(Ну, правильней всё же сказать – люди лорда Бориса.) при поиске машины и штурме замка захватили… пленницу. Или, может, вернее будет сказать – это она нас захватила.
– Как так?!
– Да вот так уж, ваше Величество. Лорд Борис в рапорте указал, что вёл свою спецроту по замку и его подвалам и переходам так, словно бывал уже здесь, и картина, то есть – план, подземелий ему знаком. Ну, или словно кто-то управлял его движением, подсказывая, какое направление выбрать, и где опускаться вниз. И они практически без единой ошибки пришли именно туда, куда было нужно!
Ну, про битву в этом самом машинном зале вы уже в курсе. Я только хочу отметить, что женщина эта… Сказала, что помогала лорду Борису потому, что сама имеет огромный зуб на лорда Хлодгара. Якобы он долгие годы держал её в рабстве. Ну, вернее, не в рабстве – так-то перемещаться по замку, и предаваться безделью и обычным женским развлечениям ей никто не запрещал. Но ночами…
Ночами, ваше Величество, ей приходилось отрабатывать в постели. Исполнять все мерзкие прихоти и капризы злобного чудовища, в которое превращался чёрный Властелин. А превращаться он мог… Во многое.
В кентавра. В дракона. В сатира. В медведе-льва. В…
Она говорит, что в редкую ночь её не приканчивали до смерти, вдоволь натешившись, и наиздевавшись. Причём обычно – мучительно. А ещё вернее – крайне мучительно, чтоб только лорд чёрный Властелин мог, тешась её муками… э-э…
Кончить.
Окончания почти любого такого акта она не помнит – умирала.
И приходила в себя лишь на следующий день. В ячейке машины по восстановлению и оживлению. Поэтому, разумеется, она не питает тёплых чувств ни к своему мучителю-хозяину, ни к оживлявшей её тысячекратно, Машине.
– Хм-м… Надо же. Женщина – сексуальная игрушка. Да ещё умеющая управлять людьми. Мысленно. Какие интересные подробности я узнаю – вот так, почти случайно!
– Уж простите меня, ваше Величество, что не доложил их на вечернем совещании – я посчитал, что такие подробности нашим высшим офицерам знать не нужно! Вот именно – потому, что нам опасно и знать, да и, возможно, приближаться к такой женщине!
И причина вам понятна: она просто прочтёт все наши планы и намерения!
– Хм-м… Возможно, вы правы, лорд Говард… Чёрт! Вот теперь у меня даже пропало желание лично осмотреть замок чёртова Хлодгара! Да и спать с такой дамой…
Похоже, это означало бы – уже самому превратиться в её раба!
– Вы как всегда глядите в корень проблемы, сир Ватель. Нам нельзя допускать даже тени сомнения в том, что желаниями и действиями вашего Величества может управлять некая… Скажем так: сторонняя воля!
Ведь мы не можем полностью доверять её версии. Мало ли, что она там расскажет про пытки и мучения, которые творил над ней Хлодгар: чтоб вызвать к себе сочувствие и жалость! И втереться в доверие!
А вдруг она – просто умело подброшенная нам шпионка?!
Или – ещё хуже! – инструмент для захвата власти над Тарсией!
Коварный план нашего врага: не удалось оружием – ну так используем хитрость!..
Представляя лорда Бориса, лорд Дилени испытывал определённое смущение: ещё бы! Ведь тот фактически уже виделся с дамой, когда она «вылупилась». И видел её… Хм!
Но дама пережила представление спокойно:
– Очень приятно, лорд Борис! И спасибо, что защитили от чёрного Властелина. А то увёз бы он меня с собой, и участь моя была бы… Незавидна.
Лорд Борис выглядел тоже так, словно ему неловко, что он даже теперь, глядя на вполне адекватно и прилично одетую женщину, всё ещё представляет её себе обнажённой. И еле сдерживается, чтоб не облизываться:
– И мне приятно, леди Ева. Как вы себя чувствуете-то, после всех этих передряг?
– Неплохо, в принципе. Собственно, никаких проблем у меня не возникло, люди лорда Дилени сами помогли мне вселиться назад, в мои личные покои.
Лорд Дилени усмехнулся:
– Ещё б они не помогли. Отказать в чём-нибудь вам, миледи, было бы…
– Вот именно. Глупо. – они сидели в комнате, которую лорд Дилени, как формальный командир расквартированного теперь в замке гарнизона в составе своего полка плюс рота лорда Бориса, выбрал в качестве временного штаба. Сидели за столом для совещаний, расположившись на вполне удобных стульях, принесённых из других комнат – во всём замке стульев имелось всего несколько десятков. Потому что контингент ящеров, похоже, не нуждался в этих предметах меблировки, располагаясь всё больше на длинных дощатых скамьях. – А я не настолько глупа, чтоб не понимать, что добиться от ваших подчинённых, милорд, почти всего, могу без хлопот.
