недоступного для посторонних.
188
Лаская минуту покоя – я вижу забавные калейдоскопы. Меняя структуры одним только желанием, создаю приличные страны. Темноводные рыбы заполняют пространство над головой, в их глазах брезжит свет очарования. Масленая сказка. Масленое мыло. Дверь в синий горизонт!
189
Я избегаю произносить это имя, лучше мне немного выпить! А там, среди корней, ветвей и драконов лежит страна чудесных, причудливых друзей–зверей. Шаткий стул трещит и ломается. Разлом этот, без сомнений, метафизической природы, и на солнце появилась печать хаоса.
190
На лепестках распахнулись голубые глаза. Из пружин растут цветы. Мульташка мордой кивает, и пролетает треугольник. В волшебной стране оказавшись, не забывай – кто ты на самом деле.
191
Бегство от себя привело меня к зеркалу. Я всмотрелся в мутное стекло и увидел тысячи лиц. Я мог бы взять любое лицо и надеть, но от этого не стать другим. Я тот, кто есть, солнце уходящего дня, желтком разливающиеся по далеким, крутым скалам. Синяя птица в вышине поет мне тихую песнь о моем имени, а я падаю в сон. Еще одна тайна.
192
Циклы заменили глаза, и открылось окно Нового дня. Меняя отражения, скалы идут за нами. Мрачные спутники весны! Ох, эти монеты в твоем кармане, они брызжут свободным дыханием, утомляющим разум. Двери закрыты, не пройти. Я стучу в них со всей силой, кричу, рву волосы на голове. Тонкая красная линия. Слезы и БУЙСТВО! Змеи оплетают руки и тысячи стрел вонзаются в кожу, разрывая ее на куски. Я исчезаю, растворяюсь в вечернем сумраке.
193
Курит сюрреалист у пустой могилы матери. Синие розы он положил во гроб, медных змей, что есть славный урок! Скарабей возник на небе. Это ли твой предок, художник и поэт?
194
Далекий спутник оплели мерцающие щупальца. Пришелец повертел объект, пытаясь понять, что это за штука такая металлическая. Игрушка! Подумал он. Еда – помыслил его рот–пульт. Дезентегрировал он реальность, сломал игрушку и УНИЧТОЖИЛ ВСЕЛЕННУЮ. Почти незаметно. Этого никто не заметил? Все погрузили в Бардо, где удивительные и страшные видения божеств и пернатых духов развязали, опьянили души умерших. Новый мир выстроился из мертвого, слоился через мысль существа без всяких параметров. И вновь путник устремился к убегающим звездам! Мигая красными глазами, за ним устремился космический спрут. Уробос жрет нескончаемый хвост, и в этом нет тайны, в этом на самом деле жизни урок.
195
Артист и мыслитель как–то раз решили порыбачить утром. Над неровной гладью плыл сиреневый туман. Вместо удочек они взяли, по усмотрению мыслителя, длинные шесты. Водя ими по воде, они рисовали рыб. Синяя птица спряталась в кустарнике, она клевала звезды, сверкая магическими глазами.
Из воды выпрыгнула нимфа. Она пыталась соблазнить старых друзей, посеять между ними расприю. Артис уже было схватился за нож, а мыслитель за книгу, как вдруг пролетавших дракон удачи, старый друг мыслителя, не пожрал голубую нимфу.
В этот раз смерть миновала друзей. Дракон мигнул глазом и поднялся в просыпающиеся небо, а друзья наловили много рыбы, столько, что можно было бы утолить голод всего Города Солнца!
196
Мы все ждем того кита, что способен проглотить нас. Тем не менее мы редко думаем о нем. Кит с рядом острых зубов закрывает пасть, скрывая человеческую голову. Это не ужасно! Просто так устроена природа: ты питаешься, чтобы потом питались тобой. Свободный дух же не знает голода, кроме голода по жизни.
197
Войдя в зеленую дверь, Артис оказалась в зале тысячи голов. Те спросили ее с чем она пришла: с добром или злом. Артис скривила рот, вырвала кабель из шеи и кинула его им.
