так щедро награждён другой. Это просто невыносимо.
Меньше всего на свете разумного человека, если он действительно разумен, должна уг-нетать его собственная ординарность. Потому что взамен исключительного таланта велико-душная природа дарит ему способность от всей души неограниченно наслаждаться достиже-ниями мировой культуры. Никаких мук творчества! Одно лишь наслаждение. Разве это не за-мечательно?
Каждый творец в чём-то сродни женщине, каждый любитель искусства - мужчине. При-рода чрезвычайно умна, и правильно она всё устроила.
Ватсон всё это хорошо понимал. Понимать-то понимал, но до конца смириться с собст-венной посредственностью не мог. Хотелось большего. Всего и сразу. Ему не приходило в го-лову, что великий сыщик, которому он поклонялся, появился на земле не в один короткий миг, как Афина из головы Зевса. Нет, Холмс создал себя сам из довольно простого поначалу мате-риала. В этом вся соль явления и вся тайна таланта необыкновенного детектива. Он сумел, всего-навсего, правильно организовать собственное воспитание. Для начала он стал читать и перечитывать лучшие книги, созданные человечеством, затем отдал немалую дань изучению величайших творений изобразительного искусства и, наконец, стал верным поклонником классической музыки.
То, что смог сделать Холмс, того не смог Ватсон. Ничего нет необыкновенного в том, что бесталанный завидует талантливому. У разных людей это выглядит по-разному. У тех, кто ленив и нетщеславен, зависть довольно безобидна. Как раз таким был наш добрый доктор. Но если человек самолюбив, честолюбив и вообще с повышенным уважением относится к собст-венной персоне, тогда берегитесь, Моцарты и Эйнштейны!
Ватсона бояться не следовало. Но всё же стоило уважать его хандру, когда он накатывала. В таких случаях, когда сознаёшь всю унылую скромность своего существа, лучше всего от-правиться высоко в горы, а ещё лучше в заполярную тундру. Оттуда всё видится по-другому. И в этом спасение.
В тот вечер Ватсон, сидевший в одиночестве перед камином и ещё не придумавший, чем занять медленно тянущееся время, стал потихоньку клевать носом, у него это неплохо полу-чалось, а под конец незаметно для себя совсем уж сладко задремал. Что ему пригрезилось, он потом не смог вспомнить, да и не было в том большой необходимости, поскольку предста-вившиеся ему зыбкие сновидения никакого отношения к дальнейшим событиям не имели. Немудрено, что в таком расслабленном состоянии добрый доктор не услышал дверного звонка и короткого разговора внизу. Вот и получилось, что в гостиную без предупреждения вломился незнакомец.
Не каждому такое понравится. Очнувшийся от недолгого приятного забытья Ватсон иронично-недовольно сморщил лоб и всем своим видом изобразил искренний протест.
Вполне можно допустить, что кого-нибудь заинтересует, как выглядел несколько неожи-данный гость. Мы не станем его здесь описывать. Упомянем лишь, что внешне он был совер-шенной копией всем известного мистера Драммонда. Как, вы не знаете мистера Драммонда? Тогда, может оказаться, нет смысла продолжать эту необыкновенную повесть. Всё же про-должим.
Мне нужно видеть мистера Шерлока Холмса, заявил вошедший. Эти слова были про-изнесены особым тоном, очень уместным в том случае, если незнакомец прибыл с решитель-ным намерением бесконечно осчастливить знаменитого сыщика.
Брови Ватсона поднялись ещё выше. При этом в голове потревоженного доктора стало крутиться много язвительных замечаний, их всегда следует иметь в запасе, но он не решился пустить в ход всё богатство возможных колкостей, поскольку вовремя вспомнил, что полезные заказы на расследования таинственных преступлений давно не поступали. Наверное, из-за кризиса, о котором так много вещают экономисты.
После всех этих словесных сплетений, не имеющих большого значения для понимания всего, что случилось позже, послушаем доктора. Интересно что он ответил гостю?
В данную минуту мистера Шерлока Холмса нет дома, но мы ожидаем его прихода в самое короткое время, миролюбиво сказал Ватсон. А ведь мог сказать иначе:
Фу, сэр, откуда вы взялись такой стремительный, незваный, невоспитанный (вы забыли поздороваться) и в довершение всего мокрый?
Мог, но не сказал. Вместо этого окончательно пробудившийся доктор сосредоточился и попробовал немного потренировать свою наблюдательность, чтобы не хуже своего знаменитого друга правильно угадывать род занятий гостя.
Тот был действительно мокрый. Но ведь дождик сейчас небольшой, а до ближайшей станции только что открывшегося метро рукой подать. На таком коротком пути так сильно не промокнешь. Да и в кэбе дождь не достаёт пассажира. Выходит, этот человек пришёл пешком, причём издалека. Очень беден и нечем платить? Едва ли. Ведь его обувь, это хорошо видно, стоит не менее четырёх фунтов, а то и все пять. Только очень богатые люди могут позволить себе такую. Тогда, где же его экипаж? В руке он держит шляпу, тоже дорогую, но не самого модного фасона. Не обладает хорошими манерами? Безусловно: ведь он забыл представиться. Так кто же он, и с чем явился?
Внизу хлопнула дверь.
Вот и он, возвестил Ватсон.
В тот же момент вошёл Холмс. Как всегда, точный, быстрый, подтянутый. Кивком го-ловы он сразу же поприветствовал друга, а визитёру бросил на ходу:
В следующий раз не кладите кошелёк в карман пальто. Лучше держите его во внутрен-нем кармане пиджака. На Паддингтонском вокзале всегда толчётся много мелких воришек.
