"Древний человек и божество", Том 1

(воспроизведение основных черт внешнего вида). После же похорон (ещё в библейский период) совершалась тризна («сеудат хавраа» - «утешительная трапеза»), на которой скор­бящему родичу подавалось яйцо (как утешительное напоми­нание о предстоящем (воз)рождении усопшего).
Соотнесение яйца, как эмблемы порождения жизни, с культом Великой матери, отчётливо высвечивается в земледельческих обрядах плодоро­дия. Так, немцы во время сева льна нередко добавляли яйца к семенам, а шведы набрасывали яйца на вспаханное поле (Ibid., с.57). У таких финно-угорских этносов, как марийцы и удмурты перед севом подкидывали яйца в воздух (в Небо), а затем зарывали во вспаханную землю-лоно (Uno Holmberg «Die Religion der Tcheremissen». 1926). «Финский крестьянин» дабы обеспечить качественное прорастание семян, «носил в кармане яйцо» в течение всего сева, либо клал его в борозду (Rantasalo, Ackerbau, III, 55-56).
По-видимому, отголосок воспоминания о вере в посмерт­ное возрождение (в части обустройства ямы-чрева) можно усматривать в обычае раскраски яиц (как аналога чрева) в красный цвет (обычай, зафиксированный, к примеру, в Древнем Египте и в России), который представляется сакрально адекватным посыпанию выбеленной ямы-чрева (могилы) красной охрой. Отметим также и то, что во многих мифологиях из яйца, снесённого некой птицей,  созда­вался (творился) мир (см. ниже).
Характерно, что  в облике птицы представлялась не только богиня-мать, но и бог-отец - её паредрос. Так, в пещере Lascaux (XVIII-XV тыс. до н.э.) найдены схематические изображения не только женской, но и мужской (с фаллосом) фигуры с птичьей головой (и клювом); т.е. и Двуединое божество виделось в облике птицы.
Примечательно (57.), что у ха-ибри (евреев) есть (сохранился) архаичный обычай: когда ребён­ка впервые приводили в хедер (в школу), то ему «для изощрения ума и укрепления памяти» давали съесть яйцо, а потом водили к водам реки (здесь и то, и другое связано с культом Господа Бога - отца (ранее Энки/Абба)).
Помимо этого яйцо - также и "Яйцо Вселенной", «Мировое» яйцо, из которого создаются, в частности, демиургом Кусар-ва-Хусасом Небо и Земля (богиня-мать и бог-отец). Так, по китайской легенде первочеловек (первобог) Пань-гу зародился (появился) в извечном (вероятно, водном) Хаосе из первояйца. Когда Пань-гу проломил скорлупу яйца, то из всего "чистого (светлого) и легкого" образовалось небо (концепция янь, - белая часть "круга"), а "тяжелое и грязное (тёмное)" опустилось вниз и образовало землю  (концепция инь, - тёмная часть "круга" ). Великая богиня Никта (Ночь), будучи демиуром, порождает серебряное яйцо и "создаёт" из него амбивалентную Луну (по другой версии андрогина Фанета, «Перво­рожденного»). Итак, как представляется, яйцо, как эмблема, изначально соотносилось с Двуединым божеством в образе птицы. Так (Фиванский миф), белый нильский гусь (Великий Гоготун) снёс на холме Бен-Бен (в первозданной тьме) золотое яйцо, из которого вылупился солярный (Амон-)Ра.
Сакральную тождественность кувшина и лона демонстрирует один др.-инд. миф (Рам. VII 56, 57), где говорится, что риши Агастья был зачат и родился в кувшине: при виде ап­сары Урваши (нугиг небес) семя богов Митры и Варуны излилось в этот кувшин.
