ли.
– Нехорошо так о покойнике, – усмехается Королек.
Катька по-бабьи ойкает, из проницательной и неглупой моментально превращаясь в примитивную и скудоумную, и тут же в ее синих глазенках зажигается поганенький огонечек любопытства:
– За что же это его?
– Следствие установит, – уклончиво ответствует Королек казенной формулировкой.
Катька тотчас отстает, словно услышав исчерпывающее объяснение, и захлопывает дверь, должно быть, торопясь к своему мачо. Интересуюсь:
– Что за снимок ты ей показал?
– Одного пацаненка, которого, как Владика и Ксюшу, сначала истязали, а потом и угрохали. А сейчас давай так. Все объяснения завтра. Посидим на любимой моей скамеечке, и я вывалю в твои пытливые ушки все, что нарыл. «То будет повесть бесчеловечных и кровавых дел…», – так, если помнишь, благородный Горацио подвел итог тамошней заварушке. Тогда до встречи. Предупреждаю: на изячный детектив данная история не тянет, пакостная до предела.
Вечером, серым и сирым, когда намереваюсь уснуть, уютно укрывшись одеяльцем, – звонок. Нинка:
– Сейчас выперла Воланда. Присосался, тля мелкая. Мне еще Анна глаза на него открыла. В бане. Помнишь? Я тогда такой разгон ему устроила, небось, мало не показалось. Но он, хитрован, как-то отбрехался, умаслил. Ну, я и поверила, подумала, а вдруг Анка ошибается? А сегодня была у бабки-целительницы, мне ее верные люди присоветовали, она и говорит: милая, бросай ты своего мужика, он тебя глазит… или как там?.. неважно. В общем, турнула я голубчика. А сейчас лежу одна в кровати и реву… Одной-то пло-охо!
И Нинка всхлипываниями подтверждает сказанное.
* * *
Сидим с Корольком на скамейке, созерцая мрачноватый пруд, который вдали, за погрузившими в воду слоновьи ноги мостами, теряет городской лоск и становится рекой.
– «В гранит оделася Нева, мосты повисли над водами», – торжественно декламирует Королек (ветер шевелит его волосы цвета выгоревшей соломы). – Обычно строчки стихов перепутываются в моем не слишком интеллектуальном черепке. А тут точно знаю – Пушкин, Сан Сергеич. Конечно, наша запруда ни в какое сравнение с Невой не идет, но тоже вода, и гранита навалом.
Но это так, вроде предисловия. Приступаю к основной части сочинения. Надеюсь, ты поняла, что в случае с твоей Адой я подозреваю убийство. Итак. У бабули поселилась некая девочка и прожила некоторое время. Месяц, два, неважно. А затем происходит следующее: старушка отдает концы при довольно странных обстоятельствах.
– Но ведь никаких следов насилия не обнаружено.
– Много ли божьему одуванчику надобно! Это здорового бугая колют, рубят, режут – ништяк, живехонек, голуба, назло мировому империализму. А ей слегка пережал дыхалку – и капут. Гляди: Катенька заметила, что паренек забежал в подъезд и вскоре выкатился. Следовательно, он только заглянул в квартиру, придушил баушку и смотался, не зная, что у той на конфорке закипает чайник.
– Только без подробностей, пожалуйста, иначе мне самой плохо станет. Послушай, а что если старушку убила девочка, которая у нее квартировала?
– Не похоже. Бабуля явно ждала чужого человека. Жиличке либо варят обед, либо не кормят вообще, а тут выставили на стол конфетки да печенье. Однако оставим пустые домыслы и зададим себе вопрос: отчего ухлопали бабулю? Первое, что приходит на ум, – деньги. Но в квартире не обнаружено никаких следов грабежа. Второе: бабуля владеет некой секретной информацией. Ну, это уже из области бреда. Третье – она кому-то мешала. Кому? С соседями практически не общалась, родственников никаких. Что остается? – и Королек глядит на меня с хитринкой, как экзаменатор на студентку.
Собираю в кулак все свои мыслительные способности и выдаю:
– Квартира!
