Катастрофа

Начинался следующий этап: она должна была переехать к бабушке Алексея. Вещей практически нет, поэтому собирать нечего.
Полина дарит ей свою юбку. Итого уже две! Прогресс!  Накануне отъезда Саша с Полиной проговорили целый вечер вдвоем. Полина  все время говорила, что господин капитан добрый человек и что Саша должна это оценить.

Саше приготовили маленькую чистенькую комнатку в дальней части дома. Кровать, шкаф, в который нечего повесить, комодик, туалетный столик, стул.
Начинается Сашин первый день в качестве компаньонки в доме Анны Георгиевны.

Блузка на ней своя, а юбка Полины. С обувью проблема. Туфли с собой были, колготки темные. Наверное, с точки зрения здешних людей она выглядит ужасно.
Первый завтрак в доме был очень ранним, в восемь часов. У Анны Георгиевны  бессонница. В столовой был накрыт стол для утреннего кофе. Сливки, масло, ломтики телятины, горячий хлеб.
За завтраком  Анна Георгиевна  позвала в столовую всех, и кухарку, и дворника, а горничная уже была здесь:
- Мадемуазель Суровцева, Александра Федоровна, будет жить у меня в доме в качестве компаньонки. Пока. – Анна Георгиевна  улыбнулась, - прошу помогать ей и все ее распоряжения выполнять, как мои.
Прислуга удалилась. Остались одни.
- Второй завтрак в одиннадцать, обед в три. Ужин в восемь-девять. Если  угодно пить со мной чай – милости прошу в пять. Там, в Америке, было по-другому?
- Практически так же.
- Теперь давайте решим, как же нам одеть вас. К сапожнику мы сходим с вами сегодня же, а к портному я пошлю узнать, есть ли у него ткани. Шляпы, я смотрю, вы не носите?

Действительно в этот же день Саша побывала в лавке сапожника. Вечером в доме появился портной.  Анна Георгиевна заказывает Саше два платья. Для Саши это интересно даже с этнографической точки зрения. В этом городке, несмотря на тревожное время и постоянные вооруженные столкновения с противником (а для Саши это тоже противник?) жизнь еще катилась по налаженной дороге. Здесь был даже магазин дамского белья!  В этом магазине Саша увидела пояс с чулками. Состояние, близкое к обмороку.
Анна Георгиевна  не оговаривает специально Сашины обязанности, но просит ее то передать распоряжение, то проверить работу кухарки, то позвать кого-нибудь.
                                    /…/
Через несколько дней, когда Сашу уже «можно было показывать», Анна Георгиевна  ведет ее на первую прогулку. Знакомые кланяются, приветствуют Анну Георгиевну.  Некоторые подходят поздороваться. Она представляет им Сашу. Ее рассматривают с интересом.

Пригодилось Сашино умение шить. На платье она пока не решается замахнуться, а салфетку вышивает.

Дни проходили в постоянном  ожидании известий о том, что творилось вокруг города, по всей Украине и в России. Господи, какая Украина!  Когда она  стала называться Украиной? Тут, кажется, все называлось по губерниям. В данном случае Саша находится в Херсонской губернии. Из давно забытого курса истории Саша помнила только, что эта территория постоянно переходила из рук в руки. Тут были и белые, и красные, и зеленые, прости, господи. Наверно, местная политическая палитра содержала и другие краски, ведь где-то здесь были еще и немцы, но ничего этого Саша не могла вспомнить. Каждое утро она просыпалась и, еще не открывая глаз, пыталась отгадать, что она увидит, если откроет глаза. Ей почему-то казалось, что если она сможет вернуться, то это произойдет обязательно во сне. Пока не происходило ничего.

Гражданская война. Страна воевала сама с собой. А когда человек воюет сам с собой, победы не бывает. Возможен только один исход: поражение. Там, откуда Саша пришла, уже было ясно, что и для победителей может быть поражение, но отложенное, отсроченное. И вот теперь она оказалась среди тех, кому суждено испытать свое поражение уже  очень скоро. Что станет с ними после, никто не знает.

