Про то, как враг народов войну выигрывал

раздробленными пальцами…
Но он-то сам был явно себе на уме, поскольку вся его натура, так и пропитанная чисто ведь уголовным ухарством, а также и сколь многолетним бытом революционно праздничных реалий, неизменно противилась всяческому, хоть сколько-то как есть заблаговременному отводу войск глубоко в тыл.
И это при том, что стон раздираемых фрицами в клочья частей в виде отрывистых и сбивчивых донесений довольно-таки быстро тогда добирался на самый верх всей той чрезвычайно обезличенной и донельзя обезображенной узурпаторством «краснодиктаторской пирамиды».
Да вот усатому вождю практически всюду мерещились заговоры и жестокий обман его личной никакими фактами вовсе никак непоколебимой персоны.

33
Причем коли бы, те фронтовые события долгим эхом, доносящиеся до самых главных в стране ушей, и вправду могли произвести на вождя хоть какое-либо вполне должное впечатление, может быть, хоть чего-либо и пошло тогда вот совсем по-другому. 
И правда, наверное, тогда бы он все-таки встрепенулся и вполне призадумался о судьбе своего пролетарского и чисто как есть идеологически, верно, ведь идейно подкованного рабского царства.
Да вот уж, однако, товарищ Сталин заботился разве что лишь о вполне достойном облике марксисткой идеологии, а также и самого-то себя в ее светлой тени.
А впрочем, и сама та строго же коммунистическая кроваво красная правда всецело ведь требовала одних наступлений, а никак не подлых и безнравственных отступлений…
Да и вообще, та чудовищно многоликая, однако при всем том чисто так житейски безликая сталинская клика ту войну неизменно видела с одной лишь крайне твердо идеологической точки зрения.
И своего народа ей было и в мыслях своих вовсе-то нисколько так совсем уж не жаль.
Только за свою личную шкуру и переживая, все ее безнадежно серые умом представители отдавали изуверски четкие указания «держаться любой ценой», «город, деревню, ровным счетом ни в какую врагу не сдавать», и этак-то, собственно, далее…
А при этом всякое, то чисто же партийное начальство, сколь сурово и увесисто, маша кулаками безо всякой оглядки, совсем ведь беззастенчиво так и драпало в тыл, что тоже, между прочим, моральному духу армии никак ведь тогда нисколько не поспособствовало.
Потому как буквально-то сходу разом удиравшее в тыл штабное и партийное начальство никак не имело шанса внушить сущее бесстрашие своим солдатам.
Причем это в подобном вот виде было как-никак, а далеко не везде…
Тот же Клемансо, к примеру, ездил по всем фронтам и, находясь под прицельным огнем противника, поднимал французов на святую борьбу, поскольку русский фронт, безусловно, спасший Париж в 1914 году, к году 1917 начисто успел целиком и полностью до конца разложиться.
Вот чего большевики и вправду на редкость профессионально умели делать – так это разве что сколь беспринципно и люто весьма делово и умело до чего и впрямь-то уверенно разваливать и разваливать действующую армию, а более ничего на деле практического в их действиях и близко-то попросту явно не наблюдалось.
Войну СССР, действительно, выиграл во всем, что называется, чисто же вопреки их воле и всяческим, никак небесталанным их весьма грозным умениям, стараниям, апломбу, логическому анализу.
Да и вообще никакой же победы вовсе и невозможно было добиться всецело так благодаря сколь удивительно свойственному именно им и впрямь-таки насквозь и до конца прожженному идеологией скользкому и осклизлому интеллекту.

34
Но и чего, собственно, еще с того!
Весь тот полностью так изначально свободный от любых форм социализма мир вполне ведь должен был коленопреклоненно рукоплескать могучей силе духа народов СССР…
Поскольку — это как раз те самые российские штыки уже дважды спасали Европу от совершенно ведь неминуемого ее дальнейшего закабаления под тяжкой пятой бессердечно грубого немецкого сапога.
Если бы не Россия, ставшая истинно непреодолимой преградой на пути немецкой военной машины, германский Рейх более чем полноценно бы овладел всем Евразийским материком, причем от самого края и до края.
А потому и вся эта безмерно гигантская территория на довольно продолжительный срок и стала бы, тогда как раз-таки его твердолобо вековой тевтонской вотчиной.
Российские мечи, а после штыки не раз и не два спасали Европу ото всех ее могучих врагов – от татаро-монголов, Османской империи Наполеоновской Франции, германского владычества, пожаров революций, ну а ответом была одна та одноцветно черная и крайне непочтительная неблагодарность…
Вот как вполне справедливо пишет об этом Леонид Ляшенко в его книге «Александр II, или История трех одиночеств».
«Каждый раз при крупных внешнеполитических успехах России ее сначала благодарили и превозносили, а затем начинали считать наследницей того тирана, которого она сокрушила. Так было и со Швецией в начале XVIII века, и с Османской империей в конце XVIII – начале XIX веков, и с Наполеоном Бонапартом в 1812–1816 годах».

