Красивые цветы. Твоей девушке будет очень приятно.
- Она не моя девушка! – зло прошипел Олег, глядя на букет с ещё пущей ненавистью.
- Ты про кого-то конкретного?
Олег мотнул головой.
- Нет, я про эту дуру из семьдесят первой!
- Ясно, – Вячеслав Сергеевич сочувственно улыбнулся, скорбно глянул на силуэт многоэтажки, тонущий в молочной пелене. – Надеюсь, лифт тут есть...
- А то как же без него.
- Признаться честно, понятия не имею... Я тут в первый раз. Они ведь в другом районе до этого жили.
- Ну, в другом, – буркнул Олег; спустя пару секунд он неловко потупил взор, осознав, что это был вовсе не вопрос.
- Жуткое местечко, – Вячеслав Сергеевич невольно поёжился. – Поругались, значит?
Олег неопределённо повёл плечом.
- Ты не суди о людях строго. Да и сам в крайности не бросайся. У вас сейчас возраст такой... Всюду мерещится обман, всё не такое, каким должно быть, все вас достают, никто не понимает. Хочется свободы, и чтобы всё было, так сказать, на мази. Верно?
Олег снова пожал плечами.
- Чего вам от меня надо?
- Да, собственно, ничего такого, – Вячеслав Сергеевич помолчал. – Как же тебе лучше объяснить... а то ведь и сам толком разобраться не могу. Вы – современные подростки – совершенно другие; не такие, какими были в своё время мы. Оттого всё так сложно во взаимоотношениях. Мы теряемся в догадках, чего ждать от нынешнего поколения. Потому и приходится постоянно держать вас в поле зрения, пытаться, так сказать, не упустить момента. Вы же, в свою очередь, принимаете всяческое проявление внимания в штыки. Вас угнетают рамки, существующий режим, необходимость повиноваться. Вы хотите радикально поменять складывавшиеся веками устои, причём не задумываясь над тем, что из всего этого выйдет. Ваше поколение просто уверено, что всё дело в системе: свергни её и станет легче жить – причём везде и сразу, – а потому используете для достижения своей цели любые сподручные средства и способы. Однако на деле всё может закончиться довольно плачевно.
- Да ну, – усмехнулся Олег. – Мне кажется, вы куда-то не туда клоните.
- Как знать, – вздохнул Вячеслав Сергеевич. – Это всего лишь моё, сугубо личное, поверхностное мнение.
- А если копнуть глубже?
- А стоит ли?.. Думаю, для начала, каждый из нас должен копнуть в глубинные недра собственного подсознания. Только после этого можно начинать мыслить глобально, совместно с окружающим тебя социумом, пытаясь что-то преодолеть или создать заново. Но и тут необходимо держать ухо востро – порой коллектив бывает заражён изнутри проказой. Тут достаточно всего лишь одного индивида, копнувшего глубже других или, напротив, остановившегося на полпути, испугавшись обретения смысла. Такой человек, как правило, слеп: он верит ложным идеалам, накапливает в себе мрачные идеи, более того, пытается пристрастить к ним своё ближайшее окружение. Чем-то похоже на паразитизм – именно поэтому и не стоит бросаться сломя голову в крайности. Иначе можно стать точно таким же слепцом. А в этом случае всё происходящее сразу же утратит смысл.
Олег потупил взор, но Вячеслав Сергеевич сделал вид, что не заметил этого.
- Самопознание – вот чего не хватает современному обществу. Оно привыкло верить уже доказанным фактам, осмысленным ранее истинам, заданным кем-то посторонним векторам движения. Само же мыслить не желает – только если это не несёт наживы. А это уже больше смахивает на охоту. На преследование более слабых, что не могут постоять за себя. На захват всё больших территорий. На всяческое подавление чувств... И это только малая часть царящего на Земле зла. Так что за общество мы получаем, опираясь на подобное мировоззрение?
Олег исподлобья глянул на учителя.
- Хищники. Общество хищников.
Вячеслав Сергеевич помолчал.
