меня и теперь вас. Дело в том, что на станции несли вахту моя сестра, Маша, Матвей и Франсуа.
Было видно, что известие ученика поразило учителя. Он изменился в лице, - оно потемнело, - и почувствовал боль от укола в сердце. «Они тоже исчезли?» – срывающимся голосом спросил Иван Иванович.
- Да, вместе со всеми. И я не знаю, что делать, чтобы их вернуть.
- Пол, ты можешь рассказать, как это случилось? – нетерпеливо спросил учитель.
- Почти нечего рассказывать, - ответил Пол уставшим голосом. – Год назад колонисты станции перестали выходить на связь и никак не реагировали на запросы из Центра Колонизации, который по плану должен был прислать следующую партию сменных колонистов. Поэтому центр вынужден был послать на станцию модуль со спасателями. Но прошло довольно много времени, целых пять месяцев, прежде чем они долетели до станции, ведь она находится на самом краю обитаемого мира. Когда спасатели прилетели на станцию, они застали ее работающей в автономном режиме. Но на ней не было ни одного колониста. У спасателей сложилось такое впечатление, что они мгновенно исчезли, потому что, если не считать полной автоматизации станции, на ней ничего не изменилось, чтобы найти подсказку, где их искать.
- Эта станция ведь вращалась вокруг какого-то небесного тела. Искали ли на нем колонистов? – предположил Иван Иванович и буквально впился глазами в главного наблюдателя.
- Разумеется, учитель. Зачем вы об этом спрашиваете? Это стандартная процедура поиска. Станция вращается вокруг необитаемой планеты.
- Ее всю исследовали?
- Конечно, нет, - еле сдерживая раздражение, ответил Пол. Но тут же взял себя «в руки» (теперь земляне говорят «за ум») и пояснил, - спасатели провели только первый осмотр. Это и понятно. Green planet звездной системы FDS 56 из рукава Лебедя Млечного пути необитаема. Но там есть жизнь. На ней есть растительность и водятся животные. И не все растения и животные безобидные. Но на ней нет разумной жизни. Во всяком случае, теперь. Правда, ближе к экватору лежат развалины довольно развитой цивилизации. Но, по всей видимости, их оставила древняя раса Галактики - стрельцы, а не местные аборигены. И, кстати, эта раса уже давно исчезла, еще сто тысяч лет назад.
- Странно. Зачем же тогда жить на станции, когда можно было основать колонию на самой планете? Или там условия, несовместимые с человеческой жизнью?
- Нет, почему. Там можно жить, хотя в атмосфере много углекислого газа. Прежде, двести лет назад атмосферу очистили и сделали пригодной для жизни, и вышли из-под купола, но вскоре, лет через десять, колонисты стали умирать от неизвестной причины, и поселение колонистов закрыли ради их же безопасности. Только три года назад сначала расконсервировали орбитальную станцию, а потом спустя два года, решили вернуться обратно в поселение. Об этом мне говорила моя сестра, год назад. Это был последний наш разговор. Мне до сих пор всякий раз, как я слышу звонок, кажется, что это звонит она. Я поднесу к уху тахифон и услышу ее голос.
- Сочувствую, Пол. Так спасатели уже вернулись?
- Да, вернулись ни с чем.
- Зачем расконсервировали станцию? Что-то опять нашли на планете?
- Ну, да. Нашли эти самые развалины пришельцев.
- Кто же нашел-то?
- Некто Иван Сирин. Это любитель-фанат контакта с не гуманоидами.
- А кто организовал экспедицию на Зеленую Планету?
- Матвей. Он заинтересовал Марию и Франсуа своим проектом. К ним присоединилось еще 56 колонистов.
- Вероятно, среди ни были потомки прежних колонистов?
- Совершенно верно. И такие были.
- Видимо Матвей встречался с Иваном Сириным.
- Да, мне говорила об этом Маша. Но я не придал этому значения.
