Пират по особым поручениям

светило считалось оком богов, наблюдающим за жизнью тех, кто населяет Аксерат. Власть Ордена над людьми была пугающе безграничной, но простой воин Реджик знал слишком мало фактов и слишком много слухов для того, чтобы эта информация могла пригодиться в Столице.
Идти к Сетху было слишком рано, поэтому я решила побродить по городу и, увлекшись, провела так всё светлое время короткого дня: проснулось столь раздражавшее всегда Шанидара туристское любопытство. Поначалу, правда, я с трудом справилась с собой, - слишком уж сильно пропиталась Меронна ароматами всевозможных отбросов. Архитектура города особой красотой не отличалась: здесь ценилась прочность здания и способность устоять против любых напастей. Главным украшением центральной площади был деревянный эшафот, причём, судя по его состоянию, сооружение использовалось настолько часто, что не было нужды разбирать его.
Дом Хамала Сетха находился на довольно широкой и относительно чистой улице, мощённой скользкими камнями, - на взгляд Реджика, в этих хоромах можно было бы запросто отсидеться в случае любого волнения или набега. Высокие дома лепились друг к другу, подозрительно глядя на чужака маленькими окнами, и я почувствовала себя не слишком уютно.
На стук в массивной двери приоткрылось крохотное окошечко.
-Чего надо?
-Я очень издалека...
-Подожди, госпожа сейчас подаст.
Дверь отворили ровно настолько, чтобы можно было протиснуться боком. Сгорбленный старик осмотрел меня слезящимися глазами и крикнул, чтобы позвали госпожу Эрлиней. Через полминуты на верху начинавшейся от дверей лестницы появилась настоящая сказочная принцесса.
Она была выше и полнее меня, а гордое лицо её говорило о десятках поколений предков, которым люди безоговорочно повиновались. Чёрные длинные волосы, заплетённые в сложную косу, придерживались на лбу красной с золотым лентой, - в тон богато расшитого платья. От неё зависело, увижу ли я Сетха, и я опустилась на колени.
-Госпожа Эрлиней, ради священных звёзд позволь мне поговорить с господином Хамалом.
Она была несколько удивлена.
-Как твоё имя?
-Я скажу его только ему. Но ты можешь приказать обыскать меня, - я безоружна.
Госпожа Эрлиней немного подумала.
-Отдай плащ слуге и иди за мной.
Я послушалась и поднялась вслед за ней по лестнице.
Взгляду предстало жилище богатого человека и прославленного воина, - всюду царила благородная роскошь, чего никак нельзя было ожидать, судя по внешнему виду дома. Эрлиней остановилась у высокой двери из тёмного красивого дерева и постучалась.
-Отец, это я. Тебя хотят видеть.
Дверь отворилась.
Для Реджика Хамал Сетх был всего лишь одним из тех, кто приказывал идти в бой, с той лишь разницей, что у Сетха оказалось побольше таланта полководца и удачи. Я же увидела человека, который, как и мой отец, не побоялся поддержать правую слабость против неправой силы, - и поняла, что ради этой встречи стоило надолго оставить мысль о возвращении на Землю.
Эрлиней ушла, и в комнате не осталось никого, кроме хозяина. Из всей обстановки больше всего бросалась в глаза великолепная коллекция оружия на стене.
Сетх внимательно изучал меня, - так не свысока, а с высоты прожитых лет смотрят старики на пришедших в мир молодых.
-Мы одни, дитя моё. Садись и говори.
Я села в большое резное кресло.
-Господин Хамал, четверо повстанцев с вашей Земли искали тех, кто боролся со звёздной Империей. Они говорили со мной, и я могу это доказать. Я здесь для того, чтобы помочь вам победить Орден.
Сетх великолепно владел собой: в те долгие для меня минуты, пока он размышлял над услышанным, ни один мускул не дрогнул на его лице. Внезапно он взял мою левую руку и стал рассматривать браслет.
-Такое смелое сочетание символов всех богов не принято в Лестарии, но встречается за Путеводным морем... Откуда ты так хорошо знаешь наш язык?
