Соединяя миры. (Книга 2).

настроению, клокотавшему внутри нее, то какая-то часть нее с удивлением отмечала неизвестно откуда взявшуюся раскованность и чувство парящей свободы. Что было весьма непривычно, поскольку даже в юности она никогда не была полностью раскрепощена и, даже повзрослев, все время была скованна рамками приличия и респектабельности. А сейчас… ей просто хотелось радоваться жизни и не думать о завтрашнем дне. Как говорила ее подруга Катя – «ловить момент».
Когда песня смолкла только для того, чтобы уступить место следующей, Лера с Настей, все еще смеясь и тяжело дыша, подошли к наблюдающему за ними Дэниэлу, с лица которого не сходила широкая улыбка.
Да…, ничего не скажешь, повеселили они своего иностранного гостя! Зато согрелись.
Погуляв еще какое-то время по парку и понаблюдав за тем, как развлекаются в других местах, они вышли и посидели в уютной кондитерской через дорогу, пока не подошло время сжигания чучела.
Большая, примерно семи метров в высоту кукла, сделанная из деревянного каркаса, соломы и обтянутая яркой цветной материей, широко раскинув руки в сторону, стояла на холме и ждала своего часа. Огонь занялся споро, и уже через несколько минут вся конструкция было охвачена пламенем, а близко стоящих зрителей коснулся его согревающий жар.
- Зачем ее сжигают? – поинтересовался Дэн, вплотную стоя за спиной Леры.
- Это зиму прогоняют. Как у феникса: из пепла должно родиться нечто новое, молодое, то есть весна. Вместе с чучелом люди сжигают и все плохое, что было за предыдущий год для того, чтобы начать жизнь с чистого листа. Ты тоже можешь мысленно распрощаться с тем грузом, который не хочешь тащить с собой дальше.
Но Дэна в целом его жизнь вполне устраивала, и все, от чего бы он хотел избавиться – это от одиночества. Пусть оно навсегда уйдет, а его пустой дом, наконец-то, наполнится голосами, звуками и домашними запахами. Загадав желание, Дэн с затуманенным взором смотрел на языки пламени перед собой.
После праздничного фейерверка, последовавшего сразу за сжиганием чучела, праздничное настроение пошло на убыль, и люди полноводной рекой потянулись к выходу. Они тоже пришли к выводу, что пора отчаливать. Не спеша, так чтобы не участвовать в общей давке, они вышли к уже наполовину опустевшей парковке и уселись в машину.
Лера набрала чей-то номер, и по произнесенному вслух  имени Никиты Дэн понял, что она звонит мужу. Перебросившись парой слов с дочкой, женщина вырулила на дорогу.
- Никита уже дома, - пояснила она Дэну. – Сейчас отвезем Настю и решим, чем займемся дальше.
Когда машина затормозила возле знакомых уже Дэну металлических ворот, пришлось разбудить девушку, которая задремала на заднем сидении.
- Может быть, зайдете? – спросила еще не проснувшаяся до конца Настя, и Лера вопросительно взглянула на Дэна.
- Нет, спасибо, - меньше всего ему хотелось встречаться с Лериным мужем, и тем более на его территории. Дэн не хотел оказаться там, где все говорило бы о том, что когда-то эти двое во всех отношениях были парой, и невольно представлять Леру в объятиях другого мужчины.
- Тогда до свидания! – Настя захлопнула дверцу и направилась к калитке.
В открывшемся проеме промелькнул дом с ярко освещенными окнами.
- Все в порядке? – похоже, Лера заметила его хмурый взгляд, брошенный в сторону ее бывшего жилища.
- Да. Все в полном порядке! – Дэн посмотрел на нее, и его охватило радостное возбуждение. Теперь это было именно так, как он говорил!
- Есть какие-либо пожелания, как проведем оставшийся вечер?
- У тебя еще остались те блины с икрой? – с хитрецой произнес Дэн. Он знал, что нагло напрашивается к ней домой, но все же предпочел рискнуть.
