Тридесятое царство (окончание)

родичам и вещунам двух гонцов из Безлесья и семерых Куниц, которые ночью тем гонцам внимали. Старшие, расспросив пленных, объявили, что эта Криведь весьма опасна, ибо  Праведью притворяется. «Слабый дождь злакам не помогает, а сорняк вверх выгоняет», - сказал вещун Суремысл. Вспомнили и последние слова в Законе:
Отступивший же по самоизволению от Праведи

227
                    Душою почернеет и из племени гоним.
  «Не потому воинство Аши-Баши в чёрных одеждах, что кожи плохо выделывает и не красит, - сказали пленным Бродичам в селении Куниц. – А потому – чтобы черноту душ прикрыть».
  Учение Аши-Баши признали Криведью, и тут же помчались во все соседние племена ратники с вестью о готовящемся нападении.
  Но не зря Аша-Баша прошёл многие Земли и нигде не был разбит: не торопил он великую битву с Южными, а неправедное его учение чёрной гадюкой вползало в души и мысли людей. Сначала племич Белок Сетомир призвал послать людей говорить с чёрными об их замыслах. « Может, и есть истинное в словах тех гонцов? – предположил старик. – Разве Дружина северных племён не от Холода собирается уводить своих людей? Не то ли самое поведали нам братья с Севера? Ежели наши боги закованы Дыем, надо соединиться с Ашой-Башой в его походе. А ежели старые боги предали нас, следует сменить их и перейти к новым, пока Холод не пришёл и на Юг».
  Одно дело – заблуждения юных. Когда ищут они свой путь в жизни и оступаются – то ещё не беда. Но беда, если старый и мудрый, которого привыкли слушать, вдруг начинает вещать словно не своим голосом, словно переродилось что-то внутри его… И тут берёжа Кулеслава, привыкшая поступать прямо и отважно, без промедления, всегда чувствовавшая, что на её плечах и щитах – защита родных селений, эта юная берёжа без робости возразила племичу Белок. Тот же Бадеслав, сидевший теперь рядом с Кулем, ратник двух десятков лет, оставшийся теперь вовсе без семьи, потому поседевший за  дни разгрома и потемневший лицом, тот самый Бадеслав заклеймил Сетомира резкой речью: «Нашей вере в Светлых богов десятки тысяч лет, а Аша-Баша не прожил ещё и одной человеческой жизни. Ежели он истинный и всесильный бог, то пусть свергнет с Неба старое Солнце-Дажьбога и поставит своё, новое, Солнце. Пусть погасит все огни мира и возжёт свои, новые, истинные. Пусть остановит ветры, детей Стрибога, и пошлёт по миру новые, свои. Он вызвался спасти мир от богов Холода и зла. Так пусть для начала войдёт в ближайший к нам лес и очистит его от лютого зверья, которое так досаждает нам и нашей животине. Легко заменить веру. Но не потребуется вместе с нею и поменять души? Все ли решатся на это?»
  Так говорил в глаза старому племичу юный ратник и держал правую свою руку на мече, готовый биться и за свои семью, род, племя и за всё то наследие, что оставили предки, ибо столетия отсеивают всю шелуху с опыта людей и оставляют лишь чистую, вечную мудрость.
  …Но этих препирательств возникало всё больше, и разлад входил в души и юных, и зрелых. За три ночи ушли к чёрным пятеро из Белок, двое Куниц, трое из Барсуков, угнавших к тому же два десятка лошадей. День и ночь дозорные перехватывали и вступали в схватки с прельстителями – гонцами из Бродичей, которые уже не таились, грозили за сопротивление и призывали 

228
к отступничеству от «мёртвых богов». Ватаги чёрных по три-четыре сотни беспрерывно искали уязвимые места для нападения и с Запада, от гор, и с Юго-востока, через редколесье. Приходилось, изматывая людей и лошадей, посылать отряды отражать эти набеги, и всем становилось ясно, что в любой миг войско Аши-Баши хлынет с любой стороны или нескольких сторон и выйти ему навстречу не удастся. Кулеслав и другие из берёжи призывали идти с ратью самим, ибо войны не избежать. Однако родичи возражали, ссылаясь на давний зарок с Бродичами не входить оружно в Земли друг друга большими отрядами. Одно только порадовало рати Южных племён: мудрому Родомиру удалось снестись с гмурами, и те обещали известить дымом или огнём, если нападение будет от Пояса Рода. Видно, маленький народ с глядней в горах рассмотрел многотысячную губительную силу в Безлесье и догадался об опасности для своих полей и овощников. А чёрных, и верно, были многие тысячи: разведчики Куниц, подбиравшиеся к становищу врагов не могли даже пересчитать всех многочисленных костров, которые зажигались там к ночи.
