Мы при инвентаризации, конечно, записали, всё, что у нас на складе и в холодильниках. Ну а всё-таки. Каких ещё продуктов, кроме стандартных, нам бы нужно доставить?
Потому что вам теперь предстоит какое-то время потакать капризам беременных. Да и нам самим неплохо бы разнообразить стандартный рацион. Ты готовишь, конечно, замечательно, но понимаешь и сама! Приедается даже деликатес, если есть его каждый день! Например – даже самая вкусная в мире чёрная икра! Если есть с неделю – начинает подташнивать… (Сам-то он отлично помнил эту ситуацию по старинному фильму «Белое солнце пустыни», ну а девочкам придётся поверить ему на слово: давно уже никто здесь никакой икры ни из какой «элитной» рыбы не добывает…)
Разнообразие – нужно!
– Ха! Да возможностей «разнообразить» даже типовые блюда – море! Потому что и первая и вторая партии прибывших сюда привезли, ясен пень, только самое необходимое! И, конечно, никто ни о каких экзотических приправах, или там, деликатесах, не заботился!
– Вот и иди сюда, за наш стол. И продиктуй. Анна запишет!
Анна, ни вздохом, ни движением не показав, что не в восторге от идеи, достала из кармана неизменный блокнот и карандаш. Но Андрей чуял её настроение – вот что значит – только раз побыл с женщиной, и уже почти понимает её мысли и чувства… Любопытно.
– Значитца, так. – Ганна, вытирая широкие красные ладони мускулистых рук о передник, действительно подошла и уселась на четвёртый стул, – Во-первых, конечно, перец. Не болгарский, зелёный, а болгарский – красный. Но не горький, а тот, большой. Красивый такой, с глянцевой кожицой и обалденным запахом! С витаминами. Особенно – Це. Их в нём, говорят, побольше, чем даже в малине! Так. Дальше – перца нормального, молотого: чёрного и красного! Ну, и, конечно, куркумы. Корицы. Ещё мне бы…
Перечисляла нужные приправы и продукты женщина минут десять. Но в конце стала повторяться. Анна сказала:
– Ганна. Заказать-то мы всё это, конечно, закажем. Но нужно учитывать, что другой корабль прибудет взамен этого – не раньше, чем через шесть месяцев.
– А-а, ничего страшного. Продержимся, даст Бог! В крайнем случае я настрогаю базилика, кориандра, или гвоздики. Их прессованные палки хранились на складе ещё до нашего прибытия – остались с тех времён! И просто сильно задубели. Пятьсот лет всё-таки. Но не думаю, что пропали: приправы же! Насекомые их не жрут! Особенно – промёрзшие насквозь… Единственное что, может, они повыветривались. Э-э, проверим!
– Хорошо. Тогда – всё. Анна. Сворачивайся, и идём спать. Ганна, Ундина, спасибо ещё раз! – он помахал сквозь огромный проём так и не сдвинувшейся от плиты, где она что-то делала с большой сковородой, женщине, и кивнул Ганне.
– Наздоровье. – Ганна ехидно ухмыльнулась, – И вообще. Пора тянуть спички!
– В-смысле?
– В-смысле – разыгрывать, наконец, очерёдность! А то у Веспер – вон: вид, как у кошки, обожравшейся сметаны! Явно влезла вне очереди!
Веспер потупилась, Андрей рассмеялся:
– От вас, детективы доморощенные, ничего не скроешь! Согласен. Можно бы. Но! Только после того, как обезопасим себя от провокаций прибывающих. И встретим. И проведём обеззараживание и карантин «элитных самок»!
Вот тогда у нас будет сколько угодно времени!
А сейчас – спать! Устал я что-то…
Ездить везде на нашедшейся на складе инвалидной коляске было жутко унизительно. И неудобно. Но Дженифер посчитала, что для новой помощницы Главы Совета, а затем и его члену, ходить на цыпочках – глупо. И недостойно статуса. А наступать на пятки она всё ещё не могла. Вот и знакомилась с «контингентом» из оставшихся на корабле тридцати десантниц (Стандартный взвод!), членами экипажа, и «элитными самками», сидя в кресле на колёсах. Которое возила новоявленная капрал.
Зато врач при судовом госпитале – ну как – госпитале: двух комнатах, в одной из которых была операционная, а в другой стояли две койки, на одной из которых врач и жила и спала – без проблем обезболила суставы плеч Дженифер, и вправила руки на место.
А ещё быстро и тоже безболезненно подлатала её зубы. Нарастила отломанный частично, и вставила временные протезы взамен выбитых. Теперь Дженифер могла хотя бы изъясняться вполне членораздельно. Что она с удовольствием и продемонстрировала, когда сестра Меделайн позвонила ей на следующее утро.
