Ринат проследил за ней взглядом и поцокал языком:
- Того самое... тощевата чо-т твоя чувиха.
Бассаров сделал знак метрдотелю, чтоб пропустил странного типа. Харя победоносно плюнул толстяку под ноги.
- Понял, гандон!
Толстяк, измученный разнообразием жизни, сделал отсутствующее лицо. Курточка с галунами и вензелями не застегивалась на пухлой груди служителя общепита. Под напором настырного посетителя он отступил к гардеробу.
- Это самое.... Я жрать хочу, начальник! – громко заявил Харя в фойе, хищно раздувая ноздри. Из зала доносились сложные запахи.
- Не ори, - процедил «начальник». – Это тебе не в пивнушке у тети Шуры.
- И того самое... выпить, - снизил голос «телохранитель».
- У нас не курят, - мгновенно возникла у столика официантка.
- Огоньку не найдется, девушка? – отреагировал клиент, выбивая сигарету из пачки польского «Марльборо».
- Минздрав предупреждает, - вырвал сигарету изо рта сотоварища Бассаров. Он уже в который раз пожалел, что взял его в столицу.
- Обижаешь, босс.
- Выбирай: пить или курить.
- Пить.
- Не более ста… двести грамм, - вздохнул босс.
За столом Ринат вел себя соответственно - росомаойа. Он мгновенно опустошил содержимое лафитника, с чмоканьем и бульканьем употребил суп-харчо, с чавканьем уничтожил бифштекс и картофель фри, а также недоеденное рагу по-венгерски, под горячую руку подсунутое другом.
- Не чавкай! - прошипел Борис.
- Ах-р-р... - рыгнул Харя чесночной вонью.
Оказывается, в подземном переходе мой напарник после первой ночевки в Москве нашел, аки зверь по запаху, старушку, торгующую чесноком и зеленью.
- Еще! – внятно сказал Ринат.
- А ты не лопнешь, юноша?
- Я не жрать, босс, - смиренно уточнил напарник. – Я выпить.
- Не более ста грамм.
- Эй, минздрав, вертай сюда! – увидев официантку, пробирающуюся с подносом к столику с «челноками», вскричал беспокойный клиент. Девушка повернулась вполоборота и чуть не уронила тяжеленный поднос.
- Что еще? – наспех прибрав столик, спросила запыхавщаяся официантка.
- Будьте добры, еще сто грамм... ну, сто пятьдесят... И рассчитать, - твердо сказал Бассаров.
- И компот, - ввернул Харя.
- К-как?!
- В рот компот.
Девушка нервно затеребила воланчики на фартуке.
- А у нас такого нету … - промямлила. - Может, хотите меню?
Ринат оглядел ноги официантки и заржал:
- Зачем меню, хотим тебю!
Девушка, бормоча под нос, удалилась.
- Слушай, босс, а чо они тут такие тощие?
Вместо компота принесли чай с лимоном. Харя с турбулентным свистом выдул содержимое прямо из горла лафитника, вынул лимон из стакана, жуя, зверски скривился и с клекотом, – с соседних столиков стали оборачиваться на необычный звук, - прополоскал рот чаем.
После монголо-татарского набега скатерть усеяли ошметки гарнира, раздробленные косточки, скомканные салфетки и изжеванная лимонная шкурка.
- Эт самое... мне надо срочно отлить, - вставая, гаркнул шумный посетитель.
Уже одетых, у дверей, их задержал толстяк метрдотель:
- Господа, в туалете мимо сделано.
Харя показал ему фигу.
В ответ толстяк через дверное стекло продемонстрировал средний палец.
- Класс! - заржал Ринат, в восхищении разглядывая собственный средний палец. - Похоже, а!.. Твою ж мать! Это ж того самое... как… как…
- Как олицетворение, - пришел на помощь образованный товарищ.
- Точно, босс! Мой хер это творение!
- Учись, хубун*. Это Москва, детка.
------------
*хубуун (бур.) – мальчик, юноша
Пленка 06d. Бассаров. Буржуйский хавчик
В целом у Рината сложились непростые отношения с московским общепитом. Отрасль стольного града, конечно, видала виды. Начиная с выходок купцов Замоскворечья и кончая закидонами «новых русских». Но не видала росомахи за обеденным столом. А увидев вблизи, наелась «замкадным» клиентом по уши. До изжоги.
Едва заселившись в мастерскую на Тверской, друг юности начал клянчить обед вMcDonald’s, благо, заморская харчевня была недалеко, в проулке Тверской, через улицу от памятника Пушкину. «Солнце русской поэзии» равнодушно освещало страсти людские.По Москве ходила шутка: «Памятник Пушкину на площади МакДональдса». По ней не зарастет народная тропа.
Едва завернули за угол, в глаза бросилась фирменный баннер с большой двугорбой буквой «М». Она царственно парила над толпой в торце здания, наполовину прикрывая темный параллепипед от снятого плаката «Слава КПСС!». Слава жратве. Очередь стояла кольцами, настолько толстыми, что смахивала на гигантскую серую анаконду, готовую заглотить вместе с гамбургерами-чизбургерами сам аппетитный ресторан, включая персонал с его наклеенными улыбками. И запить большущую порцию «кока-колой», выплюнутьподносы и улыбки. И рыгнуть. Вереница в культовый фаст-фуд былана полмили длинней, чем в мавзолей эпохи развитого социализма.Картошка, резанная соломкой и котлета с огурцом в разрезанной булке, грезилась оголодавшим россиянам пищей богов.
