-- Ты, что не видишь? Зелёные насекомые в кабине!!! Вот они! Смотри!
И как даст пощёчину помощнику, тот свалился. Не ожидал. А Каменев хватает его за шиворот, распахивает дверь кабины и пинком прилаживает, в след кричит:
-- Спасайся!
Хлопнул дверью и ходу! На красный! На всех парах. Помощник бежать, там до переезда было километров пять. Дежурные сразу по панике ударили. Проход на красный! Не шутка же! ЧП!
Иван внимательно рассматривал в полутьме лица присутствующих, ожидая увидеть сдерживаемый смех.
Но все были серьёзны. Сосредоточены. Иногда слабо кивали головой, подтверждая, мол, так оно и было. Было видно, что они знают историю.
Сергей Алексеевич продолжал:
-- Вызывают по рации Каменева. Тот молчит, только скорость набирает. По ходу удалённо врубают тормоза. Не получается. Каменев не лыком шит. Он отключил автоматику. Дистанционное управление, автоматику машинист отключил. Второе ЧП! Впереди стрелка!
Рассказчик неторопливо прикурил от уголька из печки, забросил назад. Затянулся, выпустил дым в нутро «буржуйки», пригубил чай.
-- Так вот. Локомотив несётся под всеми парами. Помощник добежал по путям до переезда, доложил, что Каменев «слетел с катушек», борется с насекомыми зелёного цвета в кабине, которых только он и видит. Следом за ним отправляют дежурный локомотив, милиционеров с собой, всех свободных тоже забивают. Чёрт его знает, какая помощь понадобится. И ходу, ходу, милые, ходу, следом. Аллюр три креста! Сарынь на кичку! Состав хоть и гружённый, но Каменев – машинист опытный, скорость набрал, сбрасывать не собирается. И стрелка впереди…
Сергей Алексеевич сделал паузу на затяжку и глоток. Напряжение нарастало. Иван обратился в слух. Он понимал, что история подлинная. Ветер сильно снегом ударил в борт машины. Она качнулась. Иван вздрогнул от неожиданности. Он давно превратился в слух, боясь пропустить хоть одно слово.
-- Стрелка. Каменев взрезал стрелку. Пошёрстная была. И то чуда, что схода не было. И дальше. Ходу, ходу. И тут подъём. Благо, что дежурные догадались обесточить путь. Состав почти поднялся в горку. Но начал скользить назад. Каменев стал притормаживать. Ну, и локомотив с нашими догнал его. Мужики выскочили, тормозными башмаками заблокировали его сход назад. Вот и представь, Иван, как оно блокировать состав? Будешь подкладывать башмаки под задние только колёсные пары крайнего вагона, так остальные напирают. Гармошкой сложатся и свалятся. Скорость небольшая была, но всё равно, под такую махину на ходу подкладывать башмак? Каково оно? А?! Башмак семь килограмм весит. Вот и подсовывай при движении состава! То ли руку отрежет колесом или голову снесёт подножкой вагона. Выбор невелик. Но сумели! Остановили, заблокировали. Теперь и машинистом можно заняться. Он сам открыл дверь. Невменяем. Пена вокруг губ. Руками машет, отгоняет кого-то невидимого от головы. Орёт невразумительно. Повязали. Милиции отдали. Те его санитарам сдали по описи.
-- И что у него? – Ивану стало интересно.
-- «Белочка». Белая горячка. Вот и допился до зеленых насекомых. Кто-то до чертей зелёных допивается, а этот… Вот так бывает. Но это ещё не самое интересное.
-- Куда же интереснее?! – Иван подался вперёд. – У меня шерсть на спине встала.
-- Когда стали разбираться, то выяснилось, что у Каменева диплом об образовании и трудовая книжка – все поддельные!
-- Как поддельные?! – ахнул от удивления Иван.
-- Вот так! – торжествовал Сергей Алексеевич. – Никто не узнал. Подделка была. Но высокого качества. С ходу не отличишь.
-- А где же он научился управлять локомотивом?! У него же масса допусков должна была быть!
-- Сумел как-то.
-- А сам-то, что он рассказал? – Иван не унимался.
При той системе контроля на железной дороге, с которой он столкнулся, ему казалось невозможным.
-- А он ничего не рассказал. Так и не закончил общаться с чертями или насекомыми, или с кем он там воевал. С бесами. Так в лечебнице и преставился вскорости. – Сергей Алексеевич переложил окурок в левую руку, широко перекрестился. – Не к ночи будет, помянут.
-- Вот оттуда пошёл «Чёрный машинист». Некоторые шутники потом на пыли локомотива писали «Локомотив им. товарища Каменева»!
-- Так, что, Иван, вертайся в Москву, в переходе купи диплом машиниста, и возвращайся. Будешь гонять по перегонам! Денег – вагон, забитый до верху! – Иван Викторович шутил.
-- Я уж как-то сам, по старинке выучусь.
Алексей, тот, что сцепщик вагонов, Небольшого роста, крепыш, кожа на лице задубела от непогоды, испещрена множеством мелких морщин. Молчалив, слушает, ухмыляется.
-- Был такой ещё Рогожкин на Октябрьской дороге. Тот на инструктаж припёрся в рясе и на роликах.
-- Полно врать-то! – машинист на пенсии повысил голос. – Сам-то посуди. Его бы сразу в рубашку с длинными рукавами упаковали и отвезли на цугундер.
