СКАЗАНИЕ О ЗВЁЗДНОМ МАЛЬЧИКЕ

разбойниках. «Лучше чуть-чуть помучаюсь, но найду Мастарну», - решил мальчик. Мысль о том, что его флейта волшебная и поможет на войне прогонять данайцев, наводить на них ужас, вела Аплу вперёд и дарила новые силы. Он считал, что её, флейту, обязательно нужно донести до Мастарны...

...А днём жара. Жара невыносимая. Она сводила с ума и валила с ног. Зато Аплу спокойно отсыпался укрывшись от мира в камышах, на берегу какого ни будь прохладного ручейка, или в балке, в тенистом байраке, стараясь не думать ни о чём. С едой, правда, было туговато. Постоянный голод и следующая за ним слабость стали нормой. Счастьем стало дерево шелковицы, сладкой, вкусной. Аплу тогда наелся её вдоволь, правда измазав и лицо, и руки, и одежду. Но кроме этой шелковицы в округе ничего и не было. Одна голая степь, ковыль да камни. Хотел было забрать из гнезда дикой утки яйца, но представил, как мама-утка будет плакать, страдать, убиваться за своими детками и наверняка умрёт с горя. Не стал Аплу воровать утиные яйца. Постоял у гнезда, полюбовался на диких уточек, как они играют в речке, поговорил с ними, сыграл им новую песенку и пошёл дальше.
Под вечер совсем ослаб и упал от голода. Осмотрелся и увидал вокруг море земляники. Даже заплакал от радости. А встать не смог. Он начал загребать её вместе с песком и листьями и жадно глотать. Не наелся. Обессилел. Не потому, что было мало, а потому что руки стали не свои, онемели, не слушались словно пудовые. Голова закружилась.

- Посплю немножко, - решил Аплу, - а когда проснусь то поем землянички...

Он закрыл глаза. Перед ним появилась мама, такая, какой Аплу её помнил. Она держала в руках душистый каравай. Мама отломила от этого каравая самый-самый вкусный кусочек, пышный с хрустящей корочкой и подала Аплу. Аплу ел, но почему-то голод не убывал.
- Я наверно умираю, - подумал мальчик. Ему стало всё безразлично. Он открыл глаза и увидел только сумерки. Вокруг трещали сверчки. Аплу вздохнул и задремал, подумав, что видать такая у него грустная судьба...

...проснулся он ночью оттого, что лицо ему лизал пёс.

- Цербер, - шепнул Аплу, узнав дедушкиного пса, - как ты меня нашёл?

Пёс только скулил, гавкнул два раза, словно кого-то подзывая. Он отскочил и залаял, заскулил, постоянно бросаясь то к мальчику, то куда-то в сторону. Тут Аплу услышал, что пёс не один. Послышались чьи то шаги, голоса, чьи то руки подняли Аплу с земли и осторожно обхватив усадили к кому-то на колени.
- Живой, живой твой хозяин, - услышал Аплу.

Цербер заскулил и радостно задышал.

Аплу открыл глаза и сквозь темноту рассмотрел своих спасителей. Неподалёку прохрипел конь. Человек поднёс к губам мальчика фляжку.
- Ну-ка, испей, силы наберёшься.

Аплу начал жадно глотать, узнав молоко, только сладкое и холодное. В животе заурчало, заиграло, мысли в голове пришли в порядок.

- Вы дружинники Мастарны? - спросил Аплу, набравшись немного сил.
- С чего ты взял? - усмехнулся человек.
- У вас троянские шеломы и говорите вы по-русски.
- А как это, по-русски? - не понял воин Аплу.
- Это я только что придумал, - ответил Аплу, - только что. Это значит по доброму, не так как данайцы, не выведывая того, чего никто не знает.

Воин ещё раз усмехнулся, снова поднёс мальчику фляжку. Аплу пил и плакал не то от радости, не то от горя. Пил долго и жадно, пока не напился. Ему показалось, что он съел весь тот каравай, который видел в полудрёме.

- И как же ты тут оказался? - спросил воин.
- Они дедушку убили, дом сожгли... а я убежал, - проговорил Аплу, - я уже третий день тут брожу, кушать ищу...
- Ладно, - встал воин, держа Аплу на руках, - поедешь с нами. Там тебя накормят, а пса твоего к делу пристроят. Будет главным стражем у Мастарны.
- Так мы к самому Мастарне поедем? - обрадовался Аплу и вздохнув от радости заснул...

