сказанному: - Чиодаев здорово нам помог, а? Принесла же его нелёгкая, а может, наоборот… в эту Молдовановку?
- Без него мы бы искали маньяка неизвестно сколько.
- Мы наградим его, перед моим отъездом в Москву. Придумаем что-нибудь.
- Правда – лучшая награда для него. Он успокоится. Разрешите идти, Геннадий Константинович?
- Как погибла его сестра?
- Любила парашютный спорт. На показательных выступлениях прыгнула…
- И?.. Что-то с парашютом?
- Затянула прыжок.
- Печально… Готовься принять Управление.
- Геннадий Константинович, корпеть в кабинете – это не по мне. Если позволите…
- По крайней мере – честно с твоей стороны. К тому же они уже утвердили кандидатуру. Поставят своего… Хотел сперва выслушать тебя. Но от первого зама ты не отделаешься. Григорьева, в октябре, проводим на пенсию. Ты займешь его место.
- Я подумаю.
- Тут и думать не о чём.
- Разрешите войти, товарищ генерал?
- Проходи, капитан. Что у тебя?
- Коллеги из Праги сообщение прислали по факсу, по поводу охотников за античными предметами и антиквариатом. Сергей Тимурович делал запрос.
- «Охотники за…» Кто придумал им такое название? Бандиты, преступники – подходит им больше. Доложи своими словами. Мы сегодня начитались документации. Глаза болят.
Капитан кивнул головой в знак согласия и начал:
- В Праге завербован сбытчик краденых картин. Он рассказал, что в России, в какой-то деревне у Чёрного моря, в доме, находится много картин и античных предметов, среди которых сабля Наполеона, крест какого-то Ордена, Святой Иоанн и книга о чёрной магии. Дом хотят ограбить. Картины вывезти в трейлере и погрузить на корабль в Новороссийске. Таков план у преступников, товарищ генерал. Вот его фотография.
- В розыске? – поинтересовался генерал и удивлённо спросил: - Фото нам зачем? Его задержали в Чехии?
- Три года в розыске. Сразу согласился сотрудничать со следствием, лишь бы его оставили сидеть после суда в Чехии.
- Что, там курорт? Если будет нужен нам, добьёмся экстрадиции. Ещё?
- По вашему запросу, Сергей Тимурович, есть ответ… Девушка, выдающая себя за Новеллу, на самом деле такой не является. Родилась в России…
- Отдай факс полковнику, - перебил генерал подчинённого и уточнил: - Пусть лично ознакомится.
Капитан отдал факс полковнику и вышел из кабинета.
Пока генерал разговаривал с супругой по телефону, Сергей Тимурович читал факс. Читая присланный материал-досье на Новеллу Куприновскую из Праги, у полковника менялось выражение лица: то поднимались брови от удивления, то вытягивались губы, то надувались щёки, и это заметил генерал. Закончив разговор, он спросил:
- Что сообщают? Устраивает тебя? Информация достоверная? Она не Новелла, да?
- Я предполагал… Но такое? Такой поворот… Хм! Вот это дела! Чиодаев… Нет, пусть пока ни о чём не знает. Так будет лучше.
- На дом готовится налёт. Нужно ему сообщить. И они, преступники, настроены решительно, судя по докладу капитана.
- Главарь, некий Профессор, держит день операции, её начало, в тайне. Значит, могут начать в любой день. Глупый какой-то план, товарищ генерал. Хм! Глупее не придумаешь. Они что, штурмом хотят взять дом? Связать всех и всё перевернуть вверх дном? Единственный козырь у него, у этого Профессора, расположение дома. Дом находится в стороне от населённых пунктов. Стреляй – никто не услышит. С глушителями, тем более.
- Нет, ты слышал? Загрузить картины в трейлер и погрузить на корабль для переправки их в Европу. Что может быть глупее? По сути их план – вооружённый налёт. И если они до такой степени глупы и неопытны в таких делах, ты обезвредишь эту банду. Если мне не изменяет память, с трассы к дому есть поворот. Там и бери голубчиков. Всех – кто свернёт с трассы. В том числе и фургон с античными предметами и картинами, если им всё же удастся похитить их.