-- Но икону-то продал? – не унимался сцепщик.
-- А вот это, говорят, что было. – кивнул Сергей Алексеевич.
-- Опять сумасшедший? – Иван рассмеялся. – И снова с Октябрьской дороги? Чего у них там такое? Коллекционируют дураков?
-- Экология там плохая. – голос Ивана Викторовича был сух. – Когда строили первую дорогу Москва – Санкт-Петербург, говорят, что под каждой десятой шпалой труп укладывали работяги. Откуда там порядок будет, если духи мстят.
-- Так, вот, Рогожкин этот был опытным машинистом, и документы были настоящими. Но тоже, то пил, то кодировался. Вот и сорвался в очередной раз. Жена отобрала все деньги, ушла из дома, а он семейную икону старинную на бутылку водки поменял. И через два дня в рейс. Инструктаж прошёл с помощником, на медосмотре, сестра формально их осмотрела, давление не померила. Алкотестер ничего не показал.
-- А, что давление высокое? – спросил Иван.
-- Конечно. Когда человек из запоя или с похмелья, то давление зашкаливает. – Сергей Алексеевич кивнул. – И вот поехали они. Товарный состав. На перегоне красный сигнал семафора, у диспетчера запросили, сколько стоять. Полчаса. Помощника на улицу – локомотив и состав осматривать. Сам по «гашетке» и ходу!
-- На красный? – охнул Иван.
-- Именно. На него. Я по молодости настолько привык, что на красный сигнал стоять надо, что ночью в туалет иду, а в выключателях красные светодиоды установлены. Вот до туалета добрёл, стою, жду, когда красный на зеленый поменяется. Двигаться же нельзя! Потом сообразил что к чему, с получки все диоды на зеленые заменил во все квартире. Не надо ночью тормозить перед туалетом! – хохотнул Сергей Алексеевич.
Посмотрел на Ивана. Тот смеялся, понял, что шутит старый машинист.
-- Зря зубы сушишь. Так оно и было как-то. Поработаешь с пяток годков, сам поймёшь. И поменяешь. Лучше сразу ставь зелёные. Так вот. – продолжил он своё повествование про Рогожкина. – Рванул он вперёд. Помощник как раз локомотив осматривал, еле отпрыгнул. Дежурные сразу на уши встали. Рогожкин как и Каменев, автоматику отрубил. По ходу установили тормозные башмаки, думали, что остановит его. Ага! Чёрта лысого. Махина, скорость, раскидал он их. Хотели уже опрокидывающие башмаки установить. Чтобы локомотив опрокинуть. Передумали. В погоню снарядили локомотив. Кино, одним словом, снимать можно. Про сумасшедшего машиниста и неуправляемый поезд.
-- А чего не обесточили ветку, как с Каменевым? – Иван внимательно слушал.
-- Пёс его знает! – пожал плечами Сергей Алексеевич.— Нас там не было, только, что в телеграмме было написано, да, по слухам, что бродят вдоль рельсов с подробностями там, где нас не было.
-- И как его остановили? – Иван был уже в нетерпении.
-- Весь его путь был расцвечен красными семафорами. И вот он сам и остановился. Станцию включил, орёт на дежурную, мол, отчего держат, он же литерный ведёт. Потом сам и помчался к ней. Вот тогда его и приняли и сопроводили сначала в милицию, а затем и жёлтый дом на лечение. Головы, конечно, полетели. Так, что пить, ежели, и придётся, надо так, чтобы головы не терять.
Иван смотрел на огонь в печурке, и было ему не по себе от услышанного. Вот так и не знаешь, а, вдруг на сумасшедшего машиниста нарвёшься.
-- Так это хорошо, что они грузовые составы вели. – молвил Иван, чтобы как-то разрядить напряжённую атмосферу.
-- Бог отвёл. – коротко бросил Сергей Алексеевич.
Перекрестился, глядя в потолок машины.
В кармане у машиниста Ивана Викторовича зашипела радиостанция, он схватил её:
-- Я. На связи.
-- Сейчас подойдём, будем цеплять. Готовы?
-- Давно готовы. – Иван Викторович ответил.
Потом уже обращаясь к Ивану:
-- Давай, на выход, организуй сцепку.
-- Я помогу! – сцепщик Алексей пошёл на выход.
-- Да, и я побреду тоже. – засобирался пенсионер.
-- Супружнице поклон за блины! – Иван Викторович попрощался за руку.—Посмотрел на наручные часы. Давно пора уже работать.
-- Так локомотив ремонтировали. – ответствовал Сергей Алексеевич.
Сергей Алексеевич, Алексей, Иван вышли в темноту, в снег. Фонари с трудом пробивались сквозь метель.
Старик пошёл в сторону депо, Иван с Алексеем наблюдали как локомотив, выйдя из огромных ворот локомотивного депо, неспешно полз в их сторону. Прошёл одну стрелку, слегка покачиваясь с боку на бок, вторую, третью. Вот и подкрался к запасному пути, где стояла СДП-М. Иван помахал рукой, машинист ответил ему.
Огромная махина сбросила скорость, и уже, буквально по сантиметрам приближалась к ним. Тихо, мягко, как кошка утыкается лбом в руку хозяина, сцепное устройство сработало. С лёгким лязгом захлопнулось. Иван с Алексеем быстро подошли, проверили сцепку. Соединили пневмошланги, электрические кабели.
[justify] Сразу в машине зажёгся свет, было слышно, как воздух