ГОДЫ ЖИЗНИ

преподаватель технического черчения Чураков. Очень серьезный, но нетребовательный человек. Нашу группу привезли поздно ночью в колхоз «Вийсаастаплан - Пятилетний план» и разместили на пустующем хуторе в большом доме. Вооружившись фонариками, мы принялись изучать ближайшие окрестности. Вокруг дома рос яблоневый сад. Во дворе был колодец, в который было что-то опущено в воду. Мы, конечно, вытащили «это», которое оказалось двумя бидонами с молоком, которые на ночь опустили в колодец, чтобы оно до утра не скисло. На утро его забирал молоковоз с молзавода и оставлял в пустых бидонах квитанцию. Мы еще не знали, что молоко и яблоки станут нашей основной пищей в колхозе. На утро явилась бригадир - здоровая хуторская девица, которая тут же стала заигрывать с нашими ребятами. Здесь я выучил первую эстонскую фразу: «Ма армастан син» - «Я тебя люблю».
Затем пришел председатель колхоза - двухметровый мужик с могучими руками и плечами и немедленно положил конец нашим вольностям с бригадиршей. Всех нас распределили на разные работы. Мне пришлось впервые в жизни косить овес косой. Работа была довольно тяжелая. Во-первых овес, как ему и положено, был «посеян в грязь». Поэтому приходилось все время стоять почти в болоте. Ботинки были полны водой. Во-вторых коса никак не хотела слушаться и часто врезалась концом в землю. Постепенно я освоил эту премудрость - надо было корень лезвия прижимать к земле. Дело пошло неплохо. Мне в конце концов понравилась наша работа. Председатель даже похвалил студентов перед местными за скорость и качество косьбы. Затем нас перебросили на скирдование сена. Я подавал охапки сена вилами на стог, сверху его тоже принимал вилами Женька Кондратьев. Вдруг я почувствовал сильную боль в руке. Женька воткнул мне зубец вил между двумя пальцами руки. Я стал непригоден для подобной работы. Но без дела не остался. Меня, тоже впервые в жизни, посадили верхом на лошадь. Я должен был утрамбовывать силос в яме, который подавался от дизельного размельчителя. Он обслуживался двумя здоровыми парнями, измазанными в масле и солярке. Делать им было очевидно нечего и они целый день трепались друг с другом по эстонски. Как-то в перерыве мы разговорились «за жизнь» и я с удивлением узнал, что оба во время войны служили в войсках СС в Эстонии. Для меня увидеть живого эсэсовца не в тюрьме, а на воле было большим шоком. Но это была эстонская реальность. Очень многие эстонцы служили в немецкой армии во время войны. Со своим конем я довольно быстро сдружился, привык ездить в седле. Но оказалось, что он «не понимает по-русски». Всякие «тпру-у-у и но-о-о» были для него пустым звуком. Он понимал только «Едаси-Вперед», «Тагаси-Назад». Еще он реагировал на «Ялг-Нога», если надо было приподнять его копыто. Впрочем, при надевании седла он также, как и «русские» кони надувал живот. Приходилось его «по-русски» хлопать по животу, чтобы подтянуть подпругу.
Кормили нас сытно, но однообразно. Утром молоко, масло, хлеб в неограниченном количестве. В обед крестьянский суп, мясной соус с картошкой и молоко. На ужин то же, что на завтрак. К этому меню мы добавляли сами яблоки, которые росли у нас на хуторе. До этого я был твердо уверен, что яблоки и молоко - совершенно несовместимые вещи, весьма взрывоопасная для желудка смесь. Здесь в колхозе я убедился в обратном. Если молоко и проявляло свои коварные свойства, то во время соревнований на спор, кто больше выпьет молока за один раз. В нашей группе чемпионом стал Борька Шелехов, но расплатился он за это многодневным расстройством.
Еще один эпизод запомнился. С покоса возвращались совершенно мокрые. Нашу одежду мы сушили на стенке печки, которую топили, так как ночью было достаточно холодно. Однажды утром я открыл глаза и вижу красный отсвет на печке. Сначала подумал что это отблеск от восходящего солнца. Но комната была полна дыма. Оказалось, что загорелись калоши брюк Адика Петрова. Они сгорели почти до карманов, где он держал свернутые в трубочку деньги. Сгорела половина «трубочки», но деньги пропали полностью.

3.1.5.  «Лесные братья» и эстонский национализм.