Очевидно, что и при погребении в пещерах (гротах) также руководствовались убеждением: пещера при захо­роне­нии - эквивалент утробы богини-матери. Так, одна из наиболее известных критских пещер, находящаяся близ Кносса (М. Nilsson«The Minoan Mycenaean Religion», p53 sq.), была посвящена доэллинской богине де­торожде­ния Илифии (т.е. и в III тыс. до н.э. бытовало представление об адекватности чрева богини-матери её палеолитическому аналогу (пещере, яме)). Примечательно, что и Гера, и Ар­темида, как помощницы при, родах назывались «Илифиями». Ещё в VI в. до н.э. Ферекид Сиросский говорил о «недрах», «ямах». «пещерах» и «вратах» как об объектах, соотносимых с представ­лением о «рождении и исхожде­нии (в иномир) души (тени)» (Порфирий). Так, пещера на мозаике (ок. 1100 года) «Рождество Христово» (церковь Успения Богородицы при монастыре в Дафни (Греция)). изображена в виде расселины в земле, перед которой на красной подстилке овальной формы возлежит Богородица. Принято полагать, что эта пещера соотносится с лоном Великой матери (Ян Балека. 2008): «Пещера - лоно, где вызревает и... рождается жизнь, но одновременно это и всепоглощающая тьма потустороннего мира» (так, о некой "пещере Су" в старинных китайских источниках говорится как о входе в царство мёртвых (49.)).
Принято полагать, что «план многих... скальных... склепов Мальты, гале­рейных гробниц Британских островов и французского побережья Атлантики поразительно напоминает... фигуру «толстой дамы». При этом "вход (на плане)...  всегда соответствует месту (детородного органа)", - уточняет А.Б. Зубов. «Как правило, гробницам придавали яйце­видные, маткообразные или антропо­морфные фор­мы, представляющие часть или все тело богини... кро­ме того, в архи­тектуре гробниц и святилищ важную роль играл ее лобковый треугольник» (М. Гимбутас).
Обратимся к назначению дольменов, - погребальным или/и культо­вым сооружениям, сложенным из больших камней-мегалитов (согласно общепринятой классификации известны следующие типы дольменов: плиточные, составные, корытообразные и монолитные). Существует мнение, что доль­мены «изобретены» на Пиренейском полуострове, чья мегалитическая культура - наиболее древняя в Западной Европе. Предполагается, что и мегалиты Ханаана: Голанских высот (Гиват Безек, Гамла) и Иорданской долины (Гилад, Башан), - «пришли» с Пиренеев; а на Северном Кавказе они (мегалиты) заимствованы из Средиземноморья (Л.И. Лавров. 1960). В связи с выше изложенным сделан вывод: «Не подлежит сомнению, что... религия восточно-средиземномор­ского [видимо, точнее - натуфийско-анатолийского] происхожде­ния питала и воодушевляла строителей мегалитических... (сооружений)» различных регионов Ойкумены (Ibid, р.136).
Так, сравнительно недавно на дне одной из рек Восточ­ной России найден дольмен (ок. 2000 лет до н.э.), около которого обнаружено примерно 70 могил. Характерно, что в ранних доль­менных погребениях сопутствующий погребальный инвентарь обычно отсутствует (существует мнение (А.М. Бианки "Группа дольменов как тип памятника". 2010, что дольмены использовались и как оссуарии для вторичных захоронений).
В частности, дольменные погребения раннего ханаанейского периода (А. Нисневич) анало­гичны по типу высеченным в скалах (т.е. пещерным). Характерно (В.А. Сафронов), что в по­добных северокавказских захоронениях (дольмены) трупоположение преимущественно «скор­ченное на боку», с руками перед лицом - т.е.  поза эмбриона; сопутствующий погребальный инвентарь хозяйственно-бытового характера отсутствует (погребения в русле концепции посмертного возро­ждения к новой, земной, жизни). Показательно и то, что «очень часто среди ор­наментов, покрывающих дольмены, встречается упрощенное до крайности изображение Вели­кой богини (и здесь к ней взывают): прорисован нос, помещенный между двумя глазами, и под ними возвышаются два рельефных кружка - схематизированные изображения грудей. К этому изображению иногда добавляется ожерелье, иногда две руки, прижатые под грудью». Фигура Великой матери выре­зана и на опорном столбе дольмена Люффанг (Морбиган). Здесь «столб украшен рельефом, изображающим обнаженный женский торс с широкими плечами, без головы и рук. Все детали женского тела выполнены в рельефе, только груди обозначены двумя маленькими гравирован­ными кружками с точкой посередине. Вместе с тем эти два кружка являются глазами... головы [ви­димо, данной фигуры].... женское лицо обрамлено волосами, которые спускаются до самых глаз. В середине [лица] выступает огромный нос, рот отсутствует... и этот нос является реали­стическим изображением вульвы» (Н.С. Широкова «Мифы кельтских народов». 2005).
