Война, которую не заметили

(Обзор содержания романа Густава Гасфорда  «   Старики и Бледный Блупер»
« The Short-Timers, The Phantom Blooper» )

Это книга о войне, называемой иногда «войной, которую не заметили», хотя она длилась десять лет, с 1965 по 1975 год, на территории Вьетнама. Но даже я, будучи в то время ребенком, помню киножурналы того времени о закопавшемся в тоннели Вьетнаме, малюсенькой стране в Юго-Восточной Азии, воюющей против американских захватчиков. Естественно, мы были на их  стороне.
Благодаря книге Густава Гасфорда, мы имеем возможность взглянуть на эту войну с другой стороны, американской, тем более что автор книги сам был их участником, отвоевав в войсках морской пехоты положенный год, будучи солдатом и военным корреспондентом одновременно.
Композиционно книга состоит из трех неравных по объему частей: « Старики», « Путешествие с Чарли», « Дикое мясо». Если бы автор имел желание, каждую часть можно было бы выпустить отдельной книгой даже и без предварительного вступления, настолько четко организовано повествование.
В первой части мы узнаем обо всех ребятах: Джокере, от имени которого ведется повествование, его друге Ковбое,  Барнарде, Филлипсе и других, но главной является линия Леонарда Пратта, он же Пайл. Английское слово  Pyle означает что-то вроде местного дурачка. Эту кличку он получил мгновенно по прибытию от сержанта – инструктора учебки морпехов на Пэрис  - Айленде, куда привезли новобранцев для обучения на восьминедельный срок. Два месяца на то, чтобы сделать из необстрелянных ребят машины для убийства. Такая задача стоит перед Герхаймом, жестоким и непреклонным профессиональным военным.
Напряжение начинается не просто с первой страницы, а буквально с первой строки, когда мы читаем, как Герхайм обращается к подчиненным:   «девчонки», «гниды», «гондоныши», «рыготина», «низшая форма жизни на земле», «говно амфибийное» – и фантазии  сержанта здесь нет предела.
 Запредельные физические нагрузки, наказание через коллектив, наказание за малейшую провинность, бессмысленные работы и задачи, невыполнимые задачи, постоянное психологическое давление, вплоть до лишения личного пространства, когда сержант подходит вплотную лицом к лицу и говорит почти рот в рот с новобранцем. Более того, при малейшем колыхании воздуха, даже просто при наличии улыбки на лице – жестокое избиение новобранца. «
- Вам, гнидам, будет тут не до веселья. От построений вы тащиться не будете, и самому себе елду мять - удовольствие так себе, да и говорить "сэр" типам, которые вам не по душе - тоже радости мало. Короче, девчонки - это жопа. Я буду говорить, вы - делать. Десять процентов до конца не дотянут. Десять процентов гнид или сбегут отсюда, или попробуют распрощаться с жизнью своей».
Так и происходит с Леонардом Праттом. Он не справляется с бешеным темпом жизни в учебке, он слаб физически, и Герхайм просто преследует его своим презрением. Сам же Пайл не показывает слабости днем, но по ночам плачет. Ежеминутные давление, пресс, унижение, стыд от невозможности справиться с препятствиями, более того, презрение товарищей, которых наказывают из-за него и потому как-то ночью они избивают его , приводят к тому, что Пайл постепенно сходит с ума. Он начинает разговаривать со своей винтовкой. «Ну что ты, что ты ... Я люблю тебя.»
Что же происходит? Почему нет  ни одного щадящего движения, ни одного нормального человеческого слова, объяснения, беседы, разговора?
«Сержант Герхайм объясняет нам, как это важно - понять, что если мы ходим выжить в бою, то должны выработать в себе инстинкт убийцы. Винтовка - всего лишь инструмент, а убивает закаленное сердце.» То есть все делается ради того, чтобы они остались живы или ради того, чтобы работала государственная машина убийства?
