-- Шоколадку-то возьмите. – Белла так и стояла с протянутой рукой, сжимая шоколадку. – Ещё раз простите. Мне стыдно. Я не голодная. Я думала, что это так весело украсть котлету.
Кассир внимательно смотрела на неё:
-- Вкусные котлеты?
-- Очень! – Белла искренне ответила.
-- Ну, и на здоровье! – очень тёплая, домашняя улыбка в ответ. – А шоколадку сама скушай с подругами. Они у тебя хорошие. Не дали дальше покатиться вниз. Остановили. А у меня диабет. Нельзя.
-- А дети?
-- Дети выросли, разъехались кто куда. Одна я. А ты мне дочку напомнила в голодное время. Иди, девочка, у меня посетители сейчас рассчитываться будут.
Так с шоколадкой в руке, пунцовая как мак, Белла пошла к Эле и Наташе.
-- Представляете, она не взяла! – голос был растерян, сама была подавлена, вид растерянный – Оказывается, она всё видела и сама платила за меня. И что делать?
-- Ну, ты же извинилась? – Лошадка была серьёзна.
-- Конечно. Мне стыдно… Очень стыдно.
-- Родителям не пообещала рассказать? – Наташа.
-- Нет. Она меня пожалела и простила. Говорит, что сама когда-то голодала. Она думала, что я голодна, девочки! И сама платила!
-- Ну, тогда иди, попрощайся. Скажи ещё раз «спасибо» и извинись, и пошли. – Эля была сурова.
Белла на каблуках развернулась и быстрым шагом подошла к кассе, женщина была одна, только рассчитала посетителя.
-- Спасибо вам, огромное. Мне стыдно очень. Я никогда больше делать не буду! – девочка была искренна, протянула злосчастную шоколадку. –Возьмите. Я не знаю как загладить свою вину.
Женщина устало, тепло улыбнулась:
-- Беги к подружкам Они у тебя славные. В беде не оставят. Держись их. Я помогла тебя, а ты помоги другим. Вот и получится, что все люди помогают друг другу.
Белла, ещё более раскрасневшаяся, подбежала к Эле и Наташе:
-- Не взяла.
Девочки вышли на улицу.
Белла тяжело дышала, достала платок, сначала промокнула лоб, а затем, вытерла лицо, шею.
-- Жарко.
-- Как ты вообще додумалась?
-- Рина подсказала.
-- Кто? – переспросила Эля.
-- Катька Краснова. Зад красной лошади. – пояснила Лошадка.
-- Аа-а-а! – протянула Эля. – Ну-ну. Дальше с ней общайся. Она тебя ещё в тюрьму посадит, будет рассказывать как это весело. Мол, вся элита сидела в тюрьме. Только её родители, с их деньгами, вытащат, а ты сядешь за воровство. Или она для тебя что-нибудь другое придумает. Зато весело. Так бы она сейчас тебе сказала, чтобы ты за год за все котлеты заплатила. Где деньги бы брала? У родителей? Они бы тебе дали, а потом ещё и наподдали. Сидела бы год дома, под арестом.
Было видно, что Белле этот разговор крайне неприятен.
-- Всё. Хватит! Я поняла. Надоело! И стыдно. Не вы же воровали, получается. Хватит меня воспитывать!
Девочки помолчали.
-- Куда теперь? По домам? – Лошадка спросила.
-- Нет. Вы как хотите, я на кладбище. Надо посмотреть как выкопать записку Ады Лебедевой. Чтобы не увидели и не поймали. Всё-таки, нехорошо на кладбище копаться. И стыдно и страшно. А если поймают, могут и по шее накостылять. – помолчала. – Вообще-то и правильно сделают!
-- Я с тобой. – Лошадка тронула за рукав Элю.
Белла по-прежнему красная, смотрела в сторону, потом вздохнула тяжело, тряхнула чёлкой:
-- Я тоже с вами. Подруги же! Вон и тётя кассир сказала, чтобы я была с вами. – девочки пошли в сторону кладбища. – Но порой вас прибить хочется, слишком вы занудные!
Девочки пошли, болтая на отвлечённые темы.
-- Шоколадка таять начала, что с ней делать? – Беляшик протянула.
-- Давайте съедим. Мы же сами её купили!
Девочки начали делить подтаявший шоколад.
-- Хороший шоколад! – Лошадка с удовольствием ела.
-- Ага! – кивнула Эля.
-- А меня чего-то он в горло не лезет! – еле проговорила Белла.
-- Не лезет – отдай нам! – Эля протянула руку.
Оставшийся кусок, разделили на двоих и с удовольствием умяли.
Минут через тридцать дети подошли старинной кладбищенской ограде.
Длинная, метров триста аллея, которая вела к церкви, справа ряд старых могил, до самого входа в храм. Слева одноэтажные старые здания, там была крестильня, какие-то хозяйственные постройки. За ними большое кладбище. У входа на аллею стояли нищие со стаканчиками, просили милостыню.
Девочкам стало боязно от своей затеи. Они стояли у входа.
-- А, может, не пойдём, а? – Белла переминалась с ноги на ногу.
