В приёмной Ивана ждал Свинцов.
-- Следуйте за мной. – и пошёл вперёд.
-- До свиданья, юная прелесть! – Иван расшаркался перед секретарём.
-- До свиданья! Удачного вам дня! – она улыбнулась, голос по-прежнему без эмоций.
Иван вышел вслед за охранником. Догнал его.
-- Меня Иван зовут. А тебя как? – протянул руку.
Свинцов остановился, тяжёлым взглядом сверху вниз посмотрел на Ивана:
-- Свинцов.
-- Имя-то у тебя есть, Свинцов? – Иван держал руку, в надежде, что он пожмёт её.
-- Имя есть. Но для тебя – Свинцов. – он посмотрел на протянутую руку Ивана, развернулся и пошёл по коридору. Иван следом. Вышли через запасную дверь особняка, на задний двор. Сели в машину, поехали. Иван сел сзади. Свинцов молчал всю дорогу.
-- Свинцов, тебе бы в покер играть с таким лицом. Никто не поймет, какие у тебя карты на руках. Блефуешь или поднимаешь ставки правильно. Не играешь?
Молчит Свинцов. Ноль реакции.
-- Хочешь, научу.
Снова молчит.
Через полчаса добрались до медицинского центра. Последнее время о нем постоянно крутили рекламу.
О прибытии знали. Ивана сразу взяли в оборот. МРТ, КТ, брали кровь, флюорография лёгких, каждый шрам, родинку фотографировали, рассматривали в большом увеличении на компьютере. Кардиограмма обыкновенная, с нагрузкой на беговой дорожке. Давали пить какие-то таблетки. Через полчаса забор крови. Всё молча, сосредоточенно, очень технично. Свинцов стоял рядом. Было видно, что он здесь не впервые. И так несколько часов.
Свинцов отвёз его домой. Адрес даже не спрашивал. Молча. Даже радио в машине не включал.
Когда Иван выходил, тот, не поворачивая головы, бросил:
-- Завтра в семь ноль я приеду. Натощак быть. Сегодня алкоголь и наркотики не употреблять. Воздержаться от курения.
Иван сел у подъезда, закурил. После того как он вошёл в особняк, он не курил. Из тени подошёл Андрей:
-- Ну, и как прошло?
-- Нормально. Пока нормально. Через два дня подписываю договор и под конвоем гориллы Свинцова улетаю на Крит. Ты там должен быть. Отель «Мирамар». Там будет турнир.
Иван растёр шею. Покрутил головой.
-- Что, чует шея, в какую петлю, ты голову засунул? – Андрей был серьёзен.
-- Чует, чует, брат Андрюха. Судя по тому, как они меня обследовали, то в случае неудачи, я лишусь не только почки, но и всего организма. Поэтому, Андрей, как брата прошу – помоги.
-- Я же здесь. Значит, помогу. – Андрей был серьёзен.
Помолчал.
-- Ты точно уверен, Иван, что другого выхода нет? Может, всё к чёрту, и в Сибирь, а? Живут же там люди, не умирают. Не обязательно в забой, если у тебя клаустрофобия,
Иван устало улыбнулся. Вынул колоду карт, одной рукой перетасовал, вынул карту из середины.
-- Джокер. Значит, всё в моих руках. Всё будет хорошо! – удовлетворённо улыбнулся. – Я же говорю, чувствую, что удача вновь со мной.
-- Ну, да, я помню, когда ты мне в три часа ночи звонил и просил перехватить штуку баксов. Не было у меня тогда. И каков у тебя тогда итог был? В пух и прах, в ноль! – Андрей был мрачен.
Иван молчал, крутил, тасовал колоду карт.
-- Ладно, Андрюха. Помоги. Один раз. В первый и последний.
-- Помогу, Иван. Помогу!
Они попрощались. Андрей ушёл, Иван поднялся к себе.
Утром Ивана забрал Свинцов и отвёз в медицинский центр, где до обеда продолжилось его интенсивное обследование. На все вопросы о состоянии своего организма, врачи лишь молчали, когда Иван настаивал, отвечали как под копирку:
-- Вам потом всё расскажут. А сейчас, помолчите, не мешайте работать.
Свинцов по-прежнему молчал. Отвёз домой.
Иван прибыл в назначенное время в знакомый особняк. Его сразу провели к Пешкову, уже безо всяких досмотров.
В кабинете был Максим Максимович, Свинцов, незнакомый мужчина в дорогом костюме. Часы у него были швейцарские, в золотом корпусе из последней коллекции. Пик моды в богатых кругах Москвы. Их стоимость начиналась от ста тысяч евро. Но как незнакомец держался подчёркнуто зависимо от Пешкова, его весь внешний лоск и дорогие часы меркли перед потёртыми «Командирскими».
-- О! Здравствуйте, здравствуйте, Иван! – Пешков первым шагнул к Ивану.
Улыбается. Жмёт руку.
-- Знакомьтесь. Нотариус Игорь Юрьевич. Очень. Очень грамотный специалист. Если, что понадобится – поможет. Так, вот. Обследование вы прошли. Абсолютно здоровы. С чем вас и поздравляю. Редко, знаете ли, в наше время встретишь здорового молодого человека. Я подготовил договор займа. И тот самый подарок вам. Скажем алаверды за книгу! – он выдержал паузу. – Я занимаю вам деньги без процентов. Вот так! – он сам гордился своим поступком, ждал от Ивана реакции.