– Во! Ради такого куша можно и на душегубство пойти. А теперь оставим твою конкретную бабулю и взглянем на ситуацию с высоты птичьего полета. Представь, что речь идет не об одной, а о десятках, сотнях квартир. Это же деньжищи немереные!
Рассмотрим примерную схему преступления. Имеется банда, которая специализируется на убийствах божьих одуванчиков с последующим присвоением их жилья. У нее есть связь то ли с управлением по соцзащите, то ли с жэками, не суть важно. Первым делом выясняются адреса одиноких стариков. А затем появляются: а) девочка, назовем ее условно менеджером; б) нотариус и в) убийца. Менеджер внедряется к старику или старушке. Его задача: во-первых, окончательно выяснить, прописан ли кто еще в квартире; во-вторых, засветиться, чтобы видели соседи. По истечении срока нотариус оформляет липовое завещание, по которому имущество в случае кончины бабули-дедули переходит к девочке-менеджеру. После чего на сцену выступает убийца, Азазелло в образе мелкоголового шпингалета с пионерским чубчиком. Кончину бабки или деда, конечно же, посчитают естественной – отжили свое, пора и честь знать, да и патологоанатомы скрупулезно исследовать жмурика не станут: сердчишко подкачало, и все дела. Банда продает полученное по поддельному завещанию жилье. Операция завершена. Бедовые ребята, просто тимуровцы, только наоборот. Те помогали старикам жить, а эти – умирать.
– Но твои умозаключения не более чем теория.
– О, это не есть теория, майне кляйне фройляйн, – дурачится Королек, – это есть истина! Начнем с того, что девочка, которая жила у твоей бабы Ады, найдена бездыханной. Не делай круглые глазки. Причем, терзали ее, видать, по полной программе. Так вот. Паспорт усопшей оказался умело сработанной фальшивкой. Уверен, сделано это для того, чтобы она могла окучивать сразу трех-четырех старушек. А то и более. Сколько стариков – столько у барышни паспортов. Что, кстати, я и обнаружил. Выяснил, кто из одиноких дедулек и бабулек окочурился за последний год, выбрал пятерых и побеседовал с соседями. Происходили события по одной схеме. У пенсионеров поселялась девчурка из некой филантропической фирмы, а через пару месяцев старики отдавали Богу душу. В двух случаях фигурировала барышня, схожая с квартиранткой твоей Ады. Но имена у нее были разные, не говорю уже об отчествах и фамилиях. А из этого следует, что шайка весьма солидная, веников не вяжет, действует безукоризненно, механизм выверен и отлажен.
Что мы сегодня имеем? А вот что: получившиеся одинаковым способом – пытка и пулька в котелок – четыре бездыханных тела: девочка-менеджер, мальчик-палач и… вспоминаешь?..
– Владик и Ксюша!
– Они самые, мой пытливый дружок. Владика отбрасываем, он в схему не вписывается и погиб исключительно из-за любви. А вот Ксюша и была тем нотариусом, который оформлял фиктивные завещания. Я практически убежден, что трупики на счету «заборских». И представляю так. «Заборские» взялись за прибыльный бизнес – убийство стариков с последующим присвоением их жилья. И вдруг обнаружили конкурентов. Ну и по своей милой бандитской привычке стали их убирать…
– Можно вопрос, начальник. Не для протокола.
– Ну-кась. Похоже, сегодня вечер «Хочу все знать».
– Почему девочку-менеджера, мальчика-палача и Ксюшу убили не сразу, а лишь после мучительства?
– Думается мне, «заборские» хотели вытряхнуть из них имя шефа. А так как изувеченные трупики появляются один за другим, значит, ответа на этот животрепещущий вопрос бандиты не получают. Босс законспирирован так, что сами исполнители не представляют, кто он такой и где обитает.
– Но если нотариус убит, как же эта… фирма обделывает дела?
– Нашли другого. Похоже, вожак умеет вербовать зверят в свою стаю.
– Еще вопрос: если Владик не причем, зачем угрожали Нинке?
