неизвестности. Более того, это нечто настырно продвигалось вперёд, всё тщательнее навязывая окружающему пространству собственные правила. Реальность завизжала, словно укушенная хищником дичь, затем хлопнула, наподобие лопнувшего воздушного шарика, и стремительно понеслась прочь, изредка оглядываясь на застывших в нерешительности людей красными от негодования зрачками.
От прежнего мира остался лишь ночной антропогенный ландшафт, подёрнутый зыбкой пеленой тумана.
Свет окончательно померк, а Григорий Викторович долго ещё смотрел на крохотный бугорок, оставшийся от убегавшей девочки, не в силах поверить в реальность произошедшего.
- Ах ты, сука! – заорал пришедший в себя Сева. – Он её сбил! – Парень на полусогнутых подбежал к тому месту, где распласталось Женино тело и схватился трясущимися пальцами за собственный подбородок, не зная, что делать.
Олег вскинул голову; ноги решительно проседали, так и норовя опрокинуть наземь. Мальчик кое-как двинулся с места, однако икры задервенели уже настолько, что он сам не заметил, как очутился на коленях.
- Номер запомнил? – Григорий Викторович подбежал к не находящему себе места Севе и склонился над телом девочки. – Жива?!
Женя открыла блестящие от слёз глаза, неуверенно кивнула.
- К маме... хочу, – с трудом прохрипела она, и тут же захлебнулась потоками крови, хлынувшими из горла.
- Нет... – прошептал одними губами Григорий Викторович, распахивая на девочке куртку. – Не нужно так.
- Ты чё такое творишь?! – заорал Сева срывающимся голосом и попытался оттолкнуть следака от хрипящей подруги. – Я те щас руки переломаю! А ну отошёл от неё, паскуда!
- Убери его, – Григорий Викторович посмотрел на молчаливого Кирьяна; парень тут же отпустил дрожащую Лизу, двинулся к Севе.
- Что с ней?.. Она умрёт?.. Что с ней?.. Она умрёт?.. – без выражения и без устали шептала Лиза, скача безумным взором по заторможенным фигурам друзей. – Почему вы все молчите? Что с ней? Она...
- Успокойся, – холодно приказал Кирьян, хватая Севу за руку.
- Ты чего, заодно с ним?! – заорал Сева и попытался двинуть другу в нос.
Кирьян ловко увернулся, словно знал все приёмы приятеля, и принялся молча крутить того в бараний рог.
- Я тя щас урою! Слышишь?! Пусти, я сказал!
Кирьян так же молча обнял друга, прижав руки вдоль тела, чем практически свёл на нет какое-либо сопротивление.
- Сева, успокойся. Щас пургу гонишь!
Но Сева, такое ощущение, потерял всякую способность здраво мыслить и по-прежнему не прекращал попыток высвободиться из объятий друга.
- Номер запомнил? Марку хотя бы? – снова спросил Григорий Викторович, попутно пытаясь определить состояние бьющейся в конвульсиях девочки. – И в скорую звоните, у кого телефон есть! Ну, живо, ребятки! А то потеряем!
Кирьян оттащил Севу подальше от распростёртой на асфальте Жени и отпихнул в сторону.
- Хорош тупить! Чё за «тачка» была?
- Я те щас её покажу, – зашипел Сева, вновь бросаясь с кулаками на друга.
Кирьян припал на левое колено и смачно саданул ничего не соображающего приятеля ребром ладони по кадыку. Сева оступился, словно попал в воздушную яму. Схватился обеими руками за шею, в попытке унять нестерпимую боль, но тут же захлебнулся надсадным кашлем и рухнул как подкошенный.
- Ребята, вы чего?.. – шептала ошарашенная Лиза. – Что с Женей?
- На фига ты ему по горлу? – спросил пришедший в себя Олег. – Он же теперь сказать ничего не сможет.
- А он и так не мог, – Кирьян сплюнул, потирая ушибленную кисть. – Пускай остынет лучше. Психопат.
Олег только махнул рукой, решительно вернулся к Жене и следаку.
- Что с ней?
- Рёбра переломаны, – ответил Григорий Викторович, почёсывая подбородок. – Вот суки! – Он глянул на трясущегося Олега. – Телефон есть, сынок?