-- Мне тоже страшно и неуютно. – призналась Эля. – Но я пойду, а вы как хотите! Не могилы же мы будем раскапывать!
-- Да, и просто идём. Никого не трогаем. Может, у нас кто-то похоронен из близких! – Лошадка тоже храбрилась, но по виду было видно, что страшно.
-- Нет! В этой части у нас не могут быть родственники. Тут лежат старые почётные и заслуженные люди. Они вряд ли могут быть нашими предками. – Эля морщила лоб, соображая, что бы соврать, если спросят.
-- Ну, не скажите! – Беляшик даже выставила ногу вперёд. – Я не знаю как у вас, а у меня точно кто-то был из купцов. Мама показывала фотографии. Там такой солидный дядька. С бородой до груди. Сидит такой весь важный. Он бы сейчас и по телевизору смотрелся как министр какой-нибудь. Жена рядом с ним. Красивая женщина. Платье такое… -- Белла подыскивала слова. – Как колокол. Корсет. Волосы шикарные! И это в то время, когда не было наших шампуней!
Подружки остановились, в растерянности смотрят друг на друга. Эля широко, задорно улыбается:
-- Нам на каникулы задали написать реферат по истории города, вот мы и решили про Гадалова написать! Поэтому и идём на его могилу, сделать несколько фотографий.
-- Прекрасная идея, Элька! – Лошадка захлопала в ладоши.
-- Идём скорее!
Девочки ускорили шаг.
-- Ладно, в первый раз прокатит. Сейчас. А дальше? Потом? – Белла настаивала.
-- Скажем, что не получились хорошие фотографии.
-- Точно! А заодно и продумаем как сделать, чтобы отвлечь внимание когда будем выкапывать план.
-- Если он там ещё есть.
-- Пока не проверим, не узнаем.
За разговорами девочки подошли к входу. Справа въезд для машин, а слева арочный вход старинной работы для пешеходов. Аллея метров триста. Справа могилы. Слева здания одноэтажные. А в конце аллеи Храм. Он смотрелся красиво. Белый с салатного цвета крышами и куполом, мощный, стрельчатые окна забраны кованными, старинными ажурными решётками. Они были прочными, но в тоже время воздушными. Точно также как и Церковь крепкая, но одновременно и невесомая. Казалось, что она парила над всей местность, как бы защищая её.
-- Свято-Троицкий собор. – прочитала Эля на табличке рядом со входом.
-- Красивый! – протяжно сказала Белла.
-- Ага. – Лошадка подыскивала слово. – О! Придумала! Величественный! И красивый.
Девочки неуверенно переминались у арки, боясь ступить на аллею. Рядом с входом стояло четверо нищих с пластиковыми стаканами для подаяния.
-- Я их боюсь. – Белла опасливо косилась на них.
-- А чего бояться? – Лошадка с вызовом спросила, но было видно, что сама побаивалась.
-- Пошли. – Эля решительно шагнула. – А будут приставать, так закричим и убежим! Я умею громко визжать! – помолчала немного. – Правда, на помощь никто не пришёл. Но бегаю быстро. Пошли.
Сделала несколько шагов, обернулась на подруг, и уже громко, чтобы слышали нищие:
-- Пошли! Реферат за вас кто будет делать? Пушкин?
Белла и Наташа скорым шагом догнали Элю, та шла быстро, гордо подняв голову, не глядя по сторонам.
-- Эй! Девочки! – окликнула нищенка. – Подайте мелочи!
Эля шла вперёд, а Наташа остановилась, полезла в сумочку, достала кошелёк, вытряхнула на ладонь всю мелочь и высыпала просившей в поцарапанный полупрозрачный, грязный стаканчик всю мелочь. Монетки брякнули.
-- Спасибо, добрая девочка! Храни тебя Бог! – нищенка хотела коснуться грязной рукой Наташу, но та шарахнулась от неё.
-- Прошу. Не надо меня трогать. – Наташа ускорила шаг, догоняя подруг.
-- Девочки! И нам подайте на пропитание! – остальные собиратели милостыни протянули стаканчики.
Но девочки уже удалились.
-- Ты зачем деньги отдала? – зашипела Беляшик на Лошадку.
-- Мама меня научила: «Если просят – дай, сколько не жалко, сколько можешь. Потом всё это вернётся!»
-- Ну, ты щедрая! Мне отдай все свои деньги, они потом у тебе вернутся. – продолжала негодовать Белла.
Эля обернулась, потёрла переносицу:
-- Когда пойдём в следующий раз, нужно взять с собой мелочи побольше, и дать каждому.
-- Вот ещё чего! Зачем я буду отдавать свои деньги нищим! – Белла фыркнула и поджала недовольно губы.
-- Я обернулась. И та, которая получила деньги, довольная вытряхнула их в ладонь и пересчитывает. А остальные злобно смотрят нам вслед. Вот пусть и считают мелочь, чем следят за нами.
-- Денег жалко! – фыркнула Беляшик.
-- Вот видите. Одним «хвостом» за нами меньше. – Наташа была довольна своим поступком, на лице гуляла слабая улыбка.
Почти касаясь друг друга, они подошли к Храму. Остановились. Снизу вверх осматривали церковь. Задрав