  Аша-Баша двинулся на заре. Дозорные вовремя заметили выход тёмного воинства, и ко времени соприкосновения две трети дружин Южных собрались уже в одно место. Это был узкий луг, прикрытый логами и рощами. Выбрали его загодя, посчитав, что большой коннице здесь не развернуться и можно будет долго отбиваться стрелами.
  Земля загудела, и Юго-восток укрылся стеной пыли.  На обычных и высоких горбатых конях, все с медными щитами, в колонтарях, с копьями и мечами приближались всадники-захватники, а впереди их под полосатым бело-чёрным стягом ехал он – двухголовый человек или бог, ехал в окружении двухсаженных воинов. Теперь-то беглецы знают, что не люди то были, а надутые ветром, умело сшитые из холстин и закреплённые в сёдлах чудища, но тогда, перед сечью, эти великаны гляделись жутко и устрошающе.
  Из крайнего, ближайшего к Барсукам селения Куниц прискакал вдруг перепуганный малец со страшной вестью: Отступники провели через лес большую рать чёрных, и те уже напали на селение рода Святомира, который сам со всеми мужчинами и юношами и многими женщинами стоял здесь, в общем строю. Боль и смятение пронеслись по рядам. «Назад: отбивать детей и стариков!» - крикнул кто-то сгоряча, но враг подошёл уже на сто саженей, и самое время было браться за луки. Кулю и другим старшим в дружинах с трудом удалось изготовить войско к схватке, хотя многие задуманные уловки применить не удалось: стрелы чёрных летели дальше и смешивали строй, а Лосей и Косуль пришлось развернуть, чтобы прикрыть спину. Отступники сделали чёрное дело. И не только этим лесным обходом. Наверно, они подробно рассказали Аше-Баше о силах, вооружении, ратных умениях и привычках Южных. Теперь Чёрные лучше знали своего противника, лучше приготовились к битве, их было втрое, а то и вчетверо больше на десяток с

229
половиной тысяч, среди которых многие – подростки, женщины и старики шести десятков лет с неприкрытыми головами и грудями, с одними лишь копьями в руках.
  Войско Южных полегло почти всё, лишь несколько сотен оттеснены были к лесу и ушли туда, когда схватки, длившиеся от денницы до полудня, завершились. Кулеслав увёл полсотни, среди которых были Куницы, Косули, Туры и Белки. Соседи решили пробираться к своим селениям, он же с сыном Добославом, братом Вятиславом, с Бадеславом и другими соплеменниками вечером объехал три своих селения, сожжённые дотла, собрал тех, кому удалось убежать или затаиться и увёл к ближайшей горе три сотни людей: без утвари, животины, угнанной Чёрными.
  Весь следующий день Куль и его бывшие соратники из берёжи собирали своих людей. Селения Куниц – все десять – были разорены, многих людей пленили. Чёрные же остановились в селениях других племён, верно, пировали там, часто жгли жилища, а пойманный заплутавший Бродич рассказал, что Аша-Баша теперь будет проедать нахищенное, после чего двинется на какой-нибудь другой народ.
  Из восьми тысяч Куниц от гибели и плена уцелело семь сотен человек и средь них лишь один родич. Погиб в сечи старый и мудрый Родомир, погиб вещун Суремысл, Кулеслав и его сын лишились почти всего семейства, Бадеслав остался один, Вятислав из своих нашёл только жену с младшими детьми, сестру жены с грудным детём и двух стариков. Два сына-юноши погибли на его глазах под мечами крепких чёрных ратников. И сам он был ранен стрелою и в беспамятстве вывезен Кулем с ратного поля.