– Рада, что вы быстро приходите в норму, сестра Дженифер.
– А уж я как рада, ваше Превосходительство! Благодарю ещё раз за… Мой статус!
– Ну-ну, оставим эти официальности. Называйте меня просто: сестра Меделайн.
– Так точно… э-э… сестра Меделайн!
– Вот и отлично. Теперь слушайте внимательно. В пункте связи вы – одна?
– Так точно го… э-э… Сестра Меделайн! Я связистку выгоняю теперь – сразу!
– Предусмотрительно. Ну, ваш ум и сообразительность как раз и обусловили ваше теперешнее положение. Старшей по судну. И вот что вам нужно будет сделать, прежде чем отправить в Андропризон тридцать из отобранных Советом женщин…
Дженифер внимательно слушала. Не перебивая и не переспрашивая, хотя иногда её брови грозили достичь линии волос, а глаза – вылезти из орбит. Но она сдерживала рвущиеся на язык вопросы. Знала, что уточнения и прерывания нервируют начальство. А память у неё действительно хорошая – что будет нужно, она потом уточнит.
За двадцать минут «сестра» Меделайн конкретно обрисовала стоящие перед Дженифер задачи, разложив их по пунктам. И даже сделав кое-какие пояснения.
В завершение спросила:
– Вопросы?
– Если позволите. – на этот полувопрос-полуутверждение Меделайн кивнула.
– Так вот. Насколько я поняла, мы от открытых действий против этого Андрея переходим в, так сказать, «партизанский» режим. – вопросительный взгляд, на который Дженифер получила ещё один кивок, – Но ведь использование против бунтовщиков культуры сибирской язвы, имеющейся в холодильнике при биолаборатории, уничтожит не только весь оставшийся с ним персонал, но и наших «отборных» производительниц!
– Это не должно вас, сестра Дженифер, волновать. В данном случае эти потери – приемлемы. Особенно, если учесть, что мы уже лишились трёхсот с лишним десантниц.
– Поняла. Но есть ещё вопрос. Этот Андрей очень… Умён. Предусмотрителен. И наверняка будет ждать от нас новых подвохов. Думаю, он первым делом обыщет всех наших отобранных. И наверняка открыто проносимые ампулы найдёт.
Как и где порекомендуете их спрятать? Надёжно?
– Хм. Да, вы правы. Он будет настороже. А спрятать… Как насчёт – зашить в подкладку парок? Или в подкладку рюкзаков, которые будут у женщин?
– Разумно. Но – вряд ли надёжно. Впрочем, можно попробовать и этот вариант.
– Вот как. Стало быть, вы можете предложить и другой?
– Да. Я взяла бы на себя смелость порекомендовать и запасной вариант. Как насчёт – спрятать запасные ампулы, перед самым приходом на место – в те самые места?
– Интересный план. А если – разобьются?
– Тоже ничего страшного. Ведь заражённые так и так – попадут внутрь. А вы сказали, что потери среди них – вполне допустимы!
– Да, разумно. Правда, совсем уж надёжно было бы заразить их прямо на корабле… Но у этой болезни слишком короткий инкубационный период. Боюсь, они тогда просто не дойдут до тюрьмы. Ну, или их легко будет вычислить по симптомам. Особенно – по поздним симптомам. Они… Весьма заметны. И характерны. И если этот Андрей действительно такой умный и ушлый – доктора проконсультирует. Впрочем, Джонс и сама не дура.
И понимает, чего им нужно бояться и ожидать.
– Ваша правда, го… сестра Меделайн. Ампулы надёжней доставить туда – в целости. И, если позволите, ещё один маленький вопрос.
– Прошу.
– Мы отправляем с партией женщин ещё и нарты с заказанным Андреем продовольствием: овощами. Может, стоило бы обработать бациллами и их?
– М-м-м… Пожалуй, нет. Точно – нет! Мы прибережём этот вариант – для следующего раза! Незачем давать этому мерзавцу повод заподозрить нас в непорядочности!
– А если «мерзавец» всё-таки поймёт, что мы пытаемся вести против него бактериологическую войну с помощью заражённых женщин, или заражения места, или мест, где он их поселит?! Ведь он наверняка предусмотрит что-нибудь вроде карантина?
– Если не найдёт остатков ампул… Вот! Хорошо, что вспомнила! Позаботьтесь, чтоб предупредить всех: уничтожить остатки ампул! А появившиеся ранние симптомы… Он может подумать, что женщины просто простудились по дороге.
В любом случае доказать не сможет ничего, даже если выживет! А смертность от сибирской доходит до девяноста процентов. И если предки-предтечи не использовали эти ампулы, так только потому, что и сами боялись этой супер-болезни пуще чумы!
[left]Именно поэтому там, в оружейных могильниках, это