Я рассказала ему про Реджика, - при этом имени он нахмурил брови, вспоминая. Трудно было надеяться, что он помнит всех своих солдат, и я сообщила, за что Реджика награждал король. Сетх слушал с неослабным вниманием.
-Хотелось бы верить тебе. Твоим глазам, голосу, тому, что ты знаешь то, чего не может знать никто другой, но я сомневаюсь, и ты не обидишься на меня. Больше всего мне будет жаль, если ты окажешься одной из ловушек Ордена, потому что я не смогу тебе помешать. Что это за доказательства беседы с посланниками?
-Видеозапись разговора.

2
На Меронну уже опустилась ночь, но Сетх уверенно провёл меня к спрятанному гравикару: тайный путь оказался коротким. Сетх шёл легко и бесшумно, как тень, рядом с ним я показалась себе страшно неуклюжей. Я включила запись, объяснив, как она была сделана. Мой голос звучал вполне узнаваемо, хоть и улавливалась та странность, которая возникает, когда слушаешь себя со стороны. Сетх слушал, не проронив ни слова.
-Почему вы их выдали? - спросил он, когда запись окончилась.
-Корабль Ордена грозил уничтожить город.
-Разве это возможно?
-С лёгкостью. Увы. Как эти люди смогли добраться до нас?
-Они были лучшими из тех, кто осмелился тайно пойти против Ордена. С одним из них я воевал бок о бок, потом наши пути надолго разошлись, и нас связывали только письма. Их я до сих пор храню, хотя сейчас, пожалуй, это уже опасно. Юноша - сын человека и женщины из элиа...
-...за что его мать и казнили, - докончила я
Сетх кивнул.
-Да. Всё это было далеко от Меронны. Некоторое время его прятали люди, а потом он встретился с нами, вступил в Орден, - одним богам известно, чего мальчику стоило скрывать ненависть к нему, - потом научился управлять звёздным кораблём, выучил ваш язык и помог нам, как никто другой. Об Империи и повстанцах мы узнали от него, и именно он предложил этот безумно дерзкий план.
-Их уже казнили?
-Да. Я видел это. Не бойся, под пытками они не сказали ничего.
Сетх замолчал, но глаза были полны боли и ненависти. Я была вынуждена отвернуться, - слёзы полились сами.
-Не плачь, о них нельзя плакать. Должно докончить их дело, и тогда их души обретут покой.
-Знаю. Но сколько же можно! Прежде чем умереть, папа сделал всё, чтобы я осталась на свободе, Шанидар - чтобы осталась жива, и они...
-Разве ты виновата в этом?
-Нет. Просто... Ну, одно за другим, событие за событием, и вот я здесь, как будто меня что-то вело...
-Это судьба. Не бойся ничего, иди за ней и верь в свою звезду, - так говорили наши предки. Пойдём домой, у нас много дел.
-Домой?
-Да. Ты будешь жить у меня, в таком же довольстве и почёте, как и моя дочь, тебя научат нашим танцам и обычаям. Я не смогу даже узнать о твоих планах...
-Если вы захотите, я буду раскрывать каждый свой шаг, если предпочтёте, чтобы в случае чего вам нечего было выдать, буду молчать.
...Вскоре мы уже опять стояли в покоях Хамала Сетха. Он позвал слугу.
-Скажите моим детям, что я намерен объявить им о великой радости, ниспосланной богами.
Через некоторое время в комнате стало тесно: выполняя приказ отца, явились Эрлиней и трое молодых людей, в лицах всех сразу бросалось в глаза фамильное сходство. Сетх окинул их властным взглядом.
-Дети, я созвал вас, чтобы вместе вознести хвалу бессмертным богам. Вы помните о гибели семьи кузена вашей матери в заморских колониях, - дочь его Айремис осталась в живых и наконец с нами.
