Резонанс пятой гармоники

но сам подумал: «Интересно, давно она там стоит?»
      - Тебя смущает сигарета? – Таня почувствовала волнение в голосе своего друга, но поняла его по-своему, - когда сильно разволнуюсь, то беру покурить. Быстро успокаивает.
    - Тут Коля заходил, может, помнишь его?
    - Конечно, помню. Это ж вы с ним играли в индейцев и бегали по болоту с луками и стрелами, пытались подстрелить дикую утку.
    - Да, а подстрелили чью-то хозяйскую, скандал потом был, - вспомнил Александр Николаевич.
    - Как он поживает?
    - Так и не женился, живет с мамой, но такой же веселый.
    - Ну, идем в дом, а то я примерзла.
    Интересно, она слышала про крыльцо или нет? … А может искусно играет? … Женщина до конца остается загадкой!
      Александр Николаевич подхватил шампуры и зашагал к дому. Через окно полковник увидел, что Таня уже накрыла стол и расставила приборы. Но, вдруг, его взгляд упал на землю, где стояла Таня. В свете окна в траве он ясно увидел два окурка. Сколько ж она тут стояла?
      Ох, какая паршивая штука эти сомнения! Как сильно они могут отравить жизнь! Но даже сомнения не смогли испортить полковнику аппетит.
      За столом в основном молчали. Когда с мясом покончили и перешли к чаю, Александр Николаевич добавил в чашку любимой таблетку снотворного. Ставки были высоки и рисковать он не хотел. Опять же, после всех волнений и переживаний ей лучше хорошенько выспаться. Таблетка подействовала как раз вовремя. Сразу после душа Таня уснула крепким и спокойным сном.
      Александр Николаевич тихо оделся, взял в гараже маленький топорик, кусачки, фонарик  и вышел на улицу. Если хозяева Таниных часов слышали разговор о крыльце дачников, то тут «кто первый, того и тапки!»   
      На удивление Александра Николаевича, Колько не спал.  Он сидел на лавочке около дома и курил самокрутку.
      - Нарешті, Миколаєвичу! Скільки можна чекати.
      - Ты знал, что я приду? – искренне удивился полковник.
      - Я ж тобі казав, у мене антена в голові. Хтось підказав, що ти прийдеш, от я і чекаю. Якийсь інструмент взяв?
      - Так, є. В какую сторону пойдем?
      - Пішли огородами, я знаю одну стежку. Тримайся поруч, бо там погано видно. –  Колько встал и пошел в сторону огорода.
      - У меня фонарик. Возьми.
      - Сховай, світити не будемо, просто іди за мною, а як буде якась яма попереджу.
      Как маленькая убывающая луна со звездами не старались, но полковник почти ничего под ногами не видел. Только очертания Колиной спины и ритмичное посапывание его носа. После того, как веткой кустарника чуть не выколол себе глаз, Александр Николаевич стал выставлять вперед руку. Возможно, днем бы он узнал эту местность, но ночью все казалось абсолютно незнакомым и пугающим. Пройдя по дну какого-то яра, они выбрались к левадам соседнего кутка.
    В тихом прохладном воздухе четко слышался каждый звук осеннего села. Стоило тявкнуть какой-то собачонке, как ей вторил целый хор других собак. Какой-то неправильный петух пытался раньше времени возвестить о конце ночи. Одиноко мукал теленок. Где-то ругались муж и жена, а со стороны клуба доносились песни Демиса Русоса. Жизнь шла своим чередом.
        Неожиданно Колько замер и жестом приказал полковнику сделать то же самое. В детстве они часто ходили по ночам и понимали друг друга с полуслова. По соседней дороге скрипел педалями старый велосипед. Интересно, кто это по ночам без фары катается? Но даже Колько со своим ночным зрением не разглядел. Единственно, что понял – женщина. «Може якась молодиця від коханця?» - подумал Колько. Пока ждали, полковник решился спросить.
      - Коль, а Коль? – Александр Николаевич шепотом обратился к товарищу.
      - Чого злякався? Якась молодиця гуляє.
      - Нет, я не про это. Там у меня во дворе, ты стоял лицом к дому. Не помнишь, когда Таня вышла из дома, до нашего разговора про крыльцо или после?
      - Після. Вона закурила, кілька разів потягла, кинула першу цигарку, потім взяла другу і я пішов.
      Слава Богу! С души полковника свалилась огромная гиря! «Прости, любимая, за снотворное! Зато спокойно отдохнешь.»
      - Пішли, - прошептал Колько и двинулся вперед.
      Как настоящие злодеи, они вошли на территорию усадьбы Анны Петровны со стороны огорода. На одной половине огорода еще стояли кусты помидор и перцев, а вторую половину уже запахали на зиму трактором. В садку росло не больше пяти деревьев. Один раз под ногами Колька треснула сухая ветка и друзья от неожиданности остановились. Свет в окне не загорелся и занавески не колыхнулись, хозяева продолжали крепко спать.
      Крыльцо, к которому они так долго шли, представляло собой деревянное сооружение около полутора метров у основания. Вверх, к двери в дом вели пять ступенек.  Видимо, под жилыми помещениями имелся полуподвал или даже подвал. Очень необычная для здешних мест архитектура.
      Колько жестом попросил топорик и показал где присветить. Сердце Александра Николаевича чуть не выскочило от волнения. Неужели конец его мучениям и сомнениям!
      Колько легко поддел несколько верхних досок и отогнул их всторону. Александр Николаевич направил луч фонаря внутрь крыльца.

