Катастрофа

павильонами, кругом полно солдат. Поезда, естественно, пока еще не ходили. Вот тут до Саши дошло, что где-то среди пострадавших находится и ее «эскулап». На щите у дверей вокзала были приколоты листы бумаги со списками пострадавших и разными другими списками, было указано, в какие населенные пункты доставлены люди, пострадавшие при катастрофе. Саша попросила подождать ее и прилежно прочитала все списки. Олега в списках не было. Саша не знала, что думать и где он может находиться.  
В местном универмаге отдел мужского готового платья находился на третьем этаже. Они поднялись по лестнице. Алексей шел следом за Сергеем, он широко раскрытыми глазами смотрел на все вокруг. «Неужели и я выглядела так же?» - думала Саша.

Уже стоя перед стойками, на которых были вывешены мужские костюмы, Сергей понял, что это не Рио-де-Жанейро, о чем и оповестил немедленно присутствовавших. Алексей потихоньку спросил у Саши, причем тут Бразилия. Повздыхав еще немного, Сергей сам выбрал зятю наиболее приемлемый вариант костюма. Мужчины провели в примерочных около получаса. Саша от тоски осмотрела все панорамы, открывающиеся из окон универмага. Она хотела спуститься на второй этаж, в отдел женской одежды, но боялась. Ей казалось, что, если она уйдет, то опять потеряется сама или  потеряет Алексея.

Мимо Саши прошел какой-то покупатель с большим пакетом, положил свой пакет на скамеечку и спросил у нее:
- Ну, как?
Саша ахнула, это был Алексей. Серые брюки, какой-то голубой джемпер, белая рубашечка, в руке куртка, которую он еще не надел. К ним подходил смеющийся Сергей.
- А что в пакете?
Перебивая друг друга, мужчины объяснили, что в пакете мундир, который Алексей не собирается выкидывать. Саша еще никогда не видела его не в мундире. Они стояли друг напротив друга и молчали. Деликатный Сергей отошел поговорить с продавщицей, но Саша видела, что он начинает странно поглядывать на Алексея. Она взяла мужа за руку и тихо, одними губами произнесла:
- Я тебя люблю. Ничего не бойся.
                                    /…/
С помощью своих банкирских связей Сергей  связался с родственником-милиционером  своего киевского коллеги, следствием этих сложных мероприятий стало то, что Алексею выдали справку о пропавших в катастрофе  документах без подтверждения с «места прописки». Ведь дорогим гостям пришлось бы очень долго ждать ответа, а у Сергея работа, которая требует постоянного присутствия.  А с такой справкой уже можно было брать билеты на самолет. Они приехали в Николаев, откуда вылетели в Петербург.    

Это был первый раз, когда капитан Вяземский поднимался в воздух. Он, конечно, видел прежде самолеты, т.е. аэропланы, но не предполагал, что самому придется летать на них. То, что самолет может быть таким большим, он не ожидал.
- Ну, что ты, - сказала Саша, - это маленький самолетик. Вот на международных линиях летают такие монстры!
- Ты стала говорить по-другому, - немного печально ответил он.
Саша посадила Алексея к окошечку, словно ребенка.
                        /…/
Полет окончен. Багажа с ними не было, только сумка, с которой прилетел Сергей и пакет в руках у Алексея, но это называется ручная кладь, значит не нужно ничего ждать в аэропорту. Выйдя из здания аэропорта, они следом за Сергеем прошли на стоянку, где он оставил машину. Алексей с таким восторгом рассматривал автомобили, как будто всю жизнь только и делал, что водил такие машины.
По дороге на стоянку он крутил головой по сторонам, рассматривал здание аэропорта, пандус, подъезжавшие и отъезжавшие машины. Зоркий военный глаз тут же обнаружил рядом с машиной Сергея «Мерседес», обрадовался, словно увидел знакомого.