- Где сейчас этот Сирин?
- Я не знаю. Трудно искать человека, который сторонится людей. Поиск его почти ничего не дал. Мы только узнали, что он исчез еще раньше ребят. Примерно год назад.
- И все же, где теряется его след?
- На земле.
- Час от часу не легче. Это осложняет поиски. Может быть, он полетел на Зеленую Планету?
- У нас нет таких сведений. Это вряд ли.
- И о чем это говорит?
- Вероятно, о том, что исчезновения и «черного астроархеолога», и колонистов, прямо не связаны с этой планетой.
- Да, ну, и дела. А зачем ты хотел меня видеть? Не затем же, чтобы только рассказать об их исчезновении. Ты, наверное, уже понял, что никто из ребят не посвящал меня в свои дела и не делился со мной своими секретами.
- Да, я хотел узнать именно это. Но как вижу, мои надежды на что Маша, Матвей или Франсуа посвятили вас в свои планы, к сожалению, не оправдались. Вы совсем не поддерживали связь с ними.
- Ну, почему же. Многие из вас поздравляли меня с праздниками, например, твоя сестра Маша. Но ни один и ни одна, за исключением Радуги и Шилы, не посещали меня со дня нашей последней встречи. Странно, Пол, но ты совсем пропал. За десять лет ты ни разу не вспомнил обо мне, - сказал с печалью учитель.
- Иван Иванович, каюсь, - только и мог, что ответить Пол с той искренностью, на которую был способен. – Время стирает из памяти не только все плохое, но и хорошее.
- Это хорошо, что ты не помнишь плохое. Но плохо, что ты забываешь все хорошее. Да, ладно. Видно, я плохо вас учил. Причина во мне.
- Что вы, учитель.
- Думаю, вы отдалились друг от друга. Когда за эти десять лет вы встречались всем классом?
- Никогда, Иван Иванович. Все дела. Не было у нас такого общего дела, как десять лет назад.
- Да, в нем учении дело. Но как же человеческие отношения? Можно было поддерживать их и без общего дела. Да, с ними у нас до сих пор проблема. Мы так полностью и не преодолели отчуждение. Тебе трудно это понять, потому что ты никогда не любил шумных компаний.
- Почему же, - именно потому, что не любил, мне оно хорошо известно, - заметил Пол, смотря прямо в глаза учителя немигающим взглядом, затем отвел глаза и добавил, - Иван Иванович, вот вы говорили о том, что вас посещали Радуга и Шилой. Они могли общаться с Матвеем или Франсуа, может быть, с Марией.
- Неужели ты еще не встречался с ними?
- Конечно, встречался. Я решил встретиться с вами последним, чтобы с вами подвести итог моих предварительных поисков. Мне важно сказать, что они сказали вам.
- Да, дай бог памяти, - сказал Иван Иванович, вспоминая. Он задумался и потом, почесав затылок, вдруг хлопнул себя по лбу и шумно выдохнул, - знаешь, Пол, меня уже подводит память, был разговор с Шилой. Она напомнила мне, что при нашей последней встрече вместе мы обсуждали вопрос о близких контактах с инопланетянами не гуманоидного происхождения. Я спросил ее о том, что заставило ее вспомнить это обсуждение. И она уклончиво ответила мне, что ей напомнил ей о той беседе Франсуа. Да, теперь я отчетливо помню, что об этом меня спрашивал и Матвей меньше года назад. Он неожиданно позвонил мне и стал расспрашивать меня опять о том, что я думаю об этих контактах.
- Насколько я помню, то в тот последний раз при нашей общей встрече разговор о контактах с инопланетянами не гуманоидного происхождения завела Шила. Я стал спорить с ней. К нам подключились центаврианин и Мария.
- Да, теперь я вспоминаю, о чем мы тогда говорили. Вот ты назвал Шилу из-за ее склонности к таинственности не гуманоидом, чем страшно обидел ее, так что она на время покинула наше общество.
