Тридесятое царство (окончание)

десятков лет и никак не представлялось, что придётся ещё стать старшим племени. – Без Кулеслава совсем не осталось опятных ратников…
  - Я видел, дедуня, как бился сын Куля. Поставишь его над подростками, и будет вам защита.
  - То так, то так, Ярий… Да только нет в юных ни силы, ни мудрости… одна дерзость.
    - Дерзость… - тихо повторил Светь и оборотился к памяти: с чем-то связано было для него это слово, но позабылось…
  Так, скупо молвясь, они сидели вдвоём уже целую пору, ожидая возвращения разведки Куниц, которая ушла на равнину ещё утром, а также прибытия с гор новых друзей людей – гмуров, которые после разорения их полей и овощников Чёрными сами пришли к Куницам для общего отпора врагу. Потому-то Светь не столько разговаривал со стариком-племичем, часто выходившим в разных заботах из-под навеса, сколько рассматривал подарок Вербора – расшитый цветными нитками холст, который разложил перед собой на грубо сколоченном столе. Он уже смекнул, что это – гмурий язык знаков. Подобные надписи, только на коре-скалине делали и они, Соколы, если весть была короткой и не требовала букв. Он вдруг вспомнил, как один раз Яр прислал ему в городьбу через юношу-буяра маленький кусок берёсты с одним лишь знаком – пятью соединёнными кружочками. Долго гадал он над ними, пока кто-то из друзей не сказал: «Да никак у нашего старшего пятое дитя родилось». Теперь Воиславе почти четыре года, и далеко от неё и отец, и двоюродный брат. Далеко и то время, когда Светь впервые повстречал на тихом лесном озере вещуна Гостомысла…Вот оно, то слово! От вещуна, разобравшего в Каменном взгорье древние записи.
Многое откроется лишь дерзкому:
В Небо он взлетит и под Землёй пройдёт.

248
И то, и другое уже было у него: Небо, Подземелье. Что ещё дивного выпадет на долю?.. А ведь выпадет. Тот же Гостомысл говорил именно ему, Светю: «…войти тебе внутрь зла». Только как это понимать?..
  Размышления юноши прервали приближающиеся разговоры: явно, вернулась разведка. Вскоре два ратника в сопровождении Надимира вошли в шалаш и, увидев чужого, назвали себя. Обоим было не более десятка и шести лет, оба глядели воинственно и сурово из-под шлемов, которые не стали даже снимать. Но Светь сразу приметил малоопытность и Весеслава и Потуслава: оружия на них было много и укреплено так, что в бою вышли бы всякие неудобства; луки, явно до того порванные, перетянуты слабо. Но решимость мстить за свой погубленный народ была столь сильна в их глазах, что старший Яриев хоть в этот миг отправился бы с ними на рать.
  - Значит, наш Кулеслав погиб в схватке с чёрными? – спросил Весь.
  - Так. И он спас мою Дружину.
  - Вы порубили их всех?.. Сотню и ещё пять десятков?
  Светь повернулся к Потю.
  - Мы изничтожили их, ратник. Ни один не ушёл. Теперь их луки, стрелы, мечи – ваши.
  - Добре, - улыбнулись оба юноши. – Мы всякий день хотя бы одного Чёрного да убиваем.
  - Садитесь же, - показал рукой Надимир и им, и вошедшим Заредару, Раде, Болеславе и Дивославу, которых Светь призвал загодя. – Эх, не на погубление Чёрных  надобно тратить силы, а на отбивание людей. Важнее всего теперь сохранить народ.
  - Мы отбили уже три сотни своих и Выдр с Барсуками. Да около ста – гмуры, - возразил племичу Весеслав. – Теперь Чёрные охраняют пленных большими ватагами. Нам они не по силам. Разве Ярии помогут.
  Он посмотрел на северян.
  - Тоже правда, - присел и старик. – Внучка! Принеси-ка всем квасу!.. Тоже правда. Нет у нас дружины. Шесть десятков юношей да подростков. И средь отбитых у врага мужчин почти что нет: сгинули все в Великой сечи. Скорбят теперь по нам, глядя на Землю из Ирия…
  Светимир вздохнул вместе со всеми – «Светлые боги с нами» - и тут же продолжил разговор, потому что понял в этот день, что терять друзей в войне с Чёрными придётся часто, но отдавать должное их памяти придётся после её окончания: с таким многочисленным  и лютым врагом решения надо принимать очень быстро и на одном месте не задерживаться.
