УЧЕНИК ФИЛОСОФА

всяческих напастей.
      Я не долго ждал момента, чтобы увидеть явное желание Нэнси заняться магией на природе подальше от поместья. Однажды проснувшись раньше обычного часа, я заметил, как Нэнси выходит из поместья в сопровождении Питера. Наступала заря, окутывающая все своим призрачным розовым цветом. Я быстро собрался в дорогу и поспешил за скрытыми любителями лесных чудес. Держась от Нэнси с Питером на расстоянии, я отходил все дальше вглубь темного леса, в котором в это время сама жизнь как будто затаилась, ожидая чего-то таинственного и неведомого. Лесная тишина притупила мою бдительность, и я смог задуматься над тем, что меня прежде занимало, а именно вера и знание в связи с мыслью. Взять науку. Она предполагает веру как уверенность в математических аксиомах и физических постулатах в качестве самоочевидных истин знания. Получается, что знание опирается на веру. Но что такое вера в научном смысле? Она есть результат научной практики подтверждения одних истин и опровержения других в качестве заблуждений, ошибок, просчетов и недочетов научного измерения и исчисления. Следовательно, научная вера это то, что установлено в ходе научного исследования и что отложилось в научном обычае, традиции в виде привычек мышления и измерения, счета, и что воспринимается без размышления как предпосылка самого существования научного восприятия, знания и действия. Вопрошание о научных основах нервирует ученых и они порой теряют меру, критикуя метафизиков за схоластические мудрствования о том, что само по себе ясно и понятно, хотя на самом деле представляет из себя проблему. Это метафизическая, а не математическая или физическая проблема. Поэтому многим ученым, если они не философы, невдомек, что царство идей проблематично. На это мне указывал еще Лейбниц. Так что не только я испытываю сомнение в ясности и очевидности простых интуиций разума.
      Философские размышления отвлекли меня от острожного преследования моей возлюбленной и ее слуги, и я чуть не потерял их из вида. Однако все же спохватился и стал их искать. Через минут сорок, когда я уже отчаялся их найти, я услышал невдалеке голоса и пошел им навстречу. Подойдя поближе в пределах видимости их обладателей, я увидел Нэнси и Питера, занятых приготовлением магического обряда.
      Место вокруг себя на опушке они обвели магической чертой и стали чертить какие-то магические знаки на земле. В центре они сложили небольшой костер из заблаговременно приготовленных веток и разожгли, бросив в него какой-то порошок. Потом они догола разделись и обмазались  колдовской пастой: Нэнси белой, а Питер черной. Спустя несколько минут Питер стал невнятно бормотать, перемежая слова неизвестного мне языка с латинскими словами. Из латинских слов я разобрал то, что он вызывает духов явиться перед ним для принесения в жертву порочного мужчины рукой девственницы. Внезапно он замолчал. Затянувшуюся паузу заполнил усиливающийся шепот Нэнси. Вдруг я увидел  в руках Нэнси ритуальный нож. Я привстал как громом пораженный. Мне давно уже было дурно. Но теперь я видел то, что никак не ожидал увидеть. Нэнси вся затряслась как бесноватая. Было заметно, что с ней что-то происходило: как будто некто, преодолевая сопротивление ее души, входил в нее. Затем она уже в трансе стала выкрикивать непонятные звуки и медленно подошла к неподвижно лежащему у костра Питеру. Подойдя, она упала на Питера и нанесла ему несколько смертельных ран в жизненно важные органы. Оказывается, моя возлюбленная совершила ритуальное убийство жертвы, которая добровольно приняла смерть. От увиденного и услышанного я оцепенел. Но это оцепенение, видимо, усилилось от тех ядовитых паров, которые поднялись от костра и распространились вкруг него в разные стороны. На моих глазах зашелестела трава вокруг магического круга. Деревья стали раскачиваться и в так им стала раскачиваться Нэнси, вставшая с трупа Питера. От порыва ветра вспыхнул костер, озаривший место ритуального убийства зловещим огнем. Огонь чудесным образом перекинулся на тело Питера, которое загорелось как сухой стог соломы в жаркий полдень. До меня донесся тошнотворный запах горелого человеческого мяса. У меня все поплыло перед глазами. На мгновенье я отключился. Когда я открыл глаза, то нашел себя на том же месте. Опершись спиной о ствол лиственницы, я взглянул на лесную поляну. Труп Питера еще тлел и дымился, а Нэнси сидела на коленях неподвижно у догорающего костра. Вдруг тело Питера вздрогнуло и приподнялось над землей. Питер привстал и посмотрел в мою сторону пустыми глазницами лопнувших от жара и выгоревших глаз. У меня сердце похолодело от наплывшего ужаса. Неуверенно поднявшись во весь рост, он, шатаясь из стороны в сторону, пошел ко мне. От паленых волос Питера шел дым. Кожа, отваливаясь от его тела кусками, лоснилась от животного жира, обнажая чернеющее мясо, еще шипящее от жара костра. Мне опять стало дурно, и земля закачалась подо мной. Но тут Нэнси окликнула его своим властным голосом. Питер нехотя развернулся всем телом в ее сторону и гортанно  прорычал в ответ. Остановившись в метре от вставшей Нэнси, смотревшей на него ничего не видящими глазами, он отрывисто рыкнул: «Что тебе надо? Поторопись, я еле держусь в теле».
      - Где находится сокровище преображения?
      - Выпей это и сама увидишь, - ответило ей существо в теле бедного Питера и костлявой рукой Питера вырвало его кровоточащее сердце из груди и протянуло Нэнси.