- К сожалению, ты прав. Иначе такой социум и не назовешь. Слава богу, не все попадают в сети, а большинству из тех, за кем погнались, всё же удаётся бежать. В данный момент общество пребывает в стадии стагнации – чаши весов замерли, дожидаясь, что в конечном счёте перевесит: холодный расчёт или палитра чувств, которой нас так усердно стараются лишить.
- Но кто они такие?! – не сдержался Олег.
- Это хорошо, – кивнул Вячеслав Сергеевич.
- Что хорошо?
- Что у современной молодёжи всё же возникают такие вопросы. А что касается того, кто они... Хм, – Вячеслав Сергеевич непроизвольно коснулся подбородка. – Видишь ли, Олег, тут всё довольно туманно. Но я всё чаще утверждаюсь во мнении, что эти кто-то – и есть мы сами.
- Но как? – Глаза Олега блестели спиральной туманностью. – Разве такое возможно?
Вячеслав Сергеевич развёл руками.
- А ты оглянись вокруг. Попробуй заглянуть в души своих сверстников, друзей или близких. Как думаешь, что тебе откроется на поверхности?
Олег отрешённо покачал головой.
- Твоему взору откроется ворох проблем – именно под ним и прячутся чудовища.
- Так, по-вашему, выходит, что все мы – монстры?
- Вовсе нет. По структуре своего мышления, нормам поведения, адаптации внутри социума – человек, вне сомнений, задумывался, как открытый к чувствам индивид. И изначально так и было. Просто потом что-то сломалось – произошёл некий системный сбой, – и цивилизация начала деградировать, уверенная в том, что движется по тропе эволюции.
- Но что же пошло не так?
Вячеслав Сергеевич искренне вздохнул.
- Честно – не знаю. Но это было что-то ужасное, потому что так легко стравить между собой население целой планеты... Не представляю, кем или чем для этого нужно быть.
- Религия.
- Что?
Олег кивнул.
- Как только началось деление на различные конфессии – люди стали убивать друг друга просто так, прикрываясь Священной войной. Я читал где-то... Но самое страшное, что Церковь благословляла наёмников на ратное дело... а те просто зверствовали, вырезая целые города, уверенные в том, что вершат волю Бога.
Вячеслав Сергеевич откашлялся.
- Лихо нас занесло, – он помолчал, обдумывая сказанное учеником. – Так или иначе, думаю, не стоит ворошить данную тему и дальше. Ты ведь и без крайностей уяснил, что я хотел донести до тебя.
Олег утвердительно кивнул:
- Не стоит судить людей по одёжке. За пиджаком с иголочки может таиться зверь, а за лохмотьями и клюкой – истинный Спаситель.
- Как оказывается, всё просто – а мы тут диспут развели.
Олег улыбнулся:
- Какой бы неоднозначной ни казалась ситуация, выход из неё может оказаться до боли простым.
Вячеслав Сергеевич нахмурился.
- Сейчас, вот, не понял.
- Да это я так, про себя просто, – Олег прищурился. – А вы ведь к родителям Смирновой? Из-за сегодняшнего?
Вячеслав Сергеевич кивнул.
- Да, я к её родителям. Но совсем по другому вопросу.
Олег повременил, потом всё же спросил:
- Так вы тоже догадываетесь?
- Догадываюсь?.. О чём?
- Ну как же... – мальчик замялся. – Ведь у неё... не всё гладко...
- А что не гладко? Ты что-то знаешь?
Олег попятился.
- Послушай, – Вячеслав Сергеевич серьёзно посмотрел на ученика. – Я подозреваю, что в этом доме происходит что-то не совсем хорошее. Точнее противозаконное. Сложно об этом просто так говорить, особенно за неимением достоверных фактов, поэтому ты должен рассказать всё, что знаешь.
- С ней ведь не произойдёт того, что случилось с Леной? – Олег насторожился, не желая упускать нить разговора.
- Сложный вопрос, – Вячеслав Сергеевич пристально смотрел на ученика, словно не до конца понимая, стоит ли продолжать столь откровенный разговор и дальше или же нет. – Непонятно, что именно происходит. На первый взгляд, нормальная семья, а как оно на деле всё обстоит – бог его знает.
- Но ведь можно же что-то сделать?!
- Я не могу ответить на твои вопросы, пока не разберусь в сути вещей.
