Про то, как враг народов войну выигрывал

ведь скверном предощущении, вполне так еще же возможного грядущего плена.

29
Ну а маршалы те и подавно были людьми столь вполне неприметно безликими и отчаянно недалекими, исключая, быть может, разве что одного того бывшего полковника царской армии – Шапошникова.
И уж никак недаром в тот самый момент, когда все планы экспансии коммунизма в Европу попросту сходу и с великим грохотом рухнули в сущее небытие, товарищ Сталин именно его и сделал начальником генштаба.
Правда Шапошников был им разве что только пока, звезда удачи не стала вот вновь до чего еще искренне улыбаться вождю всем своим волчьим большевистским оскалом.
Причем все те исключительно иные бравые пролетарские воеводы завсегда были на самой уж, как есть запредельной высоте от тех самых вовсе вот немыслимо простых, хотя и никак вовсе совсем так не оловянных солдат.
И само собою сходу понятно, что главное различие между низами и верхами было касаемо одного лишь вовсе-то до чего совсем неестественного статуса сколь на редкость беспочвенно вознесенных на самый верх откровенно бездарных командармов.
То есть, все дело тут было заключено вовсе не в том, до чего еще существенном же различии в уровне менталитета и интеллекта по сравнению со всею той основной солдатской серой массой.
И вот какие обоюдоострые, словно клинок слова о Жукове говорит, без тени сомнения, великий писатель, все свои силы отдавший вполне достойному и достоверному освещению всей той ныне уж до чего давней военной поры, Василь Быков, «Долгая дорога домой»:
«Вечером один из больных, артиллерийский капитан, который воевал в составе 1-го Украинского фронта, рассказал, как командующий фронтом Жуков осенью 1943 года ликвидировал немецкий прорыв под Житомиром. Носился по боевым порядкам частей на своем неизменном «виллисе» в сопровождении бронетранспортера с головорезами-автоматчиками на броне и автомобиля, в котором сидели чины военного трибунала. Там, где замечал малейшую растерянность или подавленность, приказывал автоматчикам схватить первых же попавшихся под руку солдат или офицеров и расстрелять их на месте. Из карманов еще теплых трупов трибунальщики доставали документы и оформляли приговор. Что ж, маршал сам никого не убивал и приговоры трибунала не подписывал, а это делали другие – по всем правилам военной юриспруденции.
Великий был маршал!»…

Да уж, этого у Жукова точно ведь никак совсем не отнимешь, а это ведь как раз-таки именно под его сверхгениальнейшим руководством чрезвычайно много бед понаделало и сотворило то самое панически удирающее в тыл начальство.
Причем без его самой высочайшей же санкции, никто вот попросту совершенно не смел любой мост, загодя успеть, хоть как-либо вовремя подорвать.
А потому немецкие танки перли и перли вперед сколь безотказно и весьма результативно, раз за разом так, и, захватывая новые и новые плацдармы, а еще ведь заодно и доводилось им это делать на редкость радостно и почти уж совсем вовсе так беспрепятственно…
Армия тем более гниет с генерала, если тот буквально до колик в брюхе боится гнева своего тылового маршала…

30
А потому коли тот маршал, сколь преступно никак не протерев при этом глаза, полуосмысленно медлит с тем донельзя так жизненно важным и нужным приказом…
Причем тот приказ следовало не только вот совсем незамедлительно разом отдать.
Нет, этого было бы вовсе так ничтожно уж явно ведь исключительно мало!
Поскольку главным тут было сколь отчаянно со всех ног разом бежать весьма ревностно сходу его исполнять, дабы врагу и был, затем дан тот совсем на редкость самый молниеносный отпор…
А ведь само отсутствие трезвого взгляда на вещи губит морально армию весьма уж задолго, прежде чем это произойдет чисто физически.
И это именно тот сколь заносчиво невежественный, да и чудовищно безграмотный старшина всего того с одного разве что виду чисто ведь вовсе несметного сталинского войска…
А именно уж тот самый генерал от большевистской орды Жуков, и поставил всю свою армию на колени пред вовсе (как оно впоследствии оказалось) никак не всесильным нацистским агрессором.
Ну а последний совсем безо всяческих проволочек наскоро перерезал провода, по которым и впрямь хоть как-либо могла бы только прийти в войска резолюция, сколь еще милостиво разрешающая им приступить к той самой до чего только незамедлительной обороне своих рубежей.
И всему тому весьма ведь незамедлительно разом уж и должно было вот приведено в самое так решительное действие, и близко при этом, никак не опасаясь хоть как-то во всем том дальнейшем вполне еще разом поддаться на все те немыслимо бесчисленно подлые вражеские провокации.
А между тем то самое исключительно спешное распоряжение просто и ясно дающее право войскам хоть как-то и впрямь вполне преступить к должной защите своих рубежей, и было вот в тот самый момент чисто как воздух и впрямь тогда именно уж явно попросту вот жизненно необходимо.
Ну а только поэтому и должны были все те главные военачальники страны никак не беззвучно и про себя, а вполне конкретно и громогласно (через все те имеющиеся громкоговорители) до чего заблаговременно довести до сведения всех своих подчиненных, что началась война.
Причем заявление Молотова явно так припозднилось, а потому уже было поздно доводить до сведенья буквально-то каждого отдельного рядового, что пришло уж время, бежать на склад за винтовками, патронами и гранатами.
Да к тому времени может, и бежать было совсем вот попросту некуда, поскольку тот склад весь уже пылал огнем после ковровой бомбардировки при поддержке вражеских истребителей.
Да и вообще войскам было приказано на провокации никак так вовсе явно не поддаваться…
А значит, без чьего-либо властного приказа начать стрелять в немцев, было никак так уж попросту вот нельзя.     
То есть попросту в первые часы войны солдатам нельзя было вообще приступить даже и к самому началу каких-либо, хоть сколько-то весьма существенных оборонительных мероприятий.
Причем спустя восемь часов это было несколько вот совсем сколь еще горестно так поздновато…
Вот и писатель Владимир Карпов, прошедший всю войну разведчиком, задолго еще до того, как он стал членом ЦК партии, в самой той наилучшей своей книге «Взять живым» вопрошал:
«Теперь не допустит, – печально и тихо сказал танкист. – Раз услышал, что комиссар приказывает, будет стоять до конца. Подвиг совершает! – танкист истерически засмеялся, тут же заплакал, стал бить кулаками снег и надрывно выкрикивать: – До каких же пор так будет? До каких? В июне нам не позволили машины вывести: приказ – не поддаваться на провокацию. И что же? Многие танки сгорели в парке. Вот, смотрите, он тоже не поддается на провокацию, этот дурак!»

