холмам пошли. Змей укрылся в песке. С цветка слетели грабли с круглой сердцевиной – сердцем вывернутым в четвертое пространство. А где? Там, у другой звезды. Мы выживаем. Мы должны. Должны выжить, биосферу сохранить, сохранить жизнь, ведь в этом смысл жизни – дать жизнь другим, нашим детям, чтобы жили лучше чем мы. Что же мы делаем, вонзая нефтяные иглы в земли живые? Зачем мы обращаем облака в желтый цвет? Мы разумны? Мы должны? Должны в космос дальше пройти и стать космической цивилизацией, хоть звучит слишком смело, слишком безумно для нас, крошечных людишек. Часы к полуночи уж стремятся, и потаенный ужас сосредоточен вокруг нас, проникая в тело, доходя до мозга! Правило простое для организма, живого механизма: живи или умри.
276
Сорвалась с неба птица, это как падение Одина с вяза, как падение из Эдема первых людей, что переливается радугами. Серая логика щипцами защемляет мозг, ЦНС затухает – наступает относительная смерть. Перемена в тебе остается и ты культивируешь ее, пишешь строчки волшебного текста в книге, которую все равно сожгут приближающиеся грозы. Очки навигатора летят в небесную бездну, где–то в горах разбился самолет души. Пора решититься сделать шаг - говорят они. Отступи, пока тебя не сожрали делирийные пауки, пока твой мозг не раскромсали ножницами полоумные зайцы со спицами в ушах, с полосатыми длинными языками. Их тени, улыбки на стене, пропадают, грибной город уходит в землю, и ты вернулся с экскурсии по облачным юпитиранским городам. Повезло тебе, что ты там был хотя бы раз! Очки навигатора поднял ангел, надел и стал тобой. Так уж устроена волшебная страна: истекающий кровью дракон плюет в людей волшебством и часть магии попала в тебя.
277
Ночь. Нет сна. Вместо него я готовлю настойку из огненного дождя, смоет горячий поток прохладу прошедшего дня. Забрезжит солнце снова для меня? Как неохота кормить червей, роющих ходы в промерзшей земле. Осень и зима, зима и осень, вот так жизни карусель! Родиться король последних дней. Покажет чашу, а в ней отражение Нового мира, непривычного, слишком целенаправленного в небеса Эмпирея. Ты только сразу влагу не пей, покури перед переплетающимися лианами на фасаде омской многоэтажки. Какой–то город снов, как было сказано уже и будет сказано снова–снова, без конца повторяет в жизни один мотив. Голод и смерть, смерть и голод. Из трех черепов конструкция поворачивается, делает свой ход на расчерченной доске, пронизанной матрицами зеленых точек. Что за секрет хранят те черепа? Уже обратились в танцующих в красной машинке челомелок. Так в чем же секрет? Ох уж эти делирийные сны! Когда–нибудь пойму их? А как же ты? Тогда, пожалуйста, расскажешь мне.
278
Запутался на лестнице, не знаешь куда идти? Бери меч, что пропитан кислотой. Бери светоч! В подмире великий, водянистый мрак. Бери вилы, ведь жизнь человека – стог сена. Ключ не забудь на стене, с ним ты выберешься из слоя дымящего абсурдом ада. Кто ты теперь? Теперь? Теперь? Герой - отвечает эхо в сердце твоем, отзвук игры Бога на струнном инструменте, сталкивающем Браны, создающие целые новые миры. Не бойся своей Тени, ведь она пугливая игрушка для Света. Не бойся бесов, их можно связать их же зубчатыми хвостами, источающими яд. Не бойся проглотить семя, что выбрасывает тебя в реальный Варп. Будь навигатором души, затем, если выберешься, Навигатором Душ. Не отступай на полпути, вонзи ритуальное копье прямо в горящие кусты! Срази Бога, ведь Бог сего мира... сакральные крылья расправила птица. Ее крик - смыслов вереница!