- Да, я неудачно пошутил, за что просил прощение у Шилы.
- Я не буду спрашивать о том, почему ты так пошутил, какой был у тебя мотив. Но это и так понятно.
- Что и так понятно, учитель, - вспылил Пол.
- Не волнуйся, не только я это заметил. Ты в ту пору юности был тайно влюблен в Шилу. Но это было тайной только Мождирлунга в силу его безразличия к такого рода заботам.
- Вы знаете, Иван Иванович, что безразличие центаврианцев к любовной страсти большое преувеличение.
- Неужели?
- Разумеется, они любят скрывать свои чувства. Об этом мне стало известно, как только я ближе познакомился по работе с их женщинами.
- Даже так? Так ты забыл Шилу?
- Я говорил про работу, а не про личные отношения.
- Они разве не пересекаются?
- Пересекаются, но редко. На работе важно дело, безопасность людей, а не личные предпочтения.
- Разве это мешает близкому знакомству. Я думаю напротив, ситуация опасности обостряет личные чувства симпатии или антипатии.
- Как правило, в нашей работе опасности мало ибо мы, наблюдатели, имеем дело с последствия этой самой опасности, а не с ней самой.
- Значит, ты уже встречался с остальными ребятами. Но я считаю, что тебе следует с ними встретиться снова. Кстати, и мне тоже нужно встретиться.
- Это почему?
- Потому что ты что-то важное уже упустил. И я, как и другие оставшиеся ребята, должен помочь восстановить тебе упущенное.
- Вы хотели сказать «оставшиеся в живых»? – огорченно переспросил Пол.
- Нет, я сказал то, что хотел сказать. Но подумал я не столько об этом, сколько о том, что их нет не вообще, а в нашем мире.
- Час от часу не легче. Это не одно и то же?
- Нет. Прими это, к сведению, - просто ответил учитель, затем, помолчав, произнес, - теперь оставь меня на время. Я должен подумать и вспомнить, не говорил ли я с Машей, Матвеем или Франсуа накануне их похищения. Я чувствую, что в этом деле есть что-то, что трудно нащупать. Но это нужно сделать, пока не поздно.
- Похищения? Почему вы думаете, что это похищение?
- Похищения или восхищения. У меня интуиция на такого рода вещи.
- Причем тут еще восхищение? Это что одно и то же? Кто их похитил?
- Если бы я знал. Здесь нет никакой загадки в смысле выдумки, но есть тайна. А думаю я так: похищают, как правило, тех, кто увлечен, восхищен похитителями, кто их спровоцировал на похищение. Поэтому важно с самого начала установить, чем именно были увлечены ребята перед тем, как их похитили. Одного восхитителя ты уже установил, - это Иван Сирин. Он и их увлек, и сам пропал. Думай. И я тоже буду думать. Встретимся через час. У тебя есть время на раздумья?
- На что у меня есть время, так это на раздумья. Договорились.
Уединившись в номере отеля космопорта, Иван Иванович глубоко задумался. Он думал, думал, но так и не мог вспомнить, звонил ли кто-нибудь из пропавшей тройки его бывших учеников накануне своего исчезновения. Тогда он стал вспоминать, о чем он беседовал со своими учениками на их последней встрече. На этом занятии его прервал Пол, уже стоявший на пороге номера.
- Вспомнили? – спросил Пол, заходя в номер.
- Как же! – хмуро ответил учитель. – Попробуй вспомнить, когда прошло столько времени. И все же, если стал вспоминать то, что произошло больше десяти лет спустя, то вряд ли я забыл бы то, что было еще меньше года назад.
- Да, дела! Но по крайне мере не надо вспоминать то, что снилось месяцы назад.
- Снилось? Об этом я еще не подумал, - оживленно признался учитель. – И в самом деле, почему им не явиться мне во сне.
- Пол, ты видел их во сне? Они тебя ни о чем не предупреждали.
- Учитель, я
