с обычным парнем, которого ты, к тому же, не любишь? – усмехнулся Гераклит.
– Протестую, – снова возразил Аттила, – ты подсказываешь Еве нужные тебе ответы.
– Опять вмешиваешься? Обвиняешь меня в применении недозволенных приёмов, а сам что делаешь? – с укоризной заметил Гераклит.
– Ладно, не буду. Давайте двигаться вперёд, а то я никогда не стану Богом, – нетерпеливо сказал Аттила.
– Снова спрашиваю тебя, Ева, ты счастлива с Адамом? – продолжал Гераклит.
– Наверное, мне с ним спокойно, – ответила сестра.
– Спокойно, – повторил Гераклит. – Что же, многие женщины живут со своими мужьями по такому принципу, но я спросил тебя о другом: счастлива ли ты с ним?
– Ну а что ещё надо? – после секундного замешательства сказала сестра.
– Ага, ты не уверена в этом, ты сомневаешься! – воскликнул Гераклит. – Ты не уверена, что покой заменяет счастье, – и ты права! Если бы на свете не было счастья, то чего бы нам ещё желать, кроме покоя, – но поскольку счастье есть, можно ли отказаться от него? Разве не для счастья живёт человек, разве не к счастью он стремится? Хотела бы ты, Ева, отказаться от счастья во имя покоя?
– Не торопись, подумай хорошенько, – не выдержал Аттила. – Он тебя искушает.
– Ну когда ты перестанешь вмешиваться, – недовольно проговорил Гераклит. – Змею в раю никто не мешал искушать Еву, а ты то и дело ставишь мне палки в колёса. Прекрати, а то я уползу.
– Молчу, – Аттила приложил палец к губам.
– Хотела бы ты, Ева, отказаться от счастья? – повторил Гераклит. – Отвечай, как на духу, потому что обман всё равно будет заметен.
– Нет, наверное, – ответила сестра. – Наверное, нет.
– Слово «наверное» мы опустим: так ты оставляешь себе путь к отступлению, это просто женская хитрость, – сказал Гераклит. – Ты не откажешься от счастья, потому что знаешь, что единый его миг стоит целой жизни. Даже маленький огонёк счастья долго горит в нашей душе, а когда он погаснет, воспоминания о нём греют нас до конца наших дней. Но почему я говорю «маленький огонёк», и отчего он должен погаснуть? Кто сказал, что счастье обязано быть коротким? Какая чушь! А как же любовь? Или ты скажешь мне, что любви нет на свете, а если есть, то она быстро проходит? – обратился он почему-то к Прекрасному Принцу.
– Я промолчу, – ответил он. – Меня тут вообще нет. Я гуляю по райскому саду.
– Какое счастье – любить! – продолжал Гераклит. – А ещё большее счастье – любить и быть любимой! Ты говоришь, Ева, тебе спокойно с Адамом, но если бы ты любила его, а он любил тебя, разве ты не променяла бы свой покой на любовь?
– Но она не знает, что такое любовь, – не вытерпел Аттила. – Откуда ей знать?
– Как это, «откуда»? – обиделась сестра. – Что же я, по-вашему, кукла бесчувственная, или меня полюбить нельзя?
– Да он о Еве рассказывает, – пояснил Аттила. – Она-то точно любви не знала.
– Бедная Ева, – вздохнула сестра.
– Бедная Ева, – повторил Гераклит. – Она ничего не знала о любви. Она не ведала нежности и ласки, она не испытывала душевного трепета, она не знала великой радости любви. Она не знала, какое счастье слышать голос любимого человека, ощущать прикосновение его рук, слушать его дыхание в ночи; она не знала единения двух сердец, слияния духа и плота в едином неземном порыве.
***
– Я расскажу тебе, Ева, две истории о любви, – первые, что пришли мне на ум, – продолжал Гераклит. – Одна из них легендарная, но люди уверяют, что она основана на реальных событиях. Эта история уже много веков трогает сердца влюблённых.