Саша поднималась рано утром, пила чай или кофе, относила первый завтрак в спальню Анны Георгиевны, болтала с ней, пока она  пила свой кофе. Между прочим, кофе скоро кончится… Потом делала что-нибудь по дому. Если погода позволяла, они выходили на прогулку. Почти каждый день во время прогулки  они встречали знакомых Анны Георгиевны. Главным образом это были дамы определенного возраста, часто с детьми. Девочкам, особенно старшим, позволялось одеваться как барышням, а мальчики  очень долго носили ту полувоенную гимназическую форму, которую Саша помнила по кинофильмам. Все эти люди уехали из своих домов в Петербурге, Москве, в других городах северной части России или, как Анна Георгиевна, являлись представителями общества здесь, на юге. Эти люди, наверно, тоже по утрам представляли, что вот они откроют глаза … и все будет «как раньше». В этом обществе практически  не было молодых мужчин. Город был переполнен военными.

Саша читает Анне Георгиевне Льва Толстого. Каждый день вечером, перед ужином или после ужина несколько страниц. Своеобразный сериал, только с серьезным и благородным содержанием. Они даже обсуждают прочитанное.
                          /…/
По вечерам Саша читает Анне Георгиевне или рассказывает, о чем она попросит.

День за днем у Саши все более четко формируется ее биография. Каждый день прибавляется что-либо новое. Сослаться на жизнь в Петербурге сложно (замкнутость общества, все всех знают). Она все придумывает и придумывает легенду о возвращении из Канады, где остались мать и брат.  На это можно многое «свалить».  Вот рассказ о том, как сначала ее семья жила некоторое время в Италии, как потом переехала в Нью-Йорк, как, наконец, оказалась в Канаде. Ну, конечно, рассказы о жизни в Канаде это всего лишь слегка трансформированные рассказы о ее жизни в современном Петербурге. Современном кому?
Анна Георгиевна  довольно быстро отметила, что Саша говорит немного «не так, как говорят в России». Но ведь это естественно после стольких лет за границей!

Саша уговорила Анну Георгиевну  не вставать к первому завтраку, если ей трудно. Она обещает приносить ей кофе в постель. Анна Георгиевна  ей благодарна.
Пару раз приезжает капитан. Бабушка рада, но понимает, что он приезжает скорее ради Саши.

Когда Саша по поручению Анны Георгиевны  писала приглашения «на чай» двум знакомым, она испытала что-то вроде приступа паники. Она боялась написать что-либо по-русски. Обошлось.
Пришли гости, две пожилые дамы. Саша поняла, что это смотрины. Она сама испекла к чаю сырное печенье. Понравилось. Для гостей она снова рассказала свою биографию, особенно «ужасные последние четыре месяца». Обе гостьи были из Петербурга.
Дамы очень интересовались жизнью в Канаде. С каждым новым рассказом о Канаде Саша «вспоминает» все  больше событий, относящихся к этой американской части своей жизни. Даже самой становится интересно.

Довольно скоро становится ясно, что далеко не все знакомые Анны Георгиевны благожелательно смотрят на Сашу. Саша решительно не понимала причины этого прискорбного явления. Позже стало ясно: война войной, а жизнь идет, во многих семьях подрастали девицы. Внук Анны Георгиевны и в мирное время был бы в центре внимания дам, а уж в такое мрачное и опасное считался потенциально надежным защитником и отличной партией. А тут появляется какая-то особа не первой молодости (по меркам того, то есть, этого времени) и может нарушить все планы.
                                           /…/
Временами Сашу  охватывает отчаяние: положение безвыходное! Хочу к маме!    