Лера засмеялась:
- Поехали, накормлю тебя ужином!
И они покатили в сторону города.

***

- Посиди, пока я приготовлю что-нибудь, - попросила Лера, когда они вошли в квартиру.
- Тебе помочь?
- Нет, спасибо. Я быстро.
Пройдя по гостиной, Дэн остановился возле аудиосистемы и включил ее. Настроив аппаратуру на какую-то радиоволну, с которой звучал проникновенный, глубокий голос Анни Леннокс, он с большим удовлетворением отметил, как объемно и полноценно пространство комнаты заполняется звуками. Это означало, что система установлена правильно, поэтому у себя в уме он сделал пометку еще раз поблагодарить Викторию за помощь.
Пока Дэн сидел и наслаждался романтическими песнями, следовавшими одна за другой с так удачно выбранной им наугад радиостанции, с кухни потянулись возбуждающие и без того разыгравшийся аппетит запахи.
В животе заурчало.
- Подними, пожалуйста, стол, - попросила его вошедшая Лера.
Как оказалось, стеклянный журнальный столик на двух металлических, скрещенных посередине ножках был устроен таким образом, что при определенной манипуляции, он поднимался выше и превращался в полноценный обеденный стол.
Удобная экономия места, подумал Дэн.
Кинув салфетки на прозрачную поверхность, Лера стала расставлять блюда, и вскоре на столе появились легкий овощной салат с кусочками мягкого сыра, красиво уложенная веером мясная нарезка, ребристое масло в виде продолговатой ракушки, кубики сыра с зеленой плесенью и фрукты. Чуть в сторонке она поставила тарелку с блинами и красную икру в хрустальной вазочке.
Подперев щеку, Дэн молча наблюдал за неспешной суетой Леры, и уже предвкушал удовольствие от этого тесного, будоражащего воображение вечера наедине с ней.
Когда они, наконец, уселись на стульях с разных концов стола перед тарелками с запеченным крупными ломтиками картофелем и жареной мясной отбивной, Лера предложила, указывая на темную бутылку:
- Вина?
- Нет, спасибо, я не буду.
- Почему?
- Не хочу. Если можно, то просто воды или сока.
Отказываясь, Дэн почему-то испытывал сейчас легкий дискомфорт и неловкость. Ему как-то не особо хотелось, чтобы Лера знала о том, что он вообще не употребляет алкоголя, словно при этом он признавался ей в своей слабости, неполноценности что ли. И это было весьма странно, поскольку до сего времени у него никогда не возникало подобных проблем. Его твердое «нет» люди всегда воспринимали спокойно, и никто никогда не настаивал на своем. А совсем близкие ему люди, предлагали разделить с ними выпивку чисто формально, зная, что он все равно откажется.
- Ну, тогда и я не буду, - сказала неожиданно для него Лера, и он тайно этому возрадовался.
Дэн не хотел, чтобы, когда он приступит к решительным действиям, сознание сидящей перед ним женщины было затуманено парами алкоголя. Он желал видеть, как ее глаза подернутся дымкой совсем по другой причине…
- Я привез тебе подарок, - начал он, когда со стола все было убрано, и они уютно устроились на диване.
- Правда? Опять?
Дэн метнулся в коридор и достал из куртки компакт-диск, который он специально приберег до того момента, когда они с Лерой останутся наедине.
- Это, конечно, не совсем подарок… - пояснил он, вернувшись обратно. – Привез послушать наши новые песни.
-  Здорово! – глаза Леры загорелись, и от сознания того, насколько женщине это интересно, Дэн испытал ни с чем несравнимое удовольствие. – Включай! – в ее голосе звучало нетерпение.
Когда в комнате раздалась первая песня, Дэн решил пояснить:
- Материал еще довольно сырой. Теперь предстоит запись и обработка в студии.
- Ну и что. Все равно классно!
И они замолчали, каждый по своим причинам. Лера слушала, прикрыв глаза, а Дэн наблюдал за сменами эмоций на ее лице.