  Позаботившись о соплеменниках, Кулеслав решил ехать вослед за «северянами-Яриями», потому что знал от Яромира, что, нашедши подходящие для заселения Земли, тот пошлёт часть своей Дружины в обратный путь, чтобы вести весь народ. Безрадостно отпустили люди Кулеслава в этот поход и дали в спутники только троих воинов, которые по своей воле согласились ехать в Безлесье, где почти невозможно укрыться в случае столкновения с врагом. Но Безлесье, Травень, по-южному, был пустынен даже от зверья, и самым трудным оказалось найти следы Дружины. Трава, примятая лошадиными копытами, уже поднялась, следы костров забрасывались лесным сором, ибо почтение к Матери Сырой Земле не позволяло людям оставлять не ней что-то своё. Путники решили даже, что дружинники убили Летучего Змея, потому что не встретили его, а в Гиблом лесу столкнулись со множеством игрунков, которые явно были в недавнем времени запуганы кем-то. Видели Южные и трупы гривастеней, и скелет бревнохвата, объеденного уже хищными птицами. «От всякого лиха очистили вы Травень, - вздохнул Кулеслав. – а главного лиха сумели избежать… Может, и уйдут Чёрные за Пояс Рода. Тогда вам лучше поселиться на наших Землях. И поля, хотя и потоптаны во многих местах, а всё же зреют злаком. Да только жать некому…»
  Южные умолкли своей печальной повестью, но начались расспросы – о
                                                          230
битве, о Чёрных… И первым был с расспросами Мечислав. Но ни Куль, ни его спутники ничего не ведали о Бобрах и даже о соседях-Выдрах, ибо врагов было так много, что подойти хотя бы ночью к какому-либо селению севернее Куниц, было невозможно. Светь видел, как Радя приобняла Меча и что-то зашептала ему утешительное, а Куль вспомнил:
  - В тех племенах, когда их дружины уходили к нам, мирные люди, которые оставались, должны были выставлять дозоры и при опасности покидать селения. У Бобров и Косуль горы совсем рядом…
  Вопросы продолжились, но вскоре Яромир прервал их.
  - Обождите, братья и сёстры. Чтобы всё происшедшее осмыслить, надобно же и всё узнать. Мы выслушали четверых, а пятый сидит в молчании. Говори же, добрый старик, почему ты покинул свою Родину и пришёл в эти Земли древних  аркаидов? Кажется мне, из тех ты племён, что покорены чёрным воинством…
  Чужень, приехавший с Кулеславом на необычной низкой лошади, сосредоточенно выслушал Яра и покачал головой в знак понимания.
  - Ваш обычай, Ярии, - сначала называть себя. Так? Я Заредар, последний вещун народа Атроганы. Теперь не Атроганы. Чёрные. Я… Чёрный… по-вашему.
  Дружина разом выдохнула удивлённое «О!!»
  - Вещун Чёрных?! – вскрикнул Вертислав.
  - Нет, - усмехнулся старик. – Я был вещун богов. Богов забыли. Аша-Баша назвался богом…
  - Они не видели Чёрных, - продолжил чужень, кивнув на Южных. – Те давно не ратятся. Впереди идут покорные…покорённые. Есть Подлинные чёрные. Им – лучшая добыча. Есть Ставшие чёрными. Они из соседних Атроганам племён. Есть Примкнувшие: десять войн назад, девять, восемь. Бродичи теперь – Примкнувшие одну войну назад. Ваши – последние. Им – худшая добыча. После других войн будут получать…много…
  - Всё больше, - подсказал Куль. – Верно, братья Ярии. Пойманный нами Бродич упоминал об этом делении чёрного войска. Кто дольше и вернее воюет за Ашу-Башу, тот больше получает от нахищенного. Так поощряется отступничество от Светлых богов и своих народов… И каковы же Подлинные