ГОДЫ ЖИЗНИ

корпуса она задается набором сечений (продольных вертикальных - батоксов, продольных горизонтальных - ватерлиний и поперечных вертикальных - шпангоутов). Кроме того для проверки гладкости поверхности (отсутствие каких- либо горбов между заданными сечениями) проводятся косые сечения - «рыбины». Все эти сечения проекционно связаны друг с другом  и могут быть построены на основании друг друга. Главное условие их взаимоувязки - правильность прямоугольных сеток, представляющих следы плоскостей упомянутых сечений на главных координатных плоскостях судна - диаметральной, основной и площади мидель- шпангоута (среднего). Поэтому изготовлению сетки теоретического чертежа уделяется большое внимание. Мы сдавали ее преподавателю дважды, в карандаше и в туши. Только потом мы строили сечения корпуса. Мне при моей «любви» к черчению эта работа давалась с большим трудом. Зато расчеты по статике корабля, выполняемые по теоретическому чертежу, я выполнял легко и охотно.
С первого курса у нас было производственное обучение в мастерских института. Задачей было овладение основными рабочими профессиями, необходимыми при обработке металлов и в судостроении. Мы практически изучали слесарное дело, металлорежущие станки, литейное и кузнечное дело, сварку газовую и электрическую. Ученье проходило в виде выполнения конкретных работ. Так, например, первой работой было изготовление разводного «шведского» ключа. Для его производства применялись кузнечные и сварочные работы, токарный и фрезерный станки, тиски и напильник. Причем ключ должен был быть вполне работоспособным и иметь нормальный внешний вид, чтобы можно было получить зачет. Сложной была работа в литейке. Мы отливали из алюминиевого сплава крепления для лыж. Лили в земляные формы, которые сами и изготавливали. Основная трудность заключалась в том, что эти крепления были очень тонкими, поэтому необходима была высокая точность изготовления этих форм, иначе происходило осыпание земли в форме и в результате получался брак. Сваривали газом и электродами, постоянным и переменным током. В общем, после двух лет занятий в мастерских мы могли уже появляться на производстве не совсем без понятия. Занятия в мастерских нравились большинству наших ребят.
Завершалось наше производственное обучение практикой на заводе № 1083 на рабочих местах в течение почти месяца. Нас распределили по разным бригадам. Я попал в бригаду судосборщиков. Перед работой с нами провели беседу о технике безопасности, особенно обращая внимание на защиту глаз от света электросварки. Несмотря на все предупреждения почти все наши студенты получили острое воспаление глаз. Ночью глаза поражала острая боль, текли слезы. Я не помню, чтобы мы что-либо специальное предпринимали против этого, но через пару дней все прошло.
Наша бригада занималась установкой т.н. «дельных вещей» в двойном дне эсминцев. Работа была трудная. Помещение было очень узким, а высота не превышала 1.5 метра. В места сварки приходилось добираться в полном смысле этого слова ползком. С собой мы тащили электрокабели для сварки и пневматические молотки для работ зубилами при подгонке металла. Приваривали мы оцинкованные детали, которые при сварке образовывали удушливый, ядовитый сладковатый дым. Нормальная вентиляция отсутствовала. Для ее замены  свинчивали пневмомолот со шланга и сжатый воздух поступал в отсек под большим напором, ударяя в соседние стальные конструкции. Шум стоял невероятный. Если к этому добавить грохот пневмомолотков в нашем и соседних отсеках, можно себе представить адские условия нашей работы. Так как путь к рабочему месту и обратно на палубу занимал много времени, то мы практически половину смены сидели непрерывно в двойном дне. Поднявшись в обеденный перерыв на палубы, мы были в силах только выпить бутылку кефира и лечь отдохнуть. Потом опять на пол смены в нашу конуру. Но всему приходит конец. Кончилась и наша производственная практика. По результатам практики я получил 3-ий разряд судосборщика и 4-ый - сварщика.


2.2.11. Таллинн, Пирита, Кадриорг.
 
Наряду с занятиями кипела обычная студенческая жизнь. Мы посещали Русский драматический театр, театр «Эстония», где тогда пели два знаменитых певца Тиит  Куузик и Георг Отс. Зимой ходили на каток, расположенный под крепостной стеной у Длинного Германа. Ранней осенью и весной увлекались солнечным загаром и купанием в пригороде Таллина Пирита. Вообще, в Таллинне лучшее время для загара - апрель месяц. Уже здесь в Германии я узнал, что причина этого - образование сезонных озоновых дыр. В Таллинне начинали все загорать на крышах. Крутые черепичные крыши позволяют лежать почти под прямым углом к лучам еще низкого солнца. Вся крыша общежития была покрыта нашими ребятами, а под ногами у нас расстилались крыши старого Таллинна, тоже усеянные загорающими, причем некоторые были явными сторонниками нудизма. Видом спорта было найти в этом море обнаженную девицу. После этого с криками и размахиванием рук давали ей понять, что ее видят. Задача заключалась в том, чтобы загнать ее куда-нибудь в тень. Когда было потеплее, мы ездили в Пирита. Хотя вода на морском пляже была холодная, да и сам пляж был очень пологим и пока дойдешь до глубины, сводило ноги, но нас это не останавливало. А сам пляж - это вообще сказка. Совершенно белый мельчайший песок. Вокруг сосны. Рядом в устье реки Пирита яхт-клуб, ресторан. Вблизи яхт-клуба развалины монастыря святой Бригитты, известного в Эстонии по одноименному роману. Иногда мы купались на реке, которая была значительно теплее, чем море. Река в Пирита была красноватого цвета, так как протекала через залежи каких-то солей. На ней мы катались на лодках.
Не только Ленинград, но и Таллинн известны своими белыми ночами. В такие майские и июньские ночи мы ехали или шли пешком в Кадриорг, очень красивое место между Таллинном и Пирита, где играли белой ночью в волейбол. Кадриорг называется так по имени Екатерины 1. Там находится ее дворец, где сейчас музей искусств. Очень красивое здание в очень красивой местности. Еще одной достопримечательностью Кадриорга является памятник броненосцу «Русалка», который погиб еще до революции на Таллиннском рейде, перевернувшись во время шторма. Памятник установлен на высоком цоколе в виде скульптуры ангела. Вокруг доски с именами погибших членов команды. Интересна надпись на нем : «Памятник воздвигнут в благополучное царствие императора Николая 2-го......» .  