Когда он проснулся, то увидел, что вокруг шумит камыш, за которым по склонам возвышаются такие же шумные байраки, рядом бежит быстрая речушка, а неподалёку, у костра, крутится молодая девушка, помешивая что-то в глиняном казане. Казан стоял на огне и парил, разнося вокруг вкусные запахи.
Цербер сидел недалеко от костра и облизываясь, тяжело дышал глядя на пар, следя за каждым движением хозяйки. Та, что-то ему говорила, но пёс молчал, только поднимая в ответ пыль хвостом...
Аплу поднялся и вышел к костру. Он так же присел рядом с Цербером и уставился на девушку.
- Как тебя зовут? - спросила девушка, не отрываясь от дела.
- А тебя? - переспросил Аплу.
- Меня Уни. Я тут куховарю, лечу больных и раненых, а ещё играю на лире для Мастарны.

Аплу улыбнулся, услыхав, что Уни тоже играет песни. Лиры он никогда не видел, но подумал, что видимо, музыка должна быть такой же чудесной, как и на его флейте.

- А у меня флейта есть, - сказал он, - она волшебная. Я сам её сделал.
- Флейта это чудесно! - рассмеялась Уни, - а почему ты решил, что она волшебная?
- Когда я играю, - ответил Аплу, - то понимаю о чём говорят звери и птицы, о чём ручейки
журчат. А ещё, данайцы сбежали от моей Тарантеллы.
- А что такое Тарантелла?
- Хочешь послушать?
- Да, - кивнула Уни.

Аплу достал флейту и поднеся к губам заиграл.
Едва раздались первые звуки, Уни отложила черпак, и сев на камень заулыбалась. А мальчик закрыл глаза наслаждаясь музыкой. Ему вновь показалось, что духи родного Таранта слетелись сюда и пустились в пляс. Сейчас он, казалось, понимал, почему бежали
данайцы. Их изгнали души убитых жителей посёлка, навели на них ужас и спасли Аплу. Они то и предстали скифами перед глазами Одиссея! И теперь, раз они пришли даже сюда, станут невидимыми воинами Мастарны.
Аплу был счастлив! Он пришёл не один, а привёл с собой всех своих соседей, и родных, и друзей... Вместе это была могучая сила. Даже дедушка, казалось Аплу, стоит рядом. Но не старый и больной, а молодой, красивый, стройный и сильный, в чёрной бурке и белой папахе, с кинжалом на поясе, держа в руках свой старый посох. Таким Аплу его никогда не видел, но понимал, что это дедушка Ходун. Видимо все хорошие люди стают такими после смерти?..
На весёлую музыку флейты Аплу, из камыша вышли раненые, тихо встав недалеко, глядя на этого золотоволосого мальчишку, который осмелился нарушить мёртвый покой берегов Стикса. Поднял голову лежащий неподалёку больной воин, и словно ниоткуда, из укрытий, из тайных пещер вышли люди. Много людей. Все шли поближе, что бы увидеть того музыканта, который поднял их и заставил выйти на божий свет...
Аплу играл и никого не видел, кроме тех, кого представлял в своих мыслях. Он даже прослезился. Но одновременно улыбнулся и радостная мысль, что все они, те кого он любил рядом, успокоила его, заставив слёзы высохнуть...
Аплу играл. Плясали невидимые души, радовались солнцу и свету. Молча стояли люди, завороженные флейтой маленького музыканта, боясь спросить, что бы не разрушить волшебство дивной музыки, - кто же этот Солнечный Мальчик?

Аплу доиграл и открыл глаза, удивившись тому, что вокруг стоит столько живых людей...
- Ты должно быть волшебник? - услышал он чей то голос, - это же настоящее чудо!

Рядом стоял седой мальчик в красном кафтане.
- Тебя послали к нам боги? - вновь спросил мальчик у Аплу.
- Меня не боги послали, - проговорив Аплу, даже испугавшись, - меня зовут Аплу, я из посёлка Тарант. А это моя песня, Тарантелла.
- Ты поднял своей музыкой раненых бойцов вернув им силы. Те, кто боялся выходить днём из потаённых пещер, вышли и у них улетучился страх. А старый лодочник Харон, который лежал в своей лодке не выходя, больной ногами, побежал как мальчишка, что бы послушать тебя. Солнце выглянуло из-за туч, и небосвод озарился светом.

