Соломона, а на второй пир по случаю разрушения Трои. Я в живописи не слишком разбираюсь, и если картины вам понравятся, я с удовольствием подарю их вам. Мне они совсем ни к чему. Уж слишком много места занимают. А квартира у меня, сами увидите, маленькая. Даже стол обеденный негде поставить.
Такая широта неопытной души, разумеется, не могла не пленить старого пройдоху. И вот в договоренный день после ленча, но ещё до обеда…
Ватсон остановил свою речь и посмотрел на Вудли. Тот ответил ему совершенно пустым взором. История возбуждающих аппетит картин, принадлежащих смышлёному банковскому клерку, показалась ему явно не интересной.
А вот я знаю, в свою очередь сказал Холмс в пространство, что во многих домах в определённые дни в качестве первого блюда вместо супа подают всего лишь стакан томатного сока. Но это, конечно, на любителя. Не каждому понравится.
На лице Вудли, наконец, появилось выражение некоторого понимания.
А который сейчас час? хрипло прошептал он.
Восемнадцать ноль шесть, чётко отрапортовал доктор, припомнив свою хорошо орга-низованную армейскую службу.
Разыгранный, как по нотам, спектакль хорошо удался. Оттого и обед получился на славу.
Остаток времени довольные сыщики с большой пользой провели в библиотеке, а вот уд-ручённый хозяин всё топтался около большого платяного шкафа. Ему явно хотелось забраться в него уже сейчас и больше никогда не высовываться.
В одиннадцать часов вечера весь свет в полном ожиданий доме был погашен, и сыщики заняли свои позиции в самых тёмных уголках спальни.
Одной из тёмных сторон в общем благородной деятельности сыщика является часто воз-никающая необходимость тихо и долго сидеть в каком-нибудь тёмном уголке. Достойно вынести это нелёгкое испытание может только человек, обладающий тупым упрямством и железными нервами или способностью подшучивать над собой даже в самой глупой ситуации.
Примерно в полночь снизу послышались звуки, смысл которых хорошо известен даже на-чинающему полисмену: кто-то осторожно пробовал без помех открыть ломиком входную дверь. Никто не собирался ему мешать, и, наконец, всё хорошо удалось.
Потом этот кто-то тихо поднялся по лестнице, постоял недолго у дверей спальни, прислу-шиваясь к ровному дыханию, как он полагал, спящего хозяина (знал бы он, чьё это дыхание!) и проскользнул в спальню.
В тот же миг на него дружно навалились Холмс и Ватсон. Поздний посетитель был на-столько ошарашен, что даже не сумел оказать сопротивление. А когда он уразумел, что про-изошло, руки его уже были надёжно скованы наручниками.
Холмс зажёг свет и очень вежливо поздоровался с художником, с которым имел честь по-знакомиться в середине дня, когда они обменялись парой пустяковых слов.
Плохо сегодня получилось. Ничего у меня не вышло, грустно сказал художник.
Хотите что-нибудь рассказать или объяснить? любезно спросил Холмс.
А что рассказывать? с тоской ответил задержанный. Но, впрочем, расскажу. Это будет очень короткая повесть. Нас было четверо друзей. Потом трое украли все деньги компании, в которой мы трудились. Они разбогатели, а я один был признан преступником и на много лет, благодаря их стараниям, попал в тюрьму. Совсем недавно истёк мой срок заключения. Я вышел на свободу. Единственное, чего я хотел, так это наказать своих обидчиков. Двоих уже настигла заслуженная кара. Оставался третий. Я сумел разыскать его укрытие. Но сейчас я не вижу его здесь.
Сыщики переглянулись. Они давно научились понимать друг друга без слов. И в этот раз, как всегда, они оба отлично поняли всё. И это делает им честь. Затем Шерлок Холмс подошёл к художнику и снял с него наручники.
Извините великодушно, сказал он, я только сейчас вспомнил, что у меня и моего то-варища завтра множество совершенно неотложных дел в Лондоне. Так что мы вынуждены спешно распрощаться с вами.
На лице художника отразилось большое удивление. За ним последовали и другие чувства. А потом художник обмяк и сел прямо на пол. Видно, его измученный организм не перенёс такого наплыва сильных ощущений.
Когда Холмс и Ватсон уже начали спускаться по лестнице, доктор обернулся и через плечо небрежно сказал растерянному взломщику:
Уважаемый сэр, когда мы уйдём и вы немного придёте в себя, советую вам хорошо со-браться с силами, а затем порыться в платяном шкафу. Всякое ведь на свете бывает, и это вас, возможно, удивит, но иногда в таких шкафах встречаются совершенно неожиданные находки.
Следующий день прошёл без новых приключений. Вот только вечером, когда принесли свежую почту, великий детектив сразу же нашёл в ней нечто интересное.
Ну вот: происшествие в Эссексе уже попало в газеты, сказал Шерлок Холмс. Хотите прочитать?
Нет, спасибо, ответил Ватсон. Я не люблю читать газеты.
13. ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА
Добрейший доктор Ватсон всегда столь откровенно восхищался многообразными талантами своего друга Шерлока Холмса, что многие читатели “Записок…”, “Приключений…” и других увлекательных книг тоже прониклись чувством глубочайшего почтения к великому и справедливому сыщику. Многие, но не все. Те, кому небо отказало в особой милости и не расщедрилось подарить исключительные достоинства, бесконечно завидуют герою и потому без большого восторга внимают сообщениям об очередной блестящей победе вдохновенного борца с противной нам преступностью. Им намного приятнее было бы узнать, что Шерлок Холмс сломал ногу или понёс ещё какой-нибудь очевидный урон.