Вряд ли об этом задумывается Пайл. Скорее, это размышления Джокера, потому что Джокер – не робот, а мыслящее человеческое существо. Он помогает Пайлу. Но Джокер не смог спасти Пайла от предсказанной ему Герхаймом судьбы.
«Сержант Герхайм приказывает Леонарду и командирам отделений пройти в гальюн.
  В гальюне сержант Герхайм приказывает нам мочиться в унитаз.
  - Пятки вместе! Смирно! Приготовиться... П-с-с-с-с...
  Мы писаем.
  Сержант Герхайм хватает за шкирку Леонарда и силой опускает его на колени, засовывает голову в желтую воду. Леонард пытается вырваться. Пускает пузыри. Панический страх придает Леонарду силы, но сержант Герхайм удерживает его на месте.
  Мы уже уверены, что Леонард захлебнулся, и в этот момент сержант Герхайм спускает воду. Когда поток воды прекращается, сержант Герхайм отпускает руку от загривка Леонарда».
Это только один из методов воспитания Герхайма. Ожесточение. Лишает ли оно человека личности? Очевидно, нет. Но очевидно также и то, что делает его другим.
 Как расценивать сумасшествие Пайла и убийство им Герхайма и себя? Не произошло ожесточения и превращения Пайла в Скотомудилу, не переломался он и не был подготовлен к будущим « подвигам» во Вьетнаме. Что это все -  таки - самосохранение личности ценой жизни или слабость? Трудно дать ответ на этот вопрос.
 
Вторая подглавка « Стариков» начинается многозначащей сценой просмотра морпехами художественного фильма с Джоном Уэйном в главной роли. Они уже во Вьетнаме, в Дананге. Один из героев фильма говорит: "Сначала убейте ... всех вонючих конговцев ... а потом поедете домой". И морпехи ржут. Потому что это уже не новобранцы, а повоевавшие на территории Вьетнама солдаты, и они знают, что победить вьетнамцев, убить их всех невозможно, поскольку в этой вонючей войне каждый грудной вьетнамский младенец - уже солдат, и при рождении он даже игрушку получает в виде автомата.
Джокер носит на рубашке значок пацифик, подаренный ему его возлюбленной Ванессой перед отъездом в армию. Он не снимает этот значок даже по требованию какого-то полковника. Потому что он понял уже суть этой войны и суть американской миссии. «Статья, которую я пишу на самом деле – «шедевр». Требуется настоящий талант, чтобы убедить людей в том, что война - это прекрасное приключение. Поезжай один, приезжайте все в экзотический Вьетнам, жемчужину Юго-Восточной Азии, здесь вы познакомитесь с интересными людьми, наследниками древней культуры, которые пробудят в вас интерес к жизни... а ещё вы сможете их убить. Стань первым парнем из своего района, кто откроет официальный счет убитым врагам.»
Вьетнамцы ненавидят своих благодетелей, пришедших для того, чтобы спасти их от коммунистов. Им не нужны ни те, ни другие. Они хотят остаться независимым  народом на этой земле.
Напряжение в повествовании романа нарастает. Иногда  текст кажется просто циничным. Лексика соответствует обстановке. Виктор Чарли – это гуки, вьетнамцы. (Victor Charlie - слово Viet Cong (VC), произнесённое по начальным буквам в соответствии с правилами американского военного фонетического алфавита. Gook - пренебрежительное прозвище азиата, происходит от корейского сленгового слова, означающего "человек".)
Хряки – боевые морпехи, крысы – служаки, штабные, обслуга. Между ними нет мира и понимания, они  ненавидят друг друга. Крысы считают хряков животными, убийцами, хряки же просто презирают крыс. Главная тема разговоров у хряков « Откат – п…ц всему». Откат –   буквально  Payback is a motherfucker.
Payback - 2) а) возврат ссуды, займа, кредита; погашение долга б) = payback period период возврата ссуды, займа, кредита; срок погашения долга 3) воздаяние; наказание… Переводчик удачно использовал наиболее соответствующее этому русское  лексике романа русское слово « откат».