– Это точно. Вашей милости достаточно просто посмотреть на любого солдата или сержанта, и легонько так указать пальчиком. И улыбнуться.
– Верно. Хотя, как достаточно порядочная леди, я стараюсь пользоваться своей божественной красотой как аргументом, всё же пореже.
– Но отрицать её оглупляющее влияние на мой контингент, вызывающее временами и местами стремительный упадок дисциплины, вы, миледи, надеюсь всё же не станете.
– Нет, милорд Дилени, не стану. Хотя я бы всё-таки охарактеризовала это влияние, как облагораживающее. Красота, по уверениям каких-то там древних философов, как раз и призвана спасти мир.
– Философы, как и их учения, миледи, сейчас не в почёте. Собственно, как и книги. И вообще – наш король отнюдь не приветствует все эти упоминания, а тем более – знания знаний древних учёных. (Извините за не совсем удачно сформулированную мысль. Похоже, действует и на меня.) Единственный, кто сейчас не забыл этого наследия, это…
– Да, я вижу это. Лорд, как вы его называете, Юркисс. Вот о нём мне хотелось бы узнать. Поподробней. Потому что из того, что вы, милорды, помните о нём, мне становится ясно только одно.
А именно – что сволочь он, похоже, ничуть не меньшая, чем мой бывший супруг.
– Я не могу сравнивать, миледи. Поскольку лорд Хлодгар некоторым образом лишил нас возможности, так сказать, познакомиться лично. Но насчёт того, что сволочь наш лорд Юркисс – редкостная, вы абсолютно правы. Хотя, разумеется, в возможностях он по сравнению с лордом чёрным Властелином был сильно ограничен – то есть, всегда оставался в облике человека. И оживлять никого не мог. Но просто… Зачем вам информация о нём? Ведь скорее всего вы никогда не увидитесь?
– Возможно, возможно. Но, как это говорится, человек предполагает, а Господь Бог – располагает. Поэтому предлагаю вам сделку. Вы просвещаете меня насчёт этого Юркисса, а я рассказываю вам всё, что помню про лорда чёрного Властелина. Про его характер. Привычки. Способы построения обороны. Про фермы и крепости, разбросанные – уж поверьте! – по всей той немаленькой территории, что бесплодных тундр, что непроходимых болот, что дремучих лесов, что имеются здесь. На его землях, простирающихся до самого ледовитого океана.
Я ведь, как вы уже прекрасно понимаете, отлично вижу. Все те вопросы, что рвутся вам на язык. Но которые вы стесняетесь задать, думая, что я вовсе не обязана вам раскрывать секреты своего так называемого супруга. Чтоб не навредить ему. И себе.
Однако заверяю вас: нет на белом свете другого человека, более страстно, чем я, желавшего бы как раз этого!
То есть – навредить своему супругу!
«Вторую ножку дамы я обрабатывал так же, как первую. Не хотел, чтоб она была, так сказать, обделена вниманием. Или получила – меньше. (Ха-ха!)
Вначале методично, с паузами на «частичное восстановление чувствительности», разбил и расплющил её миниатюрные пальчики большим молотком. А поскольку эта ножка тоже была в шёлковом чулочке, крови, которую я страсть как не люблю, практически не выступило. Девушка изволила выть. И рыдать. И извиваться. Ну и, само-собой, костерить меня на чём свет стоит. То есть это – в паузах между её несколько истеричными попытками поумолять меня «прекратить всё это!» Не слышал, но догадывался по мимике. Да и за сменой выражений в глазах следить было интересно: нет, «системы» в этой самой смене так и не нашёл.
Но если сколько-нибудь членораздельных звуков из перекошенного ротика почти не вылетало благодаря кляпу, то слезам литься обильным ручьём из опухших глазок ничто не препятствовало. Я даже поразился: как их там столько набирается? И если обезвоживание предыдущих красоток происходило в-основном из-за обильного потоотделения, эта, похоже, потеряет всю влагу через чёртовы опухшие – дальше некуда, глаза!
Да и ладно. Мне плевать, лишь бы она наконец охрипла, и её дикие вопли не резонировали в моём подвале, больно лупя по ушам. Я уже не мальчик, чтоб спокойно относиться к таким раздражающим факторам. Нервирует! И отвлекает.
Когда с пальцами на всю их длину было покончено, и я добрался до берцовых костей, пошёл в дело и мой основной инструмент: тиски.
Перетащить их с первой ножки на вторую было не столь трудно: я, повторюсь, хоть уже в весьма преклонных годах, а три пуда поднимаю легко!
Как ни странно, раздробление костей ступни второй ноги почти ничего мне в плане наслаждения не добавило: дама повыла-повыла, да потеряла сознание. Пришлось даже сделать пол-оборота назад, да побрызгать на неё водой изо рта, а затем и вылить остатки из ведра ей на голову.
Ну вот – совсем другое дело! Подумав, я вынул и кляп, и дал ей
