периодически докладывали о вспыхивающих пожарах.
Через черноту центральной арки доносился нарастающий гул стенаний, хрипов и призывных кличей бьющихся людей. С победными криками начали прорываться воины мусорных трущеб. Петух встрепенулся, обнажив сразу два меча и увлекая за собой свою личную охрану, ринулся выбивать захватчиков с площади. Немногочисленные атакующие пустились на утек. Военные спешно скрылись в темноте портала.
19
Пересекая площадь с тыла храма
широким шагом несся Берендил Морфей. Он стремительно очутился возле Головы города и на ходу поправив кожаные перчатки, мощным махом убойного кулака отправил пухлого главу Медиры в пыль и прах его же города. Подхватив перепуганного мэра за шиворот, военочальник выкрикивая " Что ты сказал? ", принялся ошалело мутузить сиятельного борова, веером окрапляя булыжники мостовой чёрными каплями крови. Первосвященник в ужасе кинулся прочь, но натолкнулся на отряд воинов во главе с бывшим мужем почившей Жижи. Солдаты схватили перепуганного служителя культа и поволокли куда то вслед белолицего горбуна.
- Любезный - на ходу попытался окликнуть знакомого священнослужитель. Как же его? Такой молчаливый приятный мужчина. - Мухаил? - Начал что то сумрачно припоминать храмовник. - Мухамедин? Мухамуд! Уважаемый! Как вас там? Отпустите меня наконец.
Стражники пророка притащили обвисшего священника к куче барахла и усадили на бочку с Шинайскими фейерверками, оставшимися после праздничной ярмарки.
Муха остановился как вкопанный, разглядывая как его генерал мудохал ненавистного сиятельного администратора. Не оборачиваясь он спросил:
- Я надеюсь, вы понимаете, что происходит?
- Что происходит? Разбой происходит форменный. Возьмите, что вам нужно и идите от сюда. - взмолился хозяин храма.
- Мы не грабители. Мы пришли не взять, а дать.
- Ну, дайте и идите.
Муха непоколебимо стоял на своём месте. Перед ним разворачивалась жестокая картина дипломатического урока военной диктатуры. Пузатый градоправитель, теряя зубы, пытался тщетно убежать, но на карачках это выходило не эффективно. Получая удары со всех сторон, совершенно не военный Голова валился на земь и слегка передохнув, вновь предпринимал попытку побега. Со стороны храма к приговорённому с причитаниями кинулось несколько женщин. Разбойники бросились им наперерез, отсекая от батальной сцены.
- Оставте его! - голосили многочисленные наложницы и дети несчастного чиновника.
Женщины направились с возмущениями к высокому старцу, что пришёл с солдатами и теперь смотрел, как разворачивается сценарий захвата города.
- Оставьте его, слышите или у вас будут крупные неприятности. - выкрикнула не молодая особа, пытаясь прорваться через кардон вооружённых бандитов.
- Зачем вы мучаете нашего папеньку? - Ах, какая прелестная фимида пряталась за материным подолом.
- Как зовут тебя, прелестное дитя?
- Мими. - пролепетало чудное создание.
- Помилуйте, Мими, разве это я мучаю вашего папеньку? - удивлённо развёл руками старец - Это, вот, наш друг не желает с нами поговорить. - С милой улыбкой молвил миссионер. - Мы принесли благо. Но как я могу дать это благо если оно никому не нужно. - Разочарованно посетовал белолицый мужчина.
Малышка хлопала огромными ресницами. Муха вдруг вспомнил, что с тех пор, как почила его любимая супруга, никто не ласкал его брыли и так захотелось ему жениться, что затеянная великая война для всего человечесва может стать удобным подспорьем для личного счастья, например, с такой вот нимфеткой.
- Какое же это благо? - женщина указала туда, где огромный разбойник валял по земле ее мужа.
- Благо лежит через страдания! - многозначительно пояснил Муха.
- Поговорите вы с ним, а то это никогда не закончится.- обратилась матрона к, вжавшемуся в пороховую бочку, первосвященнику.