Гости столицы не ходили в «Эрмитаж» - они ходили в McDonald’s.
Невесть откуда взявшийся, судя по акценту, пьяный финн обратился к Ринату по-английски. Насчет выпивки.Почуял родственную душу. Ответ был симметричным:
- Хули ты иглесиас?*
Но в целом в очереди вели себя прилично. Таки столица! Да и близ храма жратвы не принято матюгаться. Урчание в желудках глушили разговорами о театре и публикациях в «Новом мире» и «Огоньке». Позади две подружки тараторили о мюзикле «Юнона и Авось», восторгались Караченцовым и осуждали актрису, игравшую неведомую Кончиту. Нда, эта очередь никогда не «кончита»...
Переступать мелкими шажками по народной тропе было выше моих сил. Да и ноги в демисезонной обувке мерзли. У вечно голодного Рината тоже кончалось терпение. Это было заметно по участившимся плевкам в сторону.
- Да ну ее в жопу! – рыкнул сотоварищ поверх голов и выпал из очереди. Я вздохнул с облегчением. Пойду, думаю, отварю пельмешек в мастерской, лягу с книжкой на диван...
Но тут вернулся Ринат. С победным кличем прошестовал мимо, зверски подмигивая на ходу. Дело было нечисто. Выпятив челюсть, друг держал в вытянутой руке нечто мерзкое. Я пригляделся: пальцами, продетыми в полиэтиленовый мешочек, напарник зажал длинный хвост крысы. Крыса не извивалась, потому что была дохлой. Видать, загодя готовилась к набегу в забугорный фаст-фуд, изучила диспозицию, гадина; я про росомаху Харю, впрочем, если угодно, про крысу тоже.
Истошные женские крики волной прокатились вдоль очереди. Гражданка на пяток голов впереди упала в обморок - ее вовремя подхватили соседи. Девушка позади с утробным мычаньем рванула прочь. Успела. Проблевалась в кустиках ближнего сквера. Две пацанки молча, в обнимку, легли на холодный асфальт, и уже лежа с визгом забились в истерике, суча каблучками по мерзлому насту.
- Прекратите!... Кошмар!.. Безобразие!.. Милици-и-я!.. – понеслось над головами. Кто-то выкрикнул «СЭС» (санэпидстанция, понял я), или «СОС». То и другое – в тему. Хотя не обошлось без матов.
К общему возмущению подключился Ринат:
- Безобразие!.. Беспредел!.. Того самое!..
Изрыгая «тот самый» пароль, новоявленный дератизатор без помех прошествовал в голову очереди. Хвостатая тварь покачивалась, будто живая. Людское половодье расступалось, аки волны морские пред Моисеем.
Попутно Ринат вбрасывал в массы популистсткую легенду о том, что антисанитарное существо обнаружена благодетелм во дворе, в фаст-фудовых закромах. Имидж всемирно известной фирмы грозил рухнуть на глазах многочисленных свидетелей. Работник среднего звена центровой точки McDonald’s, при галстуке, ярко-красном, что бейсболка, стоял в дверях, дабы впустить бдительного клиента в зал.
Через пять минут раздался оглушительный свист и заполошное хлопанье крыльев. Голуби, подбиравшие у фирменной едальни крошки со стола двуногих, опрометью ринулись в небо. Я узнал этот свист. Так, сунув пальцы в рот, персона нон-грата по кличке Харя, которому был запрещен вход в школу, вызывал меня с уроков. И теперь вызывал.
На крыльце, выглядывая из-за плеча охранника, Ринат махал рукой:
- Алле, босс, греби сюда!.. Пустите охотинспектора!
Мама дорогая, охотинспектор в мегаполисе?! Но люди послушно уступили дорогу. Видно, слово «инспектор» производит на российский люд магическое действие.
В зале McDonald’s царил ровный гул и перестук подносов. За длинной никелированной стойкой тянулись на носочках вверх вышколенные девушки в фирменных красных бейсболках, то и дело поднимая руки: дескать, свободна для заказов. Одна из них, блондиночка с хвостиком, в служебном раже звонко крикнула: «Свободна, свободна!»
Ринат чуть не уронил поднос. Я увлек друга к дальнему столику - с местами в МакДоналдсе была напряженка. Парочка – очкарик и блеклая девица – потеснилась от чесночного духа пришельца. Харя с шумом водрузил поднос в центр пластикового стола и гаркнул: «Ну и как хавчик у буржуев?». Очкарик недовольно буркнул, девица еще ниже склонилась к тарелке.
Харя с урчанием набросился на заморские явства.
- Не чавкай! – толкнул напарника.
[justify] В ответ – упреждающее шипение. Он был похож на кота за потрошением сырой рыбы или там говяжьих кишков – Кеша точно так же урчал и