Хорёк вонючий

            Фантастична история от начала до конца. По крайней мере, по неоднократному индивидуальному и хоровому осмыслению-анализу-обсуждению разведчиками ВДВ. Кои в делах умствований быстрых и безошибочных проявляли себя до того не последними, а признали единодушно: «Хрень какая-то».

                Первая встреча

            Только и остановило палец, уже выбравший холостой ход на спусковом крючке, что сообразил я - не может быть видимое в ночной прицел папахой «чеховской», хоть и подвижно. Не бывает пёстрых папах вообще, и больше шапочки  вязаные предпочитают под пулю подставлять воины ислама и налетевшие со всего мира помощнички их.
            Вот ведь на практике проверено: быть сумкой дамской  крокодилу, что возвращается с охоты по своему следу в водоем. Тем более, что подшумел дважды. Но на обратном пути завернул-таки к примеченному месту и призадумался: Щенок.
            Глухой ночью, укрывшись от ветра за остатком кирпичной стены (видать, все, что осталось от его дома в частном секторе на окраине Грозного), мелко трясся в основании кучи мусора. Не шелохнулся в позе клубком при моем появлении, не напрягся,  лишь дрожать стал медленнее, когда коснулся я пальцами его загривка. Не издал ни звука, повис неподвижно  и, не пойми как, оказался под мышкой моей свободной руки.

        - Маяки для целенаведения сразу прихватил бы у «чехов». - Ротный стал разбираться с бумагами «воинов ислама», только что занявших очередь на собеседование к Аллаху.
        - Пленных не берем, – мрачно изрек Хохол. Ротный глянул на добытого «языка», думал мгновенье:
        - Накормить и отпустить. – Пошевелил ноздрями и добавил:  И побыстрее.
            Обстоятельства позволяли, не особо кто обратит внимание на бегущую по своим делам, хоть даже и ночью, собачонку.
            При осмотре в узком луче фонаря оказалось, что не щенок это вовсе, а типичная  шавка мужеского пола со всеми признаками беспородности и вырождения. Длиной не более полуметра, с непропорционально большой башкой при тщедушном теле на тонких кривых лапах. Грязная, так что и цвета пятен не различишь, и вонь от неё соответствующая. Но главный порок, как показывала практика  – визгливый, далеко доносчивый пустобрехов голос.
        - Да фули на неё казенный харч изводить? - Хохол занёс над «телом» бутсу 45-го размера. Где  избавился я от «тела», там оно и лежало, только выпрямившись, и не дрожало (теплее было на осташемся целым первом этаже руин бывшей пятиэтажки). Ни звука не издало животное, не шелохнулось, признаков страха ни малейших не проявило,  и опустил бутсу Хохол. Сказал растерянно: Бля.
            Вот тут я и допустил ошибку, которая дорого мне потом стоила. «Плюнь в пасть зверю, и он станет ручным», - надкусил сухарик ржаного хлеба и бросил его псине.
            Словно только того и ждала собачонка – схватила сухарь и растворилась в ночи.


                Герой России

            Месяц до «дембеля» оставался повару полка внутренних войск, в расположении которого мы случайно оказались. Поступила вводная: Проверить, что значат неоднократные ездки частных легковых транспортных средств в пунк "Б" и обратно? Буквально взмолился повар: "Возьмите меня с собой. Ни разу на боевых не был. Ни рассказать, ни показать из трофеев нечего". Взяли. Как спешились с БТРа, так нагрузили повара поверх всего положенного в рейде гранатомётами и выстрелами к ним, чтоб самим не переть. Инициатива ж наказуема.
            Хоть и рыхлый, как и положено повару, но горб свой пёр он в гору усердно и даже в числе передовых. Хорь выскочил вперед, тормознул головной дозор - обозначил носом проволоку растяжки и чухнул ко мне. Я в это время уже потел со страху, потому как ни много ни мало, а качественную инженерную систему обороны в бинокль разглядел (не всякий объект в предгорном лесу ею оборудуют), и сразу не обратил на псину внимание. Пока Хорь не привстал на задние лапы, не опёрся мне на колено передними, вытянувшись так, что и уши природно висячие его торчком встали, да не выдохнул своё характерное: "Фф-у", после чего стремглав кинулся вниз по склону.
        - Всем тикать! - Понятная и тупому команда, но не поварам. Метров на сто следом за Хорём успели мы унести ноги-души свои, как накрыл залп то место, где до того находились - не меньше, чем из полста автоматов с подствольниками вперемежку с минометами по нам стали колбасить.Мать-природа выручила густотой леса и толщиной дерев. Улеглись, стали отстреливаться, оценились. Ситуация донельзя хреновая была - слишком плотный огонь, и в лесу "воздух" бессилен помочь. До БТРа триста метров, можно было бы проскрестись (благо он вне прямой досягаемости «чехов» оказался), да повар как раз посередке между нами и «чехами» завис.
            В полном ступоре лицом к нам и плотно прижатой к дереву нетощей задницей своей стоял он, а рядом с ним и в дерево вовсю хлестали пули «чеховы». Минут пять матюкали мы его между делом, призывали спуститься к нам (гранатометы у него ж остались). Уже вскрывали цинки с патронами, запалы в гранаты винтили, к серьёзному штурму или обороне готовясь. Уже и «чехи» измываться над ним стали: "Эй, пухлый, ыды к нам. Слово джыгытов - не убьбём. Тэбэ карашо будэт. Тэбэ панравытса". Ни туда ни сюда, как памятник ленину-сталину, твёрдокаменно стоял повар, пока Витёк не пустил выше его чубчика очередь из пулемета - слух к нему сразу же вернулся после этого.
        - Ложись, падла! Стреляй! На шашлык тебя щас изведут! - Услышал повар, на карачки встал, принялся гранатомёты с себя сгружать и каким-то образом зацепил курок одного из них. Ушла граната чуть ли не в небо, но срикошетила от веток деревьев и нырнула в расположение «чехов».
            Ахнуло, что тот тунгусский метеорит тебе - гора на полметра вниз под телом дернулась,  деревья корнями вверх взлетели над позициями«чехов», звук надолго в набат колокольный обратился, и кровь из ушей пошла. Сквозь затихающий звон в ушах достреляли мины-патроны в огне на взорванной позиции, и наступила тишина. "Мёртвая тишина", - совсем как в "Весёлых ребятах"...
            Хорь возле БТРа нас приветил. Пополам чуть не переломился, хвостом размахивая. Каждому персонально, включая повара, выразил свое одобрение - кровь со щёк-ушей послизывал, к кому из сидящих устало-расслабленных смог дотянуться.
            Уехал повар на дембель героем РФ, потому как мало что солидный склад вражеских боеприпасов индивидуально изничтожил, так при этом грохнул сходку чеченских бригадных генералов и арабских высокопоставленных визитёров. Уехал, правда, глуховатым малость и без сувенира.
            Впервые тогда увидел я надежнейший в мире автомат Калашникова в спиральку завитым.