Олег нервно кивнул.
- Звони ноль три.
Олег снова кивнул, принялся спешно рыться в карманах куртки.
Женя переборола дурноту и попыталась подняться.
Григорий Викторович пытался удержать девочку на месте, но та явно была в шоке и ничего не воспринимала.
- Ну же, лапонька, потерпи немного, – успокаивал он девочку: – Сейчас доктора приедут и к мамке тебя отвезут. Знаешь, как она рада будет! Что всё обошлось. Ну же, милая, успокойся. Просто лежи и смотри на меня. А я буду с тобой разговаривать. И ничего не бойся – мы все тут, рядом, и мы тебя не отпустим. Всё будет хорошо. Ну же... – Григорий Викторович умолкал, но лишь для того, чтобы осмотреть другие повреждения, которых было ну слишком много. Будто сегодняшним вечером тёмные небеса были настроены как никогда решительно – девочка была нужна им позарез, и они не собирались отдавать её просто так!
А Григорий Викторович продолжал успокаивать умирающего ребёнка и дальше, в душе желая, чтобы эти треклятые небеса поскорее раскололись пополам!
- Она ведь выживет?.. – всхлипывала поблизости Лиза. – Почему вы все ничего не говорите?
Григорий Викторович смотрел на Женю и медленно осознавал, что ангелы сегодня и впрямь пребывали совершенно в другом месте – до жизни девочки им не было никакого дела.
«Судя по количеству крови, рёбра проткнули лёгкое... а может и оба. Особенно если учесть, как тяжело девочка дышит, изрыгая кипящую кровь. Плюс переломанные ноги и разбитая голова. Даже если не из-за рассечённых лёгких, то от потери крови. Умрёт. Определённо».
Женя уронила голову на асфальт, с трудом посмотрела на Григория Викторовича.
- К маме!.. – Произошёл спазм, отчего грудная клетка девочки резко сократилась.
В Григория Викторовича полетела пузырящаяся кровь, а глаза Жени мгновенно остекленели.
- Хочу, – прошептали окровавленные губы, и девочка окончательно затихла.
Лиза осела.
«Не выдержала, – пронеслось в голове следака. – Ещё бы – сам на пределе!»
Кирьян бросил отхаркивающего кровь Севу и поспешил к подруге.
Григорий Викторович продолжал склоняться над Женей; он осторожно счищал с её личика густую кровь, одновременно, свободной рукой, стараясь нащупать пульс, которого не было.
- Всё плохо? – хрипло спросил Олег.
Григорий Викторович вздрогнул, резко обернулся.
- До скорой дозвонился?
Олег отрицательно качнул головой, покосился на сжимаемый в пальцах мобильник.
- Сети нет. Наверное, из-за погоды.
Григорий Викторович схватился за голову. Он старательно соображал, что можно ещё предпринять, но сознание лишь надсадно гудело, отдаваясь стальным молотом в районе висков. Мыслей не было, словно и те умчались вслед за реальностью, спасаясь от так внезапно объявившегося кошмара.
- Надо что-то делать, – прошептал Олег, с содроганием смотря на недвижимую одноклассницу. – Она ведь умирает.
Григорий Викторович стиснул зубы.
«Ну почему именно так? Кому это всё нужно?! Или чему...»
К реальности следака вернул жуткий скрип – челюсти буквально свело, а на языке чувствовалась крошка от эмали.
Григорий Викторович резко выдохнул. Вдохнул заново осеннюю промозглость. Повременил, прислушиваясь к тому, как клокочет в груди спрессованный мышцами воздух, с трудом ухватил за хвост промелькнувшую перед самым носом одинокую мысль.
- Беги по квартирам! Наверняка кто-нибудь дома уже!
Олег в очередной раз кивнул.
- А вы?.. Вы ведь ей поможете? Вы же милиционер! Вы должны!
- Я всё сделаю, – кивнул в ответ Григорий Викторович. – Всё что в моих силах. Я тебе обещаю, сынок. Ну, с богом...
Грохнула дверь подъезда.
Где-то поблизости запищала автомобильная сигнализация.
- Батюшки-светы! – причитала на бегу всклокоченная Алла Борисовна. – Ироды – убили! Ребёнка убили! Господи, вы ж подумайте, что такое творится!