– Погоди, – перебил его Аттила, – каких это «веков»? Мы пока что в раю, отчёт времени ещё не начался.
– Но я не простой змей, я – антипод Бога, значит, я такой же, как он, но только с отрицательным знаком. Если Бог всеведущий, то я тоже всеведущий и знаю наперёд всё что будет в мире, – сказал Гераклит. – Итак, вначале я расскажу историю о Тристане и Изольде… Королевич Тристан рано остался без матери, потом потерял и отца, а мачеха его невзлюбила. Достигнув совершеннолетия, Тристан поехал ко двору своего дяди Марка, могущественного короля. Король Марк был одиноким и бездетным; он назначил Тристана своим наследником, – тем более что тот победил в поединке главного врага короля.
В этом же поединке Тристан получил тяжёлую рану, которую никто не мог излечить, однако ходили слухи, что такие раны умеют врачевать ирландцы. Тристан отправился в Ирландию; здесь он встретил принцессу Изольду, красивейшую девушку с белокурыми волосам, и она спасла Тристана от неминуемой смерти. Молодые люди понравились друг другу, но Тристану надо было возвращаться домой. По воле судьбы Марк вскоре избрал Изольду себе в невесты, – к этому его вынудили вассалы, которые не хотели видеть Тристана своим новым королём. Тристан, не желая распри в государстве, сам вызвался привезти Изольду ко двору Марка.
Едва молодые люди завидели друг друга, любовь, уже горевшая в их сердцах, вспыхнула с новой силой. Легенда утверждает, что виной тому был любовный напиток, пузырёк с которым Изольде дала её мать для обеспечения прочной любви между своей дочерью и королем Марком: якобы Тристан и Изольда по ошибке выпили этот любовный напиток, что стало причиной охватившей их страсти. Я с этим не соглашусь, – зачем влюблённым какие-то волшебные напитки, когда и без того кровь кипит в их жилах?
Тристан и Изольда бросились в объятия друг друга и познали всё счастье любви. Увы, оно было отравлено мыслью о предстоящем замужестве Изольды, – эту свадьбу нельзя было отменить, ибо тут были затронуты государственные интересы. С ужасом думали Тристан и Изольда о первой брачной ночи короля, когда Марк должен будет познать свою жену. К счастью, воспитатель Тристана, от которого у него не было тайн, посоветовал погасить все свечи в королевской спальне и привести к королю другую девушку, служанку Изольды. Так они и поступили, Марк не догадался о подмене; однако любовь Тристана и Изольды, столь же сильную, как жизнь и смерть, нельзя было скрыть: королю стало известно о ней и он в гневе приказал изгнать Тристану и Изольду из своего королевства. Долго скитались они по лесам, затем Марк простил Изольду и вернул её ко двору, но Тристану прощения не было.
Теперь Изольда жила при дворе короля Марка, тоскуя по Тристану, а тот нашёл себе пристанище у короля Британии. Своими рыцарскими подвигами Тристан снискал такое его расположение, что король пожелал отдать за него свою дочь. Тристан не посмел отказаться, но верный своему чувству к Изольде, он не сблизился с женой.
Продолжая сражаться за короля, Тристан в одном из боёв был ранен отравленным оружием. Он попросил своего друга привезти к нему Изольду, дабы в последний раз увидеть любимую. Увы, она приехала слишком поздно: Тристан умер с именем Изольды на устах, когда её корабль ещё не приблизился к берегу. Вне себя от горя Изольда припала к безжизненному телу Тристана и покрыла поцелуями его лицо. Она молила Бога о чуде воскрешения, но чудо не произошло, – тогда Изольда легла возле Тристана и умерла; её сердце остановилось.
Похоронили Тристана и Изольду по разные стороны от часовни на кладбище. Но за одну ночь на могиле Тристана вырос терновник, зелёный и крепкий, благоухающий цветами; он перекинулся через часовню и ушёл корнями в могилу Изольды. Трижды рубили терновник и трижды он вырастал на прежнем месте. Говорят, он до сих пор растёт там, раскинувшись на обе могилы.