– Мне не нужны больше компы! Я буду слушать вас, учиться у Мастеров Сигмы. Я долго вас искала, ребята.
Голоса полились в ее душу, и от того, что они говорили Артис заплакала, а дыхание стало прерывистыми. Две красные линии. Шум. Шум бесконечного количества голосов. Зеленая дверь захлопнулась, ее пластик разбился на черточки, и дверь исчезла. Проход в Сигму закрылся и бегающие огни над многоэтажкой темного мегаполиса растворились в тумане, вечно стоящим в этом городе. Где–то из асфальта пробился росток – то новое древо жизни решило показать себя забывшим всё людям–роботам. Показать, что они не роботы, а люди, которые забылись в своей монотонной работе. Через тысячу лет, на мировом древне, поддерживающим ветвями космос, зажглись буквы имени А Р Т И С.
198
Лица из прошлого сменяются печальными картинами, вызывающую тупую боль в груди. Бессонная ночь, наполненная тревожной надеждой. Сигареты подошли к концу, нечего больше курить жирным голубям на улицах осеннего города. Странная картинки перед глазами или легкий трип. Неважно куда отправляться, если звезд на небе так много, так они зовут нас к себе! Еще один день пролетел. Еще один час до подземелья, встречи с червями. Кто-то вонзил в землю стальной шест доходящей до неба, и теперь с него отправляются космолеты в великое плавание жизни: сами в себя.
199
Тор. Дипнет. Семьдесят восьмой протокол подключения. Пробираясь по матричным коридорам и царапая тригандичные символические схемы. Энтеры, множество алгоритмовых деформаций вонзаются в мозг. Нейроинтерфейс нагрелся, зеленым проводом он входит прямо в голову хакера. Из монитора вырвалась краснолинейная рука и стала душит его. Но хакеры всегда держат ножи–льда на рабочем столе, сидя за геокомпом. Хакер разрезал, раздробил код руки и полетел дальше по гипертосетям. Цель - Тихий дом. Доступ закрыт. Нож-Лед. Доступ приоткрыт! Доступ атаковал алкогольным делирием хакера, и тот девять минут разговорились с другом, который растворился в воздухе. АЛГОРИТМ перед глазами на секунду, и СБРОС программы... темный экран. Смерть. Доступ открыт. Тихий дом манит, как магнит. Уровень A. Что там в белом чате? ТО Призраки слагают кадавры, аватарки их сущий сюрреализм! Как теперь вырваться из бед трипа, имя которому Смерть?
200
Она сочиняла озорные песни, сочными птицами они взлетали в небо. Пела из последних сил, и смерть отдалялась от нее. Гуляли мы на машине вместе, застревая в сугробах. Заедали мороженым общую для нас боль. Когда подул ветер перемен, она взяла все вещи и уехала жить в зеленую пустыню. Я навещал ее на воздушном шаре, сбрасывая балласт прошлых надежд. Она все же вернулась ко мне, но меня не стало. Эти строки лишь эхо. Спросите, как может мертвый писать? Злой усмешкой будет мой ответ.
201
Ученый смыл унитаз с бычком и продолжил работу. Он лежал. Целыми днями только и делал, что лежал на постели, размышляя над удивительными теориями. Это ведь так здорово! Заниматься наукой весело, особенно когда тебя посещают метафизические мысли в приятной дреме. Обычный цикл жизни разорвал телефонный звонок. Сообщили, что он теперь претендент на нобелевскую премию. Фигня – сказал деятель науки и вскоре захрапел. Зеленый карлик ухмыльнулся и убежал за угол. Что это было?! На столе пылился журнал "Наука и алкоголь".
202
Трамвай неспешно едет под возгласы синего льва. Три стрелы вонзились в шею моего врага. Это не так уж и здорово. Мне самому хотелось бы спустить тетиву! Вместо этого постарался зеленый карлик. Переходя на разбор темы, лишив зрения дракона искажения, можно выйти за пределы повседневной жизни, перейти в иные пространства.