Сергей постарался устроить в машине своих пассажиров получше. Сначала он думал посадить его рядом с собой на переднее сидение, но, видя, что сестра не отпускает его руку, кивнул им на заднее. По дороге, дугой вылетающей от аэропорта в сторону города, они выехали на шоссе. Саша тихонечко говорила что-то Алексею. Около верстового столба Сергей замедлил движение, чтобы дать Саше возможность показать и рассказать.
- Их осталось всего четыре. Я тебе потом все покажу. А это музей. Он был открыт в 1970 году в память войны и блокады.
- Какой войны? – ахнул он.
- А это один из самых длинных проспектов города. Большая буква «М» это метро, подземная железная дорога. Вот это Витебский вокзал, он раньше назывался Царскосельский, ты должен его помнить. Справа – церковь Иконы Владимирской Божьей Матери. Теперь смотри налево, это Невский проспект, в самом конце – Адмиралтейство. Литейный проспект. Ну, вот теперь мы почти дома.
                           /…/
Я не видела маму два года, думала Саша. А для мамы прошло всего лишь несколько дней. Конечно, дома ее уже ждали. Бабушка кинулась к ней и, прежде чем обняла, наскоро оглядела внучку, цела ли. Обе, и мать, и бабушка плакали, обнимая Сашу. Это страх отходил, отпускало волнение, не покидавшее их после Сашиного звонка, когда они узнали о катастрофе, в которую попала она.
- Недаром мы не хотели, чтобы ты туда ехала.

Проговорившая это Нина Николаевна, наконец, увидела, что рядом с Сергеем стоит незнакомый молодой мужчина.
- Да у нас гости, а мы тут слезы проливаем. Извините, переволновались.
Саша медленно подошла к Алексею, взяла его под руку, многозначительно замолчала, и, наконец:
- Мама, бабушка, послушайте меня. Не спрашивайте пока, что и как. Получится, мы сами все расскажем. Это Алексей Николаевич Вяземский, мой муж.
Обе матери, старшая и младшая, замолчали.

Через некоторое время все сидели за столом. Саша внезапно осознала, что мать и бабушка ни о чем не спрашивают Алексея, но усиленно подкладывают ему на тарелку еду. Он немного смущается (она это видела, они сидели напротив друг друга), благодарит. Но маму было трудно удержать, и вместе с вопросом, не добавить ли сметаны в борщ, все-таки прозвучало:
- Алеша, вы ленинградец? (Хорошо, что Саша успела рассказать ему о изменении названия города!)
- Нет, я москвич.
                               /…/
Только спустя много лет после каких-либо событий можно достаточно объективно о них судить. Что творилось в России в конце 200… года! Воспользовавшись суматохой, творящейся в стране, и воспользовавшись своими связями, Сергей раздобыл для Алексея паспорт. Да, это нарушение закона (тсс!), но не преступнику же помогали! Как хотите, но в данной ситуации иного выхода не было!
Саша была страшно благодарна брату за то, что он всегда поддерживал семью, и вот опять взваливает на свои плечи эти новые проблемы. И, как всегда, никаких комментариев.

Алексей осторожно осматривал квартиру. Где что стоит и почему. А это что такое? А это телевизор. Кино любишь? Ну, телефон ты знаешь, радио. Это пишущая машинка, итальянская, «Оливетти». А это компьютер, Сережка подарил. О, по этому поводу все объяснения потом. Это стиральная машина, да она сама стирает. А что это видно из окна? А вот там?

Ночью он вдруг резко вскочил:
- Саша, сколько мне лет?
Ну, сколько было в 200…  году ему, родившемуся в 1890? Всего-навсего тридцать.

