приходил в Храм. Я так этому удивился, потому что его отец – чиновник ССН! А их на Хомри не любят!
– А где их любят?
– Ой, камень!
– Не падай… Держись за меня…
– У них еще акцент был такой… как… у твоего брата! А, кстати, Джая, почему у вас с братом разные акценты?
– У нас разные отцы! – быстро ответила девушка.
– А куда мы идем?.. На твой корабль? Джая!..
– Шшшшто?..
– Мы его уже прошли!
***
Ввалившись в каюту «Пони», они выгнали Тошио с силового поля-футона, сказав, что хотят еще поболтать.
Проклиная Джаю, Мурру и весь Нимфад-аль-Дад, полуголый боец ретировался в рубку, подальше от восхищенных взглядов нового приятеля своей компаньонки.
– Ты собираешься встретиться с тем танцором? – спросил Мурра девушку, поправляя на голове корону из перьев декоративных коатлей, которую он выиграл на острове в одном из конкурсов.
– Наверное… А ты не знаешь, почему их труппа называется «Белокурые бестии»?
– Ой… Мне мой бывший рассказывал об этом… Кажется… труппа, с таким названием, существовала еще на Прародине. Выступали, почти по всему миру, в красивых таких, черных костюмах… А потом они поехали выступать в одну очень холодную страну и… все замерзли…
– Ха… Нет, конечно грустная история, но мне почему-то смешно… Представила, как они идут по льду и по снегу на своих каблуках. Все, все… не смотри на меня так! Какой же ты Мурра, все-таки умный… И туфли у этих каприанцев такие классные…
– А твой брат, он… еще красивее, чем те каприанцы…
– Угу. Слышишь, Тошио! Мурра говорит, что ты – красавец!
Боец потихоньку слез с гамака и закрыл дверь рубки на замок.
Засыпая, девушка думала: «Да… умели люди в древности, и развлекаться, и строить космические корабли. Жалко, что Тошио с нами не пошел...» А потом ей приснился сон…
***
Будто бы сидит она на ледяной горе и примеряет потрясающе красивые туфли на высоких каблуках, а внизу, все в слезах, стоят босые каприанские танцоры и просят вернуть им их вещи.
– Ага, щасс… Это все мое! – весело смеялась над ними во сне Джая.
– Нет! Я привезла тебе то, что твое! – сказал за спиной у девушки нежный женский голос. Она обернулась и… проснулась.
Рядом с ней, улыбаясь во сне, лежал Мурра – наверное, ему снился боец. Джая перевернулась на другой бок и заснула уже без сновидений.
***
В первый раз в жизни Джая Горо побывала на тороидальной космической станции «Ороборус» еще в 17 лет.
«Ороборус», между прочим, был двойником печально знаменитой станции «Нагендра», и здесь жил сейчас почти весь Род Горо.
Передав «Пони» в специальный ангарный отсек станции, компаньоны отправились в Зал Совета, где должно было состояться Торжественное Собрание всех участников и жеребьевка. Проходя вместе с Джаей в Зал, Тошио сразу обратил внимание на то, что некоторые люди старшего поколения, узнавали его подругу и, казалось, что рады они ей здесь не были.
Особенно неприязненно косилась на Джаю какая-то старуха, сидевшая на самом почетном месте в окружении матрон помоложе, под гербами «Ороборуса» и ССН. Герб станции представлял собой «оперенную змею, кусающую себя за хвост», а герб Союза Негоциантов выглядел как лента из змеиной кожи, на которой было написано «Кайренит, талит, лочан» – «три кита», на которых держалась экономика 44 сектора. Представители элиты станции были одеты в одежду бело-красного цвета – так традиционно одевались во время любых официальных церемоний во всем секторе, а чиновники из Союза Негоциантов – в черную, с бронзовым отливом парадную форму.
