Лейтенант снова задумался, уставившись в одну точку.
- И чем всё закончилось? – снова вывел его из оцепенения Шамшур.
- Люба вскоре уехала в Москву и родила там пацана, а я при первой же возможности написал рапорт о переводе. Капитан хоть и неплохой мужик, но всё равно я не мог с ним рядом служить.
- Что же вы, товарищ лейтенант, за неё не боролись!? Отбили бы её у начальника.
- То есть, развалил бы их семью, чтобы создать свою. Дурак ты Шамшур! Есть вещи, через которые нельзя переступать. На чужом несчастье своего счастья не построишь.
И солдат, и офицер посидели минуту молча. Наконец Газаев встал и похлопал Шамшура по плечу:
- В общем, ты, Рома, подумай хорошенько над ситуацией, но мой тебе совет – брось ты это девочку! Забудь о ней, иначе быть беде. Найди в себе силы это сделать, я ведь нашёл.
Глава 8
На следующий день, в воскресенье, Шамшур снова был на правом фланге. Какая-то сила гнала его на границу. Он хотел увидеть девушку и серьёзно с ней поговорить.
Накануне ночью он не спал, размышляя над словами лейтенанта Газаева. Солдат понимал, что его командир прав – у этих отношений нет перспектив. Умом он был с этим согласен, но сердце не подчинялось уму.
Офицер не учёл одного обстоятельства. Шамшур действительно полюбил. Любовь эта оглушила его и целиком подчинила себе. Он ощущал, что и девушка неравнодушна к нему. Она не признавалась в своих чувствах, но это было видно по её поведению, взглядам, словам, улыбкам, по её стремлению любой ценой увидеться с ним.
Шамшур и Джамиля сидели на берегу и поочерёдно бросали в воду камешки. Неподалёку паслись овцы. Чуть выше по склону, в шагах пятнадцати, расположилась Лейла. На этот раз она сопровождала свою золовку одна.
- У нас вчера возникли проблемы. Кто были те люди, с которыми я разговаривал? – солдат задал вопрос, не предполагая, какой ответ на него последует.
- Ты разговаривал с Джафаром. Это помощник моего отца.
Удивлённый Шамшур повернулся к девушке.
- Помощник твоего отца? – переспросил он. – А кто твой отец?
- Я не знаю точно, но мой папа какой-то влиятельный человек в Народном Фронте.
Солдат присвистнул.
- Ого! Постой, ты же говорила, что он декан института?
- Да, он и сейчас там работает.
- Понятно. А командовать боевиками, это у него вроде хобби.
- Не шути так! Он защищает свой народ. Если бы не было Народного Фронта и таких людей, как мой отец, то кто бы нас защитил? Вы, что ли?
Шамшур не нашёлся, что ответить, да и не слишком-то хотел это делать. Война между армянами и азербайджанцами оставалась для него чужой и непонятной. Раньше он хотел отслужить и, как можно скорее, вернуться домой. Теперь, встретив девушку со сказочно красивыми глазами, он уже не понимал, чего хочет. Одно он знал точно – его тянуло к Джамиле. Когда он думал о ней, то забывал про всё: про войну идущую где-то неподалёку, про её юный возраст и своё бесправное положение рядового солдата, про весь тот ворох проблем, который тянули за собой их отношения.
- Ты когда-нибудь из Нахичевани выезжала? – Шамшур решил сменить тему.
- Давно, когда была жива мама, мы ездили в Баку. Я бы хотела там ещё побывать, но теперь выехать отсюда очень сложно. С одной стороны Армения, с другой Иран.
- Помнишь, ты говорила мне о своём сне, где я обещал увезти тебя? Ты ещё не передумала ехать со мной?
Джамиля грустно улыбнулась:
- Ты же знаешь, что это невозможно. Поезда не ходят, а на самолёт нас не пустят.
- В таком случае, я угоню самолёт! – с совершенно серьёзным видом заявил солдат. – Возьму тебя в заложники и угоню.
- Ну, если так, то я согласна, – засмеялась девушка. – И куда мы полетим?
- Я предлагаю Крым. Я в детстве там отдыхал и мне понравилось.
- А может мы полетим на Таити? Зачем ограничивать себя в желаниях?
