ванной.
– Здорово. И лучше не спрашивай.
Азад почесал лоб, типа подумал.
– Есть идея.
– Какая еще идея? Мы уже все попробовали.
– Можно, например, наждачкой оттереть.
Проморгав, Алиса вздохнула.
– А что еще остается? Придется. Костя, где у нас наждачная бумага?
Тот прыснул со смеху.
– Сейчас принесу, подожди.
– ААААА! – раздалось из ванной. – Не надо! Это же попе больно будет. И мне тоже. Вы что, совсем уже?
– Потерпишь. В другой раз не будешь лезть куда не надо.
– Я больше не буду!
Алиса подумала.
– Ладно, поверим. Тогда наждачку на крайняк оставь. А теперь... Не мешай.
... – Уля, сиди спокойно я тебе сейчас волосы высушу. И колготки одену со свитером . А то еще продует.
Еще через несколько минут Ульянка насупившись вышла из ванной.
– Дурак, вот. Придумал тут. – она покачала головой. – Ты же не взаправду это сказал?
Седой погладил ее по голове.
– Ну я же в шутку сказал. Прости.
Девочка было нахмурилась, но тут же обняла его.
– Да знаю. Я тогда, наверное, и не сильно обиделась, вот.
– Самурайка, звонят. Открой.
Щелкнул замок. Послышался удивленный голос Мику.
– Ой... Мама, папа, здрасте. А вы чего?
В комнату вошли Мицуи и мужчина. Он снял полушубок, оставшись в джемпере с оленями.
– Седой, познакомся. Это мой папа.
Мужчины пожали друг другу руки.
– Виталий.
– Азад.
Мику недоуменно посмотрела на родителей.
– Мам, а вы в гости что-ли?
Женщина нахмурилась.
– Мику, ты как с родителями разговариваешь? Мы вообще-то помочь пришли. Вам же все убирать надо. Мебель... Где моя сумка? – она достала и одела черный рабочий халат. – Начали.
– Алиса газеты собери. Мужики шкаф осторожней...
– Улька, под ногами не путайся. Лучше Мику помоги стулья таскать.
Примерно через час все, отдышавшись, сели на диван.
– Мам, могла бы уж и похвалить нас.
– Ну молодцы конечно. А теперь одевайтесь.
– Зачем?
– К нам пойдем. На пару дней, а у вас пусть проветрится. Кстати, Микусенька, дома полы бы помыть надо и в своей комнате прибраться.
Мику только вздохнула.
– Мама...
– Собирайтесь давайте. У нас чаю попьем с тортиком. После того как Микуся уборку сделает.
– МАМА...
... – Что там?
Алиса подышала на замерзшее окно, вгляделась.
– Вроде тридцать пять в минусе. Ой, бля.
– Ну говорили же, что типа арктический фронт.
– Хорошо хоть окна успели осенью заклеить.
Ульянка, подойдя к окну, подергала Алису за халат.
– А папа?
Та лишь вздохнула.
– На работе. Морозы эти, а Федор приболел. Короче... Жо... аврал у него. Думаешь почему ты по дому раздетая носишься? Ладно, что делать будем?
Костя только пожал плечами.
– Мы в школу, Уля дома. А ты...
– Чего я?
Мику, склонив голову набок, официальным скучным голосом проговорила.
– Ученица девятого А класса Алиса Двачевская решением школьного педсовета на период морозов освобождается от занятий по уходу за младшей сестрой. Приказ, печать, подпись. Как обычно.
– Короче, я одеваться пошел.
– Куда, стоять. Кальсоны не забудь. Не заставляй, сука, проверять. Хуже будет.
– Лиска, ты совсем уже? Скажите вы ей. Самурайка?
Мику задумчиво посмотрела на него.
– Костик... Если ты не подденешь эти..., каждый раз забываю, кальсоны... Ты же себе яйца отморозишь. Прикинь. И что тогда, а? И ведь каждую зиму, блин, такая байда происходит.
– Ты бы хоть Ульянку постеснялась.
– Ой, да ладно тебе. Слушай ну... Мы ведь никому не скажем. Честное слово.
– Хватит трепаться. Давайте собирайтесь уж, а то еще опоздаете. И... Микуся... Теплые колготки быстренько нацепила. Тебе, мать, еще рожать.
– Да поняла я.