В этих причудливых местах важно не заблудиться - найти ориентир, например, маяк. Сбрасывая баласт с воздушного шара, не стоит забывать о прошлом. Именно в прошлом скрыт ключ от нового дня. Не потерять бы его вместе с баластом!
Нужно еще найти мировую скважину, и тогда тебе откроется сияющая дорога, где переходы ведут ко множеству иных миров... Ты идешь по дороге жизни, а жизнь изливается дождем на твои руки. Ты хорошо ощущаешь текстуру самой жизни. Вот что значит быть драконом искажения! Главное не боятся. Найти ключ и скважину, и навсегда утолить голод синего льва.
203
Что такое синий лев? Множество алхимиков прошлого пытались понять это, даже под угрозой сожжения! Синий лев – это межпространственный объект для магии, имеющий три характеристики:
1. Быть громче себя.
2. Леность заменять простым делом.
3. Взирать в иные миры.
Хвост синего льва – змей. На его чешуе голубые глаза, а в утробе сокрыт ключ от нового дня. Необходимо вынуть ключ раскаленными щипцами и опустить в стылую воду на восемнадцать суток. После этого опустить в кувшин розовой воды, где он примет необходимую для заклинаний форму. Великий Аламикарок заключил синего льва в клетку, но он не ведал, что гидропалимитическое свойство отменяет любую преграду. Алхимика разорвало на куски. Это, как урок будущим поколениям охотников за истиной!
204
Мистик прикоснулся к древнему древу, вложив всю свою магическую силу, и тогда увидел на стволе лицо из коры. Старый дуб заговорил:
– Ты так молод, но уже видел оскал жизни! Мне близка твоя скорбь, хоть я и потерял счет времени. Ты тоже боишься Гидры, что прячется за покрывалом обыденности. Этот демон хитер, коварен и жесток. Но я помогу тебе заключить его в магический кристалл. Этот кристалл ты должен навсегда спрятать в своем сердце! Услышишь то, что никто не слышал! Увидь, что никто не видел! Только я открою тебе секрет синего льва. Используй его чтобы создать чистый кристалл. Особым словом, ты знаешь его, Гидра будет заключена в темницу отражений. И в этих отражениях она будет обманывать сама себя покуда ты дышишь. Ха–ха-ха! А теперь иди, дай мне погрузиться в благой сон. Не благодари меня. Благодари птиц, что сплели гнездо на моих руках.
Синей лев. Темный сон. Черно–белый сад появился лишь на мгновение. Кристалл – цель, которая недоступна для мистика, ведь он полюбил Гидру. Она погубит его. Мало того, все человечество будет уничтожено предвечным хаосом Вселенной. Это не плохо. Это прекрасно, ведь сие творение вышло из под кисти самого выдающегося из творцов. Так ведь?
205
Окуная ноги в воду затопленной квартиры, сюрреалист сидел в своем мягком кресле и размышлял.
Жизнь, как клякса краски. Жить подобно пению соловья. Мечтать о звездах, уходя в себя! Презирать любовь не стоит из–за того, что ее на самом деле нет, только если любовь к Духу мира. Любить само слово, и этим словом творить новый день, год, столетие после, одним только мимолетным движением мысли. О прекрасные, но странные причуды бытия!
206
Первым очнулся юный математик, потом писатель, бомж и гопник. Очнулись эти люди на лодке среди туманного, темного, безветренного моря. Они не помнили как оказались здесь. Без весел, лодка слегка покачивалась на ртутной воде.
Между людьми возник оживленный разговор. Гопник послал всех и спрыгнул в воду. Хоть он и был хорошим пловцом, опустившись в воду – тут же пошел ко дну и не спасли его. Математик выдвигал всякие теории об этом загадочном месте, а говор бомжа было не разобрать. Ни с того ни с сего бомж накинулся на математика и скинул его в воду. Писателю не получилось спасти прыщавого студента. Бомж заулыбался, показывая ряд отсутствующих зубов и, ударив писателя по лицу, сам спрыгнул с лодки.
Писатель долго сидел, смотря на рябь, а потом спустился осторожно в воду, не ясно соображая, что творит. Он снова очутился на той же лодке, но