***
Ища свободное место, где бы встать, экипаж «Пони» наткнулся на шумную компанию молодых людей – своих сверстников. Это были коренные жители станции «Ороборус» – представители Рода Горо. Все они стояли вокруг симпатичного, очень высокого парня и уже обсуждали план увеселительных мероприятий по поводу окончания гонки, а также вопрос о том, кто же это решился представлять на этих гонках Нимфад-аль-Дад. Социум «Ороборуса» был, мягко скажем, гомофобным, как и многие закрытые общины. В Коммуне Рабас, например, гомосексуализм вообще считался уголовно наказуемым преступлением.
– Это ты?!! Да как ты посмела, сюда заявится!
Лицо красавца просто перекосилось при виде Джаи, и он угрожающе направился в ее сторону.
Тошио сразу почувствовал, что ему сейчас реально придется заступиться за свою спутницу – как за единственную, на данный момент времени, его надежду на более-менее нормальную жизнь. (Бойцовской школы, в которой вырос и обучался парень, уже не существовало, а одинокому бойцу было тяжело даже наскрести денег на взносы для участия в турнирах.)
Заметив, что девушка не одна, Куорт, а именно так звали самого красивого парня «Ороборуса», остановился и насмешливо продолжил:
– А это не вы, случайно, будете представлять в этом году Нимфад-аль-Дад? Я все никак не мог вспомнить, как называется твой корабль! И кто это с тобой, Жасминчик? Ага, все понятно… А, что его папаши не прилетят за него поболеть?
Кольцо нагло усмехающихся ороборовцев стало угрожающе смыкаться вокруг экипажа «Бессмертного Пони».
Надо сказать, что сам Куорт к Тошио не полез, т.к. был парень неглупый и сразу догадался, что перед ним – профессиональный боец. Но остальные, кто не понял, быстро и жестоко за это поплатились. Драка закончилась, не успев, как следует, и начаться…
Уже через пять минут трое неполиткорректных нападавших валялись на полу: один был без сознания, а двое громко стонали, держась за определенные части нижней половины тела.
В окружившей дерущихся толпе, звучали и крики возмущения, и крики одобрения. Заносчивого Куорта и его друзей здесь многие боялись или просто не любили.
Ситуация накалялась, но вдруг, кто-то громко воскликнул:
– Джая! Дорогая моя девочка! Это ты! Как ты изменилась! Похорошела! Прилетела участвовать в гонках?
Это был отец Куорта – Криус Горо, бывший компаньон ее опекуна.
– Слышал, слышал о твоих успехах в риэлторских делах. Тамитий гордился бы тобой!
Джая надела на лицо вежливую улыбку. Конфликт был погашен. Пострадавших увели или унесли их сердобольные друзья. Отец Куорта отвел его в сторону и, что-то резко и быстро стал ему выговаривать.
Началась жеребьевка порядка старта. Всего в гонке должны были принять участие более 250 кораблей.
– Ну вот, а ты говорила, что за женщин сейчас никто не заступается!
– Вообще-то они хотели побить тебя, – холодно заметила Джая. Вообще-то она уже начинала злиться, так как к Тошио, одна за другой, через толпу, пробирались красивые молодые девушки: улыбались, строили глазки и, совершенно игнорируя Джаю, совали парню вейзеры от своих кают и альтшули – одноразовые аудиовизуальные средства личной связи.
Надо сказать, что в 44 секторе универсальные голосовые и визуальные средства связи были запрещены и приравнены к виртуальным развлечениям. А после бунтов на Кайре и террористических вылазок на Шогайе, за одну попытку создания такой нелегальной универсальной связи, людей пожизненно высылали собирать мелкий лочан на Дальние Планеты или в еще более худшие места. Именно отсутствие хорошей доступной связи и позволило охотникам за головами ССН, у которых такая связь была, быстро переловить шогайских террористов, а Секторальной полиции – подавить шахтерские бунты.
***
– Почему он на тебя накинулся? – поинтересовался боец у своей спутницы.
–Я думала, ты уже и не спросишь…
– И все-таки?
– Он украл у меня такот.
– У тебя был такот?!
– Не кричи. Да был, но не настоящий, а просто… многоразовый.
– Многоразовый такот?! Да, это же не возможно! Такое можно достать только… на шого-складе! Так ты действительно была на шого-складе? – Тошио впервые посмотрел на Джаю с невольным уважением.