А тем временем подлый враг все пер и пер, пожирая своей военной силищей все новые и новые квадратные километры советской земли…
Ну а тот на редкость бесславный герой сталинского романа со всею краснознаменной армией, маршал Жуков, всесильно восседая во главе всей армейской верхушки, 22 июня все никак и никак явно не мог разом отдать войскам простой и четкий приказ – открыть по врагу огонь.
А то ведь те командиры отдельных частей даже и не знали, война ли это или провокация, на которую от начальства была дана предельно ясная директива ни под каким видом, ни на что подобное вовсе не поддаваться.
Ну а потому и было тогдашнее положение во всем сколь многозначительно схоже именно с тем, каковое было до чего же подробно некогда ведь как есть описано в трилогии Виктора Гюго «Отверженные»:
«Наступала ночь, а с нею вместе смерть; они ожидали этого двойного мрака и, непоколебимые, дали ему себя окутать. Каждый полк, оторванный от другого, лишенный связи с разбитой наголову армией, умирал одиноко».

31
И данное одиночество было до чего еще откровенно так разлагающим сколь многие совсем ведь никак неустойчивые души довольно-то слабых душевно людей.
А между тем даже и отдав людям четкую и отчетливую, считай уж повзводную команду до чего незамедлительно встать всем, как один, в оборону…
Нет, этим-то только одним им никак не предоставишь, то самое время, что им было и впрямь до чего поистине надобно для того, чтобы могли, они ко всему тому сколь достойно и вполне подобающе всеми силами действительно приготовиться…
И главное, было им и близко никак невозможно под тем самым на редкость беспрестанно прицельным огнем противника максимально ведь эффективно до чего еще сходу организовать весьма четкую и прочную линию всей своей обороны.
Поскольку, так или иначе, а вполне надлежало личному составу роты или батальона ради того самого ярого и целенаправленного противодействия подлым атакам врага уж как штык, и впрямь-то в нужную минуту на деле оказаться сколь так естественно вот готовыми к схватке не на жизнь, а на смерть…
А именно стволы пушек, пусть и наспех, но совсем не одному лишь и только треклятому врагу на потеху и впрямь-то на деле суметь действительно расчехлить.
Ну, так и все — это снова бы надо вот повторить, было необходимо делать именно под той сколь беспрерывной бомбежкой, а при таких делах и растеряться было бы вовсе вот совсем недолго.
А даже коли кто-то из тех солдат считай, что моментально и не запаниковал, а склад со снарядами и прочими боеприпасами пока еще не был проклятыми фашистами чисто с воздуха всеми теми ковровыми бомбежками уж фактически полностью до чего еще напрочь совсем уничтожен…
А именно совсем до основания был начисто сровнен с уровнем сырой земли…

Да только все уж равно при подобном раскладе части Вермахта горячие участки фронта сколь благополучно попросту так сходу обходили с флангов.
А те, подчас на редкость бессмысленно отступавшие в полном разброде и беспорядке, наши войска были им при этом явно так вовсе никак не помехой.
А, кроме того, до чего еще зачастую, они вообще наши части совершенно так бестрепетно и яро атаковали минометным и артиллерийским огнем как-никак а, ясное дело, разве что откуда-то уж чисто ведь вовсе совсем немыслимо издалека…
Причем немецкие танковые дивизии сколь ведь варварски и беспардонно (несмотря ни на какие директивы Ставки) весело и браво двигались в сторону Москвы, где их вполне могла ожидать славная победа, если бы, конечно, большевики проявили до чего только большее усердие в самом-то пламенном обезличивании и оболванивании всего своего «советского» народа.

32
И при этом надо бы тут снова заметить, что чего уж тут только поделаешь, Красная армия была на голову разбита еще до всякой войны.
Ну а потому и все ее грядущие победы были достигнуты именно за счет заново выпестованных кадров, к тому же сколь прочно затем закаленных в огне реально имевших тогда место кровопролитных сражений.
Правда, нельзя вот сказать, что в самом начале войны абсолютно никто не понимал, что спасать надо армию, а вовсе не территорию…
То есть уже на том самом всецело первоначальном и наиболее ошеломительном для всех наших войск этапе войны, теоретически верно подкованные люди полностью так правильно все вот верно подмечали.
Ну а потому и весьма настойчиво рекомендовали они вождю спешно же отводить войска, а не бить врага давно вконец