не было, да и не нужно оно нам было. Мы ведь честно говорили кто мы и откуда. Они могли либо дать, либо отказаться. Мы же не банда залётных рекетиров, чтобы нас нужно было прикрывать. А что касается клиентов, то твой дружок нам самых сложных подсунул, с которых бы сам ничего не получил, хотя бы во главе батальона к ним подкатил. Сам посуди , они его прекрасно знали ещё по девяностым. Директор кондитерской его бы в любом амплуа с лестницы спустил. Не зря же я настаивал, чтобы его рядом с нами даже на дух не было. Когда он притащил нас к цыгану, я вообще охренел. И признайся, что это была счастливая случайность и наша заслуга, что он хоть чего-то дал, а не забрал последнее, что было бы, кстати логичнее. После цыгана я вообще думал, что он нас в ментовку притащит. Мы же только туда ещё за деньгами не ходили. Но он притащил нас в левый офис. С таким же успехом мы могли в любой другой офис заскочить. Заметь, с таким же успехом!
‒ И в третьих…‒ Длинный не спеша прикурил папиросу и шумно выдохнул дым. – Не двадцать а шестьдесят…
‒ Чё-ё?! – Антон сел на кровати. – Вы чё, парни, бабки зашкерили?
‒ Если бы зашкерили, стали бы тебе говорить. Не зашкерили, а сохранили бо̀льшую их часть для фонда. – Длинный продолжал говорить спокойно, не реагируя на всполох Антона. – Мы посчитали…я посчитал, что это будет справедливо.
‒ Справедливо? Пацанов накалывать? Да я между прочим с ним в Афгане кровь проливал! – Антон не на шутку разошёлся. Он вскочил с кровати и пробежал от окна к двери и обратно. – Да вы понимаете, что вы наделали? Вы слово нарушили, договор. Это серьёзный косяк!
‒ Ну, если серьёзный косяк, можешь прямо сейчас пойти и вломить нас своему другу. – Длинный на контрасте с Антоном выглядел абсолютно спокойно.
‒ Я уже не знаю что делать! Вы меня поставили в безвыходное положение. М-м-м…- Антон сел на кровать и замычал, обхватив руками голову.
‒ Тоха, а чё случилось то? Твоё положение совсем не безвыходное. Говорю же, если считаешь это правильным, можешь прямо сейчас идти к своему другу и сказать, как было дело. Ты же не знал с тебя-то какой спрос? – Длинный утешал Антона, как маленького, орущего навзрыд ребёнка. – Может быть ты и прав, если вы на самом деле вместе кровь проливали, если в бою друг друга прикрывали…а если нет? Ну были вы там вместе, ну хлебнули…Понимаю, братство и все дела. Но сам посуди, Антон, уже двадцать лет прошло. Вы эти двадцать лет всё время были вместе?
‒ Какая разница, вместе не вместе, братство не братство, вы договор нарушили, бабки зажали…‒ продолжал стонать Антон.
Длинный словно не слышал этих слов и спокойно продолжал:
‒ Двадцать лет вы жили разными жизнями и встречались только по праздникам. У него своя поляна, у тебя своя. Наверняка, когда у тебя были серьёзные проблемы, ты решал их сам, даже не вспоминая о своём друге, а ему тем более было не до тебя.
‒ Откуда ты знаешь, как мы жили эти двадцать лет? – раздражённо выкрикнул Антон. – Мы между прочим часто виделись и помогали…
‒ Настоящие друзья всегда рядом и триста километров этому не препятствие. – Длинный продолжал невозмутимо, словно глядя на скрюченного на кровати Антона читал всю его судьбу. Он не обиделся даже на то, что Антон выкрикнул «Да пошёл ты на хуй, малолетка! Будешь ты моих друзей обсуждать!» и продолжал, как ни в чём не бывало.
