Прекрасный Принц?
– Конечно, – ответил он.
– Понятно. Тогда что надо понимать под ослами, волами, рабами и рабынями? – спросил Гераклит.
– Вот когда мы будем говорить о Сыне Божьем… – начал, было, Прекрасный Принц.
– Спать, всем спать! – решительно сказала сестра. – На сегодня достаточно, вы устали.
– Нет, погодите! – остановил её Аттила. – Как быть со скрижалями? Что мы должны написать на них, если отвергаем все десять заповедей?
– Гераклит прав, – зачем что-то писать на камне, когда это записано в нашей душе? – с мягкой улыбкой произнёс Прекрасный Принц. – Слушайте голос своей совести.
– Если она ещё способна говорить, – вставил Гераклит.
– Ну вот, зря возились с кроватью и полом, – нахмурился Аттила. – Теперь всё надо на место прилаживать.
– Утром я пришлю рабочего, он вам поможет, а пока спать, – сестра поднялась с кровати. – Ложитесь, я погашу свет.
– Спокойной ночи, заботливая Элеонора, – сказал, укладываясь, Гераклит.
– Спокойной ночи, Элеонора, – повторил за ним Прекрасный Принц.
– Гасите же свет, спать невозможно! – проворчал Аттила, закрывшись одеялом с головой.
– Спокойной ночи, – сказала сестра, погасила свет и вышла из палаты.
Иисус. История неудачника
Происшествие со сломанными кроватью и полом не удалось сохранить в тайне. Главный врач на этот раз выразил своё острое недовольство и поставил на вид сестре Анжеле недопустимость чрезмерного увлечения игровыми методами. Не надо забывать, что мы имеем дело с больными людьми, сказал он, и малейшее ослабление бдительности может привести к роковым последствиям. Сломанные кровать и пол это мелочь, но всё могло закончиться гораздо хуже: когда в руках больного человека оказываются опасные предметы, хорошего ждать не приходится. Сколько членовредительства и даже смертоубийства творится в мире больными людьми, вооружёнными разными опасными предметами!
Сестра Анжела получила выговор, за её подопечными был усилен надзор. Впрочем, они отнеслись к этому с полным равнодушием – было замечено, что теперь они по большей части молчали и лишь изредка перебрасывались отдельными словами. Анжела насторожилась: она уже достаточно знала всех троих, чтобы понять – дело неладное. Решив ничего не говорить вредному и непоследовательному главному врачу, она тщательно следила за ними, и в одну из ночей её усилия увенчались успехом. Чуткий слух сестры уловил глухое движение в палате Гераклита, Аттилы и Прекрасного Принца; внезапно войдя в дверь, Анжела увидела, как троица снимает решётку с окна.
– Это что такое?! – воскликнула она. – Вы куда собрались? Третий этаж! Вы с ума сошли?
– Да, сошли, и давно, – кивнул Гераклит. – Разве для вас это новость?
– Я хотела сказать, что вы разобьётесь, – смешалась сестра. – Куда, интересно, вы собрались?
– Мы полетим вверх, а не вниз, – пробурчал Аттила, ставя решётку на пол. – Трудно разбиться, падая вверх.
– Мы полетим в космос, – со своей обычной мягкой улыбкой пояснил Прекрасный Принц. – Не бойтесь, добрая Элеонора, мы не разобьёмся: мы покинем Землю, а в космосе будем очень осторожными, чтобы не столкнуться с каким-нибудь небесным телом.
– Видите, не такие мы сумасшедшие, – заметил Гераклит.
– Вижу, – согласилась сестра. – Но как вы вынули решётку?
– Дом старый, стены размягчились от времени и сырости. В нашем климате никакая стена долго не устоит, – пояснил Гераклит.
– Неужели вам тут так плохо? – спросила сестра.
– Жить можно, но там лучше, – ответил Гераклит, кивая куда-то вдаль. – Засим прощайте, милая Элеонора. Простите, если что не так.
– Погодите, – она схватила его за руку, – ведь мы ещё не поговорили о Сыне Божьем. Помните, мы собирались поговорить о нём? – сестра взглянула на Прекрасного Принца.