      Нэнси взяла сердце и выжала черную кровь Питера в чашу. Пригубив из чаши кровь Питера, Нэнси закашлялась от отвращения, но, пересилив себя, выпила ее до дна. Я не мог поверить своим глазам, тому, что творила Нэнси. Тут же ее стало выворачивать наизнанку, и она упала на колени и на четвереньках побежала в сторону, обратную той, где находился я. У меня волосы зашевелились на голове от такого кошмара. Я спросил себя: в уме ли я? но все вокруг поляны было таким же, как и всегда. И только сама поляна представляла собой нечто невероятное. Вскоре, шатаясь, на поляну опять вышла Нэнси. Она была безумна. В руках она держала серебряный куб. Она производила впечатление не человека, а нимфы, горящей желанием обладания сокровенным предметом.
      -  Этот? – спросила Нэнси существо в образе Питера.
      - Да, этот, - ответило существо и упало на землю.
      Было видно, как нечто выдохлось из тела Питера и взлетело над головой Нэнси. Нэнси сразу поникло всем телом и упала у догоревшего костра. Я тоже почувствовал в себе внезапный упадок сил и завалился на бок за лиственницу в кустах жимолости.
      Прошло немало времени, прежде чем я очнулся. Солнце стояло в зените. Значит, прошло часа три. В моем сознании не умещалось то, что произошло здесь несколько часов назад. Признаюсь, я не ожидал от Нэнси и сотой части того, что она вытворила сегодня ранним утром.  Как после всего случившегося мне к ней относиться? Я не мог сделать вид, что не видел того злодеяния, которое произошло на моих глазах. Я должен был помешать проведению колдовского изуверского обряда. Но  был не в силах ему помешать. На меня самого что-то нашло. Первые признаки наведения на меня порчи обнаружили себя в сцене со снятием скальпа с моих поверженных врагов. А я оправдывал это тем, что необходимо было познакомиться с местными обычаями. Во-первых, мне не надо было идти следом за Нэнси в лес. А если я пошел, то нужно было ее отговорить от такого похода. Или на самой опушке все сделать для того, чтобы не случилось непоправимого, - убийства и сговора с демоном. Но мое пассивное созерцание сделало меня невольным участником ритуального убийства. Что теперь мне было делать? Забыть случившееся? Но это было не безопасно. Тут я поймал себя на мысли, что в слабости духа, а напавший на меня морок был следствием нетвердости духа, реальным становится как раз материальное. Душевное моментально исчезает и становится условной величиной, которой можно произвольно пользоваться в угоду телесным животным желаниям. Такое животное желание в человеке – это жажда владения самим желанием, его удовлетворением, что как раз сказалось на примере Нэнси. То сокровище преображения и есть символ этого желания самого желания, его возможного исполнения. У меня вдруг закралось подозрение в том, что Нэнси может быть вовсе не Настя, а ее дьявольская подмена.
      Живое и веселое пение птиц отвлекло меня от горьких мыслей, и я вспомнил о том, что неоправданно долго нахожусь вне дома. Для себя я отметил, что я лежал не у той поляны, которая была местом изуверского ритуала. Так значит, я еще какое-то время бродил по лесу?  Как мне вообще объяснить Нэнси мое подозрительно продолжительное отсутствие? Обдумывая как мне схитрить и не выдать себя Нэнси, я подошел к дому и остолбенел: мне навстречу шел слуга Питер.
      - Где вы так долго были, лорд Алексей? – участливо спросил живой Питер, добавив, - а то, госпожа уже вас обыскалась и послала меня на ваши поиски.   
      - Я с утра занимался медитацией и философскими рассуждениями. И в ходе размышлений, видать, заблудился, забрел в незнакомое место. Так что кое-как нашел обратную дорогу домой.
      - Больше так не делайте. Вы рисковали своей жизнью, ведь индейские разбойники могут бродить рядом с поместьем, чтобы поживиться  добычей.
      - Ты думаешь. Я предоставлю им такую возможность?
      - Философия делает нас беззащитными, лишая осторожности, когда мы задумались.
      - Ладно. Буду это иметь в виду, когда в следующий раз выберу место для философских прогулок.
      На этом мы расстались. Как мне после этого ко всему относиться? Я видел мертвого Питера. Спустя несколько часов после смерти он является передо мной живым и невредимым, без единого следа от ожога. Как мне к этому относиться. Или это уже не Питер? Как и не Настя то существо, которое приняло ее облик? Так или иначе, но все эти существа, почему то со мной связаны. Что им от меня надо? А может быть они все порождения моего больного, безумного сознания? Как мне это проверить? Я все больше склонялся к мысли, что мне как человеку никогда нельзя будет ясно и отчетливо, точно и непротиворечиво знать, что есть и что не есть в этом мире и моей жизни. Всегда остается сомнение в том, что мы знаем. Возьмем данный случай. Что на самом деле случилось? Если исходить из того, что было, у меня возникло видение, которое я принял за реальность. Вероятно, оно возникло под действием ядовитых паров от порошка, брошенного Питером в костер.
      Если же исходить из очевидности увиденного, то, принимая во внимание действие ядовитых паров, все же можно утверждать, что у Нэнси через медиума Питера было общение со злым демоном. Не побоюсь добавить, демоном, вселившимся в нее и в Питера и его после убийства на время оживившего для сеанса связи со своим адептом. За служение он даровал Нэнси своей колдовской реликвией, еще больше привязавшей ее к себе.
      Какое из этих двух объяснений верное, можно судить в зависимости от точки зрения: здравой или очарованной. Я больше склоняюсь к здравой точке зрения, ибо она позволяет мне примириться с миром, обычным для меня, как и для многих других людей. Другая же точка зрения требует от меня