Действительно, я притащился оттуда, признался гость. Потом глаза его расширились и челюсть отвалилась. Но откуда вам всё известно?
На этот раз его тон был на тон ниже.
Позвольте считать ваш вопрос риторическим, отрезал великий сыщик и, повернув голову так, чтобы видно было одному Ватсону, весело подмигнул ему.
«Ну почему я не догадался сообразить, что при этом скудном дождике до такой степени промокнуть можно только на указанном Холмсом расстоянии? в отчаянии подумал доктор. И почему я сразу не заметил железнодорожный билет, заткнутый за ленту шляпы? Что же я так оплошал? Ведь это всё действительно просто, фантастически просто. Но зато какое впечатление производит!»
Ватсон принадлежал к той нередко встречающейся породе людей, которые не полностью осознанно создают себе идеал, наделяют его выдающимися способностями, совершенно не-доступными обычному смертному, а потом всю жизнь терзаются сознанием собственной не-полноценности. Шерлок Холмс давно заметил такое свойство своего друга, но из вежливости никогда не обсуждал его с ним.
Так о чём у нас пойдёт разговор? деловито осведомился великий детектив. Каждым словом, каждым звуком, даже каждым лёгким движением своих узких плеч он давал понять, что считает своё время очень ценным для себя, следовательно, весьма дорогим для гостя. Так что не стоит тратить это прекрасное время на пустяки.
Я получил письмо, смиренно сказал гость, в высшей степени странное. Признаюсь, оно меня пугает.
Покажите.
Письмо и впрямь можно было посчитать странным. Череп, скрещённые кости и подпись: СЛЕДУЮЩИЙ ТЫ!
Очень выразительно, сказал Холмс, рисунок выполнен мастерски и, главное, от-правитель этого письма выражается вполне определённо.
Но ведь это ужасно! застонал мокрый гость. Теперь он не выглядел слишком само-уверенным.
Отнюдь. Не ужасно, спокойно ответил сыщик. Поверьте мне и моему опыту, если человека хотят убить, его убивают. Если человека хотят напугать, его пугают. Поскольку вас всего лишь предупреждают, следовательно, в ближайшие часы вы можете считать себя в от-носительной безопасности.
А потом?
Потом может быть намного хуже. Как раз об этом вам и сообщают данным письмом. Ничего другого, на мой взгляд, оно не содержит.
Так что же делать?
(Классический вопрос, на который нет классического ответа).
Думать, друг мой, думать и ещё раз думать. Это один из моих основных жизненных принципов.
Этот замечательный принцип обычно не производит большого впечатления, но тот, кому угрожает опасность, с радостью ухватится и за такой. Лишь бы побыстрее избавиться от ще-мящего страха, от которого буквально потеют ладони.
Тем временем сыщик сел к столу, положил на него локти и обхватил голову руками. Когда он принимал такую позу, беспокоить его не следовало. Ватсон всё это прекрасно знал и, скосив должным образом глаза, сумел без излишних слов просветить на этот счёт также и гостя.
Детектив думал так долго, что остальные начали скучать. Наконец, Холмс прервал мол-чание:
Всё это дьявольски интересно. Скажите, вам приходилось состоять членом запрещённых тайных обществ или каких-нибудь извращённых религиозных сект?
Нет, не приходилось.
Надеюсь, вы сейчас говорите правду. Ведь это в ваших интересах.
Конечно, я это понимаю и говорю правду.
У вас есть враги?
Недоброжелатели, пожалуй, найдутся, хотя и не много их будет. А вот настоящих врагов, мечтающих о моей погибели, уж поверьте, не имею.
То, что вы сейчас говорите, плохо согласуется с письмом, которое вы мне показали.
Да-да, всё это очень странно и совсем необъяснимо.
«Так почему же, дорогой сэр, вы так сильно напуганы?» подумал Шерлок Холмс и продолжил задавать вопросы:
Тогда ответьте мне, кто-нибудь ещё из ваших родственников, друзей или знакомых по-лучал подобное письмо?
Не знаю.
А за кем вы оказались в очереди? И что с ним случилось?
Понятия не имею.
Жаль. Нам очень бы пригодилось сейчас хотя бы небольшое ваше понятие.
Вы правы. Сейчас и мне жаль, завздыхал удручённый гость, ясно увидевший, как мало толку от него.
Что ж, попробуем зайти с другого конца и с умом распорядиться тем, что у нас уже есть в руках. Для начала хотелось бы знать, откуда было отправлено это письмо? Это может сильно помочь нашему расследованию. У вас хватило сообразительности сохранить конверт.
Конечно, вот он.
Сейчас посмотрим. Отправлено по адресу: Эссекс, Молдон, Данбери-роуд, дом 12, мистеру Вудли.
Всё правильно. Это мне.
Но почему на этом конверте нет почтового штемпеля?
Да-а? Я и не заметил. Действительно, странно. Только не пойму, почему так вышло и что из этого следует.
А то, что это письмо пришло не по почте, а, скорее всего, написано одним из ваших со-седей, пожелавшим подшутить над вами. Иногда встречаются такие весельчаки. Поэтому я предлагаю вам немедленно, не теряя ни минуты, отправиться на Паддингтонский вокзал, не-замедлительно купить обратный билет, вернуться в свой дом на Данбери-роуд и постараться забыть эту нелепую историю.
Уважаемый мистер Холмс, означают ли ваши слова, что вы отказываетесь мне помочь?
Сначала спрошу я: вы чувствуете за собою какую-нибудь вину?
Нет-нет, ничего такого, замахал руками мистер Вудли. Вышло немного театрально. Он сам это заметил и чуть-чуть смутился. ¬
Холмс