279
Брожу по пустым улицам. Все – отражение Тебя. Щупаю стены, пытаюсь с духами контакт установить. На полу, в доме забытом всеми, черная пентаграмма закрутилась, возникло из нее реальное солнце. Светило раскрыло глаза, проглатывая в них мой дух. Меня трясло, руки била дрожь, я отдалялся от мира людей в Водоворот. Свечи зажглись, ударили из них фонтаны ртути и серебра. Перевернутая Башня, что на краю сумеречных земель, раскинула оперенные крылья, и я начал понимать, что схожу с ума... Я звал друга, но вместо его появления на меня обрушились тени, неся чушь о мире, физических законах и обо мне. Голову разрывали мысли, последовательности, паттерны действительности, сеть микросвязей, как рыба в нее попалась моя душа. Боги хаоса ступили ко мне из небытия. Плыл я рыбой против течения, ангелы вонзали в чешую копья Откровения. Выбрался, проснулся, вернулся к рассудку, чтобы увидеть, что в зеркале отражаешься Ты. Нырнул тогда я в стекло и вышел туда, где рушатся миры, пожирают их мироеды. В то время, как живые обращаются в тени, пытаясь вынуть из тел пламенные кресты. Проклят я! Горящий крест не вырвать мне из друга!
280
Она была школьницей, любила цветы и медальоны Запертой Судьбы, что делало ее немного странной по отношению к другим. Она любила связывать грусти нити, любила дождь, когда подступали зимы холода. Вот череп тройной ее встретил во сне, спросил имя. Она ответила. Ответила ему, что забыла как ее зовут, и тогда взорвались в небе сложные механические цветы, разбрасывая зеленые и белые звезды на спящий город. Она потерялась на его призрачных улицах, не этого мира, но подмира, мира слоняющихся душ. Она побежала, она прибавила ход на велосипеде, ей нужно было уничтожить все медальоны в реке из молока, что пролилось из кубка девушки с головой волка, близ круглых строений из янтаря. Ей помогли эльфы. Крылатые крошки помогли выбраться из парка иллюзий. На самом деле медальоны очень нужны, но ее обманули хитрые тени. Они звали. Звали из снов ее дух, чтобы тот потерялся в глубине подмира. К сожалению, сгорела тетрадь, дневник, пляска в мусорной корзине магических огней. Зря. Зря. Зря. Ее звали - Аминь.
281
Здесь есть открытые двери, в ад они ведут тебя за руку. Подъехали колесницы и фыркают огнями, и слетелись голуби, растерзать ядовитую змею на моей руке. Ты спишь или нет? Сейчас неясное состояние, будто ты пытаешься выбраться с только что запущенного аттракциона. Пауки бегут по водам, тем, что вливаются в окна моего дома. Стой, помолчи, сохрани молитву при себе! Великое копье пронзило небеса, оросив кровью пшеничные поля, вызвавших Безумие в средние века. Снял ключ, открыл им одну из дверей, пропал, понял, что для выхода нет ключа. Ужас, кричу, но проснуться больше не могу, попался в бесконечный цикл смертей и перерождений.
282
Зачем? Зачем тигры с раскрытыми пастями на дверях, ломают двери?! Зачем мухоморы изображены были на стенах? И зачем спирали на полу? Есть ли в этом смысл или...? Одни лишь сумеречные предположения. Ими живу! Пытаясь отделить тень от тени, осознаю себя Богом в Великой иллюзии. Мир и жизнь, как тайна тайн.
283
Остыли. Остыли угли беспокойных мыслей. Я понял, что проклят удачей, за что мне в карман сыпятся золотые монеты с главами змей, нашел Эльдорадо в джунглях души своей! Тревожная тень подступает, кошу широко раскрытые глаза на нее, и по столу пробегает белый паук, предвестник беды. Но я–я–я–я... я расправил крылья, и ударили в землю за волшебным окном два столба света. Укрылся в сумеречный плащ, пропал в потоке прохожих, они будто знали что–то, казалось мне в бреду. По сакральной маске прошла трещина, та, что уходит за горизонт каждую ночь, и мне стало понятно, кто я такой. Хвала! Хвала! Друзьям, пленникам льда, духам из зеленого огня, что вырывается из кувшина–крокодила. Снова я обрел себя...