      Потрясение было настолько сильным, что полковник, придя домой, даже не пошел в душ. Просто разделся и лег в постель. Радовало одно: Таня к этому была абсолютно не причастна. Даже, если хозяева ее наручных часов и подслушали их с Колей разговор, то все равно раньше их с Колей никто до крыльца не добрался бы. Хорошо, что он пошел сегодня, а не отложил до завтра – похвалил себя полковник. Иначе сомнения загрызли бы его окончательно.
     
      Первым, стоя у крыльца, в себя пришел Колько.
        - Здається ми спізнились.
      Фонарик осветил пустое внутреннее пространство крыльца. Полковнику ничего не оставалось, как детально его исследовать. Колько оторвал еще несколько досок и Александр Николаевич запрыгнул внутрь. На дне валялись обрезки дерева и другой строительный мусор. На сухой земле были отчетливо видны следы маленьких колес, какие обычно есть у дорожных чемоданов. По их отпечаткам ясно - чемоданов было два. В стороне, под нижней ступенькой лежал кусок полиэтиленовой пленки. Видимо, ей укрывали от влаги чемоданы. Случайно, локтем полковник задел торчащий из стены гвоздь. Но куртка выдержала, не порвалась.  Опустив луч света вниз, под гвоздь, он заметил на земле клочок ткани и кусок пластмассы. Видимо, тот, кто в спешке доставал чемоданы, тоже не знал про гвоздь и слегка разорвал один из чемоданов. Кусок пластика оказался флешкой. Больше ничего найти не удалось. Домой шли моча.