– Нет. На шого-складе был мой опекун. А такот – это его подарок на мое 17-летие. Хм, а я думала, что ты ничего не знаешь о шогах.
– О шогах, может быть и ничего, но слухи о шого-складе слышали все. В школе бойцов говорили, что на шого-складе можно достать все. Любую вещь, которую ты только можешь себе представить. Но это, все равно, что пытаться, взять и вынести, что-то из своего сна. Аврил… Он просто бредил шого-складом.
– Аврил? Кто это?
– А, неважно, – отмахнулся Тошио. – «Рука, схватившая рыбу» – теперь я понимаю, что это означает. На шого-склад ведь просто так и не попадешь. И возвращаются оттуда не все. Крутой видно был мужик – этот твой опекун! Тамитий?.. Так его звали?
– Ну, еще бы, – ведь он знакомый твоего Шандо, – опять попыталась развить старую тему Джая.
– Дай-ка я угадаю, что было дальше: Куорт не знал, что такот имеет ограничение?
– Да. И быстро исчерпал лимит. И застрял на одном из сельскохозяйственных астероидов, где ему за еду, пришлось вкалывать в гидропонных теплицах амишей, пока, через полгода, его не нашли и не выкупили родственники.
– Жестоко. Теперь я понимаю, почему он на тебя такой злой. Жаль, нельзя ему рассказать, как ты меня за кражу… почти убила. Может быть, мы с ним и подружились бы. Как же он смог у тебя, его украсть?
– Мы вместе участвовали в гонках на моем «Пони» и заняли, кстати, 5 место из 160.
– Неплохо. Постой… Вместе?..
– Мой опекун и его отец, Криус Горо, были друзьями и кузенами. Опекун хотел ввести меня в род Горо, и в 17 лет помолвил с Куортом. Я была его… официальной невестой, поэтому нам и разрешили лететь вдвоем. Так сказать, чтобы лучше познакомиться… Я… уговорила опекуна. Обещала не делать глупостей…
– Но наделала? – Тошио спрятал за спину сжатые в кулаки руки.
– Конечно. А Куорту и Криусу нужен был только такот. На «Ороборусе» есть несколько старых кораблей Кланов и такот можно было поставить на любой из них, и продать, за очень хорошую цену ССН. Но Куорт решил, перед продажей, покатать свою новую девушку… Как же ее звали? Кажется, Айлери… И они такое устроили «турне»! Что-то тут я ее сейчас не вижу… А такот… Он, честно говоря, был уже порядком использован. Та Гонка проходила в год, когда я поступила на первый курс риэлторской школы. И почти шесть или семь месяцев подряд, каждую неделю, я, в тайне от опекуна, летала с подружками, на одну орбитальную каприанскую ферму – пить молочные коктейли. Ну, ничего с собой поделать не могла… Коктейли – это моя слабость, как и ришими.
– Бывает…
– А еще я летала на все секторальные соревнования по маджонгу. И на пейнтбол – на Фермоскиру, а эта планета считается Пограничной… Она, чуть ближе к Хинси, чем Нефер.
– На пейнтбол? На Фермоскиру?
– Да, а что такого? А… Ты об этом… (Фермоскира была ультраматриархальной планетой и славилась по всему 44 сектору своими мужскими публичными домами.) Ты, что! Там возрастной ценз 21 год, а мне было только 17… И у меня был жених!
– А если бы тебе уже был 21 год, и не было жениха, ты, что, туда бы пошла? – спросил Джаю, возмущенный ее легкомыслием боец.
– Нет, конечно! Вот, когда мне будет уже за 40 и будет много денег… Вот тогда…
– Джая! Скажи, что ты пошутила!
– Ладно… Пошутила… Чего ты так раскричался? Давай, лучше дальше расскажу! В общем, такот был и до Гонки сильно использован. И во время Гонки, мы с Куортом, как только не отклонялись от маршрута. Просто удивительно, как прилетели пятыми! Мы с ним, знаешь, где даже были…
Но Тошио не горел желанием знать, где его компаньонка побывала вместе с Куортом, и грубовато перебил ее:
– Давай покороче! Почему