Повинуясь отцу, они поприветствовали меня. В глазах Эрлиней была искренняя радость, но старший брат прятал недовольство, и я могла его понять: особе, которую вводят в дом как равную, полагается приданое при замужестве, что уменьшает наследство. Мне даже доставила удовольствие мысль доказать ему в один прекрасный момент, насколько он был неправ. Особенной сердечности в отношениях между детьми Сетха я не заметила, но все они составляли единый клан, и Айремис была безоговорочно принята в него. Всё это давало надежду на более-менее спокойную внешнюю сторону моей жизни на Аксерате, - а больше мне ничего не требовалось. После церемонии знакомства дети Сетха оставили нас, и мною занялась служанка: время было позднее.

3
Наутро я обнаружила приготовленные наряды, по роскоши не уступавшие нарядам Эрлиней. Волосы мои были вымыты, надушены и заплетены по последней моде, кожи коснулись неведомые доселе притирания. Из тёмного зеркала смотрела смутно знакомая благородная дама, и хотя до утончённой красоты Эрлиней мне было далековато, меня это нисколько не расстраивало. Когда преображение завершилось, вся семья Сетха отправилась в храм Луны, дабы вознести благодарственное моление за моё 'спасение'. Сначала я перепугалась, что увижу врага в лицо, но позднее поняла, что Сетх был прав: только немедленно явив Ордену нового в Меронне человека, можно было не возбудить подозрений относительно Айремис.
Храм Луны вблизи потряс меня: при виде этого грандиозного сооружения я с ужасом подумала о тех, с кем предстояло вступить в борьбу. Выйдя из кареты, я попыталась рассмотреть верхушки резных башен и венчавший их прозрачный шпиль, но не смогла: высота была слишком велика. Окружившим карету нищим Сетх небрежно бросил горсть мелких монет, а тех, кто всё ещё тянул грязные скрюченные пальцы, слуги без церемоний оттеснили в сторону.
Вход в храм был широким, но низким, дабы входящий обязательно склонил голову. По обе стороны от входа тускло светились два священных полумесяца: молодая луна и старая. Полумесяцы были сделаны из металла, благодаря которому Аксерат стал предметом сделки между Империей и Орденом.
Внутри стояла тьма, из которой навстречу Сетху выступил кто-то в белом. Они обменялись несколькими словами, но я их не расслышала, хоть и стояла в двух шагах: здесь даже воздух был не таким, как на улице, слова в нём словно тонули. Свет падал только сзади, от входа.
Сетх вернулся ко мне.
-Делай всё так, как Эрлиней, потому что привычные тебе обряды отличаются от наших.
Впереди как будто раздёрнулась завеса, скрывавшая внутренность храма. Сетх, его дети и я стояли в ряд, а от наших ног начиналась яркая лунная дорожка. Стены были близкими, потолок - низким, а путь вёл в бесконечность.
Как по команде, все шагнули вперёд, - меня словно что-то подтолкнуло. Когда мы сделали несколько шагов, свет от входа исчез, я поняла, что та завеса задёрнулась. Кроме дыхания тех, кто шёл рядом, не доносилось ни звука, мы шли и шли, медленно и в ногу. Страха не было, но от волнения холодели пальцы.
Звуки появились позже, когда низкие своды раздвинулись, а сиявший под ногами свет разлился, очертив громадное пространство зала. Я не могла даже определить, голос или инструмент вёл мелодию, но она приносила ощущение дальнего пути, полного встреч и расставаний, и страшно долгой жизни, где смерть - избавление и успокоение... Свет мерцал и переливался, в центре зала соткалась из воздуха фигура в белом, - мои не знакомые с Галактикой предки так рисовали прекрасных инопланетян. Элиа не произнёс ни слова, но все одновременно приблизились к нему, мужчины опустились на одно колено, а мы с Эрлиней - на оба. Тот беглец-полуэлиа утверждал, что элиа не могут читать мысли людей, а только улавливают чувства, и я вознесла к небу самую горячую молитву из всех, которые оно когда-либо от меня слышало.
Музыка и свет исчезли одновременно, и только вдалеке в двери храма Луны врывался дневной свет. С неодолимой силой нас