- Консьержка! – воскликнул Олег. – У неё в каморке телефон есть!
- Живее! – поторопил Григорий Викторович, продолжая искать пульсирующую жилку на окровавленной шее девочки.
Олег было дёрнулся навстречу консьержке, но тут же застыл в нерешительности.
- Что ещё? – устало спросил Григорий Викторович.
Мальчик склонился рядом с Женей, как-то жутко улыбнулся, после чего вложил в бесчувственные пальцы девочки потрёпанный букет.
- Он ей понравился, – прошептал Олег, с трудом сдерживая слёзы. – Очень.
- Парень! – взорвался Григорий Викторович. – Время!
- Я сделаю, – кивнул Кирьян, отстраняясь от бесчувственной Лизы. – Пускай он лучше тут побудет. Мало ли что...
Олег благодарно кивнул, тут же обхватил руками голову. Затрясся, силясь справиться с чувствами.
Кирьян живо направился навстречу спешащей Алле Борисовне.
- Надо искусственное дыхание делать, – неуверенно пролепетал Олег, растирая по щекам слёзы.
- Нет. Нельзя.
- Но почему?! Она ведь не продержится до приезда скорой! Вы разве сами не видите?
- Парень, у неё все рёбра переломаны. К девочке до прибытия врачей лучше вообще не прикасаться, уж поверь мне.
- Но так ведь нельзя! – Олег уже не сдерживал слёз. – Я... я не могу так! Я не могу сидеть, сложив руки, и смотреть как!.. Как она умирает.
Григорий Викторович помассировал виски.
- Прости, сынок. Но я, правда, не знаю, что ещё можно сделать. Остаётся только молиться.
«Только, вот, кому или чему... Непонятно».
Олег взял одноклассницу за свободную руку.
- Женька... Прости меня. Прости нас всех! Мы больше не будем... смеяться над тобой. Честно. Ну, же... открой глаза.
Сзади на четвереньках подполз Сева, тупо уставился на объект своего недавнего вожделения.
Лиза пришла в себя и наматывала на указательный палец локон мокрых волос.
Начался дождь. Крупные капли стремительно падали вниз, смывая со щёк Жени косметику, кровь, уличную грязь. Они скатывались по распущенным волосам, возвращали блеск посиневшим губам, навечно застывали в широко раскрытых глазах.
Женя незаметно покидала реальный мир, растворяясь в оседающем под натиском дождя тумане. Она ничего не чувствовала и всё крепче сжимала мёртвыми пальцами подаренный букет.
20.
Вячеслав Сергеевич проводил ребят до дверей лифта, после чего снова вернулся в квартиру. Признаться, подобного он не ожидал. Да, девочки уже давно перестали быть сознательными малышками, вроде тех, о которых ещё в своё время писал Николай Носов, но то, что их несмышлёные головки уже на столь ранней стадии будут целиком и полностью заняты взаимоотношениями с взрослыми мальчиками, – как-то не по-детски настораживало. А если приплюсовать сюда ещё и распитие спиртного, а так же то, как они ставят себя по отношению к взрослым – и вовсе шокировало! Хотя, с другой стороны, данность всецело оставалась сопоставимой с нынешним временем и морально-нравственными устоями. Оголтелое поколение «next», – чтоб ему пусто было! – со всеми вытекающими отсюда последствиями. Оставалось только гадать, куда именно закатится мир, постулируемый рекламными слоганами, пошлыми идеалами и аморфными стереотипами.
Занятый мыслями, Вячеслав Сергеевич машинально свернул на кухню.
Светка как раз заканчивала притирать: она быстро поднялась и, скомкав почерневшее полотенце, брезгливо сунула в мусорное ведро.
Вячеслав Сергеевич присел на табурет, посмотрел на замершую в нерешительности девочку.
- Вы со мной будете разговаривать? – испуганно спросила Светка, не зная, куда деть руки. – Или родителей подождёте?
- Ну, судя по размаху вечеринки, родителей ты с минуту на минуту точно не ждала.
Светка понурила голову.
- Извините.
- Да ничего страшного, – улыбнулся Вячеслав Сергеевич, рассматривая собственные ладони. – В гостиной