284
Когда жрец ацтеков решился в очередной раз пригубить ритуальное зелье, над его головой, над деревьями влажного леса, закрутилась ступенчатая пирамида с длинной лестницей. С неба сошел Хранитель в облике ангела и в алтарь пирамиды вонзил меч из огня. Тут же из пирамиды разлетелись крылатые змеи. Он ударил искрящемся огромным кулаком, и пирамида разлетелась на волшебные, ярких цветов, сферы. Появилось многорукое, светлое божество и стало надавливать на сферы, как касаются пальцы клавиш клавиатуры. Над ледяным морем возникло светило из внеземного цвета, и треснул лед, и из вод вышли люди воскресшие, все–все–все люди. Отправились они нескончаемой цепью на великое восхождения на не отмеченной на картах горы, вершина которой переливается в подмир. Каждый из них получил власть, подобную власти самих Древних Богов. Что же жрец? Он исчез, но после него остался крошечный кусочек янтаря в оправе из алмаза. Крик змея заполнил небеса, и золотые врата, одни из девяти, раскрылись перед уснувшим человеком, который остался в одиночестве. Что он видит? Что слышит? Отражение–отражение–отражение и эхо эха.
285
Снег подкрался незаметно, вынул нож из янтаря и ударил в спину. Склонившись, кровью истекаю, знаю, что в душе запела звезда. Очертания мира распались, каскадами разошлась земля. Вот, уже в гробу лежу в параличе, двигаю тени рук – изорванные бумаги листы. Неприятно и гнусно мне! Сколько еще здесь лежать? Насколько долго дыхание души в себе держать! Что будет, если отпущу его?! Я что, умру? Но ведь должен был уже умереть. Тихо подобревший снег ложится на землю и могилу обнимает. Возможно, забыли все меня. Грустно, что я не успел. Так и не сказал. Не сказал те самые слова!
286
За маской сознаниемеханоконструкт, иду с ним по чайному лесу на встречу с Алисой, как обычно, влипшей в Зазеркалье. Иду, курю, ромашки ногами мну, а ромашки звуки издают: иииитик и тинтинтин. Встал передо мной жук–паразит с головой человека. Он оплел мое тело сверкающей розовой паутиной, обвил шею, закинул меня на плечо, понес в логово свое. Конечно, возмущений моих не было предела, но не тут то было: возник чародей в черном и белом, остановил жука искрящейся рукой. Жук пожаловался ему, что вечно у него все забирают еду. Чародей улыбки свои снял, отдал насекомому. Насекомое поблагодарило, отпустила меня, и я, поблагодарив Заклинателя, продолжил путь. Желтые дома. Дома по сторонам дороги, в них пьют четолюди белый чай, в каждом окошке зеленый свет, а дело было на выходе из лунной ночи. Я снял ночь с неба и подвесил на пояс. Так наступил день. Прошла гроза, когда Волшебник подарил мне одну из своих улыбок, уже долгие годы ее бережно храню. Она ключ, тот от клетки ключ, и несу я на плече важное дело.
287
Героя изводят бесконечные ступени, провалы, крутые обрывы и мосты, по облачной башне он мерит следы. Все выше–ниже в глубину, он уходит в иную местность, где на шпилях дворцов высоких трепещут цветы, похожие на змей, где ликами живыми выкроены золотистые залы. Тот град за градом жизни. Тот град закрыт на семь дверей девятью ключами, порталы в стенах напоминают о потерянном Рае. Герой впадает в тоску при виде в них взрыва фантосмогорической растительности, свет исходит от двух сакральных древ, обтянутых нитями–временами. Ангела встречает с горящим страстью мечом в одной из девяти рук. Три крыла исходят из его головы, лик скрыт за маской маски. Горят глаза целительными ручьями, а глас его похож на звон колоколов.
Достоин ли войти в пещеру муж опять?
Достоин ли жертву судьбы в самом себе принести?
Гонимый мудростью, усни
Гонимый старостью, усни
Гонимый чудом, усни
Гонимый Господом, усни
Я вижу все твои прошлые и будущие сны!
Я вижу, что тебя окружают сказочные звери, рассвета дикие цветы
Готов ли ты?
Готов ли ты?