... Седой отставил лопату. Подошел к столу, плеснул в кружку чифиря. Уф... Главное, чтобы угля в кочегарке хватило. Не хватало еще его на улице мерзлым колоть. Заибешься же... Тут внезапно дверь в котельную распахнулась и в помещение буквально вкатился некто похожий на Колобка.
– Ты кто?
В ответ раздался знакомый голос.
– ЛИСКА! Он меня уже не узнает!
Следом в облаке морозного пара вошла Алиса с термосумкой в руках.
– Конечно. В таком виде.
– Тогда... Раскутывайте меня скорее.
– Подожди.
Она поставила сумку на пол, сняла куртку с шапкой.
– Помоги ее раздеть.
Когда на кровати образовалась небольшая кучка одежды, Ульянка обняла Седого.
– Здравствуй, что-ли.
– Здравствуй. Ты поосторожней обнимайся, а то испачкаешься. И... вы же замерзли поди. Сейчас. – он налил в стаканы чай, достал с полки пачку печенья, сахар. – Давайте.
Ульянка вцепилась в стакан.
– Горячинький... Вкусненький.
– Как дома?
Алиса только сделала вид, что отерла пот со лба.
– Если коротко, то курорт. Спасибо.
– Еда-то хоть есть какая?
– Конечно. Полный холодильник. На месяц хватит... ну если Ульянку не подпускать близко. Кстати, хорошо напомнил. Вот. – она показала на сумку.
– И откуда это чудо прогресса?
– Микусе дед прислал. Еще год назад. Пригодилась.
– А что там?
Алиса достала из сумки кастрюлю с завязанной крышкой и гордо поставила ее на стол.
– СУП! Сама варила... с Улей конечно. Это тебе.
– Ну вы... Мне же из школы приносят.
Алиса, нахмурившись, погрозила ему пальцем.
– Совсем уже? То столовское, а это домашнее. Чтобы все съел. А посуду потом принесешь.
Подхватив кастрюлю она перенесла ее к плитке, по хозяйски оглядела полки.
– Я смотрю ты вообще богато живешь. Чай, сигареты... – подошла к окошку. – А там что за форточкой? Колбаска, сальце что ли... Откуда?
Седой пожал плечами.
– Да... Хмурый с Крестом вчера забегали.
Алиса засмеялась.
– Подогрели типа... Ну ты же сейчас самый нужный человек. Весь микрорайон на тебе.
– Кстати, что там говорят. Надолго этот Рагнарек? А то радио включить некогда.
– По телевизору сказали не меньше недели. Ничего, терпи скоро лето наверное... Ладно, мы обратно. Обед надо еще готовить.
Ульянка, отставив стакан, всплеснула руками.
– АЙ! Укутывайте меня обратно. Там же холодно.
Снова превратившись в Колобка в двух свитерах, меховом жилете, пальто, платке, завязанном на животе и прочим, она пошмыгала носом.
– До свидания наверно. А ты давай домой приходи, вот. Мы уже соскучились.
... – Федор, ты как?
– Да нормально. Температуры уже нет. Сам-то... Когда последний раз спал?
– А черт его знает. Неважно.
– Слушай, ты же на ногах еле стоишь. До дома-то дойдешь? А то давай Петру позвоню. Он отвезет.
– Обойдусь. Тут идти-то... Сейчас только домой звякну, скажу. Опаньки, чуть кастрюлю ведь не забыл, взять надо, а то Алиска пришибет. Бывай...
... Седой буквально ввалился в квартиру и остановился на пороге.
– Есть кто дома?
Из комнаты выскочила Ульянка.
– ПАПА!
Квартирира сразу же наполнилась шумом.
– Седой, раздевайся. Да на пол бросай, потом... Костя, неси скамеечку. Давай садись.
Ульянка, присев перед мужчиной, расшнуровала ему ботинки.
– Сейчас помогу.
– Самурайка, бля, ванну готовь давай.
Наконец раздевшись и разувшись, держась за стенку, Седой направился в ванную.
– Мыло, шампунь на полке. Дверь только не закрывай.
... Лежа в бело-серой пене, Седой прикрыл глаз. Хорошо... Я дома. Я ведь дома... Из состояния дремоты его вывел знакомый голос.
– Кончай спать. – перед ванной стояла Алиса. Она покачала головой. – Давай мыться будем.
Она окатила Седого из ковшика, намылила руки.