                Победителей не судят

            Прижился Хорь вопреки всем инструкциям. Стал даже полноправным бойцом группы после неправдоподобных, но весьма полезных своих деяний. И благодаря природно-маскировочному окрасу (белому с черными, коричневыми, рыжими, желтыми и только что не зелеными пятнами-крапом от всех принимавших участие в его создании отцов) и редкостной своей малозвучности, в том числе.
            Разыскали как-то раз в горном рейде лагерь немалый да с инструкторами из наемников-арабов.
            Навели на них "вованов" - полк внутренних войск поблизости оказался. Сунулись те, было, "чехов" повылазило, что тараканов, схлопотали "вованы" на подступах еще к лагерю в узком ущелье, откатились и давай БШУ вызывать (бомбово-штурмовой удар). После исполнения оного истребителями-бомбардировщиками обычно лунный пейзаж на местности остается, а по полученным  данным много чего интересного должно было быть в том лагере.
            Посоветовались, прикинули к носу заплечный боезапас и соотношение сил (получалось почти один к десяти, и арабы насмерть бьются, не в пример "чехам"), рискнули - дали отбой летунам.
            Вот вышел наконец-то закон, карающий СМИ за освещение боевых действий с описанием применяемых тактик, методов, способов и средств, раньше он много жизней защитил-спас бы от этих самых СМИ. А тогда в результате применения тактик и средств взяли лагерь, как и планировалось, без потерь и с богатыми трофеями. Тут тебе и гора вооружения с боеприпасами, и библиотека ваххабитская, и видеокассетки, и главная ценность – солидное количество сопровождающей процесс исламской революции документации.
            Дошла очередь до опроса оставшегося населения лагеря в виде примеченных загодя араба-иорданца и "чеха", по повадкам - из руководящего состава. Из опыта было ясно, что араб - упертый и ни слова не скажет, а в его присутствии "чех" тоже решил было силу духа проявить. Хорь и добыл викторию.
            В процессе одновременного снятия свидетельских показаний с граждан (так нагляднее, человек стаден же!) это гнусное животное суетилось себе около и вдруг ни с того ни с сего...
            Молча подлетел Хорь к арабу, подпрыгнул и вцепился в мотню-полу его рубахи. Не достал в силу своей коротконогости с первого раза, куда целился. А когда араб инстинктивно согнулся, тогда уже лапами от его колен оттолкнулся вверх, переклацнул зубами где надо, да так и повис. Взвыл неожиданно очень высоким голосом араб, и под этот визг "чех" изъявил желание рассказать ВСЁ. И косясь дикими глазами на Хоря, нервно хороводящего вкруг, так быстро и подробно принялся рассказывать, что и видеокамера, найденная в лагере, еле успевала записывать.
            Когда горячка улеглась, решили отдохнуть перед нелегкой дорогой. Вертолетчики сослались на скорое наступление темноты, "вованы" наотрез отказались подняться и подсобить - не поверили в столь скоропальное происшедшее и опасались второй раз там же и от тех же граблей заполучить, - вот и предстояло, хоть и вниз, а почти по центнеру на брата, включая перековавшегося "чеха", груза переть.
            Давай заодно итоги подводить и впечатлениями делиться. И укорил Хохол Хоря:
        - Как же это ты, брат, до такого бессовестного деяния додумался? Я вот раз не попал крючком в кольцо на клапане ранца парашютного, так вовек не забуду, как растянутая резинка обратно мне этот самый крючок доставила аккурат в причинное место. - Потупился Хорь, стыдливо глаза отвел, мол, погорячился. А потом позу принял этак даже и с вызовом:
        - Так ведь сработало же!
            Что тут скажешь? Победителей не судят.