  - Братья Куницы, пока не прибыли гмуры, поведайте нам всё, что наши друзья из Подземелья знают, а мы нет. Каково теперь в ваших селениях, как держат захваченных, что делают воины Аши-Баши?
  - Хорошо, - торопливо заговорил Поть, глянув на племича и получив кивок в согласие. –  Поведаем всё. На три десятка вёрст вокруг нет становищ Чёрных. Только разъезжают большие дозорные ватаги, вроде той, что вы

249
изничтожили. Все наши Куньи селения пожжены наполовину, и в них никого. Чёрные поселились у Выдр, Барсуков и, верно, севернее тоже, но туда мы не доезжали. Пируют беспрерывно. Люди служат им: пекут калачи, режут животину, собирают овощ. И ещё убирают поля, хотя и недозревшие, будто Чёрные собираются уходить. То было бы неплохо, да ведь многих людей погонят за собою. В их войске у каждого ратника свои прислужники, и наших людей они тоже поделили между собой. А так, если где жнут, мы нападаем да спасаем своих. Поначалу нас здесь притаилось едва семь сотен, а теперь тысяча и почти сто… Да, и не только на наших полях идёт жатва. Гоняют людей в горы, где гмуры растят своё, нахищают и там. Но маленький народ в бою удал: лихо побивает Чёрных. Уже сотню и два десятка наших вызволили. И оружие нам дали.
  - Непонятно, - сказал Заредар. – Всегда Аша-Баша задерживался в покорённых Землях. Неужто уходит?
  - Да, загадка, - согласилась Болеслава.
  - Можно и отгадать её, - вмешался Весь. – Мы привели с собой одного Чёрного. Очень просил о пощаде. Да и мы: убиваем только в бою. Решили, многое выведаем у него, да он талдычит одно и тоже. Никакого толку. Может, привести?
  Все оживились.
  - Ежели не из Бродичей, примкнувших недавно, должен знать о намерениях Аши-Баши, - предположил Дивослав.
  Подростки вышли, бряцая на поясах мечами и булавами, и вскоре воротились, ведя связанного по рукам ратника. Был он, явно, жителем далёкого Юга или Востока, ибо лицом не походил на аркаидов, однако поверх своего грязного, давно не знавшего умывания тела, он натянул порты и рубашку из нахищенного у Выдр. У даже поясная сума была сшита кем-то из Южных. Без оружия, колонтаря и шлема воин выглядел жалко: спутанная пыльно-чёрная борода. шрамы на лице и руках, рост в десяток пядей с вершком…Неприязнь, но не злость вызывал этот Чёрный ратник грозного воинства, разорившего полмира.
  - И как же вы с ним говорили? – спросила Радя.
  - Речь его нам неведома, – ответил смутившийся Поть. – Поставили камешки. Пояс Рода, значит. Положили щепки вместо селений вплоть до Лосей. Показываем: где Аша-Баша?! Аша-Баша?! А он и не смотрит…Видно, эти отважные вояшки разумом-то обделены.
  - Ежели есть разум – за Ашой-Башой не идут, - согласился Заредар. – Я с ним молвлюсь?
  - Давай, брат, попытайся, - согласился Надимир.
  Вещун сказал что-то непонятное, Чёрный молчал, тупо глядя в угол шалаша. Ещё и ещё. Вдруг воин вздрогнул. Заредар возвысил голос, требуя ответа и явно спрашивая. Наконец, пленный заговорил. Ратники-Куницы оказались правы: он повторят-талдычил именно одно и то же – монотонно, не 

250
изменяя голоса и совсем без чувств.
  Вещун повторял свои вопросы четыре раза, но ничего не менялось: Чёрный походил на лесной пень, вдруг заговоривший человеческой речью, да не получивший от богов вместе с языком разума.
  - Такие и идут за Ашой-Башой, - досадливо махнул рукой Заредар. – Вот слова его: «Мы лучший народ Земли. Кони, коровы, овцы, жилища, утварь – всё наше. Потому что мы лучший народ Земли. Всем следует покоряться нам, быть жёрухами».
