сумевшего защитить миллионы своих граждан от ужасной напасти. А оно являлось для него тем бездонным источником корысти, зла и фальши, где ежечасно доминирует интеллектуальная засуха, а на душе царит моральный голод. Именно из этой земной преисподние так отчаянно бежал молодой боец, из дикого состояния ненужности и слабости, от абсурдных стереотипов мышления, от грубого понимания жизни. Его гнала прочь та алчная и надменная сущность сложившегося миропорядка, где человек уважается лишь за размер кошелька и внешние атрибуты величия. В этот тревожный момент Николай окунулся в запретное озеро неприятных воспоминаний о пребывании за периметром зоны. Он вспомнил свою скучную и унылую жизнь, непростительно растраченную на детские забавы и глупости, на унижение перед другими. Ему осточертело нескончаемое участие в бале-маскараде человеческого лицемерия, чтобы притворятся тем, кем не являешься на самом деле. Поэтому, в смятом паспорте ему теперь виделся только жестокий мир подчинения тому мировоззрению, которое диктовали вышестоящие иерархи, обладавшие безжалостной властью, буквой закона и грубым насилием. Сейчас Николай как никогда честно сожалел о том, что был безвольным винтиком той системы, и необычайно радовался за наступившее освобождение от гнетущих оков. И всё-таки даже здесь тень отвергнутого мира налагала свой дьявольский отпечаток на его судьбу и преследовала в лице Михаила Антоновича и его лиходеев.
Выбросив ненавистный паспорт, Николай вернулся назад, на заставу. Алексей уже снял кипящий чайник и налил каждому по кружке отменного чая. Его лицо сияло от радости недавнего заключения Михаила Антоновича по поводу их дальнейшей судьбы. За достойную работу и преданную службу начальник базы соизволил бескорыстно ввести двух друзей в состав гарнизона, что естественно открывало им прямой и достаточно безмятежный путь к реализации поставленной цели. Радушное расположение командира убежища позволяло им начать продвижение вглубь опустошённого Подмосковья с неплохого старта, поскольку Михаил Антонович твёрдо пообещал обеспечить всем необходимым: оружием и боеприпасами, питанием и медикаментами, транспортом и бензином. Великолепный и блестящий результат от упорного, сложного и рискового труда опьянял Алексея и необычайно возвышал его над всеми вокруг. Он стал всё больше ощущать свою ведущую роль и благодарил собственную выдержку за то, что не ввязался в глупое словоблудие по оскорблению местной власти, не подвергся пагубному влиянию Николая и Евгения с их нескончаемым и бессмысленным поиском желаемой истины для разоблачения предполагаемых виновных. Ему была омерзительна та детская паранойя, в которую так сильно ударился Николай. Отчасти его даже разочаровало непростительное бездействие своего напарника, так бездумно тратившего отведённое время на всякую ерунду. Поэтому, Алексей поспешил поделиться столь отрадной вестью с задумчивым товарищем:
- У меня есть для тебя две новости: хорошая и плохая. Я, пожалуй, начну…
- Давай лучше с плохой, хорошее оставляй на последок, - оборвал Николай.
- Ну хорошо, да в общем-то она нас с тобой касается мало. Мне тут рассказали, что волна мутантов, что разорила базу в Можайске, на всех порах движется вдоль по железной дороге, белорусского направления, прямиком в сторону Дорохово. Так, что там сейчас на юге не безопасно.
- Хм, но Михаил говорил о той части, что откололась от основной и двинулась на нас. Так что и нас может задеть эта напасть. Не зря же он нам выдал сигнальные огни, - проговорил Николай.
- Вот об этом я и толковал, - Алексей проверил два пистолета с сигнальными ракетами. – Поэтому будем начеку. Михаил сказал, что сегодня, вполне вероятно, полчища этих тварей могут добраться сюда через мост, - и Алексей указал в сторону моста, доставая бинокль. – Этот день может оказаться очень жарким.
- Ну, я надеюсь, что всё будет хорошо, - спокойно заверил Николай. – А хорошая новость?
- Да, кстати, по поводу хорошей новости. Я хочу тебя порадовать. Мне удалось договориться с Михаилом. Мы приняты в гарнизон. Теперь нам больше не придётся ходить на ночные дежурства, а Михаил обещал помочь с провизией и оружием, когда мы отчалим. Так что, видишь, а ты всё искал какой-то подвох или обман…
- Знаешь, - перебил Николай, пребывая отнюдь не в восторге. – Его одолжение за твоё искреннее угодничество мне не нужно. С каких это пор он стал таким благородным и милостивым? Это его награда за твою стойкость перед лицом происходившего произвола, за то, что ты постоянно закрывал глаза на царивший беспредел и смеялся над мной. Вот за это он и сделал одолжение.
- Ты чего? Совсем дурак что ли? – удивился Алексей. – Нам привалила такая удача, а ты недоволен? Чего ты хорохоришься? Строишь из себя какого-то борца за справедливость, прям-таки убеждённого и принципиального революционера. Сам ни черта не делал. Ходил, блин, со своим Женьком всё выискивал да рассуждал, пока я горбатился и вкалывал, как крепостной. И он ещё недоволен!?
- Вкалывал и горбатился!? – недоумевал Николай. – Мы с тобой вообще-то ходили вместе почти всегда. Ну да, выручил однажды ребят благодаря тому, что заметил вовремя тварь, что лезла через окно. Соорудил новый пост на водонапорной башне. Я всегда был рядом с тобой в эти моменты, а вот когда тебе оказывали знаки почёта и приглашали выпить, закусить вместе с ними. Ты меня с собой не звал. Там ты тоже вероятно горбатился без устали, когда деликатно общался с вежливым Михаилом. Хм? Хвалил его постоянно там, наверное, говорил, какой он умный и хозяйственный. Ты любезничал с убийцей тех двух ребят у водокачки, с убийцей Паши. Жал ему руку и постоянно заступался за него. Всегда ненавидел Женька и тебе не нравилось, что я с ним общаюсь. Хочешь быть вместе с отъявленными мерзавцами и идти по головам?
