хорошо. Пусть. Кстати, а как его назовем?
– МАСИК. Потому что масенький.
– Нормально. А если окажется, что девочка тогда будет Мася.
Алиса нахмурилась.
– Короче. Что встали? Раздевайтесь. Уля за мной на кухню. Будем ребенка кормить. А вы найдите коробку ему и этот, как его, ... лоток какой-нибудь. Типа туалет. Давайте.
... Мику, повернувшись, потрепала Алису за плечо. Мол, проснись. Та сначала спросонья отмахнулась.
– Мать, ты чего?
– Ульянка.
Алиса, с трудом приоткрыв глаза, пошарила рядом.
– Нету. И что? В дабл ушла, наверное.
Мику перебралась через нее, слезла с дивана. Постояла, вглядываясь в сумрак.
– Да вон же она у балкона.
Ульянка, свернувшись калачиком, спала на ковре у батареи рядом с коробкой в которой лежал котенок.
Алиса, зевая, подошла, присев рядом, погладила ее по голове.
– Микуся...
– Не продуло бы.
– Да нет, нормально. Балкон же хорошо заклеен. Принеси лучше подушку и покрывало. Пусть спит...
... Алиса отложила нож, обернулась.
– Улька, ты где? Странно.
Она вышла из кухни в коридор. Прислушалась. С кем там Ульянка в зале разговаривает? Алиса подошла ближе, хотела было уже войти в комнату и неожиданно остановилась, прижавшись к косяку. Ульянка сидела на полу и держа на руках котенка рассказывала ему.
– Мася, вот смотри. У меня теперь папа есть. Представляшь. У меня папа. Настоящий, он меня любит и я его. Чмок Масю в носик. А мама? Наверно Алиса. Ой, Масенька, а я ее тоже люблю. Я всех люблю, вот. И тебя. Мася... А пусть папа на Алисе скорее женится. И тогда... У нас же семья тогда будет. И мы вместе будем. И ты с нами... Кто там?
Ульяна обернулась.
– Ой, Лиска.
Алиса подошла и, сев рядом, обняла ее.
– Извини, я нечаянно услышала. Вот понимаешь какое дело... Я бы пошла за него. Но нельзя пока. Никак.
– А почему? Вы же любите друг друга.
Тяжелый вздох. – Ну... Замуж можно только с восемнадцати. А мне шестнадцать. Блин...
– Это же еще два года ждать. Долго...
Алиса снова вздохнула.
– Уля... А я тебе хорошей мамой буду?
– Лучшей, вот. Честно-честно.
– Спасибо, Улечка. А теперь... Пошли обедом займемся. А то скоро Костя с Микусей из музыкальной школы придут.
... Костя проснулся от звука открывшейся входной двери. Кто там? Что за... Шаги в коридоре и знакомый голос.
– Есть кто дома?
В комнату заглянул бородатый мужчина в ватнике и грубом свитере.
– Папа... – за спиной мужчины, женщина сняла рюкзак. – Мама... Девчонки, подъем!
Из зала выглянула еще не проснувшаяся Алиса и как была бросилась на шею мужчины.
– Папа-Коля, Мама-Катя... Мику, Уля вставайте.
Николай отстранил Алису. Покачал головой.
– Совсем взрослая.
– Оденьтесь уж. – засмеялась Катерина. – Костя, с рюкзаками помоги да штаны хоть надень. Дети...
– Слушайте, а вы как... Сегодня. Мы вас не ждали.
– Ну... Так уж получилось. Как вы тут? Как себя вели?
– Нормально. Все хорошо.
Мужчина, зайдя в зал, огляделся.
– Катя, они ведь ремонт сделали. Молодцы. А что за коробка, кто там у вас?
Ульянка, смущенно улыбнувшись, вытащила котенка.
– Это Масик, вот.
– Котейку завели. Хорошенький какой. Рюкзаки помогите разобрать, мясо в холодильник. Это медвежатина.
Николай почесал бороду.
– А где Азад?
– Да он на смене. – ответила с кухни Алиса. – Завтра утром придет. Ой, Костя, позвони ему.
Костя взял телефонную трубку, набрал номер.
– Алло, Азад, тут родители приехали. Ага, вещи разбираем. Что? Подожди... Тут папа с тобой поговорить хочет.
– Здорово были. Да сами не ожидали, что пораньше получится. Короче отвлекать не будем. Завтра придешь, тогда и посиделки устроим. И учти в холодильнике свежатина ждет. Ну давай, счастливо отработать.
