желания, - она ведь моя тетя. Собственно говоря, Дарья Павловна меня воспитала.
- Что вы, Екатерина Николаевна, я ни в коем разе не и не думал, чтобы вы следили за своей тетей. Я вот о чем подумал. Если это произошло с Дарьей Павловной, то почему не может случиться со мной или вами? Конечно, при условии, что Дарью Павловну используют высшие силы, так что она сама не ведает, что творит.
- Семен Семенович, вы намекаете на то, что моя тетя одержима злым и коварным духом «Орихлоя»? Но тогда в ком пребывает упомянутый вами, как вы сказали, - «Кхтулку»?
- Я не знаю. Если он был в теле человека, то куда делся этот человек? Екатерина Николаевна, а нет ли тайной комнаты или потайного хода из подвала дома Дарьи Павловны?
- Слушайте, Семен Семенович, действительно, что-то такое я уже слышала. Вы мне напомнили, что когда я была ребенком, то однажды услышала, как прислуга шепчется о каких-то тайнах господского подвала.
- Я вот что подумал, Екатерина Николаевна, не является ли подвал вашего дома порталом пришельцев. вполне может быть, что они более тонкой природы, чем мы. И для своего пребывания на Земле выбирают тела, прежде всего, тех, у кого развито воображение или слабо работает машина ума, чтобы носители не догадались об их присутствии в собственном теле.
- Семен Семенович, мне было бы интересно знать, что сказал бы о таких экстравагантных предположениях ваш знакомый доктор Иван Иванович?
- Тут нет никакой загадки. Разумеется, он подумал бы, что я настоящий сумасшедший. Так проще объяснять поведение людей, которое вызвано необычными событиями в их жизни.
- Семен Семенович, у меня есть возражения. Несмотря на то, что Дарья Павловна ведет обычный образ жизни, она весьма необычна, умна и умеет прекрасно справляться со своими желаниями и фантазиями. Именно этому она меня и научила, когда я подолгу гостила у нее в детстве и девичестве.
- А не легче ли будет предположить, что Дарья Павловна вас просто разыграла?
- Да, конечно. А вы ей подыграли в роли загадочного «Кхтулку»? Кстати, почему именно «Кхтулку»?
- Семен Семенович, вы, в самом деле, думаете, что мы способны на такие детские каверзы?
- …
- А что если Кхтулку и Орихлоя являются наблюдателями, прилетевшими со звезд, чтобы следить за развитием землян?
- Как интересно вы рассуждаете, Екатерина Николаевна. Тем более будет интересно, если таким наблюдателем вы и являетесь.
- …
- Екатерина Николаевна, ваше молчание можно расценить как знак согласия?
- Что вы, Семен Семенович, ваша фантазия зашла не туда, куда следовало бы. Ведь по вашему предположению Дарья Павловна является инопланетянкой.
- Ах, да, в самом деле, я увлекся, - признался наш незадачливый мыслитель, поняв, что сболтнул лишнего.
Про себя же Семен Семенович подумал: а почему бы и нет? Вдруг настоящей гостьей Земли является та, которую он зовет «Екатериной Николаевной», а Дарья Павловна есть всего лишь оболочка для воплощения чужеродной субстанции? Но тогда может быть Екатерина Николаевна и есть Кхтулку?
И тут Семен Семенович подумал о том, что человеческое тело будды как просветленного существа вполне может быть Екатериной Николаевной. Перед ним вдруг пролетела его жизнь на пути в Ялту и в самой Ялте. Везде присутствовала Екатерина Николаевна в качестве знака пробуждения сознания от привычной темноты его существования. Но он продолжал оставаться типичным интеллектуалом с характерным для такого сорта людей набором предрассудков. Казалось бы, ему то, интеллектуалу, совершенно не свойственно иметь предрассудки. Однако то, что он умел размышлять, нисколько не мешало тому, что в повседневной жизни он часто забывал о своей интеллектуальной любви к богу и терял чувство меры, вводящей в мир идей.
То, что он услышал от Екатерины Николаевны, позже, в тот же день, привело его к интересным размышлениям. Ему подумалось, что, почему бы и нет: не является ли она, и в самом деле, той, кого он ждал всю жизнь?
Но как это связано с тем, что и Екатерина Николаевна, и Дарья Павловна являются не только идеей, значимой для него самого, но и реальными живыми существами, существующими независимо от него? То, как они совмещают в себе и качество идеи, и качество лица, тем более становится для него проблемой, чем менее они являются людьми. Что если эти дамы действительно не-люди? А если они не-люди, то могут ли они быть женского пола? Или их пол одна видимость? И как они выглядят на самом деле? Может быть, они нечто вроде пресмыкающегося или насекомого, или того «хуже», растительного существа?
Правда, когда наш герой глубоко задумался над природой возможных не-людей, он понял, что они могут быть намного более развитыми, чем люди. В этом случае, ни о каких разумных пресмыкающихся или насекомых, а тем более растительных формах разумной жизни не могло идти и речи. Проблема при такой оказии могла быть в том, являются ли такие высоко разумные существа психо-соматическими или духовными субъектами. При условии их психосоматической конституции они могут быть более или менее похожими на людей. А вот если они духовные существа, то чем может быть тело их воплощения?
Эти спорные вопросы вскоре стали предметом беседы Семена Семеновича с Екатериной Николаевной. Случилось это на пляже, когда они сидели в тени у пирса на теплом песке. Море лениво накатывало волны на берег. Солнце уже клонилось к закату, а плеск воды не мешал их занятной беседе.