- Точно! Мы полетим на Таити! Только это далековато. Придётся делать дозаправку. Ты помнишь, где находится Таити?
- По-моему, в Тихом океане.
- Да, именно там.
- А что мы будем делать на Таити? – поинтересовалась Джамиля.
- Как, что? – удивился её наивности Шамшур. – Мы будем купаться в океане, загорать на пляже, есть кокосы и бананы. Будем разгуливать по острову в набедренных повязках, сделанных из пальмовых листьев.
- Что!? – девушка сделала испуганные глаза. – В каких набедренных повязках!? Я не согласна!
- Хорошо, мы прихватим с собой что-нибудь из твоих вещей. Например, твои длиннющие юбки и безразмерные кофты. Только я боюсь, что этими нарядами ты распугаешь всех аборигенов.
- Ничего, они привыкнут.
- Ну, что ж, договорились. Осталось разработать план побега.
- Вот я сегодня уеду, а ты разрабатывай план побега. Чтобы через неделю он был готов.
- Так точно, будет исполнено! – шутливо откозырял солдат.
Парень и девушка снова стали бросать камешки в воду.
- Мне так хорошо с тобой, – неожиданно произнесла Джамиля.
- А мне с тобой ещё лучше, – парировал Шамшур.
На лицах обоих светилась счастлива улыбка.
В отличие от влюблённых, продолжающих свою болтовню, Лейла пребывала в мрачно-подавленном состоянии. Вчерашний инцидент её сильно напугал. По дороге домой она умоляла Джамилю прекратить встречи с пограничником. Молодую женщину мучили дурные предчувствия.
На следующее утро, несмотря на вчерашние уговоры, своенравная золовка снова собралась на границу. Её старшая родственница заявила, что больше не будет её сопровождать. «Лейла, прошу тебя! Ещё раз! Мне обязательно с ним надо увидеться!» – Джамиля готова была расплакаться. В конце концов, Лейла сжалилась: «Только это в последний раз! Впредь на меня можешь не рассчитывать!»
И вот теперь женщина внимательно следила за сидящими внизу. Их разговор доносился до неё урывками. Она заметила, что смеющаяся до этого Джамиля в какой-то момент вдруг задумалась.
- Почему ты молчишь? – спросил Шамшур.
- Я думаю о том, что нам с тобой отсюда не выбраться. Вернее, тебе одному можно, и мне когда-нибудь тоже станет можно, но нам двоим вместе – нельзя.
- Почему?
- Мои родные не дадут этого сделать. В первую очередь мой отец. Мне становится страшно, как только я представлю, что будет, если он узнает о нас.
- Чем же он так для тебя страшен, ведь он твой отец. Разве он не любит тебя?
- Вот именно, любит. Как раз поэтому я и боюсь. Как только он узнает, что я встречалась с тобой, ты станешь его врагом. Он и так вас, русских, ненавидит…
- Я не русский, – заметил солдат. – Я украинец.
- Не имеет значения. Он говорит, что всех вас нужно отсюда выгнать.
- Чем же мы вам так не угодили?
Девушка пожала плечами.
- Лейла отговаривает меня встречаться с тобой, – каким-то глухим, изменившимся голосом произнесла Джамиля. – Говорит, что по селу могут пойти слухи. Слишком хорошо у нас помнят историю с Гюльнарой.
- Это, которая влюбилась в нашего Тимоху? – хмыкнул Шамшур.
Девушка резко повернулась к нему, затем встала. Он тоже поднялся. Бледное лицо Джамили зарумянилось, глаза стали колкими, губы сжались. Шамшур поймал себя на мысли, что уже видел этот колючий недобрый взгляд во время первой встречи. Только тогда он был адресован Кирильчуку.
- Что ты понимаешь в этом!? – выкрикнула она. – Ведь ты ничего не знаешь, а смеёшься! Гюльнара душевнобольная, а ваш Тимоха этим воспользовался! Воспользовался, хотя знал о её сумасшествии! Воспользовался, а потом сбежал! Когда отец Гюльнары узнал обо всём, то плакал! Ведь это какой позор!
Джамиля отвернулась. Шамшур был ошарашен. В нерешительности переступив, он приблизился к девушке. Он хотел обнять её за плечи, поднял даже руки, но так и не решился прикоснуться.