  - Жёрухи? – переспросил Дивослав. – Что это?
  - Жёрух – слуга, по-вашему.
  - Тот, кто принадлежит Чёрному как туесок, ложка, обувь, - пояснила Радислава, и вещун согласился с нею.
  - Люди как утварь! – возмутился Весеслав. – Дадим ему меч, пусть ратится со мной, и я убью этого лучшего на Земле! Объясни ему, мудрый старик: как они могут быть лучшими, ежели не счастье и радость несут, а слёзы и горе? Как они могут быть лучшими, ежели ничего не сотворяют, а живут нахищенным у других племён? Как они могут быть лучшими, когда живут без богов?
  - Нет, - покачал головой Заредар.
  - Не объяснишь?! Почему?!
  -Камень тебя поймёт лучше. Чёрный не поймёт. Это Криведь, неправда, их вера.
  Юноша опустил голову.
  -…Наверно, эти «лучшие» в Подсолнечной и день называют ночью? Что же с ним делать, племич?
  Надимир ненадолго задумался.
- Нам теперь и себя питать нечем. И сторожить его нужны взрослые.. Отведите на западную сторону Пояса, дайте лук, стрелы, нож да кресало. Выживет – духи Леса вразумят… самоизбранного. Мы-то не лучшие, мы обычные, потому не станем решать о чужой жизни.
  Юноши вышли, чтобы передать Чёрного своим соратникам, а в шалаше племича Куниц продолжился разговор.
  - Что, ваши погибшие в Великой сечи, остались без схоронения? – спросил Светь.
  - Хвала богам, - вздохнул Надимир, - Чёрные заставили пленных закопать всех, кто полёг у Денимирова селения. Эти двое, Весь и Поть, да другие наши подростки-ратники видели издали, как копали люди большущие ямы и складывали мёртвых. Хотя Чёрные и торопили их, заметно было, что пленные кладут своих в одни ямы, а злотворцев отдельно… Когда ж все ушли, разведчики зажгли живой огонь, принесли богам кое-какие жертвования да сделали насыпи. Где остались приметы… Недоброе то дело, что растревожили наши люди Мать Сыру Землю, разрыли её во многих местах, да лучше уж так, чем оставлять вовсе неупокоенными. Вот лошадей побитых осталось там немало, и сказывали, вороны и алары
                                                          251
объелись мертвечины, летать не могут и ходят, растопырив крылья. Хоть наших ратников не поклевали, и то радует… Да, не бывало такого с Великой войны Сынов Богов, - Надимир тяжко вздохнул.
  Дружинники, представив жуткое поле сечи с тысячами и тысячами мёртвых людей, тоже затихли.
  - А что же вы? – спросил племич, когда вернулись его юные старшие ратники. – Поможите нам в спасении пленных или воротитесь в свой.. Аркогор?
  Весь и Поть просительно посмотрели на Светимира.
  - А ни то, ни другое, дедунь. Воротиться мы не можем, пока точно не узнаем замыслов Аши-Баши. А если один раз нападём на Чёрных, они многократно увеличат число тех, кто сторожит жёрухов на полях или вообще не станут выпускать Южных из селений и начнут на нас и вас охоту… Вот если они двинутся отсюда, тогда пленных отбивать будет куда легче: напал ночью и скрылся, и так каждый день да с разных сторон. Потому вот что меня заботит теперь более всего:  куда они готовятся идти, в такой торопливости собирая урожай? Сказывали нам, будто Аша-Баша похвалялся достичь самих Блаженных островов, чтобы утвердиться как единственный бог.
  - Слышали подобное и мы, - согласился племич. – Боги умерли, он теперь бог. Потому и стяг у его войска такой: полоса белая, полоса чёрная, будто покорны Аше-Баше оба мира – дня и ночи, Яви и Нави. Мир же теперь один и весь в его владении…
  - А что, Заредар, во многих народах и племенах в это поверили? – спросил  Поть.
  - Нигде не поверили, ратник. Только в войске. Потому убивал всех неотступников: не верят люди смертному богу.
  - И как же вы узнаете, какие у Аши-Баши наметки на будущее? – спросил Весь. – Мы к селениям Выдр и на три версты со стороны гор не могли приблизиться. Этих Чёрных больше, чем букашек в