- Что вы ерепенитесь, как я не знаю что? - поддержала подругу другая дама.
- Да разве, я против? - удивился первосвященник - просто я никогда раньше не вёл переговоров. - Вы, извините, появились не известно откуда и условия ставите. Пока там наш доблестный бригадный адмирал не шадит живота своего… Вы пришли с заднего хода...
- По дороге сюда мы провели священный бой. Ритуальное жеривоприношение во имя нашей победы. - обьявил философ.
- Это с петухом, что ли? - осклабился один из разбойников в охране.
- Вы бились с Петухом? - вытаращил на них глаза храмовый служитель.
- Да! Мы свернули ему шею. - подтвердил степной пират.
- Вы свернули шею Петуху! Вы слышали, досточтимый? Они расправились с Петухом. - прокричал окровавленному градоправителю первосвященник - Мы обречены! - хранитель традиций безвольно опустил руки.
- Сейчас именно от вас зависит судьба города и ваша собственная. - твёрдо стоял на своём Муха.
- Дедушка, пощадите нашего папеньку. - плаксиво захныкала девочка.
"Дедушка" резанул Мухе слух. Он приосанился и крикнул в глубь площади:
- Генерал! Будет уже. Приведите папеньку сюда! Он нам ещё надобен. - Муха снова обратился к глазастой малолетке. - Зови меня хотя бы дядя Муха…муд. Дядя Мухамуд! - Мухе показалось, что так его имя звучит значительнее.
Морфей волоком притащил измордованного градоначальника. Женщины бросились поддерживать раненного, побежали за водой и воя на остророгий месяц, принялись оказывать измождённому первую медицинскую помощь.
- Ууу! - завывал от каждого прикосновения спасённый.
- Пожалуй, перейдём к сути! Мы намерены путём узурпации власти ввести на подконтрольных городу территориях новую епархию с уставом.
- Позвольте, чем же вас эта епархия не устраивает? Епархия золотого огня простирается до границ с варварами во всех направлениях и нет силы светлее, а света сильнее, чем пламя мудрости поколений.
- Свой свет мы представим позже, а силу вы только, что видели. - Муха посмотрел на опухшего градоправителя. - Мы подпишем дружеское соглашение, по которому мы становимся обладателями ключей от города. Мы будем осуществлять контроль за развитием и процветанием Халифадии. За вами будут сохранены прежние должности. Свободная коммерция и полный запрет на алькульную и винную продукцию.
- Народ нас не поддержит.
Мы избавимся от всего наличия жидкого змея раздав его бесплатно на торжествах в честь наступления новой эры. Результат не заставит себя ждать. Особо не жалеть буйного пойла солдатам и представителям кримминалитета, грузчикам и полицейским при исполнении, напоим детей, рабов и животных.
- Вы соображаете, что тогда начнётся?
- На следующий день мы публично казним зачинщиков беспорядков и объявим обет и вето на зелёный дурман ради мира и спокойствия общины. Думаю народ нас поддержит.
- Вполне возможно. Как вы считаете, милейший? - обратился первосвященник к подвывающему градоправителю.
Градоправитель хотел что то сказать, но лишь смог скривить рожу в дурацкой гримасе.
- Я вижу, что между нами налаживается взаимопонимание.
- И какого бога вы намерены провозгласить? - спросил первосвященник.
- Концепцию бога у жидов позаимствуем. Зря мы что ли родственики?
- А почему бы не взять идею Исы?
- Нет! Больно путано у него. И бог и какой то сын. Мало того, что не известно откуда взялся сын, у сына ещё есть отец. И вроде как это все одно и тоже. Белеберда какая та.
- Да, уж! Нет, многоличие мне не нравиться. - подал голос Берендил - Там глядишь ещё родственники подтянуться. Здравствуйте! Я ваш племянник из Баграма. Запишите меня тоже в лики святых. Нет, уж! Один так один. Правильно я говорю? - посмотрел он вопросительно на Муху - А, то не дай бог если что, это же сколько наследников насобирается и получиться, как при объявлении завещания моего отца. Предводителя ДОМов. Этот племянник из Баграма сам мне на нож налез.