2.2.12. Спорт.

Занятиям спортом в институте уделялось большое внимание. Основным руководителем спортивных занятий был Рыбаков. Он гонял нас по полной программе. Я и сейчас помню постоянные силовые упражнения по накачке мускулов с «блинами» от штанги, длительные висения на шведской стенке с «уголком», изматывающий бег на длинные дистанции. В общем, мы все остались ему благодарны за наши «мытарства». Мне кажется, что и сегодня я пользуюсь тем запасом здоровья, которое получил в первые годы в институте.
Кроме обязательных занятий по физкультуре в институте (спортивная гимнастика, легкая атлетика, акробатика, лыжи) каждый должен был заниматься в какой-нибудь спортивной секции. Я выбрал классическую борьбу и посещал секцию в спортивном обществе «Калев». Помимо классической борьбы мы занимались немного самбо под руководством моего же товарища по студенческой группе Ростика Каннеля. Со мной вместе занимались борьбой Марк Рабинович и Левка Иванов. Каждую весну в институте проходило первенство по различным видам спорта, в том числе по борьбе. Этот вид спорта был в Эстонии очень популярен. От республики выступали такие выдающиеся спортсмены, как Энглас и Коткас, неоднократные чемпионы СССР. Весной 1955 года я впервые вышел на ковер первенства института. Прошлогодним чемпионом был студент 3-го курса механического факультета Тукман. Самым большим моим желанием перед жеребьевкой пар было избегнуть встречи с Тукманом в первой паре. Это мне не удалось. Судья объявил встречу : «Прошлогодний чемпион института, второразрядник Тукман против новичка Молдавского!». И мы начали борьбу. Мне кажется, что Тукмана подвела излишняя самоуверенность. Он сразу неосторожно пошел на меня без достаточного обеспечения своей устойчивости. Я провел прием «бросок через бедро» и Тукман оказался на лопатках. Затем, окрыленный этой главной победой я выиграл остальные схватки. Правда одна победа оказалась «пирровой» - я случайно сломал ребро одному парню с нашего факультета, вывев его из соревнования. Так как это было командно-личное первенство, то в командном зачете мы потеряли несколько потенциальных очков для команды. Но первое место в личном зачете с лихвой компенсировало эти потери. Я стал чемпионом института (TPImeister). Это имело для меня ряд последствий. Во-первых капитан 1-го ранга Орсич тут же на соревновании пообещал мне автоматический зачет по спецподготовке. Во-вторых я стал известен на факультете. Очевидно это привело к тому, что меня избрали в бюро комсомольской организации факультета, а потом и его секретарем. Такое внимание к моему чемпионству было вызвано тем, что наш факультет, имея большие успехи в боксе, никогда не занимал призовых мест по борьбе. После соревнования ко мне подошел Тукман, явно переживавший свое неожиданное поражение, и предложил после окончания соревнования провести показательную встречу. Я, сославшись на усталость, отказался. Мне не хотелось портить свою победу пусть и неофициальным поражением.
Занятия борьбой кроме парадной имели и обратную сторону медали. Это прежде всего очень напряженные тренировки. Кроме того была проблема поддержания необходимого веса, соответствующего твоей категории. Обычно в промежутке между соревнованиями я несколько набирал вес. Поэтому перед ними приходилось жестко бороться с его избытком. Мы часами высиживали в сауне. За неделю до соревнования ограничивали еду, потребляя только небольшое количество шоколада. Такая метода не только приводила к снижению веса, но и обессиливала, что было недопустимо. Поэтому сразу же по завершению официального взвешивания бежали в буфет, где наедались пирожками с мясом и какао.
Говоря о спорте, нельзя не упомянуть о волейбольных сражениях, которые проводились на площадке рядом с нашим общежитием. Обычно играли общежитие против «города». Нас подбадривали свои болельщики. Председатель месткома Москаленко кричал: «Вперед орлы, вскормленные на молоке и сэпике!» Сэпик была дешевая булка из муки грубого помола.
Я еще раз в 1956 году отстоял звание чемпиона, а на третий год проиграл первенство. В дальнейшем активно борьбой уже не занимался.  На фотографиях периода 1955-1957 годов на лацкане моего пиджака виднеется значок « TPImeister », которым я очень гордился.


2.2.13. Фима покидает институт.

Фима продолжал находится все в той же лихорадке. Он, правда, сдал задолженности за зимнюю сессию, но снова провалил некоторые зачеты весеннего семестра, а затем и пару экзаменов. Я уехал на летние каникулы домой, а брат остался погашать задолженности. Я ему оставил доверенность на получение моей стипендии за летние месяцы, так как он был без стипендии. Ему так и не удалось