Мальчик положил руку на плечо Аплу.

- Откуда ты взялся в нашем лагере?
- Я ищу Мастарну, что бы помогать ему на войне, - ответил Аплу, - просто от Таранта остался только я, да эта флейта, - показал флейту мальчик, - да ещё этот пёс, Цербер... И всё... Мне некуда больше идти...

Седой мальчик нахмурился.

- Таких как ты много блукает степями и умирает от голода. Но ты пришёл туда куда шёл. Это и есть лагерь Мастарны.

Он повернулся к Уни и указал на Аплу.

- Покорми его сегодня первого. И пса тоже. Пёс будет охранять нашу балку.

Сказав это седой мальчик начал удаляться так же внезапно, как и появился...

- А кто это был? - спросил Аплу у Уни.

Уни протянулаему миску с горячим пловом.

- Держи, - улыбнулась она, - а Церберу сегодня потроха барашки.

Аплу взял миску, поглядывая на лесок, куда седой мальчик удалился.

- Не смотри туда, - сказала Уни, - он не любит, когда ему мешают думать.
- Кто он? - не унимался Аплу.
- Просто мальчик, - ответила Уни, - очень хороший мальчик.
- А какой из себя Мастарна? - удивлённо глянул на Уни мальчик, - это правда, что Мастарна богатырь убивший Ахилла?
- Правду говорят, - улыбнулась Уни, - его богатырская сила, это огонь в его сердце. На самом деле он ни чуть не похож на богатыря. И поэтому его любят. Ведь он наш царь, сын
Геркле, внук Приама, потомок божественного Лабарны, сам Асмень, вернувшийся к своему народу с далёких звёзд.

Аплу посмотрел в лесок и снова перевёл взгляд на девушку.

- А он примет меня в свою дружину?
- Примет, - рассмеялась Уни, - если ты ему понравился, то ты станешь его другом. А другом его становится тот, кто чист сердцем. Тогда он открыт для тебя как развёрнутый свиток. А если обманешь его, то он никогда, даже злобно, не обернётся в твою сторону.
- Так он добрый? - шепнул Аплу.
- Добрый, - ответила девушка и позвала людей к казану.

Аплу сел неподалёку и мечтательно посмотрел вокруг. Лагерь ожил, зашевелился, наполнился полутихими речами и даже смехом.
Цербер уплетал дарёные ему потроха, довольно виляя хвостом.
Аплу посмотрел в миску с пловом и торжественно, зачерпнув краем лаваша рассыпчатый плов, стараясь не выдавать никому голода, принялся за долгожданный завтрак...
Среди людей чтимых нашей землёй всегда были мечтатели, романтики, баснословцы. Мечтатель не считался юродивым. Их жалели, но почитали за посланников священных небес. Так было всегда и во все времена.
Аплу был именно тем мечтателем. Пока что он мечтал о том, что музыка может исцелять хвори. Но скоро убеждался, что это не так. Но, почему-то думал, что видимо у него плохая музыка и постоянно нечто придумывал новое. Скоро его песни пели все. И на свирельках подражали Аплу. Но златоволосый мальчик всё равно искал нечто лучшее и более прекрасное. Таг слушал его песни молча, тяжело вздыхая и погружаясь в раздумья и воспоминания.

Глава 11

«Не пристало воину гнить в сырой земле…»

...12 столетие до н.э.; 1256 год до н.э.; Фракия; Кавала...

Фракия выглядела иначе нежели страна Хатти. Это был маленький клочок земли,то ли горный, то ли степной, но Тин его увидел совсем не таким, каким представлял себе. Он с детства помнил Фракию, по ту сторону Золотого Рога его было видно хорошо. Мальчик думал, что вся Фракия это сплошной горный перевал, дикий, покрытый лесом, где живёт чужой, неизвестный и непонятный народ. Теперь Тин понял, что это не так. Оказывается во Фракии стоят города, и даже большие, не такие как Золотой Рог. Города из белого камня, с высокими стенами и башнями, почти как Троя… И говорили фраки на языке таком же, как и троянский.
Ладья быстро шла вдоль берега. Только крики чаек, да команды кормчего подгонявшего гребцов, мешали Тину наслаждаться чудесным берегом. Он рассматривал