леша сказал:
- От предков заныкай и на девок потрать! - Такой юморной дядя Леша.
[justify]Завершил вхождения дядя Радик. Дядя Радик был дружбан отца по детству, проживал в соседнем подъезде. Игорь частенько видел его на улице, как тот ходит. Если бы дядя Радик совершил правонарушение, его мог бы выследить любой пекинес: дядя Радик устилал свой путь харчками. Харкался тот, как пулемет, налево-направо; Игорь часто недоумевал, ведь дома тот не плюется, что же такое случается с ним на улице? Вдобавок дядя Радик был усатый и кучерявый. Дядю Радика Игорь не любил и боялся.