Известно, что быстро развивающемуся человечеству сильно досаждают не только всякого рода плохие преступники и не только достоверные известия, что кому-то (только не мне!) сильно повезло. Иной раз и призраки тоже могут причинить неудобство.
Но ситуацию не стоит полагать совсем уж безнадежной, потому что не так давно умные люди посчитали твёрдо установленным, что призраки в силу определённых причин не могут принести обществу сколько-нибудь ощутимый вред.
А начиналось всё так.
Ватсон, сегодня я получил заслуживающее внимания письмо, радостно объявил Шерлок Холмс.
Это было хорошее известие. Доктор давно заметил, что его выдающийся сосед не может долго сидеть без настоящего дела и просто изнывает, когда его неповторимый талант оказывается невос-требованным. Ведь любое загадочное событие заставляет Холмса откликнуться всем существом, и если бы вниманию темпераментного детектива попробовали предложить сразу несколько интересных уголовных дел, то он, нет в том сомнения, сумел бы разорваться на части, и каждая из этих частей тут же понеслась бы в правильном направлении и очень быстро разоблачила неправедных нарушителей законов. Если это и преувеличение, то совсем небольшое.
Увы, Шерлок Холмс давно не покидал свою уютную квартирку в домике миссис Хадсон. Всему виной была сломанная нога.
Это несчастье случилось при задержании банды неуловимого Джонсона. Перелом оказался сложным. Опытный врач, а Ватсон был опытным врачом, настаивал на безусловном покое не менее двух-трёх месяцев. Иначе, объяснял он другу, тот будет отчаянно хромать до конца своих дней.
Великий ум отчаянно страдал от скучного ничегонеделания и требовал великой работы. И тогда доктор, которому крепко надоело развлекать тоскующего страдальца, предложил нетерпеливому пациенту проводить расследо¬вание преступлений чисто теоретическим путём, не выходя из дома и самостоятельно додумывая все обстоятельства принятого к рассмотрению происшествия.
Это была прекрасная идея. Оставалось сыскать преступление.
И вот пришло письмо.
Так что же там написано? спросил Ватсон.
Скорее из вежливости спросил, чем из подлинного интереса.
Весьма любопытные и не совсем обычные вещи, ответил малоподвижный сыщик. Представьте себе: в Нортумберленде объявился призрак, ужасно пугающий по ночам одиноких прохожих.
Так уж сразу и призрак, стал подзадоривать Ватсон. ¬ Вероятнее, загулявший пьяница или невос¬питанный уличный хулиган.
Нет, не всё так просто, как вы говорите, возразил Холмс. Существо, о котором сообщает автор письма, является по его словам не вполне материальным потому, что отдельные лица, которым можно доверять, много раз наблюдали, как оно появлялось ниоткуда, а, исчезая, буквально растворя-лось в воздухе.
В тёмное время суток трудно всё детально разглядеть, не сдавался доктор. Я много раз замечал, что фантазия человека растёт тем быстрее, чем сильнее сгущается ночной мрак.
А я замечал, парировал Холмс, что служители медицины в большинстве своём совершенно лишены воображения. Представляю, сколько интереснейших явлений они прохлопали. А всё потому, что их представления о многообразии форм материи чрезвычайно бедны и ограничены лишь примитивными сведениями о строении организмов, почерпнутыми в анатомических театрах. Если же набраться смелости и устремить свой проникающий взор вглубь вещей, то можно увидеть там поразительную симметрию и поразительную гармонию в соединении мельчайших частиц материи. Об их существовании догадывались ещё древние греки. Я же полагаю, что в ближайшее время лучшие физики наших дней не без моей подсказки сумеют разработать атомистическую картину окружающего нас мира и смогут объяснить столь много чудес природы, что медики просто задрожат от горестного сознания своего несовершенства. Уверен, что и призраки, плохо изученные в настоящее время, займут своё достойное место в иерархии фантомов, порождённых бифуркациями линий жизни.
Эка, куда его занесло! с восхищением подумал Ватсон, а сказал иначе.
Что-то очень мудрено вы загнули, сказал Ватсон и поник от понимания незначительности своего существа в сравнении с фигурой мощно мыслящего детектива.
Тогда я буду выражаться проще, примирительно сказал Холмс. Мне кажется заслуживающим интереса и специального исследования тот достоверный факт, что призрак из Нортумберленда оставляет вполне отчётливые следы. Длина отпечатка босой ступни, как здесь написано, составляет десять и шесть десятых дюйма. В таком случае по моим оценкам рост призрака достигает всего лишь пяти и семи десятых фута. Это не много.
Рост это ещё не всё, не сдавался Ватсон.
Правильно, согласился сыщик. Чтобы оценить возможность схватиться с призраком врукопашную, следует оценить его массу. И я попробую это сделать, не выходя из дома.
Я не совсем понял, что вы хотите сделать: схватиться врукопашную или оценить массу призрака?
Второе, холодно сказал Холмс, давая своим тоном понять Ватсону, что подковырки того сегодня неуместны.
Но это невозможно! воскликнул верный друг. Ему стало казаться, что длительный физический недуг сумел каким-то нехорошим образом повлиять на психику скучающего сыщика. Такие случаи давно известны в науке, и