- Твой Женёк настоящий провокатор и нытик, одним словом неудачник, как и Паша, как, может быть и те двое…, - невольно выразился Алексей, угорая от собственного величия и захлёбываясь тщеславием.
- Что ты сказал? – рассердился Николай и его глаза налились гневом. – Неудачники значит. Это почему? А? Ответь? – юноша вышел из себя. – Неудачники только потому, что продолжали оставаться самими собой и не ложиться под этого ублюдка? А? Или потому, что оставались честными людьми и говорили этому начальнику всё точно по существу, а не то, что он хотел слышать? Или может потому, что не боялись его абсолютной власти? Или, наверное, оттого, что защищали свою честь и достоинство?
- Что ты завёлся? – испугался Алексей. – Я может не так выразился…
- Ну правильно, не так он выразился, чёрт побери, - не остывал Николай. – Скажи, честно, твоей семье будет приятно узнать, что ради них ты шёл по головам и подружился с палачами? Откуда в тебе столько равнодушия? А, если меня убьют, ты меня тоже назовёшь неудачником? А?
- Этого не произойдёт, - решительно заверил Алексей.
- Ладно, закончим на этом, мне нужно к Женьку, - собрался нервный Николай и направился к выходу. – Я обещал прийти.
- Может не нужно, - попытался остановить своего друга Алексей. – Меня одного оставишь?
- Думаю за это время ничего не случиться особенного. Ствол при тебе. Сейчас только обед. Так что сиди тихо… Да ты и без меня всё знаешь. Вернусь, как только смогу.
- А если ты там погибнешь? – взволнованно спросил Алексей.
- Это уже мои проблемы. Ты лучше следи за мостом. Всё, я скоро вернусь.
Озлобленный и растерянный Николай ещё раз зарядил пистолет, снял его с предохранителя и мигом отправился на помощь к Евгению. В этот момент его раздирала на части огромная ненависть, проистекавшая из разочарования в вестях, что принёс Алексей. Первая новость нисколько не поколебала стойкий дух юноши. Бесчисленная масса голодных и разъярённых мутантов уже не вселяла страх в его окрепшее естество в отличии от второго известия. Ему не верилось в детскую наивность своего товарища, в наигранную слепоту, в глупое и упорное отрицание происходящего беспредела, которое творили ручные подчинённые Михаила Антоновича. «Неужели он настолько сильно верит в непогрешимость этого подонка?» - удивлялся Николай. Он никак не мог вразумить, отчего его друга охватила такая неподдельная радость, неужто от формальной и словесной подачки. Наблюдательный юноша ясно понимал весь дальнейший и коварный план начальника базы, преследующий лишь одну цель: любой ценой в назначенный срок избавиться от лишних ртов. Слабо верилось в его уникальное благородство и те пресловутые обещания, которые тот любезно раздавал. Николай был уверен, что Михаил Антонович ничем делиться не станет, тем более оружием или машиной. Если даже здесь, в условиях возможного нападения большого скопления чудовищ никому так и не выдали ни одного автомата. Поэтому распознать очередную уловку командира убежища оказалось не трудно.
Сквозь пышные кроны деревьев пробивались тёплые лучи от яркого солнца. Лёгкие наполнялись дикой свежестью от чистого и бодрого аромата соснового бора, от ароматного речного бриза. Какой-то неведомый дух колыхал верхушки лесной чащи, словно пшеничные колосья в бескрайнем поле. Относительная тишина изредка сменялась игривыми переливами сочной листвы. Под сенью могучей и хвойной рощи, сквозь плотные заросли бурьяна и крапивы решительно пробирался вперёд встревоженный, но бравый Николай. Он искренне надеялся на благополучный исход Евгения и гнал прочь всякие мысли об обратном. Однако, ему приходилось считаться с неотвратимой действительностью: ведь вслед за его напарником отправилось несколько головорезов от Михаила Антоновича, вооружённых до зубов. К тому же звуки выстрелов слышались с самого утра, но такой протяжной автоматной канонады ещё не приключилось. «Но кто знает, на что способны эти сволочи? Вон как оригинально избавились от Паши,» - негодующе рассуждал на ходу Николай. Где-то между вездесущих шершавых стволов шныряли свирепые и кровожадные мутанты, но их присутствие нисколько не стращало целеустремлённого юноши. Позади оставались вереницы невыносимых дум и предположений, а главное беспочвенные и бестолковые предубеждения и предписания. Ему, как никогда осточертело играть по чужим правилам и следовать их указаниям, играть роль удобного и покладистого мальчугана в угоду посторонним. Становилось ясным одно: за контакт с дезертиром, что без разрешения покинул свой пост и решил досрочно выбраться из заколдованного круга, могут очень сильно отчитать, как морально, так и физически. Это накладывало большой риск на Алексея, имевшего возможность оказаться соучастником, что могло подставить его под тяжёлый удар. Но данному слову Николай изменять не хотел, как и клятве верности, адресованный Алексею.
Впереди показалась зелёная лужайка, расположенная на лесной опушке у крутого обрыва. По мере приближения юноши к пункту назначения из-за гущи травы постепенно выступала невзрачная и поломанная беседка, а за ней и ржавая изрисованная бытовка. В зарослях стали появляться свежие трупы убитых мутантов и чем ближе Николай подходил ко входу, тем всё больше возникало падших монстров на пути. Их прострелянная плоть уже внушала грозные