– Сначала голову. Вот... Теперь шампунем. Шею давай... Охренеть, ты в том угле спал что-ли? Зря спросила. Руки давай. Где мочалка?... Теперь посиди, я воды заново наберу.
Она показала на левое плечо мужчины.
– Слушай, а я все спросить хотела за твои наколки. Можно ? – она дотронулась до своей шеи. – Ну там круто конечно выглядит, а что еще за Донбасс -Новороссия?
Азад только пожал плечами.
– Понятно. Не помнишь. Тогда извини и забудь, что спрашивала.
Потом задумчиво посмотрев на Седого, Алиса вздохнула.
– После тебя ведь ванную не очистишь. Вот не подумали. Надо было работу почище какую-нибудь найти. Бухгалтером каким-нибудь например... Хотя какой из тебя бухгалтер? Ладно, проехали. Теперь вставай, повернись, я тебе спину потру. Передом давай. Да руки опусти. Стеснительный он, блядь. Что у тебя там такого чего я не видела и не знаю? – она шмыгнула носом и слегка покраснела. – И вообще. Могу я хоть на своего любимого мужчину в натуральном виде посмотреть? Имею право? И нечего тут...
Закончив она отступила назад, покачала головой.
– Вот это другое дело. Чистенький, розовенький поросе... Неважно. Вылезай, держи полотенце. Давай помогу. Теперь и одеваться можно.
– А чистое откуда?
– Да Костя у отца взял. Садись на табуретку, я тебе хайр расчешу...
Когда они вышли из ванной, Алиса гордо посмотрела на Мику с Костей и Ульянку.
– НУ КАК? ОТМЫЛИСЬ?
– ЗДОРОВО. – ответили все трое вместе.
– А то... Теперь на кухню.
Посадив Азада за стол перед тарелкой с исходящем паром супом, Алиса вопросительно посмотрела на Костю.
– Апач, чего встал?
– А ну да. – открыв холодильник, тот достал с полки бутылку водки. – Где рюмка?
Налил. Алиса села рядом, по бабьи подперла щеку.
– Кушай. Еще второе будет. Микуся...
Седой, выдохнув, откинулся на табуретке.
– Может не надо?
– Надо. Костя, налей ему еще рюмку.
... Наконец Азад отложил вилку и поднял руки. Мол все, хватит. Перекусил, типа. Встав из-за стола, прошел в комнату и сел на раскладушку. Спать. Он кое-как разделся, лег и, закрыв глаз, провалился в сон.
– Улька, ты... Не вздумай шуметь, больно будет.
– Я тихонько посижу. Честно. – она забралась с ногами в кресло-качалку и, улыбнувшись, посмотрела на спящего мужчину. – Спи, вот.
– Микуся, пошли в ванную. Убраться надо, грязное замочить.
– Слушай, а ты его про татуировку спрашивала?
– Ага. Только он не помнит откуда она у него.
– Ну и ладно. Стирать завтра уж будем...
«Перегудом-перебором
Да я за разговорами
Не разберу, где Русь,
Где грусть.
Нас забудут да не скоро,
А когда забудут
Я опять вернусь...
( А. Башлачев. «Сядем рядом» .)
... С наступлением темноты к котельной, стоящей у старой школы потихоньку начинал подтягиваться народ. Подростки и молодежь постарше. Из летящих мокрых снежных хлопьев возникали человеческие фигуры. Подходили по двое, по трое. Оглядывались словно ища кого-то, здоровались. Кто-то проходил вовнутрь, кто-то оставался покурить у входа.
– Эй, куда прешь? Я тебя не знаю.
– Смуглый, ты что, это же Валек. Свои.
– Извини.
– Здорово Федос... Как оно?
Алиса, помахав рукой, протиснулась сквозь толпу собравшихся.
– Славка, привет. Баська и ты тоже? Вы то как тут?
Та кого она назвала Славкой отряхнула налипший снег с длинной русой косы.
– Лиска, привет. Да вот, Бася, кассету покажи. Ну а Темку с Тошкой помнишь?
– Еще бы. Тех кто меня на коняшке катал. – Алиса, улыбнулась и потрепала по голове тринадцетилетнюю девочку, стоявшую рядом с парнем и испуганно оглядывающуюся вокруг. – Здравствуй, Нюрыч. Проходите.
Неожиданно послышался возмущенный крик Мику.
– Вы... Какого хера? Апач, смотри кто, сука, приперся?
– Чего орешь? Опаньки... Чего забыли тут,
