самые добрые слова могла бы Кира адресовать и учительнице математики Ларисе Семеновне, да и другим учителям. Но и Лариса Семеновна, и все остальные учителя вне школы были обычными людьми, такими же, как и все сельчане. Они могли, к примеру, устроить в магазине какой-нибудь маленький скандальчик, могли в клубе во время киносеанса спокойно плюхать семечки, или на улице возле чьей-нибудь калитки обсуждать с соседками какие-нибудь сплетни. Они не были для сельчан (как взрослых, так и детей) примером высокой нравственности и безупречной репутации, о которой сказала Марина Ивановна в беседе с Кирой. И потому они не вызывали в сердцах и душах учеников того трепета и благоговения, какой может вызвать только высокий авторитет настоящего Учителя-наставника.
«Марина Ивановна, конечно, не может пока иметь большой авторитет в селе, – размышляла Кира, – потому что её наши люди мало знают. Но вот Вера Матвеевна уважает же её, прислушивается ко всяким суждениям. И Зоя тоже уважает. Похоже, им тоже Марина Ивановна очень нравится. Дня нет, чтобы не забежали к ней. Бывает, что приходят вовсе не для того, чтобы провести какую-нибудь процедуру».
Как-то пришла Кира к учительнице, а у неё Вера Матвеевна и Зоя сидят в комнате, чаи с пирогом гоняют, придвинув письменный стол к кровати, и обсуждают что-то так, что за дверью слышно. Увидели Киру, Вера Матвеевна говорит:
-Давай, Кирюшка, к нам за стол! У нас сегодня праздник.
-Какой?
-Да в в мединститут нашу Зою приняли на заочное. Вот, письмо пришло о том, что в августе на установочную сессию надо приехать.
-А что, разве у тебя, Зоя, нет медицинского образования? – удивилась Кира.
-Почему же? Среднее медицинское есть. Я медучилище окончила. А теперь буду получать высшее образование. Стану травматологом и тогда уж нашу Марину Ивановну вылечу окончательно.
*
Утром, собираясь к Марине Ивановне, Кира обратилась к матери:
-Мам, тебе нравится Марина Ивановна?
-Очень нравится, – ответила Надежда Григорьевна. – И как учительница нравится, и как человек. Умная, порядочная девушка. Душа у неё светлая. Сергей Петрович отзывается о ней очень хорошо. Говорит, что и предмет она знает отлично, и преподает грамотно.
-Почему же тогда к ней так нехорошо относятся?
-Да не прижилась она еще у нас. Ей же в селе в новинку все, видать, показалось, а людям она шибко непонятной оказалась. Ежели бы она почаще среди людей вертелась, то, поди, давно и разглядели бы друг друга. А так она все только в школе да дома. Неужто, у неё совсем свободного времени нет, чтоб с людьми пообщаться? Вера Матвеевна, вон, тоже к нам из города приехала, а её сразу же народ принял, потому как общительная, приветливая, для каждого у неё доброе слово найдется. Ладно, беги скорее! Возьми молока утреннего. Я в бидоне на лавке поставила.
«У Веры Матвеевны работа такая, что она в каждом доме чуть ли не каждый день бывает, а у Марины Ивановны рабочее место только в одном кабинете, – мысленно оправдала Кира свою учительницу по дороге к ней. – А с нами она приветливая».
В другой раз Надежда Григорьевна спросила Киру, приходил ли кто из класса навестить больную учительницу:
-Неужто, только ты одна и ходишь?
Кира только головой кивнула, виновато опустив голову.
-Как же так? Классная руководительница уже две недели, как прикована к постели, а ученички до сих пор так и не удосужились зайти и о здоровье справиться! Пришли бы. Марине Ивановне приятно было бы.
-Мама, Во-первых, Вера Матвеевна запретила всякие посещения без её разрешения, а, во-вторых... , ну, ребята, может, уже давно хотели бы прийти, но боятся.
-Веру Матвеевну, что ли?
-Нет, Марину Ивановну. Они думают, что она будет сердиться.