- Кстати! - Лера неожиданно распахнула глаза. - Я еще ни разу не слышала, как ты поешь вживую. Концерт не в счет.
Усмехнувшись и коротко мотнув головой из стороны в сторону, Дэн тихонько запел о таинственной, мистической силе Белых ночей, о которых как раз говорилось в звучащей сейчас песне. Его живой голос не терялся и не перекрывал, а гармонично сливался с голосом из динамиков.
Он увидел, как широкая, от уха до уха улыбка Леры уступила место умилению и тихой радости. Она застыла и, не отрывая своего задумчивого, изучающего взгляда от его лица, внимательно слушала.
- А эта написана специально для тебя, - тихо произнес Дэн, когда мелодия почти стихла, но, не обрываясь, плавно перетекла в другую.
В ней говорилось о робко зарождающихся чувствах, тайном томлении, надежде на нечто большее. Он сравнивал их отношения с нежным цветком, который сумел пробить толщу времени и пространства и готов был раскрыть свой первый бутон. И то, как бесконечно трудно было сберечь и не сломать столь хрупкое создание…
Конечно, Дэн знал все это назубок, поскольку сам был автором строк, поэтому в данный момент он не сосредотачивался на тексте, а вкладывал в свой голос интонации, которые в полной мере выражали его чувства и переживания.
Глаза Леры повлажнели, и на краткий миг она в смущении опустила голову. Не прикасаясь к ней, почти не шевелясь и продолжая напевать, Дэн дождался того момента, когда женщина снова взглянула на него, с тем, чтобы теперь цепко удержать ее в плену своих глаз. Он прямо ощущал, как сила его эмоций изливается на нее и окутывает, подчиняя.
Теперь Лера уже не отводила от него взгляда, и Дэн почувствовал, как она приоткрывается, тает, сливается с его чувствами, отражая их обратно. Между ними установилась незримая, но не менее ощутимая от этого связь. Крошечная точка света зародилась у него в области сердца, начала разрастаться, пока не стала распирать изнутри грудь, затрудняя дыхание и давя на голосовые связки.
Дэн замолчал на полуслове и стал наклоняться к Лере. Перед собой он видел только ее лучистые, широко распахнутые глаза - все остальное расплывалось и теряло свои очертания. Протянув ладонь, он скользящим движением по шее обхватил ее затылок и притянул ее голову к себе.
…Стон…
Чей он? Его…? Ее…?
Какая разница! Главное сейчас – это сладость неторопливого, чувственного поцелуя, который становится все глубже, все нетерпеливее, все требовательнее… И вот уже Дэниэл тянется губами к бьющейся жилке на ее шее, проходит по натянутым жилам ее горла, которые проступили из-за откинутой назад головы, спускается вниз и жадно припадает к ямке между ключицами. Она податлива, как воск, в его руках, отзывчива каждому его прикосновению, и Дэн трепещет от осознания своей мужской власти над этой женщиной.
Ворот ее свитера мешает, становится непреодолимым препятствием к движению дальше, и он, на мгновение оторвавшись от нее, стягивает ворсистую вязь прочь, обнажая грудь в кружевном лифчике и живот с очаровательным аккуратным пупком.
В глазах Леры плеснулось нетерпение, и Дэн, торопливо сорвав с себя джемпер, подмял ее под себя, так что ее ноги в джинсах обхватили его торс. И в ту же секунду его слуха коснулся невероятно сладкий звук ее стона, и он напрягся от обжигающего желания, судорогой прокатившегося по его телу. Припав снова к ее губам, знакомо уже вбирая в себя свет ее души и пьянея от этого, Дэн одновременно наслаждался ощущением ее горячей кожи у живота и мягкой выпуклостью груди.
Но… ему этого было мало!
Мало одного поцелуя, мало отрывочных соприкосновений, мало места для свободы действий! Острая необходимость полностью обнажиться так, чтобы между ними не осталось ничего, что могло бы помешать их полному слиянию, и изучить Леру с макушки до кончиков пальцев на ногах, была так велика, что Дэн