– Да, без этого мы не можем улететь, – отступил он от окна.
– А я могу, – Аттила перебросил ногу через подоконник.
– Стой, грубиян! – дёрнул его за пижаму Гераклит. – Разве можно отказывать даме в её просьбе? Ты совсем одичал в нашем бедламе.
– О, господи, – тяжело вздохнул Аттила, снимая ногу с подоконника. – Как нам мешают законы вежливости! Будь моя воля, я отменил бы их все до единого!
– Это сильно осложнило бы нашу жизнь, – возразил Гераклит, – мы бродили бы впотьмах, толкая друг друга.
– Не понимаю, – отрезал Аттила. – Подчиняюсь, оставаясь при своём мнении.
– Кто же будет у нас Сыном Божьим? – спросил Прекрасный Принц.
– Разумеется, ты, – улыбнулся Гераклит. – Нет возражений? – обратился он к сестре и Аттиле.
– Нет, – ответила сестра.
– Пусть будет, – буркнул Аттила.
– Предательство одним из учеников и позорная мученическая смерть стали естественным финалом жизни этого человека. Ему не везло с самого рождения, – загадочно сказал Гераклит.
– Это почему? – настороженно поинтересовался Прекрасный Принц.
– Почему тебе не везло? – переспросил Гераклит. – Я расскажу всё по порядку. Но давайте расположимся как-нибудь удобнее, не стоять же нам у окна.
– И поставьте решётку на место, – сказала сестра.
***
Поставив решётку, они вернулись к кроватям и уселись на них: на одной Аттила и Прекрасный Принц, на другой – Гераклит и сестра.
– Вот теперь можно начинать, – сказал Гераклит. – Ты спрашивал, почему тебе не везло с самого рождения? Ну как же… Ты бастард, внебрачный ребенок: муж твоей матери не был твоим отцом.
– Мой отец – Отец Небесный, а мать моя была девой, – Прекрасный Принц, улыбаясь, поправил Гераклита.
– Насчёт девы не стану спорить. Девственность может сохраняться даже во время полноценного брака, – а бывает, что её теряют уже при родах. Простите меня за нескромность, щепетильная Элеонора, но я обращаюсь к вам за консультацией как к медицинскому работнику – ответьте, бывает ли такое? – спросил Гераклит.
– Бывает, – несколько смущаясь, подтвердила сестра.
– Надо же, а я не знал, – удивился Аттила.
– Не удивительно. Женская природа сложнее мужской и более скрытая, чем мужская, – сказал Гераклит. – Итак, твоя мать могла быть девой, даже когда вынашивала тебя, – перевёл он взгляд на Прекрасного Принца, – но вот что касается твоего истинного отца, тут дело сложнее. В языческие времена боги часто сожительствовали с земными женщинами – тогда на земле было много детей, которые могли назвать своим папой кого-нибудь из небесных отцов. Но кто же, всё-таки, был твоим отцом, Иисус? Можно задать вопрос по-другому: мог ли Иосиф-плотник, муж твоей матери Марии, вообще иметь детей?
– А сколько ему было лет? – спросила сестра.
– Хороший вопрос, – улыбнулся Гераклит. – Во многих священных книгах говорится, что он был стар и немощен, то есть никак не мог быть отцом Иисуса. Один великий поэт так пишет об этом:
Шестнадцать лет, невинное смиренье,
Бровь темная, двух девственных холмов
Под полотном упругое движенье,
Нога любви, жемчужный ряд зубов...
Зачем же ты, еврейка, улыбнулась,
И по лицу румянец пробежал?
Нет, милая, ты право, обманулась:
Я не тебя, – Марию описал.
В глуши полей, вдали Ерусалима,
Вдали забав и юных волокит
(Которых бес для гибели хранит),
Красавица, никем ещё не зрима,
Без прихотей вела спокойный век.
Её супруг, почтенный человек,
Седой старик, плохой столяр и плотник,
В селенье был единственный работник.
И день и ночь, имея много дел
То с уровнем, то с верною пилою,
То с топором, не много он смотрел
На прелести, которыми владел.