-А ты спроси у Марины Ивановны, желает ли она, чтобы ребята её навестили? Что ж ты за староста такая, которая не может организовать хорошее дело?
Кира не стала откладывать это дело на потом.
-Марина Ивановна, а как вы относитесь к тому, чтобы наши ребята пришли к вам в гости? Они очень хотят посмотреть на ваши картины. Я рассказывала им о том, что у вас дома целая галерея.
-Очень хорошо отношусь! Честно говоря, я изрядно соскучилась по классу. Даже странно, почему за все время никто ни разу не зашел в гости?
-Да это Вера Матвеевна в первый день отменила все посещения, потому что вам нужен был полный покой. И потом, вы же никого не приглашали.
-Сейчас уже далеко не первый день, и я чувствую себя превосходно. И, к слову сказать, тебя я тоже изначально не приглашала, но ты же пришла. Сама. Кстати, а что привело тебя ко мне в тот день? Помнится, я тогда собиралась уезжать. И все в школе об этом знали. Я даже всему классу объявила, что уезжаю на две недели, а потом по приезде намереваюсь устроить занятия по русскому языку с Вилковым Егором.
-Я... Марина Ивановна, можно я пока не стану рассказывать вам об этом?
Кира не могла врать учительнице, но и рассказывать о том, что её привело к Марине Ивановне в день отъезда, она тоже не считала нужным.
-Ну, что ж, если ты не желаешь раскрывать ВАШУ тайну (учительница намеренно выделила слово «вашу»), то я не буду настаивать. А ребята пусть завтра к обеду приходят.
Кира не знала о том, что Марина Ивановна догадалась обо всем, что произошло в день её несостоявшегося отъезда, когда обнаружила в кладовке два стула, один из которых был сломан на месте подрезов. Она поняла, что Кира прибегала предупредить её. Но учительницу очень занимал вопрос, кто же конкретно из ребят так неудачно пошутил?
Конечно, пришли к учительнице далеко не все. Кто-то куда-то уехал на время каникул, некоторые мальчики работали в колхозе на время уборки урожая: кто в поле, кто на току. Кто-то не пришел, потому что просто постеснялся. Встреча оказалась радостной и непринужденной. Увидев картины, а также эскизы и наброски, ребята просто обомлели. Потом вдруг кому-то захотелось тоже попробовать заняться рисованием. Все подхватили эту идею: заняться рисованием. Посыпались вопросы, как научиться рисовать и делать такие картины и что нужно для того, чтобы научиться?
-Если хотите, я могу вам показать и рассказать, и немного научить, – предложила Марина Ивановна. – Но у меня есть к вам три условия, которые вы непременно должны будете выполнить, если действительно хотите научиться прилично рисовать.
-Хотим, хотим! – разом согласились ребята. – Давайте ваши условия.
-Во-первых, для того, чтобы ваши занятия были успешными, вы должны очень сильно захотеть заниматься и выполнять мои указания и задания. Во-вторых, вам нужно приобрести необходимые для рисования вещи: альбомы для рисования или альбомные листы, кисточки разных размеров и краски, желательно, гуашевые, салфетки или кусочки любой старой ткани, стаканчики или баночки для воды. Простые и цветные карандаши, я думаю, у вас и так имеются. А третье условие заключается в том, что вам надлежит привести сюда ко мне Егора, с которым я буду заниматься русским языком. Осенью ему надо будет сдавать контрольные работы, чтобы получить положительную оценку. Я обещала Сергею Петровичу, что за лето я позанимаюсь с Егором. Но бегать за ним по селу у меня, как видите, нет ни возможности, ни желания.
-Ну, насчет Вилки все просто, – сказала Кира. – Завтра же он будет у вас как миленький. И заниматься будет с большим желанием и воодушевлением. Это я вам обещаю.
-Вот и хорошо. Пусть приходит завтра к 10 утра. Я знаю, что он все равно с утра до ночи бездельничает.
Все разошлись, а Кира задержалась в комнате.
-Марина Ивановна, а вы разрешите мне присутствовать у него на занятиях?