-- Спасибо! Спасибо вам! – Иван тряс руку благодетеля.
-- Читайте договор.
Иван начал читать. Все пункты. В случае не возврата денег, Иван обязан передать одну свою почку, выступить донором костного мозга и роговицу глаза. Пот холодный побежал по спине.
-- А деньги? – оторвался он от «увлекательного» чтения.
-- Вот платёжные документы о перечислении пятидесяти тысяч долларов в фонд турнира. Код доступа и подтверждения вашего участия находится у вашего телохранителя. – Пешков кивнул на Свинцова.
Тот лишь наклонил голову в знак согласия.
-- И помните про мою просьбу насчёт перехода. – напомнил Иван.
-- О! Об этом не беспокойтесь. При отлёте завтра ночью из Домодедово к вам не будет никаких претензий, равно как и при возвращении на Родину. – заверил его Пешков. – Если, вдруг, пойдёт какой-то сбой, то Свинцов всё решит.
Свинцов снова чуть наклонил голову в знак согласия.
Иван вздохнул, выдохнул и начал подписывать каждую страницу договора займа.
-- Ну, и в качестве ещё одного бонуса за книгу я оплатил вам дорогу. Билеты у Свинцова. Вылет сегодня ночью. Надеюсь, с визами у вас всё в порядке?
-- Конечно. Шенген на два года ещё.
-- Вот и прекрасно. Желаю удачи на турнире! – Пешков простился с Иваном.
Нотариус не сказал за всю встречу ни слова.
Со Свинцовым вышли из кабинета. Тот бросил:
-- В двадцать ноль стоять на улице, я заеду. Паспорт не забудь! Не пить! Сделал дело – бухай смело! Сейчас – ни капли!
Сумка у Ивана уже собрана. Пообедал. Нервы были взвинчены. Кофе, сигарета. Сигарета, кофе. Взял колоду карт, стал тасовать, периодически вытаскивал карту. Постоянно выпадали червовая масть. Всё к удаче, всё к успеху. Кусочек тонкого картона с красным сердцем действовал успокаивающе. Отпускало внутри груди. Комок рассасывался.
Посмотрел на часы. Пора. На пороге оглядел комнату. Ему сюда больше не возвращаться. Что-то вдруг защемило, заныло, потянуло за ложечкой. Стало так тоскливо. Он же и на Родину тоже не вернётся. Никогда.
Помотал головой, отгоняя мрачные мысли. Присел на пуфик в коридоре на дорожку. Перекрестился:
-- С Богом!
Вышел на улицу. Там стоял уже автомобиль. На переднем пассажирском сиденье восседал Свинцов. Водителем был похожий «шкаф». Сел в машину, двери заблокировались. Ни слова приветствия, Ни слова за всю дорогу. Даже Свинцов с водителем не переговаривались. Молча. Без радио. Свинцов только всю дорогу крутил головой, отслеживая дорожную обстановку. Был настороже.
Вот и аэропорт «Домодедово». Свинцов молча, пожал руку водителю, забрал свою сумку из багажника. И снова бросил Ивану:
-- За мной. Не отставай. Все очереди на погранконтроле и таможне за мной.
У Ивана опять вспотели ладони. Вот он – шаг к Свободе!!!
Пограничник взял паспорт, полистал, посмотрел по базе. Снова посмотрел на Ивана, на Свинцова, что стоял рядом. Никаких эмоций. Молча, отдал паспорт. На таможне тоже не было никаких проблем.
У Ивана бешено колотилось сердце, а, вдруг… Вдруг не получится!!! Прошли!!! В горле от волнения пересохло. Захотелось выпить.
Свинцов будто прочитал мысли Ивана, обернулся, и отрицательно помотал головой.
Иван думал про себя:
-- Фу! Успокойся! Первый шаг сделан! Всё по плану. Чего дёргаешься! Тебе сейчас самому трезвая голова нужна! Спокойствие! Тихо! Не вызывай подозрение!
Нашёл место, достал планшетник, стал играть в покер. Тренировка! Свинцов безразлично скользнул взглядом по Ивану, отошёл, кому-то позвонил. Вернулся, сел рядом с Иваном.
Иван смотрел в иллюминатор, когда самолёт делал разворот над ночным городом. Казалось, что хотел запомнить навечно этот город. Холодная тоска заполняла его. Понимал, что всё. Уезжает навсегда. Глупо. В карты проиграл свою судьбу.
Откинулся, закрыл глаза. С другой стороны, он убегает от кредиторов и Карабаса Барабаса! Адьос, амиго! Я от бабушки ушёл, я от дедушки ушёл! И от тебя, Упырь, тоже уйду!
В самолёте люди начали праздновать свой отпуск. Весело, непринуждённо! Год назад он тоже точно также как все гулял бы со всем самолётом.
Но всё изменилось. И теперь этот шум мешал ему. Отвлекал от мыслей, от шлифовки плана. И надо спать. Надо спать!
Уснул. Надо беречь силы. Не отдыхать же он едет, в конце-то концов!
Свинцов толкнул больно в бок, когда самолёт пошёл на снижение. Просыпайся. Ранее утро. Безоблачное небо. Лазурная гладь моря от горизонта до горизонта, и только остров приближается. Эх! Красиво!
[justify] В аэропорту многие пассажиры из их самолёта побежали в дьюти фри за алкоголем. Свинцов шёл рядом с Иваном, не отпуская от себя на дистанцию больше двух