Важно отметить, что народ­ные традиции кельтских стран сохранили воспоминания о дольменах, как о месте пребывания триединой Великой матери в её хтоническом облике старухи («Бадб», «Морриган», «Гварк» («Старуха») из Бретани).
Примечательно, что позднейшие захоронения в доль­менах соотносятся уже более с концепцией посмертного пребывания в потустороннем мире инобытия, «Мире предков». Об этом свидетельствуют (Н.И. Веселов­ский. 1974) и характер трупоположения (как скрюченный, так и вытянутый), и, особенно, разнообразный погребальный инвентарь (орудия из металла (топоры, долота), украшения, керамика (амфоры, горшки, кубки, миски)), в частности, Новосвободненских (2300-2100 гг. до н.э.) памятников (отметим, что в Новосвободной хоронили и в отдалении от дольменов (ямные могилы), встречаются и вторич­ные захоронения).
Итак, если полагать, что дольмены (Ханаана, Британских островов, Ирландии и т.д.) сим­волизировали вход в пещеру, в недра земли, как в возрождающее материнское чрево (ибо во многих дольменах плита, закрывающая вход, имеет большое круглое или овальное отверстие), то тогда их (дольменов) назначение и трактуется как составная (конструктивная) часть погребения, обеспечивающая возможность вхождения усопшего в возрождающее чрево (так,  баски веровали, что дольмены строят ведьмы земных недр).
Уместно отметить, что и Надежда Широкова (2005), в основном, разделяет изложен­ное выше воззрение на сакральную значимость (назначение) дольменов: «Искусственный грот, доль­мен, символизировал лоно Великой Богини, куда возвращается человеческое существо в конце своей земной жизни, и где оно пребывает, пока снова не родится на свет» (и действительно: снабжение умерших едой и питьём говорит об их пребывании в могиле-лоне перед актом возрождения).
Так, в натуфийском поселении Хайоним (Ханаан), а также в местечке Нахаль-Орен (гора Кар­мель), об­наружено, что крупные ступки (соотносимые с лоном), помимо их непосредственного назначения (толочь зерно), применялись и в ка­че­стве могильных камней (находились у погребе­ний). Иногда ступки вкапывались в землю углуб­лением вниз (Е.В. Антонова. Обряды и верования первобытных землевладель­цев Востока. 1990). Очевидно, что просматривается сакральная аналогия между назначением этих ступкок и дольменов.
Таким образом, за многие века у различных этносов Ойкумены выработался весьма разно­образный подход к оформлению вида (устройства) могил (однако в русле палеолитической, неандертальской идеи).
 
 
3.1.6 О возрождении в обрядах "перехода".
Согласно теории этнографа Арнольда Ван Геннепа («Обряды пе­рехода». 1999), ритуалами перехода следует считать любые обряды, сопровождающие всякую перемену состояния, социального положения и статуса, и даже места. При этом Ван Геннеп показал, что все (любые) обряды перехода содержат три фазы: разделение ("separation") - дифференциация состояний (положения, мест); грань (латын. "margo/limen" означает «порог») между ними; и восстановление ("reaggregation") - пребывание на "другой стороне (месте)" после "перехода".
В таком случае погребальный обряд (ингумация либо кремация) "перевода" усопшего из со­стояния безжиз­ненности («смерти») к  новой жизни на земле либо пребыванию инотела (а позднее и его "душ") в том или ином иномире, как