***
– Какая печальная история, – вздохнув, сказала сестра.
– Берегись, искуситель размягчает твоё сердце, чтобы оно стало беззащитным, – шепнул ей Аттила.
– Ты опять нарушаешь правила игры: Бог не стоял возле Евы, когда змей искушал её. Сколько можно мне мешать? – возмутился Гераклит. – Если история Тристана и Изольды является вымыслом, хотя мне она кажется подлинной, – сказал он сестре, – то мой второй рассказ – чистая правда, от корки до корки.
В то самое время, когда о Тристане и Изольде стали сочинять первые поэмы, в Париже жил совсем ещё не старый человек, которого звали Пьер Абеляр. Он был сыном рыцаря, однако променял военные утехи, славу и доблесть на науку, в которой достиг больших успехов. Его книги пользовались популярностью, а на лекциях Абеляра яблоку негде было упасть, так много студентов желало его послушать.
Не имея собственного жилища, Абеляр жил в доме каноника Фульбера. У каноника была молодая племянница по имени Элоиза и он попросил Абеляра обучить её наукам. «Отдал нежную овечку голодному волку», – говорил Абеляр. Не зная дотоле женского общества, он был очарован молодостью и красотой Элоизы. Её огнённые волосы и зелёные глаза сводили его с ума, он влюбился без памяти. Девушка ответила ему взаимностью.
Прошло немного времени и занятия науками решено было перенести на ночные часы для большей пользы, а чтобы усыпить бдительность каноника, Абеляр при нём часто ругал Элоизу за леность в учебе. Дневная строгость окупалась ночью: «Охваченные страстью, мы не упускали ни одной из любовных ласк с добавлением всего того необычного, что могла придумать любовь», – писал позже Абеляр.
Я уже говорил и снова повторю: большое чувство невозможно долго скрывать. А тут ещё природа взяла своё: Элоиза понесла и должна была во всём признаться Фульберу. Тот потребовал, чтобы Абеляр женился на Элоизе; таково было и желание Абеляра, но он оказался в трудном положении – наука и образование находились тогда в полном подчинении церкви, ученые и преподаватели имели духовный сан и давали обет безбрачия. Нарушив его, Абеляр становился изгоем, терял уважение, авторитет, учеников, – тем не менее, он женился на Элоизе. Их венчание было тайным, а после во избежание слухов Элоиза уехала в один из монастырей, где должна была родить в положенный срок.
Фульбер был взбешён: он решил, что Абеляр хочет избавиться от Элоизы. Вне себя от злости, он решил жестоко отомстить ему: ночью спящего Абеляра захватили врасплох, связали и оскопили. Трудно себе представить отчаяние Абеляра; не склонный по своему характеру к аскетизму он решил постричься в монахи «не ради благочестия, а из-за смятения и стыда». Элоиза, разрешившись от бремени и узнав об участи своего возлюбленного, тоже приняла постриг.
Монашеская жизнь не принесла Абеляру не только что счастья, но и покоя; к тому же, его свободомыслие вызывало крайнее раздражение церковников самого высокого ранга. В конце концов, ему пришлось искать прибежище в дальнем монастыре, среди неграмотных и невежественных монахов. Абеляр мог найти утешение только у одного человека, у «милой аббатисы» – Элоиза стала настоятельницей женского монастыря. Как могла, она поддерживала своего возлюбленного: она даже приехала к нему, – сколько слёз было пролито при этом свидании!
Между тем, гонения на Абеляра продолжались, его осудили как еретика. Ему грозил костёр, от которого его спасло лишь вмешательство короля, ценившего таланты Абеляра. Однако написанные им книги были сожжены, а сам Абеляр должен был бежать в Англию. Силы его были на исходе, – вскоре он скончался вдали от родины.
Безутешная Элоиза привезла останки своего возлюбленного в обитель, где была аббатисой, своими руками вырыла могилу и захоронила его. Она завещала похоронить себя возле Абеляра, что и было исполнено