- Примерно так я и представлял их действия. Если им надоест ждать, пока девушка, ими посланная для обнаружения предметов, найдёт их, они начнут свою операцию, не поставив её в известность. Порт… Предполагаю, они каким-то образом заставят её уговорить Максима на поездку к морю, на два-три дня. В доме никого не будет. Если домработница окажется на работе, они свяжут её и сделают укол. Потом начнут всё крушить, ломать перегородки и так далее. Да, глупый план. Согласен.
- Они на прослушке?
- Да, - ответил полковник и добавил: - Уже, да.
- Если сообщение о налёте придёт не по телефону. Как поступишь?
- Риск, разумеется, есть. Но ведь кто-то позвонит из Праги и сообщит им о начале операции. Установим круглосуточное наблюдение. Ганц, Ганц…
- Ты о чём? – поинтересовался генерал.
- Вспомнил! В дневнике хозяина дома, который нашёл у него в столе, в кабинете, Максим, упоминается его имя. Он прилетал в Россию вместе с дочерью старика-коллекционера. Ревекка… Всё сходится. Вот откуда всё идёт. Он, видимо, связан каким-то образом с этой бандой. Надо подумать.
- Вот и займись этим. Твой друг снова в опасности. Похоже, это его нормальное состояние. Спланируй всё тщательно. И, по возможности, проведи операцию, как говорится, без шума и пыли. Мы и так нагнали страху на жителей посёлков в том районе. Они подумали, наверное, что проходит боевая операция по захвату террористов или военно-морские учения с применением вертолетов и другой боевой техники, - генерал улыбнулся, излагая свои мысли. - Так что, чем тише, тем лучше.
- Понял.
- Выполняй… Знаешь, о чём я вспомнил? Как мы задержали вора в законе Маманошвили, из Грузии, благодаря Чиодаеву.
- О да!
- Надо же! Мы разыскиваем его по всему Южному округу, даже в Крыму, целых два года. Маманошвили представлял угрозу обществу: три убийства, рэкет, вооружённые нападения… Не могли разыскать. А вот Чиодаев…
- Врезался своим БМВ на перекрёстке в багажник остановившейся впереди машины и… В машине оказался Маманошвили, - продолжил полковник.
- Приехали инспекторы… В багажнике обнаружили труп мужчины… Таким образом был задержан опасный преступник.
- Максим разговаривал в машине по телефону, как он потом мне рассказывал, с Клавдией. Та «завела» его, и он, не заметив красный свет светофора, на центральной улице врезался в машину вора в законе Маманошвили.
Генерал и полковник рассмеялись. Генерал вытер платком слёзы с глаз и спросил:
- Сколько преступников, наблюдающих за домом у реки? Василия нет в живых... Некому сообщать о происходящем вокруг дома и внутри его.
- Четверо: Димсон, Угрюмый, Армен и Чёрный. Думаю, приедут ещё человека три-четыре – Серж, Абрам, Клин и Сафон – правая рука Профессора.
- Немало. Удачи… Помни, налётчики будут вооружены. Сообщи ему… Пусть присмотрит за домом. Он пока ещё в тех местах.
- Геннадий Константинович, он церемонится с ними не станет. Вы ведь знаете его методы работы.
- Они ведь не за автографом приедут… Чиодаев нам дороже. Выполняй. Я решу этот вопрос с кем надо.
- Спасибо.
х х х
В это же время, в Праге, в известном нам отеле, состоялся другой разговор. Двери комнаты, возможно, временного кабинета Профессора, открылись и мужчина, остановившись на пороге, категорично сказал:
- Профессор, нужно потолковать.
Профессор небрежно бросил карандаш на стол, на котором лежал план налёта на дом у реки, в России, и недовольно спросил:
- Чего тебе, Сафон?
Он не любил, когда его беспокоили после того, как он уже всё решил, поэтому и выразил своё недовольство. Сафону это не понравилось, и он повторил:
- Надобно потолковать.
- Абрам, оставь нас.
Абрам вышел из комнаты, и Профессор продолжил:
- Сафон, вечно ты… Садись. Говори, только по делу. Два дня назад я всем ясно всё растолковал.