      Утром, после гимнастических и водных процедур, за чашкой кофе Александр Николаевич пытался спокойно анализировать вчерашнюю информацию. Таня раньше восьми, а то и половины девятого, никогда не просыпалась. У него было минимум сорок минут свободного времени.
    Полковник вставил флешку в ноутбук. На ней не было никаких паролей и вскоре открылось то, на что он так надеялся.
      - Yes! – Александр Николаевич не удержался от радости.
    На флешке было около трех гигабайт чертежей, инструкций, фото и кино материалов по прибору профессора. Неожиданная удача придала энергию, мозги полковника лихорадочно заработали. 
      И так, начнем рассуждать сначала!
      Когда профессор исчез, скажем, перестал выходить на связь со своим учеником, то выполняя его инструкции, парень перенес прибор в заранее оговоренное место. Типа, когда пыль уляжется и профессор вернется, он получит обратно свой прибор. Надо отдать должное профессору, человек он очень умный и предусмотрительный. Значит, ученый знал, какой куш висит на кону! Идем дальше. Парнишка узнает о смерти учителя и не знает, что ему делать. Но все происходит так, как говорил профессор. Приехали люди и стали все переворачивать к верху дном. Парень саботирует допрос и нарывается на большую грубость, которая его еще больше замыкает в себе. Потихоньку ситуация успокоилась и тут появляюсь я, весь из себя положительный, добрый, свой в доску. Всем помогаю, ничего не спрашиваю, то есть, изображаю счастливого пенсионера.
      И получилось  так, как сказал генерал. Пока я не слился с ландшафтом, то есть, не стал частью местной экосистемы, парень ко мне даже не приблизился. А когда племянник увидел эдакого себе «льва толстого» за рубанком, то совсем расслабился и сболтнул лишнее.
    Каковы его дальнейшие действия?
  Правильно, немедленно исправить ошибку. Значит, это он перепрятал чемоданы с прибором и сбрился куда подальше. Вопрос, куда он мог их перепрятать?
      Наша песня хороша, начинай сначала!
      Хотя, нет, с флешкой это уже не сначала. Стоп! Теперь я, как обладатель флешки,  становлюсь мишенью номер один! Это не хорошо. Надо от нее избавиться. По утрам телефонный интернет работал сносно. Толи отсутствие перегрузок, толи повышенная влажность воздуха, но это факт, любая информация проходила быстро и без задержек. Используя смартфон, как роутер, Александр Николаевич включил перекачку информации с флешки на запароленый сервер хранения информации.
      Теперь главный вопрос? Докладывать генералу о находке или нет? Что-то не чисто «в датском королевстве». Сам-то генерал кремень, его не выдаст, а подчиненные? Вдруг инфа просочится ниже? И что мне делать? А с другой стороны, пока  прибор не найден, генерал вряд ли его отпустит. Хотя, имея документацию уже можно торговаться. Нет! Никому ни слова о флешке. Знаю я этих рыцарей плаща и кинжала, стоит им почуять добычу, как начнут рвать на части. Начнут с Таниной мамы, потом Тани, потом и меня.
      Компьютер показал, что перекачка информации закончена. Полковник вынул флешку и кинул ее на тлеющие угли печи. Когда все горючие части выгорели, он достал обгорелый кусок металла и закопал его под молодой акацией. Затем вернулся домой и стер в компьютере все следы пребывания флешки и перекачки информации на сервер хранения. Паролем на сервере Александр Николаевич поставил слово «cucuruzik». Именно так в минуты нежности он называл Таню и ей это нравилось. По крайней мере, это оригинально, да, и само слово в устах Александра Николаевича излучало яркую положительную энергетику.

      Лящук звонил уже в третий раз. Все утро он пытался связаться со своим старым другом - старшим сержантом Сафроновым Ярославом Кузьмичем. Сафронов ушел на пенсию четыре года назад. Познакомились они, когда Лящук был еще капитаном. Двадцать лет служили вместе. Этот сержант стоил многих офицеров. Сафронова называли денщиком Лящука, но он не обижался. Так и говорил: «Уж если служить, то лучшим». На людях они придерживались строгой  субординации, но оставшись вдвоем, они обращались по имени. Понимали друг друга не то что с полуслова, а по мимике и интонации. Сафронов обладал уникальной способностью замечать то, мимо чего другие проходили. Кузьмича боялись не меньше самого Лящука, ибо он «снизу» видел то, что не замечал генерал «сверху». Лящука часто назначали руководителем какой-нибудь группы по выполнению срочного или особо важного задания. И тогда словно тень рядом вырастал сержант Сафронов. Он присутствовал на всех допросах, совещаниях и никто из офицеров не задавал глупый вопрос, что здесь делает нижний