– Вода горячая у нас хоть есть? – спросила Катерина, доставая вещи из шкафа. – Замечательно. Коля, я первая в ванну. Кстати, а вы в школу не идете?
– Мама... У нас же каникулы.
Катерина только махнула рукой.
– Точно ведь. Весенние. Совсем мы в тайге одичали...
... – Дима, здравствуй. Валентина... Как в Каракумах? Проходите. Бакир, Зуля... Раздевайтесь. Яшка попозже подойдет. Нет, Сергей с Айгуль в Сибири сейчас...
Мужчины с обветренными лицами в необношенных костюмах, женщины, непривыкшие носить платья...
– Наш выпуск. Не все конечно. Кто в поле, кто... Ладно, знакомьтесь, это Азад. Давайте за стол. Костя, неси бутылки, что на сухую сидеть? Молодежи вина по чуть-чуть...
– Николай, расскажи хоть как ты медведя-то завалил?
– Да это Булчут. Я тут не причем.
– А что старик еще жив?
– А чего ему... На охоту еще ходит.
– Гитару передайте.
» Ты уехала в знойные степи
Я ушел на разведку в тайгу
Надо тобою лишь солнце палящее светит
Над мною лишь кедры в снегу
А путь и далёк и долог
И нельзя повернуть назад
Держись геолог
Крепись геолог
Ты ветра и солнца и брат
На прощанье небес синевою
Чистотою студеной волны
Голубою заветной полярной звездою
Поклялись в нашей верности мы
А путь и далёк и долог
И нельзя повернуть назад
Держись геолог
Крепись геолог
Ты ветра и солнца брат...»
– За невернувшихся, не чокаясь.
Выпив, постояли молча. Когда сели Николай показал на гитару.
– Азад... Костя сказал, что ты играешь. Может споешь?
– Можно. – Седой тронул струны...
« Надоело говорить, и спорить,
И любить усталые глаза...
В флибустьерском дальнем синем море
Бригантина подымает паруса...
Капитан, обветренный, как скалы,
Вышел в море, не дождавшись дня,
На прощанье подымай бокалы
Золотого терпкого вина.
Пьем за яростных, за непокорных,
За презревших грошевый уют.
Вьется по ветру "Веселый Роджер",
Люди Флинта песенку поют.
И в беде, и в радости, и в горе
Только чуточку прищурь глаза —
В флибустьерском дальнем синем море
Бригантина подымает паруса.
Надоело говорить, и спорить,
И любить усталые глаза...
В флибустьерском дальнем синем море
Бригантина подымает паруса...»
Один из мужчин хлопнул Азада по плечу.
– Наш человек. Слушай, я же тебя вспомнил. На Чаре виделись. Примерно года три назад. – он посмотрел на собравшихся. – Ну точно ведь. Вы тогда с поиска вернулись. Лицо у тебя... приметное. Я же... Сидел, вспоминал... Точно ты. У вас начальник группы Прокофьев был, Борис Дементьич. Ну... Подожди, сейчас. Тебя все Седым звали. Правильно ведь?
– Да нет, извини, обознался наверное.
... – Мужики, вы бы на кухне курили. Девчонкам здесь спать. И форточку там откройте.
Сели, закурили. В открытую форточку потянуло вечерним холодком.
– Димка, что ты к человеку спьяну пристал?
– Ребят, это же точно он. Борис Дементьич рассказывал, что... Он же их группу спас, вывел. А его самого почти десять километров на себе раненный по тайге нес.
– А лицо?
Мужчина затянулся, пожал плечами.
– Ну... Одни говорят медведь его порвал. Другие... Что взрыв был. То ли газ, то ли... Они же там не золото искали. А конкретно... До сих пор ведь все под подпиской.
– Короче, кончай. Пошли в комнату. Бакир, у вас поезд когда? Спать надо. Завтра нам еще отчеты писать. Яшка, вон, уже зевает, да и детям ложиться пора.
... – Ну вроде все. – Николай хлопнул себя по коленям, встал. – Как и что сами знаете. Не маленькие уже. Костя, ты что?
– Да ну... Мы вас только на фотографиях и видим вообще-то. Представляешь.
Николай, подумав, достал карту, разложил ее на столе.
– Подойди. Это чтобы ты понимал. – он показал пальцем. – Видишь район?
– Это вот где очерчено? А что там, пап?
– По данным предварительной разведки большие запасы стратегического сыръя. Что именно, даже тебе сказать не могу. Понимаешь? Работа такая.
Катерина только схватилась за голову.