И тайный цвет, которому судьбою
Назначена была иная честь,
На стебельке не смел еще процвесть.
Ленивый муж своею старой лейкой
В час утренний не орошал его;
Он как отец с невинной жил еврейкой,
Её кормил – и больше ничего.
Какое точное отражение Писания и какая безотрадная картина – молодая шестнадцатилетняя красавица и старик-муж, который не обращает внимания на её прелести! Тут поневоле согрешишь, а потом родится ребёнок «не в мать, не в отца, а в проезжего молодца»… И не надо возражать мне, не надо твердить о «духе святом», оплодотворившем бедную Марию, – над этой глупой выдумкой от души смеялись хорошо знающие физиологию современники Иисуса, а иные, из числа учёных мужей, позже сочиняли на этот счёт издевательские трактаты и до того довели несчастного Тертуллиана, что он вскричал в сердцах: «Верую, ибо это абсурдно!», – что само по себе абсурдно и вполне достойно бедлама.
Были, однако, предания, в которых Иосиф считался годным для выполнения супружеского долга. Дело в том, что по законам евреев, касающимся супружеских отношений, муж обязан удовлетворять жену хотя бы раз в неделю, а если он этого не делает, брак расторгается. А потому, разъясняют нам знатоки этих законов, если предположить, что между Марией и Иосифом никогда не было интимной близости, это означает, что Мария была лишь его обручённой невестой. Таким образом, по тем же законам, она должна была жить в доме своих родителей, а не в доме Иосифа, своего мужа, однако во всех без исключения Евангелиях утверждается, что она жила-таки в доме своего мужа.
Соответственно, если Мария была женой Иосифа, а не только невестой, то вполне возможно, что у них были ещё дети, кроме Иисуса. Действительно, в Евангелии от Матфея говорится, как насмешливо встретили Иисуса его земляки, узнав, что он называет себя сыном Бога: «Не плотников ли он сын? Не его ли мать называется Мария, и братья его Иаков и Иосиф, и Симон, и Иуда?». Очень может быть, что помимо братьев у Иисуса были сёстры, – на брачном пире в Кане, возможно, выходила замуж дочь Марии. Поэтому именно Мария как мать невесты была обеспокоена отсутствием вина на свадьбе и обратилась к своему сыну за помощью.
Возвращаемся к тому, с чего начали: или ты бастард, дорогой мой, или твой отец, всё-таки, Иосиф, полунищий плотник из захудалого селения. Незавидная участь!
– Но Иисус говорил, что он Сын Божий, – не соглашался Прекрасный Принц.
– Мало ли, кто кем себя называет, – презрительно заметил Аттила. – Расспроси обитателей нашего бедлама, – они такого о себе расскажут!
– Верно, – кивнул Гераклит. – Кроме того, почему ты исключаешь возможность иносказаний? Ты же сам призывал нас не принимать слова Библии буквально, – отчего же в случае с Иисусом ты отвергаешь иносказание? А для презираемого бедного бастарда назвать себя Сыном Божьим тем более лестно, – это сразу ставит его над всеми обидчиками.
– Ни за что не соглашусь! – вдруг засмеялся Прекрасный Принц. – Я Сын Божий – и точка!
– Хорошо, оставайся им, коли желаешь, – и продолжим рассказ о твоей жизни, – сказал Гераклит.
***
– Рождение твоё тоже трудно считать счастливым, – продолжал он. – Ты родился на скотном дворе, в хлеву, где нашли временный приют твои родители. После того как ты родился, мать положила тебя не кроватку и не в колыбель, а в кормушку для коз и овец, потому что некуда было больше положить. Начать свою жизнь в кормушке для скота, – согласись, это не самая большая удача.
– Но мне пришли поклониться великие мудрецы и прорицатели из дальних стран, – возразил Прекрасный Принц, – и в честь моего рождения звезда зажглась на небе.
– Да, эта Вифлеемская звезда стала предвестником Бедлама, – с иронией заметил Гераклит. – Она и поныне наша небесная покровительница, – как и всех сумасшедших на земле.
– Не обижайте его, – попросила сестра, – что-то хорошее в его жизни всё же было.
– Сострадательная