‒ Я не обсуждаю, а говорю то, что вижу. Ну раз он тебе друг, то конечно иди к нему. Мы с Саней тебе не друзья, а просто товарищи, партнёры по общему делу. Деньги мы сберегли не для себя, а для этого дела. Мы посчитали, что твоему другу будет этого слишком много за ту работу, которую он сделал. Решать тебе, Антон, ведь от общей суммы зависит и твоя премия…
Последний аргумент вдруг поколебал Антона, и он перестал быть таким категоричным.
‒ Просто, Слава, это как-то некрасиво получается!
‒ Согласен, Антон! Не очень красиво, но перед тобой факты и выбор. Ты должен сделать его прямо сейчас! – Теперь Длинный насадил на крючок своего взгляда красные глазки Антона и начал подсекать, натягивая леску.
В итоге, Антон решил промолчать, но сделать вид, что он сильно обижен и расстроен, поэтому домой мы ехали разным транспортом.
В вагоне было душно и полно народу, поэтому всю дорогу мы ехали в тамбуре, слушая бесконечный стук раздвижных дверей, вдыхая дым сотен сигарет разного качества и марок, ловя на себе тонны разномастных взглядов. В этом маленьком восьмичасовом аду на колёсах нас спасала бутылка конька, которую мы взяли в дорогу. Сначала я предложил взять упаковку пива, но дальновидный Длинный смекнул, что от пива нам будет часто хотеться в туалет, что в нашем положении и так не очень удобно, а в электричке уж совсем.
Коньяк приятно обжигал горло и грел желудок. Был один минус, от коньяка нас бросало в жар, а на улице и без того было больше тридцати, но это было только по началу. Со временем температуры снаружи и внутри выровнялись и мы чувствовали себя более, чем комфортно. Длинный часто заговаривал с выходившими покурить, и даже пытался помочь бабулям, затягивая наверх их тяжёлые сумки во время остановок. На одной станции в наш вагон залетел целый табор цыган. Стало очень шумно и прочие пассажиры в массовом порядке пытались эвакуироваться в другие вагоны. Но цыгане тоже не сидели на месте, а толпами бродили по поезду.
‒ Дай конфету! – заорал на меня, еле стоящий на кривых ножках малолетний чернявый карапуз, проходивший мимо вместе с мамкой, одетой в шикарную зелёную юбку. Я отломил кусок шоколадки, которой закусывал коньяк и дал его пацану. Тот сходу запихал шоколад в рот и побежал дальше.
‒ У них первое слово наверное не «мама», а «дай» ‒ посмеялся я.
‒ Кто бы мог подумать, что мы сможем сказать это слово их барону. И что он даст? – улыбнулся Длинный.
‒ Тебе невозможно не дать. В этом смысле ты гений. Слушай, Длинный, а почему ты не занимаешься бизнесом? Уверен, что ты преуспеешь в любом деле.
‒ Так мы отчасти этим и занимаемся, Саня. Куча бизнесов строится на том, чтобы просто обирать людей, не давая ничего взамен, а мы ещё и даём. Так что это полноценный бизнес и даже прибыль есть.
‒ Нет, я имел в виду что-нибудь настоящее. Например, торговать мебелью, или шмотками, продуктами на крайний случай. Или кафе можно было открыть, у тебя…у нас от клиентов точно отбоя не будет. Вариантов много…
‒ Знаешь, как то не хочется ввязываться во что-то серьёзное. Фразу слышал «Мы в ответе за тех, кого приручили…». Это Экзюпери «Маленький принц». Начиная серьёзное дело, нужно брать на себя ответственность, и чем крупнее будет становиться это дело, тем больше будет эта ответственность. А чем больше ответственности, тем меньше свободы. Я хочу быть свободным, Саня! Вот возьми хотя бы этот фонд. Сначала вроде бы интересно, да и заработок неплохой, потом уже вроде ты должен…не опускать планку, работать больше, лучше. Пацаны тоже чего то от тебя ждут, Антоха этот… в общем ты всем становишься должен. В какое-то время дело, если оно даже твоё, начинает тобой управлять. Ты думаешь, я его создал и если чё в любое время закрою. Но дело растёт, как из маленького ребёнка вдруг вырастает огромный мужик, который если чё и отцу по лбу может засветить. В какой-то момент ты почувствуешь, что уже давно не хозяин этого дела , а раб.