- Хорошо! Так и запишем! Бог один! - согласился первосвященик. - А, вы простите, кто? - уставился храмовый страж на нового мессию.
- Я поводырь повелителя и повелитель поводырей. - отвечал мудрец новой веры. - Проводник божественной духовности и толкователь толкования. Вот, здесь вся мудрость нового учения. Пускай у тебя хранится. Головой отвечаешь... - пригрозил он первосвященику и вложил ему в руки фолиант своих священных высказываний.
Первосвященик покосился на городского голову.
- Ну, я даже не знаю, удобно ли? Я один мало что решаю...
Крики бьющихся в городе солдат становились всё ближе. Через площадные проходы выскакивали вооруженные люди и пометавшись очумело неслись с новым напором, пропадая в темноте арок.
- Не будем медлить, подпишем пакт и установим добрый мир на взаимовыгодных условиях. Эй, ты! - окликнул храмового стражника с барабаном. - Иди сюда. Ты, ведь, городской глашатай? Грамотный? Садись сюда и пиши.
Служивый поставил барабан, набрал сажи и начал размешивать ее в походном ковше. Муха обратился к служителю храма:
- Открой моё писание и на первом же листе ты найдёшь конец всего этого кошмара.
Храмовый приживало пошевелил мозгой " Что бы это могло быть? " и выудил из писания пустой лист пергамента.
- Это шутка? Он совершенно пуст. - покрутил в руке бесполезную бумажку служитель культа.
- Дай ее писарю. Я продиктую путь к свободе.
Священнослужитель передал глашатаму пергамент. Муха собрался, прокашлялся и начал диктовку:
- Мы властепредержащие, волею данною нам законом поверяем судьбы и помыслы наши послам новой конфессии и оказываем полное им доверие. Вручаем символы власти с ключами, печатями и нашим почетанием пророку…- Муха вспомнил пророчество Исы о знаке на своём теле и грядущем величии и дал себе новое имя - Мухамуду Меченному и новому бригадному адмиралу Морфею Берендилу. - Военночальник радостно заёрзал звякнув доспехами. - И ниже подписи членов городского собрания.
Бригадный адмирал, соберите сиятельную знать для подписи соглашения.
Морфей с несколькими головорезами отправился выдёргивать из тесных людских кучек хорошо одетых толстяков. Некоторые, догадавшись о необходимости присутствия сами спешили к заговорщикам.
- Подписывайте, господа! Подписывайте, добрые миряне! - подгонял Муха нерасторопных чинуш. - Пора положить конец этой вакханалии. Кто ещё не подписал?
- Вот, только городской голова остался - вручил первосвященник новому правителю исписанный и истыканный именными печатями пергамент.
- Ну, что же вы голубчик? Подписывайте - как можно любезнее протянул Муха пергамент мэру.
Мэр лишь скалил расквашенную рожу и издавал звуки протеста.
- Подписывай, старый дурак! - Зашипел Мухамуд Меченый - Не доводи до греха!
На храмовую площадь в яростной схватке вывалились уличные бои. Защитники города отчаяно сдерживали натиск атакующих разбойников. Бойня достигла того апогея, когда силы обеих сторон находились на пределе. Все должно кончится прямо сейчас, здесь, на этом пятачке. Никто не хотел уступать. Боевики вошли в раш. Темная живая гуща засуетилась. Из яслей клубы дыма разлились меж рассвирепевших фехтовальщиков. Призрачная субстанция впитывала в себя ярость и боль. Она давала покой калеченым и добавляла сил упорным. Всполохи сумеречных волн метались между дерущимися. - подписывайте, влиятельный и объявим армиям о перемирии.- тыкал Мухамуд пергаментом в полуживого мэра, начиная волноваться из-за нервозности сложившейся ситуации.
И в это