Наше пребывание в колхозе было отмечено еще одним. Спали мы, всегда имея в спальне топор на случай нападения так называемых «лесных братьев». Недалеко от нашего колхоза они напали на студенток финансово-экономического техникума и вырезали их. Нас предупредили о возможных последствиях и мы были постоянно начеку. Здесь вообще уместно уделить некоторое внимание вопросу о эстонских националистах и о их наиболее экстремальных представителях - «лесных братьях». Перед самым отъездом в Эстонию, мы с братом пошли в кино на фильм-ревю, который кажется назывался «Все звезды» или что-то подобное. Из этого фильма я запомнил только выступление Клавдии Шульженко. Там во время сеанса мы познакомились с девицей, живущей в Таллинне, которая нам порассказала всякие ужасы о эстонском национализме, в том числе и о «лесных братьях».Она рассказывала, что на улице или в магазине тебе никто ничего не ответит, если обратишься по-русски. Первые наши встречи с эстонцами не подтвердили этого. Мы прекрасно нашли дорогу в институт и в общежитие. В магазинах с нами разговаривали значительно вежливей, чем в Киеве. В самом институте атмосфера была вполне доброжелательная. Наши отношения с коллегами-эстонцами были вполне дружескими. Впервые мы это реально ощутили в колхозе после несчастья со студентками техникума.
История эстонского национализма имеет давние и глубокие корни. Эстония более двух веков, со времен Петра Первого, входила в состав России, где эстонцы рассматривались, как народ второго сорта. Их называли чухонцами и о них ходили примерно те же истории, что в наше время о чукчах. Экономическое и политическое развитие этого края тормозилось. Это порождало, естественно, трения между эстонцами и русскими. После развала царской России Эстония получила самостоятельность. Была создана Эстонская Коммуна. Затем в 1918 году власть захватили националистические силы, а в 1934 году был совершен практически фашистский переворот. В стране подверглись жестоким преследованиям левые силы, коммунисты и социал-демократы. Множество людей было уничтожено. Сейчас стала почти общепринятой точка зрения, что ввод советских войск в Эстонию в 1939 году в результате тайных договоров с Гитлером осуществлялся против воли всего эстонского народа. Эта точка зрения не совсем соответствует действительности. В Эстонии имелись значительные левые силы, находящиеся в подполье (в том числе и профсоюзы), которые приветствовали бы присоединение к «государству рабочих и крестьян». Ввод советских войск обеспечил выход этих сил из подполья и в Таллинне состоялись без преувеличения массовые демонстрации в поддержку присоединения Эстонии к СССР. Для советской власти это был великолепный шанс утвердиться в Эстонии и получить поддержку значительной части населения. Конечно, в Эстонии сохранялись и значительные слои националистически настроенных людей и явных фашистов. Но органы власти вместо кропотливой работы с населением применили те же варварские методы, которые применялись и в СССР против инакомыслящих. Было предпринято массовое выселение т.н. «представителей эксплуататорских классов», что-то наподобие раскулачивания. Подверглись общим репрессиям представители эстонской интеллигенции, а также и некоторые представители левых сил, отстаивающих свое особое мнение. Все это отталкивало многих эстонцев от советской власти в лагерь крайних националистов. Оккупация немцами Эстонии многими была воспринята, как освобождение от большевизма и от русских. Многие эстонцы добровольно вступали в ряды местных формирований СС. Но, как говорится, с кем поведешься, от того и наберешься. Эстонские эсэсовцы вместе с немцами совершили массу преступлений против мирного населения, в том числе уничтожение евреев. При наступлении Советской Армии часть эстонцев-эсэсовцев удрала с немцами в Германию. Часть бежала в Швецию, Канаду и др. страны. Те, кому бежать не удалось и «патриотически мыслящие» ушли в леса и перешли к «нерегулярным» действиям против советской власти. Эти действия одной стороной назывались партизанскими, а противоположной - бандитскими. Следуя известной поговорке «Цель оправдывает средства» «лесные братья» развернули самый настоящий террор против представителей властей на местах, к каковым они причисляли и учителей, и врачей и их семьи. Зачастую жертвами становились просто не эстонцы. Кроме того для обеспечения их снабжения они попросту грабили магазины, склады и т.п. Органы безопасности вели жестокую борьбу с ними, разрушали их бункеры и тайники, вели настоящую охоту за ними. На первом этапе «лесные братья» пользовались поддержкой среди местного населения, среди крестьян. Поэтому они были практически неуловимы. Но по мере ограничения их свободы передвижения, ограничения доступа к продовольствию «лесные братья» начали грабеж и крестьян. Это фактически решило их судьбу. Крестьяне их потихоньку сдавали властям. К моменту нашего приезда их оставалось совсем немного, но отдельные группы еще существовали. Они практически уже не имели никакого влияния. Но весь этот период не прошел бесследно для эстонского народа. Ведь среди "лесных братьев", раскулаченных, репрессированных, высланных были родные и близкие тех сотен тысяч эстонцев, которые продолжали жить, работать и учится в советской Эстонии. Этот заряд неудовлетворенности, помноженный на национальные чувства продолжал жить в сознании многих. Он и проявился в период развала Советского Союза.
На бытовом же уровне, в общении с соседями, с коллегами по институту, на предприятиях внешне это было мало или почти совсем незаметно.
   
2.1.5. Приезд родителей

Мы с братом вернулись из разных колхозов и приступили к занятиям. Наши родители решили свой отпуск в этом году провести в Таллинне. Они сняли номер гостиницы недалеко от наших общежитий, ходили по городу, знакомились с ним. Мы с гордостью показывали им Таллинн уже как старожилы города. Он им очень понравился, да и не мог не понравится. Особое впечатления на них произвели магазины и рынок, где горами продавалось сливочное масло, мед, яблоки. Это навело маму на мысль создать нам запасы на зиму. Она умудрилась в гостинице перетопить масло с медом. Эту смесь пару месяцев ели все наши соседи по общежитию. Мама и папа уехали, а мы остались один на один с новой жизнью.

2.2. ПЕРВЫЙ ГОД В ИНСТИТУТЕ

2.2.1. Институт. Знакомлюсь с профессией

Наш институт располагался почти на самом кончике полуострова Копли. Еще мористее от нас был судоремонтный завод 1083, занимавшийся ремонтом и переоборудованием кораблей Балтийского флота. Институт занимал здание бывшей Русско-Балтийской компании. Над зданием возвышалась башня, в шпиле которой находился пост наблюдения флота, где постоянно дежурили два матроса. Вход на пост для нас был закрыт. Институт имел кораблестроительный, строительный, химический, горный, машиностроительный и инженерно-экономический факультеты. В этом здании ему давно уже было тесно. Правда, химический факультет занимал отдельное здание недалеко