-Конечно, разрешу. Но зачем это тебе нужно?
-А чтоб он особенно проникся любовью к русскому языку.
Марина Ивановна от души рассмеялась:
-Ну и шутница ты, однако! – и обняла девочку за плечи.
Вечером Кира выловила Егора на улице:
-Вилка, о том, что ты устроил Марине Ивановне со стульями, я пока еще никому и ей самой не рассказывала. Ты прекрасно знаешь, что твой «сюрприз» привел её к тяжелой болезни. А это считается уголовным преступлением. И если кто-нибудь узнает об этом, тебя отдадут под суд. Так вот, если ты хочешь, чтобы я и дальше никому ничего не рассказывала, то завтра к десяти утра ты отправишься домой к Марине Ивановне и станешь заниматься с нею русским языком. И будешь заниматься до самой осени.
-Ты чё! Идти к Марине? С чего это ради?
-Тогда я прямо сейчас иду к директору. Он обязал Марину Ивановну заниматься летом с тобой, чтоб ты перевалил в 8-й класс, а я обещала Марине Ивановне, что приведу тебя к ней.
Кира демонстративно развернулась к Вилке спиной.
-Погоди! Зачем так уж сразу прямо и к директору? Я же не сказал, что не буду заниматься.
-Ладно. Завтра мы с тобой вдвоем идем к ней. А еще имей в виду, что я все лето буду следить за твоими занятиями, чтобы ты не филонил и выкладывался так, как не выкладывался нигде и никогда. Понял? Иначе век тебе свободы не видать.
-Да понял я, понял. Ну и стерва ты, Кирюха! – пробурчал Егор и пошел домой.
-Завтра к десяти у её дома! И без опозданий! – крикнула вдогонку Кира.
*
Как и ожидала Марина Ивановна, творческий запал юных художников заметно поубавился через неделю после начала занятий. Осталось четверо, которые не только сильно заинтересовались художественным творчеством, но и явно имели к этому способности. Рекомендации и указания эти ребята схватывали на лету. Пока знакомились с азами художественного творчества, рисовали на квартире у Марины Ивановны или дома. Наконец, Марина Ивановна объявила своим художникам, что со следующей недели все будут выходить на пленэр, и объяснила, что пленэр – это работа на природе.
Когда ребята ушли домой, Кира, которая, по обыкновению, оставалась еще какое-то время у Марины Ивановны, поинтересовалась:
-А эту начатую картину, которая стоит на мольберте, вы тоже на пленэре писали?
-Конечно. Ты же видишь, какие быстрые мазки. Это потому, что я торопилась схватить свет. Очень хотелось точнее изобразить заход солнца.
-А когда будете завершать работу?
-Не знаю. Это же надо идти на то место, где я начинала писать, а это не очень близко. До болезни некогда было идти туда, а потом, сама знаешь, не до походов было. Но теперь я уже нормально двигаюсь. В общем, думаю завтра сходить. Надо хотя бы закат изобразить. Сейчас как раз закаты очень живописные.
-И я с вами пойду. Хотя бы помогу мольберт нести и холст. Вам пока еще тяжести нельзя таскать.
-Что ж, это очень даже неплохая идея. Вот после двух часов и пойдем. Куда ж от тебя денешься, хвостик дорогой?
Мольберт с красками, кистями, палитрой и маслом, действительно, оказался нелегким. Да еще сумка с термосом, бутербродами и ковриком. Сначала шли дорогой, идущей в райцентр, потом свернули на тропинку и пошли в сторону маленькой рощицы. Места здесь действительно оказались живописными. Остановились, и Марина Ивановна сразу же разложила мольберт и принялась быстро колдовать над холстом, время от времени вытирая тряпочкой кисть, чтобы поменять краску. Кира прыгала по поляне, рвала ромашки и время от времени подбегала к Марине Ивановне, чтобы поглазеть на холст. Когда солнце уже начинало продвигаться к закату, Марина Ивановна неожиданно прервала работу и прилегла на коврик, вытянув ноги.
-Что с вами, Марина Ивановна? – испугалась