- Ну да, как же иначе... – Олег едко улыбнулся.
- Что не так?
- Лену вы и сейчас не в силах защитить, после всего, что случилось. Вы вообще ничего не можете, а ещё о каком-то смысле рассуждаете! Вот оно, зло – прибейте его тапком! Или слабо?!
Вячеслав Сергеевич напрягся.
- Я делаю всё возможное, поверь мне. Просто нужно сперва во всём разобраться и лишь после этого приступать к решительным действиям. Иначе можно наломать дров. Потому что доказательств пока – никаких. А я с тапком посреди чужой гостиной, думаю, сам знаешь, за кого сойду...
- Никаких? – Олег затрясся от распирающей его злости. – Ведь её же избивают – неужели не ясно?!
Вячеслав Сергеевич невольно подался вперёд, окинул возбуждённо трясущегося мальчика беспокойным взором.
- Их вообще закрыть надо! – продолжил Олег, гневно сверкая глазами. – Этих её родителей! Они ведь самые настоящие чудовища воплоти!
- Что ты такое говоришь?
- То, что до этого говорили вы сами! Они ведь специально в такую тьму тараканью переехали – чтобы и дальше издеваться над ней!
Вячеслав Сергеевич почувствовал, как по спине рассыпались холодные мурашки – это был самый настоящий страх. Только, вот, не совсем понятно, откуда он взялся и с чем, в первую очередь, ассоциировался.
- Олег, успокойся, прошу. Я во всём разберусь, даю тебя честное слово. Но и ты мне пообещай, что не станешь ничего предпринимать самостоятельно. Договорились?
Олег дёрнулся в сторону от протянутой руки.
- Это всё Светка! Я бы давно всё рассказал. И не только бы рассказал! Она просто сама не хочет этого.
- И ты знаешь причину? Почему она молчит?
Олег вздрогнул, словно ужаленный суровой реальностью; неопределённо мотнул головой.
- Она чего-то боится? – осторожно надавил Вячеслав Сергеевич. – Может, ей угрожают?
Мальчик снова качнул головой, но на сей раз более уверенно.
- Вряд ли, – прошептал он. – Мне, кажется, тут нечто другое.
- И что же?
Олег решительно посмотрел на учителя.
- Только поклянитесь, что она ничего не узнает о нашей беседе!
Вячеслав Сергеевич почувствовал, как на голове зашевелились волосы; он тут же откашлялся и поспешил взять себя в руки – не хватало ещё всякой мистики на голом месте.
«Хотя сам демагогию несколькими минутами ранее развёл – закачаешься! Слышал бы кто из РОНО, попёрли бы из школы в хвост и в гриву!»
- Она ничего не узнает, – кивнул учитель. – Клянусь.
Олег благодарно кивнул и еле слышно заговорил:
- Знаю, прозвучит дико... но что-то другое просто на ум не идёт, – мальчик тяжело вздохнул. – Вы только не подумайте, будто я и сам... того...
- Нет, я так не думаю.
- Так я же ещё ничего не рассказал, – запальчиво произнёс Олег.
- Да-да, конечно. Прости. Я тебя слушаю.
- Мне кажется, Светка воспринимает происходящее, как что-то само собой разумеющееся.
- Не понимаю. Объясни.
Олег облизал пересохшие губы.
- Вот и я тоже не совсем понимаю. Но очень похоже на то, что Светка ассоциирует побои с карой, которая нависла над ней за некий проступок, совершённый в прошлом, – мальчик отчаянно посмотрел в глаза учителя, пытаясь определить реакцию на озвученную версию. – Только не просите объяснить, почему – не знаю. Просто мне кажется, что всё именно так: Светка чувствует себя в чём-то виноватой и смиренно терпит издевательства, даже не задумываясь, что это может ей навредить.
- Вот, значит, как... – Вячеслав Сергеевич задумался. – Что ж, и впрямь неординарная версия.
- Вы не верите.
- Я этого не говорил.
- Да это и так видно! – Олег снова зашвырнул букет, но вовремя спохватился и проследил взглядом, куда отлетели многострадальные цветы, – выглядело глупо, однако он снова чувствовал в них некую