– Предполагаю, хотели сбить со следа. На всякий случай. Чтобы менты рыскали в поисках тех, кому выгодна смерть Владика. И исходил звонок от причиндалов вышеупомянутого шефа. У меня даже имеется кандидатура на роль этого самого звонаря. Мика.
– Безобидный обаяшка Мика связан с убийствами стариков?! Вот уж во что не поверю никогда!
– Твоему Мике не только было известно о кончине Владика и Ксюши, он знал, кто такая Нинка и даже посоветовал тебе держаться от нее подальше. Это первое. Второе. В «Охотниках» он получил некое сообщение, которое так его перепугало, что ни с того, ни с сего дал деру из кафушки, чем сильно тебя удивил. Рискну предположить: Мика так же, как и мы, не знал, кто ухайдакал Владика и Ксюху. И некто сообщил ему, что это «заборские». Вот тут-то он и перетрусил. Возникает вопрос: чем же он занимался в банде? Для менеджера слишком солиден, для убийцы – чересчур мягок. Нотариусом не был. Остается одно – куратор группы, шестеренка, но повыше уровнем. Вот он, выполняя указание патрона, Нинку и пугал. А теперь насчет того, что Мика и злодейство – две вещи несовместные. Позвольте не согласиться. Он ведь сам стариков не душил. А такие жизнелюбивые сладкоежки, как Мика, смерть – естественно, чужую, – воспринимают легко.
– Итак, ты выяснил почти все. Что же дальше, Королек?
Он мрачнеет, его лицо разом становится тяжелее и тверже, и как будто явственнее проступает шрам на щеке.
– Позвони Нинке, пускай не боится. Что касается бабла, то мне никакого гонорара не полагается: убийц Владика я не найду.
– Почему? – наивно вырывается у меня.
– Надо быть полоумным, чтобы тронуть «заборских». Их ребята везде: в городской и областной думах, прокуратуре, в моей родной ментуре. Да если я только сделаю шаг в их направлении – закатают в асфальт…
И от этих полных безысходности слов мне кажется, что вокруг сгущается тьма, и жутко становится от ощущения необоримости зла.
Из дома звоню Нинке и вкратце пересказываю «отчет» Королька.
– Я ему заплачу, – решает Нинка. – Свое дело он сделал. Теперь хоть не буду трястись от каждого телефонного звонка. Да и вообще приятно узнать, что Владька никакой не преступник. Конечно, подлая он рожа. Изменял мне с этой паскудницей, но мужики все кобели, ничего не попишешь. Завтра же съезжу на кладбище, проведаю мерзавца.
– Может, Корольку продолжить расследование?
– Зачем? – изумляется Нинка. – И так все ясно.
– А вдруг он выйдет на того, кто организовывает убийства стариков. Он же освободит город от такого зверя.
– Старики меня не волнуют, – отрезает Нинка. – Конечно, я понимаю, и тэдэ, и тэпэ. У меня самой родители в деревне. Батяня совсем плох. Скоро придется забирать их сюда. Но скажу так. Если ты нормальный человек, всю жизнь вкалывал, то будут у тебя и деньжата, и дети, и внуки. Будет кому о тебе на старости позаботиться. Вот у меня случай особый, детишек нету, зато гроши водятся. А прожил непонятно кем, расплачивайся, кукуй один и жди, когда из-за жилплощади угрохают.
– Ты не слишком сурова, Нин?
– Ничуть. Пускай отдают свои квартиры и двигают в богадельню. Там им самое место.
* * *
Автор
Сидя за кухонным столом, Королек по-мужски жадно поглощает ужин, заодно делясь с Анной своими мыслями:
– На девяносто девять с хвостиком процентов уверен, что верно разгадал кроссворд. Перед нами война двух банд: «заборских» и еще неизвестной мне группировки. Я вот-вот догоню добычу, мои ноздри раздувает ее дразнящий запах. Неужели откажусь и поверну назад? Не-а, не поверну. Да и совесть ментовская не позволит. Я шел по следам «заборских». Теперь знаю примерную расстановку сил и намерен действовать на опережение.
Я тут на досуге составил списочек