- Прости, я не знал. Честное слово.
- Я не хочу, чтобы меня сравнивали с ней, – уже спокойно произнесла Джамиля.
Шамшур всё же осмелился и взял девушку за руку. Она сначала хотела освободиться, но тут же затихла. Маленькая ладошка, непривычно мягкая и тёплая, показалась солдату бархатной на ощупь и совершенно невесомой. Сердце его учащённо забилось. Казалось – он держит в руках не девичью ладонь, а маленькую нежную птичку, с которой надо обращаться со всей осторожностью.
- Я никогда и ни за что тебя не обижу, – прошептал юноша, приближаясь к девушке. – Ты мне веришь?
Джамиля взглянула в глаза Шамшуру. Их лица были совсем рядом. Сверху послышался обеспокоенный возглас, почти окрик. Это Лейла, внимательно наблюдавшая за парой, усмотрела непозволительное сокращение дистанции.
Расставались с ощущением какого-то неотвратимо приближающегося несчастья. Девушка и солдат стояли посреди дороги и всё никак не могли разойтись.
- Мне так не хочется уходить, – сказала Джамиля. – Мне почему-то кажется, что мы с тобой больше не увидимся.
- Всё будет нормально, – постарался успокоить её Шамшур. – Не успеешь оглянуться, как эта неделя пролетит, и мы снова встретимся.
Возвращаясь на заставу, Шамшур думал, что лейтенант Газаев прав. Его отношения с Джамилей балансируют на черте, переступив которую, он рисковал нажить себе кучу неприятностей. Оставалось утешать себя только тем, что он эту черту пока ещё не переступил.
Глава 9
Домой пастушки вернулись к четырём часам пополудни и сразу почувствовали неладное. Соседи на улице не отвечали на приветствия и перешёптывались за их спинами. После того как овцы были закрыты в загон, Лейла и Джамиля направились к дому. Навстречу им выскочила мать Лейлы, которая, схватив первую попавшуюся тряпку, стала с остервенением хлестать свою дочь. Она кричала, что лучше убьёт Лейлу, чем позволит ей позорить себя и свою семью. Молодая женщина пыталась оправдываться, рыдала, просила прощения, но только ещё больше распаляла злобу матери. Та сорвала с неё платок и, вцепившись в волосы дочери, повалила её на землю.
Джамиля словно парализованная смотрела на эту безобразную сцену. При всей строгости отца, он никогда не поднимал на неё руки. Девушка всё ещё находилась в оцепенении, когда пожилая женщина обернулась и, злобно прошипела, указав на дом:
- А ты, бессовестная, иди в дом! Отец тебя уже давно ждёт!
Ужас охватил Джамилю и полностью подавил её. Она знала, что общение с солдатом на границе выглядит предосудительно. Она понимала, что это может стать известным, и даже отдавала себе отчёт в том, что будет наказана. Всё это девушка осознавала, но то, что расплата будет выглядеть так отвратительно и так позорно, она не могла себе представить.
Джамиля почувствовала слабость в икрах ног и внутри, ниже груди нестерпимо заболело. Казалось, что её сейчас стошнит. Девушка зажала рот рукой, ощутив ледяные дрожащие пальцы на своём лице. Еле передвигая ноги, она взошла на крыльцо, открыла дверь, сделала два шага через маленький коридор и отодвинула плетёную занавеску на входе в комнату. За столом посередине сидел её отец, крепкий высокий мужчина с седой головой. Седина его появилась давно. Впервые Джамиля заметила её на похоронах матери. Затем с каждым годом седые волосы разрастались на голове отца, словно плесень на сырой стене погреба.
Отец сидел за
Правильно сделал ГГ, не сказав, что счастлив. Женитьба по залету, кроме того, что глупа, счастья не добавляет. А Джамале быдет приятнее думать о прошлом. Я как отец двух дочерей, имею от них пятерых внуков, всегда хотел, чтобы они вышли замуж только за единоверцев, хотя я абсолютно ровно отношусь к таким ситуациям как в рассказе, т.е. что любовь слепа. Но разность в религиях создает массу дополнительных трений в семьях.Слава Богу так и случилось.