Ходили гулять вокруг дома, в Таврический сад, в оранжерею.
- Алеша, ты, если будешь один где-нибудь, постарайся не попадать в толпу и ни во что не вмешивайся. У нас сейчас неспокойно.
- Что такое «неспокойно», я знаю. Очень давно хочется узнать, что такое «спокойно».
                                         /…/
Сергей увел Алексея в свою комнату, долго с ним шептался. Потом они позвали Сашу. Брат сказал Саше, что они с Алексеем посовещались и решили. Господи, что они решили? Алексей – человек военный, Сергей берет его в свой банк охранником. Пока. А дальше видно будет. А как Алексей смотрит на то, чтобы поучиться?
Улеглась первичная суматоха, связанная с возвращением Саши и возникновением Алексея. Все эти дни Алексей был несколько ошеломленным, что неудивительно. Сначала он где-то учился (охранники где-то учатся!), а потом начались его рабочие дни в банке, он сразу почувствовал себя более уверенно. Сергей по секрету сказал сестре, он с удивлением увидел, что у Алексея было совсем другое лицо.
- Я провожал важного клиента и в вестибюле увидел твоего мужа. Сашка, это был кто-то другой, это был военный на посту. Знаешь, я первый раз живьем увидел, что значит «Его благородие».
- Высокоблагородие. Я в энциклопедии посмотрела.

Однажды утром Саша и Алексей подали заявление в ЗАГС. В тот же вечер за ужином Нина Николаевна приступила к волновавшей ее теме, издалека приступила.
- Несколько лет назад в институте, где я тогда работала, был один сотрудник, который все время со мной заговаривал, заходил ко мне в перерыве. Однажды спросил, замужем ли я. Ну, что я могла сказать? Ответила, что замужем. Он промолчал немного и сказал: - «А я одинокий». Я тогда никаких особых эмоций не испытала. А через несколько дней он умер. Когда теперь я вспоминаю об этом, мне становится его очень жалко. И слова те, «я одинокий», мне кажутся теперь криком о помощи.
- Мамочка, почему ты заговорила об этом?
- Что вы думаете о вашей жизни?
- Нина Николаевна, мы сегодня подали … прошение  в… , как это называется, в ЗАГС?
                                 /…/
Некоторых событий не избежать. В доме раздался телефонный звонок. Еще не сняв трубку Саша уже знала, кто это. Олег.
- Ты уже дома? Почему о тебе не было никаких сведений? Почему ты не позвонила мне ни разу? Почему ты молчишь? Я приеду сегодня.
Саша кинулась к Алексею. Какими словами объяснять ему все это она не представляла. Она в полном смысле слова ни разу не вспомнила об Олеге за два года. Совершенно неожиданно для нее, Алексей рассмеялся:
- Ага! Первая семейная сцена! – но, увидев ее отчаянные глаза, остановился, - У тебя что-нибудь… ?
- Ты с ума сошел!
- Ты сумеешь объяснить ему все?
- Ему невозможно ничего объяснить. И никому не удастся.
- Ты намерена сохранить с ним дружеские отношения?
- Не слишком.
- Тогда я ему все объясню.
- О, нет, пожалуйста, не вмешивайся!
                                     /…/
Прошло около часа. Прозвучал звонок. Саша просто не представляла, как объяснить что-либо человеку, который в принципе слышит только себя. Открыла дверь. Он был еще с палочкой, все-таки перелом. Его попытка начать разговор сразу в дверях была перебита тем фактом, что рядом с Сашей в передней стоял высокий широкоплечий молодой мужчина. Незнакомый. Проигнорировать его не удалось. Незнакомец по-хозяйски взял из рук Саши куртку Олега, повесил ее на вешалку и, указав жестом на столовую, т.е. лишив Олега возможности пройти в Сашину комнату, спокойно сказал:
- Прошу вас!

Не желая терять инициативу в разговоре, но, уже понимая, что теряет ее, Олег, не обращая никакого внимания на незнакомца, засыпал Сашу вопросами, которые скорее были похожи на упреки. И уже была упомянута его мама, которая «так ждала». Саша не успела произнести ни слова. Честно говоря, она и не знала, что нужно говорить. Олег чувствовал, что пока он говорит, Сашино внимание приковано к нему, поэтому его фразы-вопросы-замечания пошли по второму кругу. Врач должен не отпускать внимание пациента.
- Олег, послушай меня, помолчи хоть минуту! – взмолилась Саша, - ты видишь, нас трое. Познакомьтесь, пожалуйста: это Олег Митин, а это…
- А это Алексей Вяземский, - вырвал инициативу незнакомец. Хотя, теперь уже не незнакомец. Совершенно наглый тип!
- Олег, со мной происходили