   Ноябрь 1918.
В торговых рядах к Саше пристает нетрезвый молодой человек. В галерее никого нет, он чувствует себя безнаказанным. Нагло говорит, что «барышне нужно бы быть повежливее с приличными людьми». Хочет напугать, тянет за руку в глубину какой-то лавки или склада. Он оглядывается, но явно  ждет, что Саша начнет плакать или звать на помощь. Саша резким движением ребром ладони ударила его в основание носа. А когда он согнулся, прижимая левую руку к носу, перехватила его правую руку, вывернула ее и, как говорил Сашин брат, крепко «приложила» его физиономией к стоящим здесь ящикам. Нападающий упал. Стонал и выл.  Саша легонько пнула его ногой и громко и внятно произнесла: «Не вздумай еще раз попасться мне на глаза, хам!»
Она поправила шляпку, одернула шубку и вышла из опасного закутка.

Дома она ничего не рассказала Анне Георгиевне.  Через неделю горничная Оля по секрету рассказала Анне Георгиевне, что ей, тоже по секрету рассказала ее родственница, что барышня Александра Федоровна мужика покалечила. У той брови полезли вверх. Расспросила подробнее, выяснилось следующее: тут есть один такой Матвей, его кто-то попросил барышню то ли проучить, то ли напугать. Он барышню подкараулил в торговых рядах утром, когда людей еще было мало, стал пугать, а она, барышня, значит, что-то такое с ним сделала, что у него теперь сломан нос. Выйти на улицу он не может.
Анна Георгиевна  в ужасе. Она рассказывает внуку. Алексей, заволновавшись, просит Сашу не ходить по городу одной. Ведь есть же милая горничная Анны Георгиевны, Ольга.  Если нужно, она пойдет с Сашей. В конце концов, он сам будет сопровождать Сашу во время прогулок!
                                  /…/
Саша подкупила А.Г. своим умением печь пироги. Слава богу, что русские люди везде остаются русскими, даже за границей.
Спасибо родной бабушке за кружева и пироги!

Не только Саша рассказывает о себе, Алексей тоже сообщил кое-какие сведения. Эти-то  сведения, естественно, были подлинными. Капитан Вяземский родился в 1890 году в Москве. Его отец тоже был офицером. В 1900 родители переехали в столицу. Потом было славное Константиновское училище. (Да у него прекрасное образование!) С 1911 года он в армии. Армейская разведка? С первого дня войны он, естественно, в действующей армии. Алексей с некоторой даже гордостью сказал: «На Юго-Западном фронте под командованием генерала  Иванова».  Видя, что Саше это ничего не говорит, Алексей пояснил, что участвовал в боях с австро-венгерскими войсками, принимал участие во взятии Львова. Это тот самый город, что у австрийцев назывался Лемберг. А потом еще были бои за крепость Перемышль и взятие крепости. Да, он боевой офицер. Нет, у него никогда не было сомнений по поводу того, на чью сторону ему встать.

И слава богу, что у него не было сомнений, подумала Саша, а то недолгой была бы его жизнь. Впрочем, сейчас всего лишь 1918 год. Что же делать, Саша совершенно не помнила, каким образом развивались события в том месте, где она находилась.
                                    /…/
Настал день, когда Саша, сопровождающая А.Г., была приглашена в гости к дальним родственникам А.Г.
С прической проблем не было никогда, волосы сами ложились в любую прическу. Платье есть.  Туфли тоже нашлись подходящие.
К ужину подъехал Алексей. Все тут же поняли, что он приехал только ради Саши, и что остальные барышни могут не рассчитывать на него как на кавалера.  Здесь Саша познакомилась с  семьей генерала Николаева. Собственно, вся семья ее не слишком интересовала, но ей понравилась генеральская дочка, Катя. Это была совсем молоденькая девушка, такая, как студенты, которые учились у Саши. Там, дома, далеко – далеко. За много лет отсюда. Катя сразу потянулась к Саше, почувствовав в ней что-то необычное, но очень доброе.
                                    /…/
Приближается Новый год.