- Семен Семенович, вот вы, философы, все или почти все знаете о метафизических, «высоких материях». Так скажите мне, могут ли ангелы существовать самостоятельно, как люди, и в то же время не являться в их виде?
- Странно, я как раз недавно думал о нечто подобном. Дайте подумать. Гм… Да, вы, вероятно, имеете в виду, что ангелы в качестве божественных сил зависимы от воли Бога. Тогда естественно напрашивается вопрос о том, могут ли они существовать отдельно? А если могут, то в каком виде? Причем вы замечаете в таком виде, который отличен от человеческого. Я правильно вас понял, Екатерина Николаевна?
- В общем, да. Так как вы полагаете?
- Самостоятельно могут существовать «падшие ангелы». непокорные воле Бога. Так как ангелы являются духовными существами, состоящими из эфира, огня, света воздуха, то они в этом качестве располагают телом из чистых стихий. Поэтому у них иная телесность, чем у человека. Но они могут воплощаться, точнее, превращаться в людей.
- Семен Семенович, вы хотите сказать, что тех, кого вы именуете «падшими ангелами», могут вселяться в людей?
- Да, так как у них нет вещной, отличной от среды, от стихии, телесности, то они вынуждены обращаться в людей, чтобы действовать в нашем мире. Это знали древние. Вспомните комедию Менандра «Амфитрион», в которой Юпитер обратился в Амфитриона, чтобы сойтись с приглянувшейся ему его женой. Или ее переложение Мольером на французский лад с намеком на отношения между королем Людовиком и маркизей де Монтеспан.
- Интересно, что вы понимаете такое превращение в комическом духе. Однако, как вы думаете, верные богу ангелы могут обращаться в физические существа?
- Конечно, вспомните явление архангела Гавриила Деве Марии или самому Иисусу в виде голубя. Но здесь они действую не самостоятельно, а в качестве посланцев Бога.
- Хорошо. А другие существа, уже не ангелы, могут обращаться в людей?
- Екатерина Николаевна, если мы с вами вспомним детство и бабушкины сказки, то, конечно, признаемся, что верили тогда в превращения не только других существ в людей, но и людей, например, в волков, ослов и прочее. Возьмите хотя бы «Метаморфозы» Овидия или «Осла» Апулея. Оборотни, суккубы, инкубы и прочие существа, склонные к превращениям сопровождают человека в течении всей его истории. Лишь в последнее время ввиду распространения научных идей народные суеверия сошли на обочину обыденного сознания.
- Так вы верите в возможность такого превращения?
- Нет, я не верю, но допуская возможность того, что народное или магическое сознание описывает как метаморфозу существ друг в друга.
- А чем такое допущение отличается от веры?
- Сложно точно ответить на этот вопрос. Но я попробую. Допущение есть предположение ума. Вера же есть волевое решение, побуждаемое влечением к тому, от чего зависишь. Получается так, что ум предоставляет нам возможность полагать, а вера уже предполагается в качестве того, что является необходимой предпосылкой самого разумения. В силу чего она предпослана уму? В силу того, что бессознательно усвоено как привычка через многократное повторение того же самого.
- Значит, по-вашему, вера есть привычка, а допущение ума – умение?
- Да, наверное. Точнее, умнее сказать: привычнее уметь добывать знание из опыта ума, полагающегося на восприятие и переживание.
- Хорошо, - согласилась Екатерина Николаевна, а потом внезапно изменила тему беседы, заметив, - ладно, давайте попробуем понаблюдать за моей тетей. Таким образом, мы сможем избавиться от навязчивого восприятия принимать непривычное за необычное, порой таинственное и чудесное.
- Что ж давайте. Только уговор: о результатах наших наблюдений делиться без остатка друг с другом.
- Согласна, но с одним условием: наблюдать с осторожностью, чтобы не задеть мою тетю.
Наши герои договорились следить за хозяйкой дома таким образом, чтобы она оставалась в неведении относительно их действий. Семен Семенович понимал, что это очень опасно, если верить тому, что он услышал в полночь из подвала дома.
Когда они вернулись с пляжа домой и разошлись по своим комнатам, то московский философ, усевшись поудобнее в кресле у постели, глубоко призадумался. Он искренне недоумевал: почему Екатерина Николаевна согласилась вместе с ним следить за своей тетей? Теперь они были сообщниками не в совсем благовидном деле. Шпионить за близким – малопочтенное занятие. Что заставило Екатерину Николаевну предложить ему такое? Для этого должны быть серьезные основания. Семен Семенович не обманывался на свой счет. Вряд ли причиной такого предложения была заметная уже симпатия Екатерины Николаевны, которая могла ради нее нарушить правила приличия. Ведь не любит же она его? В этом он сомневался. До того, чтобы потерять голову от любви и быть готовой предупреждать капризы любимого, было еще очень далеко. Правда, в любовных делах планирование неблагодарное занятие по причине их непредсказуемости. Но тем не менее.
Значит, Екатерина Николаевна имела свой личный интерес шпионить за своей тетей. И это было не детское любопытство: она была не в том возрасте. Тогда что? Не оставалось ничего другого, как предположить, что Екатерина Николаевна оказалась свидетелем нечто подобного, что произошло на глазах нашего героя. Когда эта мысль, наконец, дошла до Семена Семеновича, то он по-настоящему смутился и осознал всю серьезность их положения. Все сходилось на том, что это не его фантазия и не их коллективный фантом, а действительно событие посещения людей чужеземными существами, угрожающее не только их жизни, но и жизни других людей.