Для вьетнамцев не существует ни женщин, ни детей, ни стариков, ни малых – они все воины. Для них не существует праздников и будней – они воюют всегда. «Входит наш начальник майор Линч и приводит всех в кондицию. Он сообщает, что Виктор Чарли воспользовался праздником Тэт ( вьетнамский лунный Новый год) и начал наступление по всему Вьетнаму …В Сайгоне посольство Соединенных Штатов захвачено отрядами смертников  . Кхесань тоже вот-вот захватят, как Дьенбьенфу  . Термин "укрепленный район" отныне потерял всякое значение. Всего в пятидесяти ярдах от нас на высоте, возле генеральских апартаментов, отделение вьетконговских сапёров разнесло ранцевыми зарядами центр связи».
Джокер постоянно поминает сержанта Герхайма и убеждается, что тот во многом был прав. «Тоска смертная. Как в Мире мы потом будем к жизни привыкать? День без крови - что день без солнца ," – говорит он иронией.  К этому их готовили в учебке. Герхайм старался пробудить в каждом из них инстинкт убийцы для того, чтобы выжить. Существует ли он на самом деле, этот инстинкт? Вот о чем заставляет задуматься книга. В любом случае что-то происходит с психикой человека, раз начальник штаба хочет отослать в подарок на день рождения жене мертвого гука.
Жесткость, нет чудовищная жестокость ситуаций сопровождается соответствующей лексикой. В романе очень много грубых, бранных слов и  эвфемизмов. И это оправдано теми  действиями, которые в нем  изображены. Как иначе можно показать  страшный  накал событий, о которых идет речь в романе?
Во второй подглавке «Стариков» четко можно выделить такие  линии.
Хряки и крысы.  Хряки - это люди с «тысячеярдовым взором», циничные и жестокие убийцы воины, все до одного верующие в бога, потому что в окопах начинают в него верить все. Крысы - те, кому война – мать родна: штабисты, мародеры, барыги, карьеристы, сутяги,
Гуки и  их «благодетели». «Виктор Чарли», не желающий идти навстречу своему  собственному «счастью» и желающий только одного: чтобы их страну оставили в покое. Благодетели же с напалмом руке ведут их к светлому будущему. Напалм - густой нефтепродукт ( ему дана кличка Вилли Питер), он липнет к коже, продолжая гореть. В романе он  горит на теле пятилетней девочки, и тушить его водой значит вызывать еще более сильную реакцию возгорания. Погасить  можно, только замазывая  дырочки от ожогов илом.
Линия Джокера и Ковбоя.  Через этих героев автор передает то ощущение бессмысленности, жестокости и ненужности этой войны, от которого более ста тысяч вернувшихся с войны солдат покончили с собой уже дома, в Америке.
Джокер и Ковбой – друзья. Кульминационным моментом этой части повествования становится сцена убийства Джокером своего лучшего друга.  Невозможно было поступить иначе для Джокера, когда они попали в западню вьетнамскому снайперу  Уже по возвращении домой Джокер часто видит один и тот же сон. «
В кошмарных снах раз за разом я вижу эти сцены, но всегда - одни и те же. Ковбой лежит на земле, с простреленными ногами, отстреленными яйцами, без одного уха. Пуля, пробившая щеки, вырвала прочь его десны. Снайпер, засевший в джунглях, отстреливает от Ковбоя кусок за куском. Снайпер уже изувечил Дока Джея , Алису и салагу Паркера. Ковбой поубивал их всех выстрелами в голову из пистолета и пытается застрелиться сам, но снайпер пробивает ему руку. А потом снайпер начинает отстреливать от Ковбоя куски, чтобы остальные в отделении пошли за Скотомудилой и попытались его спасти, а снайпер тогда получил бы возможность поубивать всё отделение, и Ковбоя тоже.
  Каждую ночь наступает момент, когда Ковбой глядит на меня застывшими от страха глазами и тянет ко мне руки, будто хочет