‒ А я бы всё-таки хотел сделать что-то большое, что останется после меня…‒ мечтательно говорил я, наблюдая за мелькающими в зелёнке столбами.
‒ А вот это уже мания величия, Саня. Она знаешь скольких людей несчастными сделала? Я допускаю, что человек, чем-то страстно увлекается, что-то знает лучше, чем другие. Тогда он может усилить это, воплотить свои знания в деле. У тебя есть такие увлечения? В чём ты разбираешься лучше всего?
Вопрос друга снова загнал меня в ловушку. Я действительно мало в чём разбирался. А уж досконально, так и вовсе. Я не интересовался, машинами, самолётами, кораблями. Новинки и достижения технического прогресса меня вообще не трогали. Спорт меня тоже обходил стороной, я и футбол то стал смотреть только вместе с Длинным. В еде я не разбирался, был абсолютно неприхотливым. Так что гурман и ценитель яств из меня тоже так себе. Глядя на проносящиеся мимо столбики, я пытался разглядеть хоть один, который привлечёт моё внимание но…
Может быть фильмы? Фильмы я любил, но опять же мои вкусы редко совпадали со вкусами большинства. Это я понял ещё в детстве, когда мог по десять раз ходить на кино, к которому другие пацаны оставались равнодушны. Да я может быть сейчас и сам не пошёл бы на «Танцора диско», но тогда просто выбора не было. Фильмы! А какой бизнес можно основывать на любви к кино, если ты не продюсер и не знаменитый режиссёр. Видеокассеты что ли продавать?
Книги? Книги я люблю, почему бы и нет!
‒ Я бы мог книги продавать. А что? Открыли бы вместе книжный магазин…- я сказал это просто, как вариант, чтобы было чем ответить на вопрос друга.
‒ Книги? Ты серьёзно? – Длинный улыбнулся и уставился на меня как психиатр на душевнобольного. – По мне это самый неудачный вариант бизнеса, который вообще можно придумать.
‒ Почему?
‒ Сейчас никто не читает, и спрос на книги будет крайне маленьким. Заметь, у нас в городе один книжный и тот не бывает полным народа. Библиотеки и те все позакрывались. Чем ты сможешь привлечь клиентов в свой магазин? У тебя будут какие-то особенные книги, или они будут в два раза дешевле, чем везде, но где же ты их тогда будешь брать? Ты сам то, я смотрю не больно читаешь.
‒ Раньше я много читал. Вообще с детства к книжкам трепет испытывал. Потом только, школа, компания, а там как-то западло читать было. Но всё равно дома украдкой читал. Правда всё такое простенькое Дюму там Стивенсона, Ильфа и Петрова. Не то что ты Шопенгауэров да Толстых.
‒ Всё равно, идея не очень. В бизнесе нужно иметь уникальность, а какую уникальность можно придумать в простом книжном магазине. – Длинный глотнул из горла, наполовину приконченной бутылки и сморщившись протянул её мне, словно поскорее хотел избавиться.
‒ Да это так, не идея даже, а просто мысли вслух…‒ я махнул рукой, мол, не бери в голову, и сделал маленький глоток.
‒ Хотя-я, всё гениальное просто! Может не зря тебе такая мысль в голову залетела. Ты её обдумай, развей, может что-нибудь толковое в этом направлении в голову придёт. – Видимо Длинному пришёлся в пору глоток забористого пойла, раз он так внезапно подобрел к моей идее.
‒ А чё думать, если ты всё равно бизнесом заниматься не хочешь? Одному мне тоже не интересно.
‒ Саня, никогда не становись зависимым от мнения и желаний другого человека, пусть это даже твой лучший друг. Делай то, что тебе нравится.
‒ А если я хочу делать это со своим лучшим другом?
‒ Тогда сделай всё, чтобы твой лучший друг заразился твоей идеей.
Мне снова было хорошо. Мягкое постукивание колёс, приятное укачивание, тепло в животе от очередной порции коньяка, мелькание зелени в окнах и