- Почему ты не сообщаешь о дне операции? – начал Сафон. – Ребята бы подготовились, как следует.
- Они должны быть готовы каждую минуту, - резко ответил Профессор. – Думаешь, их телефоны в России не прослушивают? Ошибаешься. К тому же, в тех местах, как мне сообщили, брали маньяка… Шуму
наделали. Маньяк убит, и ещё кто-то. Так что, пусть всё остаётся, как есть.
- Профессор, у нас в запасе две недели. Писатель лежит в больнице, рядом с ним дежурит наша "утка". Дом пустой. Идеальные условия для начала операции. Что ещё надо?
- Знаю, знаю… И полицейский тоже в больнице. Лежат, голубчики, в одной палате.
- Проникнем в дом, перевернём всё вверх дном, но предметы найдём. Обещаю тебе. У меня есть все необходимые спецприборы. Металлоискатель тоже. Возникнет кто – порешим на месте… Или давай всё отложим. Мне не нравится твой план.
- Стоп! Стоп! Не надо кричать. Времени нет. Клиент давит. Упустить такие деньги нельзя, как нельзя спланировать идеальную операцию. Что-нибудь да помешает… Действовать будем по обстановке.
- Не доверяешь мне? Сообщи день операции.
- Вот пристал, - Профессор со стула пересел на диван. – Абрам со мной согласен.
- Абрам, Абрам… Не доверяю я ему. Его беспокоит только книга о чёрной магии. Я с тобой сидел в одной камере, в России. Ты хороший кореш, но эгоизма в тебе многовато. Он у нас меньше года, а ты слушаешь его советы.
- Ревнуешь, что ли? Да, доверяю… Ладно. Сядь рядом.
Сафон сел рядом с Профессором, и тот сказал:
- Проблема… Пароход сломался в турецком порту. Сколько будет на ремонте, не сообщают. Поэтому и нет конкретной даты.
- Что ещё за пароход?
- Украинский экипаж. Ходят под флагом Панамы. Есть на нём парочка матросов… Надёжные парни. Я с ними три дела провернул. Такие дела. Ты сам год у меня. Я тебя, как проверенного, взял. А ты… Должны были приплыть в Новороссийск 25 сентября. Через неделю отплыть в Италию…
- У нас есть неделя. Так, может, подождём до следующего раза? Или возьмём предметы, которые заказал заказчик и… Зачем вообще этот корабль? Мало у тебя денег? Хочешь всю коллекцию вывезти, да? Очень рискованно. Жадность фраера сгубила.
- Всё ты о деньгах. Если удастся вывезти такую коллекцию, знаешь, как обо мне заговорят в криминальном мире?
- Эгоизм. А как же предостережение, предосторожность?
- Короче, Сафон, есть две недели. Может, корабль отремонтируют раньше. Сам не знаю. Они звякнут, и начнём операцию. Если к тому времени писателя выпишут из больницы, позвоним нашей кралечке и скажем, чтобы увезла его на море, на два-три дня. Всё. Мне надобно позвонить Ганцу.
- Профессор, может, нам купить этот дом?
- Что?
- Представимся покупателями, а там...
- Хм… А там…
Сафон поднялся с дивана и направился к двери. Открыв её, он резко сказал:
- И всё же твой план туманный. Лишённый ясности, неубедительный, - и вышел из комнаты.
В комнату вошёл Абрам и сказал:
- Босс, пароход взял курс на Новороссийск. Писателя выписали…
- Отлично! Значит, его отремонтировали. Звони Чёрному, пусть свяжется с нашей красавицей и скажет ей… Впрочем, он знает, что сказать. Уедут, голубки, на море – дней на пять – тогда и начнём.
х х х
Двадцать третьего сентября Максима выписали из больницы. Участкового полицейского – Игната Матвеевича Колесникова, ставшего героем для жителей трёх посёлков подконтрольной ему территории, оставили в палате ещё на десять дней. Полицейского,
повышенного в звании и должности, от которой он отказался, объяснив начальству, приехавшему к нему в палату, что он любит свою работу и не намерен сидеть в кабинете, работая с документами, через день навещали жена и дочь.
Новелла все десять дней провела в палате, рядом с любимым человеком, доказывая