– Коля, прекрати ты. То же мне. Дети... К осени нас заменят, даже отпуск обещали... Потерпите. – она вздохнула. – Азад, ты уж присмотри за ними, непутевыми. Уля ты чего?
– Мы путевые и хорошие. Вот.
– Конечно хорошие. Самые лучшие.
– Все, пора. Машина ждать не будет.
– Удачи вам.
... Седой проснулся от далекого разрыва. ТРЕВОГА, ПОДЪЕМ... Он инстинктивно потянулся к краю раскладушки. Где-то снова грохнуло. Рядом на кровати заворочался Костя.
– Совсем уже охренели. Поспать не дадут.
– Что это?
Костя, зевая, сел, потянулся за джинсами.
– Да лед на реке взрывают. А ты что подумал?
В комнату заглянула Алиса.
– Доброе утро, что-ли.
– А чего это бабах было? – поинтересовалась спросонья Ульянка.
Наконец общими усилиями разбудив Мику, умывшись и позавтракав, решили, что просто сидеть дома скучно и неинтересно. Кончилось тем, что одевшись и выйдя на улицу, проехали две остановки на автобусе, потом еще немного прошагали пешком и остановились на пригороке над рекой. Ледоход был в самом разгаре. Серо-белые льдины, сталкиваясь, налезали друг на друга. Около опор пешеходного моста закручивались водовороты...
Алиса, посмотрев на это зрелище, только вздохнула.
– Вот и еще одну зиму прожили. Слава Богу, вроде нормально, все живы... А там бы и лето пережить...
– Лиска, ты чего? – удивленно хмыкнула Мику. – Куда тебя понесло.
Алиса едва заметно улыбнулась.
– Не знаю. Может я просто взрослой стала. Детство кончилось, да и было ли оно вообще... Короче, нахрен этот ледоход, поехали домой. Еще и ветер тут холодный.
... – Здравствуйте. А чего вы...
– ДАНЬКА!
– Уля... Ты можешь не орать? Прохожие пугаются, точно кто-нибудь милицию вызовет.
– Не могу, вот. Данька, мы кораблики пускаем. Давай с нами.
Мальчик потупился.
– А у меня кораблика-то нет... Как я...
Ульянка со всего размаха хлопнула его по плечу.
– Подумаешь. Зато у меня есть. Его мне папа сделал, и он наш с тобой общий будет.
– Красивый. А почему паруса красные?
– Алые. Цвет надежды. Папа сказал, что такая книжка есть. Про корабль с алыми парусами. Давай его запустим.
Присев на корточки, она опустила кораблик в ручей и подтолкнула его веточкой.
– Плывет ведь... Даня, а ты чего вдруг? Что с тобой?
Он, опустив голову, поковырял носком землю, пошмыгал носом.
– Уля, а ты смеяться не будешь?
– Ой, Даня, наверно не буду. Честно.
Мальчик покраснел.
– Ну я давно тебе сказать хотел. – он помолчал и... – Уля, ты очень красивая и хорошая, и я тебя люблю. Правда, по настоящему. Только не смейся.
Ульянка только зажала рот ладошкой. На ее лице выступил румянец.
– Данечка...– она всхлипнула. – А я тогда тоже тебя люблю. По правде, вот.
Подойдя к нему ближе она неожиданно чмокнула его в щеку. И, обернувшись, топнула ножкой.
– Чего смотрите тут. Отвернитесь, нафиг, давайте.
– Лиска, ты чему радуешься?
Та только пожала плечами.
– Вот у Ульянки и жених появился. А что. Хороший мальчик, симпатичный. Был бы постарше, сама бы ... – она покосилась на Седого. – Короче, будем внуков воспитывать.
– Ой, а кораблик-то без нас уплывает. – Ульянка дернула мальчика за руку. – ПОБЕЖАЛИ!
... – Эй, народ, встаем. И с праздником вас.
– Чего? – сонным голосом спросила Алиса и села на диван, прикрывшись одеялом. – Первое мая, бля, что ли. Демонстрация... Не хотим, надоело.
Обернувшись, она потрепала за плечо Ульянку.
– Уля, хочешь на демонстрацию?
– Зачем?
– Микуся, а ты?
– Идите на ... Спать.
– Понятно. – Седой пододвинул стул и сел, облокотившись о спинку. – То есть вам в школе не рассказывали.
Алиса удивленно посмотрела на него. – О чем? О первом мае, типа? Ну день какой-то солидарности. С красными флагами ходят... Дай поспать лучше.
– Не хрена... Короче расклад