35
А теперь, значится, и те свои же, (яростно сражаясь за честь собственного так и усыпанного звездами мундира) российское войско чествовать, ну никак так добром и близко ведь попросту не желают.
А как раз исключительно потому нам и следует ко всему тому их всеми-то силами именно уж попросту принудить, а то они без малейшей в том тени стеснения и далее обязательно продолжат все то же самое свое тупое и донельзя злорадно властное сколь беззастенчиво цедить и цедить…
Совсем не в почете у них грязная, пахнущая разрытой землей окопная, правда, им-то на все всенепременно надо было как-никак, а разом вот навести тот самый сущий глянец навязчиво показного (а главное, до чего еще весьма заразительного) плакатно-трафаретного героизма.
Да и нацелясь впрямь-таки вилкой на какую-либо сколь и впрямь незамедлительно нужную им территорию, они всякую ту обезличено мелкую жизнь людскую до чего охотно и безупречно столь надежно, затем скрепляют скрепкой их собственной более чем увесистой умственной лености.
Ну, а теперь их прямые потомки до чего ведь уж вовсе никак недвусмысленно разом и лепят из простого солдата этакое малограмотное, простоватое и безнадежно разболтанное пугало.
Так и мало того, они вот еще и выставляют его в подобном виде пред всем миром на всеобщее же позорное обозрение…
Абсолютно, не принимая в расчет, что этим они сходу так втаптывают в пыль безудержно ускользающего от нас великого прошлого саму память народов о наиболее заглавном подвиге именно «советских» людей в разгроме навеки проклятого фашизма.
А то на всем уж том, до чего еще подчас двуличном западе о том хоть как-либо вспоминать нынче и близко так явно не принято.
И чего именно и впрямь более чем беспрестанно звучит доблестным лейтмотивом вместо всего того поистине праведного и справедливого освещения одной из самых жесточайших эпох в истории всего нынешнего человечества?
Все эти отчаянные вопли про абсолютную неподготовленность советских войск, они вот кому были, собственно, на руку?

36
Обо всем этом столь много и проникновенно глаголют разве что потому, что как раз подобным образом и обстояли дела в той еще на редкость невероятно уж некогда суровой военной действительности?
Ну и кто это был во всем том безобразии и впрямь-таки совсем вот даже и безо всякой вины как есть, до конца действительно виноват?
Неужели тот самый отчаянной храбрости российский бравый солдат?
А между тем для всего того изначально так грамотного и, кстати, сколь полноценно разумного ведения войны был уж действительно важен моральный дух воинов, сражающихся за свою отчизну.
Ну а нечто подобное более чем неизменно уж довольно-то немало зависит от высшего командования, его вящей мудрости в корректировке действий самых различных родов войск.
И если оно совсем уж безо всякой оглядки бесстыже драпает, ну а других всевластно призывает держаться до самого последнего снаряда и патрона, то этим оно явно тогда обрекает боевых командиров на роль капитанов на тонущем судне.
И все это при том, что природа на хитрости вовсе ведь никогда не пускается, а потому каждый корабль вполне может смело бороться с волнами, как его команде, собственно, уж вообще только вздумается.
В то самое время как генералы вражеской армии, до чего дальновидно пронюхав о буквально всеобщей советской неразберихе, ясное дело, что сделают все, дабы с самой максимальной пользой и толком ею ведь, как надо затем и воспользоваться лично так себе разве что на руку.
Они были явно в состоянии верно и лукаво тактически на целый шаг вперед и вправду предсказать все те самые плачевные последствия подобного хаоса, а потому и оценить при этом все свои возможности по созданию должных условий к его лишь разве что только дальнейшему последующему усилению.
И главное, явно так при этом и получилось нечто навроде каши из топора, где коммунистическая партия буквально всем и вся снабдила Гитлера для его довольно-то скорой грядущей победы «над своим», сколь неизменно как-никак, а вовсе-то до чего совсем ведь чужим ей народом.

37
Советская власть довольно долго и тщательно готовила свое собственное вторжение в Западную Европу, для чего она и свалила возле тех совсем уж недавно возникших западных границ всю ту попросту несусветную гору оружия и всяческой военной амуниции.
А тут и заглянул на дружеский огонек немецкий ефрейтор, да и засунул в наш котелок свой топор, и это как раз тогда КПСС, все компоненты для его совсем вот вроде бы вполне удачливого продвижения вглубь собственной территории и выложила все разом до чего по-хозяйски щедро на стол.
Вот только, кто это вообще мог от нее ожидать подобного сколь искренне радушного гостеприимства?
И ведь надо было всем тем исключительно доблестным гитлеровским войскам столько-то сил никак вовсе-то не прикладывать, а вступать в бой с некоторой ленцой.
Раз та самая немыслимо всесильная бюрократическая система, что была на редкость твердолобо убеждена во всей своей чрезвычайно так могучей победоносности, на деле оказалась довольно же тяжеловесна в принятии каких-либо здравых и до конца всецело последовательных и верных решений.
А как раз потому и все то, что было до чего заблаговременно и истинно, так про запас вдоволь поднакоплено советской и безумно гигантской мощью, и могло бы безо всяческих каких-либо серьезных потерь полностью и целиком, разом ведь и достаться именно вермахту.
Ну а из всего того само собой до чего сходу попросту разом так более чем явно и следует, что тому и близко никак не стоило устраивать ковровую бомбежку всего того, что могло послужить всем тем лишь разве что грядущим его победам.
Причем — это надо скольких бесчисленных единиц доподлинно славной военной техники, они и вправду затем до чего беспутно не досчитались в результате того самого своего, надо бы сказать,  весьма и впрямь на редкость более чем опрометчивого шага…
Однако, совсем же навряд ли, что хоть кому-либо из армейской верхушки гитлеровских войск и вправду довелось в полной мере осознать, всю ту наивысшую степень абсолютной неподготовленности всего советского руководства к какому-либо, словно гром среди ясного неба уж только затем ведь последующему